Осколки

Кроны величественных деревьев, чаще всего дубов, чей вид отражал сотни прошедших лет, качались от легкого ветерка. На некоторых кустах уже потихоньку начали распускаться бутоны ярких цветов. Дивные черные ивы, любимые деревья местной хозяйки, покачивались от ветра, шелестели листвой, словно разговаривая друг с другом. Витиеватая дорожка вела прямиком к обрыву, откуда открывался самый ужасающий и прекрасный вид на далекие просторы новой вселенной. Маленькая Земля ещё совершенно пустая и черная от грубых каменных пород летела по своей орбите вокруг огромной горящей звезды — Солнца. Остальные планеты не отставали от странной сестренки и продолжали свой путь вокруг огромного газообразного космического тела. Многие Боги приходили сюда посмотреть на звезды, на голую планету-фаворитку, которой предстояло стать главным плацдармом для создания новых видов и рас. Младшие Боги мечтали, что хозяйка создаст забавных и милых эфирных существ, которые будут крайне полезны в поручениях. Более важные Боги Войн или Любви надеялись, что юная девятихвостая лисица предпочтет более сильную физически и ментально расу. Самая Богиня всех Богов — так её называет малышка Мора — медленно спускалась к обрыву, где сейчас никого не было. Длинные серебряные локоны спадали на плечи, доставали до самой земли, а челка почти закрывала необычайно красивые золотые глаза с пушистыми ресницами цвета самого первого снега в году. Тонкая и изящная фигура лисицы, завернутая в шелковый халат, подвязанный огромным поясом с узором цветов, ничем не отличалась от фигуры любого человека, впрочем, как и сама Богиня Богов — лишь лисьи уши и девять белоснежных хвостов говорили о том, что пред нами предстала будущая вершительница судеб. Стоило Кумихо — это название ей сказал Бог всех Богов ближнего мира, правда, сама Рейна никогда бы себя так не назвала: веяло от этого названия чем-то недобрым — присесть, как послышался топот ног. Она обернулась — два маленьких мальчика: один с огромными, как у фенека, ушами и лисьим хвостом, а второй с забавными ещё маленькими рожками и хвостом, оканчивающимся стрелкой. Эти дети были безумно друг на друга похожи, несмотря на разный цвет волос, глаз и более явные отличительные признаки — курносые носы, огромные наивные и любопытные глаза, хрупкие тельца. Рейна улыбнулась, когда они сели рядом с ней. Блондин с огромными лисьими ушами спустил ноги в обрыв, поудобнее устроился на своем кусочке земли, и сразу с детской непосредственностью начал болтать ступнями. Его брат наоборот сжался всем телом; глаза красные, дрожащие толи от восхищения, толи от страха упасть, отражали искорки-звезды. — Что-то случилось? — Рейна потрепала малыша Люца, Люцифера, растрепав пышные черные волосы, чуть дотронувшись до маленьких рогов. Мальчик непринужденно улыбнулся — мама так редко могла проводить с ними время: Богиня всех Богов долгими днями и почти бесконечно тянувшимися ночами думала о далекой Земле, иногда о Хаосе, хотя это определение не подходило ему, нет, сложно было объяснить, чем он являлся для этого мира. Блондин искоса посмотрел на брата. — Или вы опять убежали от Амира? Знаете, конечно старик довольно забавен, когда пар так и валит из ушей. Но разве вы не обещали быть хорошими мальчиками и посидеть с ним, пока мама пытается решить, что делать с вон той бесплодной землею? — Там будет жить твой народ, ведь так? — Блондин не мог оторвать взгляда от пустой, но притягательной Земли, что словно остров в огромном океане звезд, комет и метеоритов. Это чистый холст перед тремя художниками, двое которых ещё не готовы, но последний уже занес кисть перед первым мазком. Рейна знала, что через много лет кто-то из этих двоих займет её место. — Мора говорит, что твой народ должен стать поистине величайшим из всех. — Она преувеличивает. — Кумихо вспомнила огромный зал общего собрания, где высокие потолки окрашены в космос, на котором сияют самые яркие и настоящие звезды, даже более реальные, чем те воссозданные Рейной. А так же Боги всех Богов: прекрасные девы, огромные кошки с глазами сапфирами и клыками алмазами, будто высеченные из камня мужчины с длинными светлыми бородами и холодными, как лед глазами, маленькие дети невероятной красоты и даже хрупкие, похожие на пузырьки шары энергии, что вместо слов трещали. Все боги разные, как и миры, что они создают. Рейна прославилась, как самая юная и могущественная Богиня — ведь ей под силу самостоятельно управлять всеми процессами без помощи других. Но она до сих пор не могла переступить последний порог — создать свой народ, что восхвалит её, что станет сосредоточием этого мира. — Нет, универсальной расы. У каждого народа есть свои недостатки. Я видела огромных львов с пернатыми разноцветными хвостами, что могут читать мысли, но они не могут ничего создать, у них нет воображения. Или прекрасные девы из Долины Молний, воительницы, что не знают страха, не знают горя, но также не знают любви. Жестокие, но прекрасные дети Умбры, Драконы Небесных Просторов. Мы не стремимся создать идеальных существ. Мы стремимся заполнить своё существование смыслом. — А, правда, что Драконы крадут невинных дев и злато? — Люцифер положил голову на коленки матери. Блондин, Блэк, продолжил качать ногами, словно свисали они не над пропастью, а над водной гладью озера перед домиком в забытом и глухом лесу. Он чувствовал себя поувереннее брата — мальчишеское озорство брало верх над страхами и сомнениями, ведь это именно он предложил сбежать от няньки, Бога Войны, а затем именно лисенок повел брата к склону, где их мама обычно смотрела на свой холст. — Неужели, таким величественным созданиям это нужно? — Нет, глупышка. — Рейна мягко улыбнулась: дети так необыкновенны в своей наивности. — Драконы бывают разные: и те, что крадут принцесс, и те, что дышат настоящим пламенем или льдом, и те, что покрыты пушистым мехом и по размерам не больше домашней кошки, и те, что таскают за собой волшебные колесницы, и те, что сделаны из металла — все они существуют. — Она мельком взглянула на Солнце. Однажды ей повезло побывать в мире, где всё погружено в воду, а небесное светило виднелось размытым ярким пятном. Там тоже были драконы — длинные подводные змеи, что потешно плавали, виляя своим тонким вытянутым туловищем. — А когда твой народ будет создан, папа вернется? — Люцифер настолько не терпелось узнать ответ на свой вопрос, что он даже немного привстал, облокотившись своими маленькими ручками о коленки матери. Лисица видела в красных дивных глазах, что похожи на камни рубины, неподдельную надежду. Но Богиня всех Богов не знала ответа на этот вопрос: он пришел в её жизнь внезапно — взлохмаченный мужчина в темном одеянии, с острыми чертами лица и черными глазами. И не был пришедший не Богом, не Дьяволом, не Силой Бытия. Многие звали его Хаосом, ведь за ним по пятам шли горе, раздор и смерть. Он потребовал лишь её любви — она её дала, чтобы Хаос успокоился. Но теперь у Рейн есть дети, а странный мужчина ушёл, исчез, будто ей приснился. — Папа не вернется. — Блэк вцепился своими руками в сочную зеленую траву. Злость в голосе, так старательно спрятанная им, всё равно не ускользнула от матери и брата. Рейна приобняла лисенка, потрепала блондинистую шевелюру и нежно поцеловала в щеку. — Глупенькие мои, вам не нужен он. — Она пододвинула Люца ближе — теперь лисица обнимала обоих своих сыновей. — У вас есть самая могущественная мать во всех ближайших ста мирах, а ещё говорят, что она крайне красива со своими серебряными хвостами! — Рейна начала осыпать их лица поцелуями; мальчишки брыкались и звонко, заливисто смеялись. Она ещё подумает о своём народе, но сейчас самая сильная Богиня всех Богов желала лишь крепко обнимать своих сыновей.