Пятьдесят четыре рэла до конца света
30 ноября 2017 г. в 11:11
Пятьдесят четыре рэла до конца света.
Суони украдкой протёрла слезящиеся от усталости глаза. Спать хотелось неимоверно, несмотря на запрещённые энергетики и четверть часа дремоты прямо в адмиральском кресле. Обстановка не изменилась. Количество работающих каледианских двигателей установлено, делим минимум на три — они же не идиоты, они же сбросили ложные цели раньше, чем их посчитали. Можно было бы поделить и на больше, но лучше приятно ошибиться в количестве врага, чем по глупости пойти на дно.
Их собственные ложные цели — подводные плотики с движками, издающие звуки, аналогичные настоящей подводной лодке, по четыре на прикрытие каждого корабля, — изображали небольшую активность по заданным траекториям, но сам флот рассредоточился широкой полосой и затаился, поддерживая минимальный ход, чтобы совсем уж не лечь на дно — тут слишком глубоко для такого манёвра, давлением разомнёт, как переспелую ягоду. Очень, очень нежелательно им было налетать на каледов, но это было предсказуемо и входило в расчёты. Подводный корабль может пересечь Змеево Кольцо в слишком малом количестве мест, которые легко проконтролировать. А большой флот — так вообще в одном-единственном. Именно поэтому она и не отвела корабли далеко от течения: шум Кольца должен сбивать с толку вражеских акустиков. Конечно, он не только каледам мешает, но для плана это не критично.
План… Суони подавила желание прикусить губу, чтобы не выразить лицом всё, что она думает о бумагах в собственном сейфе. Пакет ей вручали с чётким указанием «прибыть в заданный квадрат и только там распечатать», но она догадывалась, на какую именно операцию отправляют флот, и прочла секретный циркуляр сразу, пока летела в самолёте от генштаба к базе её флота. Там же, на коленке, и подсчитала на пальцах все «за» и «против», а потом расписала указания командирам своих подлодок на тот случай, если они не пробьются через Кольцо.
Да. То, что она сделала, называется военным преступлением. Но если всё пойдёт не так, как желает высокомудрое правительство и его припевалы, а так, как рассчитывают нормальные военные, чьё мнение традиционно не учитывается, то отправлять под трибунал её будет уже некому.
Суони скосила взгляд на командира, застывшего в своём кресле, слева от неё. Бедняга Гарленус даже не догадывается, что весь Второй подводный флот втянут в строго просчитанную авантюру с небольшим осложнением в виде каледов. Даже неинтересно, кто там, по ту сторону фронта, пялится на экраны гидроакустических антенн, пытается предугадать её действия и ломает голову, что за сорви-голова перепрыгнула Змеево Кольцо. То есть, хотелось, конечно, чтобы кто-то оценил её последний поход, пусть даже и враг, но — увы! Даже в случае удачи ей никто не передаст комплиментов, потому что никто не выживет.
Ведь это в любом случае последний поход и последний бой подлодок в современной истории.
Суони перевела взгляд на наручный хронометр. Сорок два рэла до начала конца. Она поправила гарнитуру, облизнула пересохшие губы и щёлкнула клавишей микрофона, подключая общефлотский канал комсостава. Бояться нечего, всё равно каледам не расшифровать свеженькую кодировку, как, увы, и им не разобрать того, о чём сейчас переговариваются враги. И как вообще среди всех электро- и радиошумов, издаваемых морскими обитателями, отыскать волну противника. Спасибо богам за животный мир родной планеты, так удобно маскирующий любые радиосигналы, на любой частоте!..
— Внимание, камрады. Через сорок рэлов наши войска начнут массированную ядерную бомбардировку Далазара, — вполголоса заговорила она, глядя в никуда. Но взгляд всё равно улавливал и лицо Гарленуса, побледневшее и застывшее после первых же её слов, и напрягшуюся спину старпома. — Наша цель — обеспечить прикрытие Давиуса от контрудара каледов. Малые лодки и торпедоносцы будут любой ценой прикрывать ракетные крейсера от вражеского огня. Кто не забрал с собой минимум три подлодки противника — тот неуч, так что деритесь насмерть. Всем крейсерам сосредоточиться только на всплытии и перехвате вражеских стратегических ракет, которые пойдут над нашим сектором. Каждая перехваченная боеголовка — чьи-то спасённые жизни. Даже если корабли будут разваливаться у вас под ногами, а океан — врываться в отсеки, выполняйте свой долг, офицеры. Вопросы есть? — вопросов, ясное дело, не нашлось. Тогда она кинула ещё один короткий взгляд на хронометр, мысленно сверилась с собственным расписанием и продолжила: — Через двадцать рэлов каждый крейсер обязан направить ложную цель номер один наверх. С этой волной поднимаются все ракетоносцы, чей бортовой номер заканчивается на ноль, на единицу и на пять. После прохода первой волны вражеских торпед — ложные цели номер два, с ними просачиваются все крейсера, чьи номера заканчиваются на четыре, на семь и на восемь, а малые лодки в это же время имитируют атаку своими мишенями номер один, отвлекая торпеды. Остальные крейсера поднимаются наверх за щитом из ложных целей три и четыре, «трёшки» ведём между собой и противником, «четвёрки» — чуть ниже себя, имитируя последнюю волну. Малые корабли навязывают бой и стараются отвлечь противника, увести его в сторону. ЭМИ-защиту и энергетические щиты разворачиваем на высоте десяти леров, когда на исходную позицию поднимется бо́льшая часть крейсеров, ни в коем случае не раньше.
Да, не раньше. Не стоит давать вражеским торпедам лишний повод навестись на настоящие корабли. Пусть каледы растратят столько боеприпасов, сколько возможно, лишь бы дали шанс её людям высадить ракеты туда, куда надо.
— Дальше начнётся каша, и каждый будет действовать сообразно обстановке. Старайтесь держаться парами, как на учениях. Более повреждённые корабли прикрывают более целые, принимая удары на себя и давая шанс отстреляться. По окончании боя лодки, способные на погружение, по возможности подбирают уцелевших и уходят на максимальную глубину, на месяц, — кому она врёт, они такие же военные. Выживших не будет. В мощность новенькой ЭМИ-защиты она не слишком верит, вряд ли что-то спасёт бортовые компьютеры, а без них подлодки — неуправляемые железные могилы. Чтобы укрыться по-настоящему, надо уходить на самое дно ещё до бомбардировки, но корабли не выдержат такого давления, а её офицерская честь — такой позорной попытки отсидеться в кустах.
— Вопросы есть? — повторила Суони.
Тишина. Бледный профиль Гарленуса. Напряжённая спина старпома. Остальные на центральном посту в наушниках, и у них нет доступа к каналу комсостава. Остальные ещё не поняли, что несёт миру сегодняшний день.
— Двадцать рэлов истекли. Начинаем операцию.
Часть светящихся точек на экране гидролокатора сдвинулась. Одновременно с этим с акустического поста донеслось:
— Противник поднимается на поверхность.
Началось. Как Марлесс и предполагал, они собираются обстреливать континент. Вопрос только, чем — от этого зависит, куда в них бить. Есть же разница, засадить торпеду в ракетные шахты с какими-нибудь фосфорными кассетниками или с ядерной дрянью…
Но хватит медлить. Марлесс сплёл пальцы под подбородком и спокойно скомандовал в микрофон общей связи:
— Чётным бортам, выпустить по одной торпеде. Скорее всего, противник поднимает ложные цели, не стоит зря разбрасываться боеприпасами.
По нижним целям-то пока вообще бесполезно стрелять, там хорошо, если хотя бы один из четырёх двигателей, светящихся на радаре, настоящий. Следует подождать, пока придёт ответный залп — можно будет вычислить корабли по траекториям торпед.
Зашуршала забортная вода в цистернах, проходящих вдоль всего корабля — флагманская подлодка готовилась к выстрелу. Потом её качнуло, но приборы немедленно провели дифферентовку, и горизонтальность палубы быстро восстановилась. Самоходные мины с автонаводкой пошли на перехват целей.
— Торпеда по курсу сто семь, идёт на сближение.
— Подставить ложную цель, — немедленно скомандовал Гарленус.
Суони, отрешившись от «Мю-141» настолько, насколько это вообще было возможно, внимательно вслушивалась в доклады командиров. Ей надо было удерживать в голове весь развивающийся бой, а не только проблемы флагмана. Один из взрывов зацепил корму «Мю-180», повредил рули и погнул левый гребной винт, фактически лишив крейсер маневренности, но всплытию это не мешало. Больше не задело никого. Враг предсказуемо счёл, что первая волна — стопроцентно для отвлечения внимания, и поберёг боеприпасы. Тем не менее, насколько она помнила, торпедоносцы каледов могли брать на борт до восемнадцати самоходных мин. И, понятное дело, выстрелили, засветив своё местоположение, далеко не все корабли противника.
Гудел, вытесняя воду, воздух в балластных цистернах. Показатель глубины медленно полз вверх, к нулю.
К поверхности.
— Вторая волна, пошла, — почти пропела Суони в микрофон.
На экране сдвинулась вторая группа кораблей противника. Марлесс вдруг понял, что его беспокоит этот бой вслепую — ответный удар врага всё ещё не приходил, словно ему плевать на обстрел. А тут ещё акустик с соседнего корабля доложил, что подозревает накрытие настоящей подлодки, а не приманки — ему показалось, что эхо от одного из взрывов было не таким, как все. Марлесс сначала едва не отмахнулся, ведь это против логики — отправлять наверх хоть какие-то корабли с первой и даже со второй волной, зная, что их обстреляют…
…так, словно там и не должно быть никаких кораблей, сэкономят боеприпасы, привычно ожидая фальшивку. Проклятье.
— Всем торпедоносцам, четыре торпеды — по поднимающимся кораблям. Остальные, беглым огнём, также по четыре торпеды, по оставшимся внизу. Всплытие сразу по окончанию стрельбы. Огонь!!!
Если хоть кто-то из поднявшихся в первых рядах действительно окажется настоящим кораблём, то Марлесс догадался, с кем имеет дело. Вот даже и не знаешь, счесть это за честь или за оскорбление мужского достоинства, тем более что предыдущая — и единственная — встреча с этим талианским адмиралом закончилась вничью, к чему он не слишком привык.
Но у него всегда, даже в бою, были проблемы с пониманием женской логики.
...А всё-таки, не зря мерзавку прозвали «предусмотрительной стервой».
— Они догадались, — констатировал Гарленус сквозь зубы, глядя на приборы поверх голов подчинённых.
— Это неважно, — коротко бросила ему Суони и снова подключилась к общему каналу. — Малый флот, атаковать подтверждённые цели. Флагман на позиции. Всем ракетоносцам, доложиться!
Даже если кто-то не успел выйти на огневой рубеж, рота отставшего не ждёт. Враг и впрямь быстро сообразил, что к чему, заставить его пострелять впустую практически не удалось. Осталось лишь продержаться пару скарэлов, а там уже будет всё неважно. Главное, чтобы у них остались эти две сотни рэлов, ведь им и этого постараются не дать. Её флот, несомненно, столкнулся с самым опытным из всех возможных противников — со Стариком. По крайней мере, так его называли за глаза по обе стороны фронта, и он, как и она, не проиграл ни одного сражения.
Легендарного адмирала Суони угораздило сойтись в решающем бою с легендарным адмиралом Марлессом.
Около семидесяти целей, ещё не сбитых, шло прямо на его корабли. Прикрытие. Хотят не дать подняться, не дать преследовать крейсера. И до сих пор не стреляют — поди разбери, кого бить. Визуального контакта, что ли, добиваются? Умно, между прочим. Малый флот, влезший в зону больших кораблей, может задать им жару. Хорошо, что Марлесс предусмотрительно развёл свои подлодки на более-менее безопасную дистанцию. А впрочем, если у кого-нибудь рванут ядерные боеприпасы, тут ничто соседей не спасёт. Корпуса, конечно, не поплавит и не поломает, но выбьет компьютеры, а это почти наверняка смерть.
— Крейсера противника активировали ЭМИ-защиту, — почти довольно доложил главный радист. — Мы их видим.
Одновременно с его докладом часть поднявшихся целей высветилась фиолетовым, как абсолютно подтверждённые. Глубина в десять леров, максимально допустимая для ракетной стрельбы. Сучка, а ведь боится стелс-сторожевиков на поверхности или ждёт минных полей. Напрасно, так близко к Змееву Кольцу мины не раскидывают, а противолодочные катера ещё не успели подойти. Но пусть боится, это её головная боль…
— Ловлю множественные сигналы из стратосферы, — голос старшего радиста как-то резко осип. — Напоминает тяжёлые межконтинентальные ракеты альфа-класса… Двадцать… Нет, больше! Командир, похоже, это массированный ракетный удар с Давиуса!!!
Вот оно. Началось.
Цунами, которое сотрёт его планету.
— Перехват возможен?
— Никак нет, дистанция слишком мала, не успеем подняться.
— Тогда не отвлекаемся от боя, — Марлесс отёр лицо, проваливаясь в чёрную безнадёжность. Всё-таки талы обезумели первыми. Но почему не стреляет эта белобрысая шлюха? Чего выжидает? Вторую волну, что ли, обеспечивает? Собственными руками бы придушил!
— Две торпеды, прямо по курсу. Скорость приближения — восемьдесят пунктов.
Уклониться, естественно, не получится, они с автонаводкой.
— Топим встречным огнём, — резко приказал Марлесс, чувствуя, как следом за отчаянием его охватывает злость.
И вдруг понял, что творит эта проклятая блондинка. Предусмотрительность — её кредо. Она собирается сделать то же, что хотел сделать он. Перехватить ответный удар. Её боезапаса хватит как минимум на прикрытие четверти Давиуса, и даже не нужно пытаться попасть ракетами точно по целям, достаточно совместить два потока и подорвать. Как в том старом анекдоте, где две ракеты встретились и нажрались в стельку посреди океана: «Что-то ты на крыльях не держишься, пошли, до дома провожу». А при вовремя сделанном залпе совмещать можно даже не по параллельным, а перпендикулярным траекториям. При таком раскладе даже становится ясно, что адмирал противника стоит на глубине не потому, что ждёт удара сверху, а чтобы прикрыть корабли толщей воды от жёстких нейтронов, увести их ниже сразу после выхода ракет из шахт — взрыв-то будет прямо над головой.
Вот предусмотрительная стерва!..
На мгновение Марлесс заколебался. Жизнь есть жизнь. После ядерной бомбардировки жизни не останется. Растения, животные — они же не виноваты, что мнящие себя разумными люди такие идиоты. А если на миг закрыть глаза на то, что у талов станет чуть больше шансов выжить, чем у каледов, и пощадить сам факт жизни?..
Нет. Это война. На войне нет места сантиментам. Он военный, он будет выполнять свой долг.
— Всем малым лодкам и торпедоносцам. Немедленное всплытие. Смешаться с кораблями противника и нанести им максимальные повреждения по двигателям; осторожнее, у врага на борту ядерное оружие. Крейсера вместе со мной изображают приманку для малого флота талов. Задача — в бою сместиться под противника и накрыть их ракетами.
Будет большой, очень большой бум. Но какая разница? Запасов на больших лодках — не более, чем на одну навигацию, на малых и того нет. К тому моменту, как кончится еда, взять её будет вообще негде — то, что в море не сдохнет, начнёт убивать радиацией. А фильтры опреснителей? А система очистки воздуха? Не думал, не гадал, а это последний бой его флота, вне зависимости от того, кто победит.
Будь прокляты талы.
Никакой пощады.
— Есть приближение вражеских ракет!
— Всем крейсерам, огонь!!!
— Наши ракеты идут! Наши успели ответить!
— Огонь по вражеским крейсерам!!! За-алп!!!
И море просияло солнцем.