Вслед за цветением сакуры

дд.мм.гг, \/t₽0

…налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… В этом ритме нет изъяна. А в лабиринте – нет повторяющихся сюжетов. Как нет и различающихся стен. Вокруг всё одно и то же – чёрные прямоугольники с едва заметной белой окантовкой по сторонам, а сверху – непроглядная и бесконечная тьма. Ничего нового, всё как всегда. Я не помню как начинается моё путешествие. Или просто не замечаю, как вновь начинаю движение по бесконечному лабиринту, будто бы просыпаюсь уже в движении. И каждый раз стартую со всё с большей скоростью, поворачивая… …налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… Шелест травы вокруг, под ногами – раскисшая грязь, а впереди – покрытые лесом невысокие горы. Место кажется знакомым, я откуда-то знаю, что слева будет река с мутной зеленовато-коричневой водой. Поворачиваю голову – так и есть: река находится в паре сотен шагов ниже. Постой, разве я сейчас сам повернул голову? А если посмотреть вправо, то увижу грунтовую дорогу, размокшую от дождя? И вновь так и есть: та же жидкая грязь, что и под ногами; колея прорезана следами от шин – видна маленькая полоса примятой кузовом зелени. Чуть в отдалении стоит машина тёмно-зелёного цвета, вместо крыши у которой – тент. Сомнений нет – это мои воспоминания. Это я зачем-то приехал сюда – и теперь могу двигаться в собственном прошлом?! – Слышь, долго ещё сиськи будешь мять? Дамба сама себя не построит! – чей-то голос сзади, оборачиваюсь больше инстинктивно, чем по своей воле, но… Это видение немедленно закончилось. И вновь дорога налево… …направо, прямо… …налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… Что-то новое! Нет, каждое видение на моём пути уникально, я ни разу не увидел повторяющихся картинок. Бывало одинаковое окружение, те же самые места и люди. Но сюжеты всех видений уникальны. Какие-то сюжеты банальны, в каких-то вижу нечто важное. И теперь могу быть уверен что наблюдаемые воспоминания – мои. Но вот кто я такой? Кроме имени – Нимр – что известно ещё? И если воспоминания принадлежат мне – в какой момент произошло превращение в странника по бесконечному лабиринту памяти? Никто не ответит на вопросы – а пока остаётся лишь продолжать движение… …налево, направо, прямо… …налево, направо, прямо… …налево, направо… …«прямо»! Поймал себя, как бы глупо это не звучало бы вслух. ***

15.04.17, суббота, утро

Мы с Лили проснулись довольно рано, в пол-восьмого. Поглядев в окошко номера мотеля увидела Мишу, который наворачивает круги вокруг машины, активно разминаясь. Несмотря на день недели, желание поспать подольше не появилось, наоборот – захотелось составить Мише компанию, но для начала – сходить в душ. Вчера ночью проехали Киото и въехали в префектуру Фукуи. За последним указателем, промелькнувшим в свете автомобильных фар, закончился Кансай. Впереди Тюбу, с скалистыми горами, перевалами и морем. Настоящим, открытым морем с волнами, штормами и залитым солнцем пляжем… Сто лет не была на море! Не считать же таким Осакский залив – там водичка совсем не для купания, без костюма аквалангиста и раствориться, как в кислоте, можно! А тут море… Вот только где это самое «тут»: куда мы, собственно говоря, едем? Озвучила вопрос на завтраке: уже почти по традиции принялись за еду на заправке, закупившись в магазине снеками и газировкой. – Без понятия, – Миша даже завис на секунды полторы, глядя как будто сквозь меня. – А где в Японии лучшие пляжи? – На Окинаве, – хором ответили мы с Лили, однако продолжила только я: – Но сейчас туда поехать не получиться: если мы купим билет на корабль – обнаружат сразу. И так будет каждый раз, как надо будет показать документы. Мы и так рискуем, остановившись на ночь в мотеле. – Значит, поедем отдыхать дикарями, – сказал Миша и чему-то усмехнулся. – Почему это?! – запротестовала Лили, до того расслаблено возлежавшая на втором ряду. – Ты где тут, кроме себя, видишь дикарей?! – Расслабься, это такое русское выражение, – засмеялся мой ученик, – означает, поехать на море, не регистрируясь в отеле. И жить, например, в палатках на пляже. – Круто! – поддержала я. – Отстой, – уныло простонала Лили, – ни электричества, ни горячей воды, плюс спать на песке?! Это вообще реально? – Ну, предположим, вполне реально, да и спать можно не только на пляже, – Миша задумчиво почесал щёку. – Вообще, для такого варианта нужен особый пляж. Нет, не нудистский, – Миша и Лили одновременно и похабно улыбнулись. – Нужен пляж без инфраструктуры и людей, иначе говоря – «дикий», первобытно чистый. Насколько понимаю, в Японии с этим трудности? – Еще какие, – раздосадовано кивнула, – такой пляж даже на Окинаве не найти… то есть тем более на Окинаве такой пляж не найти. А что ты имел в виду, сказав «спать можно не только на пляже»? – Можно спать в машине – но этот вариант, естественно, никому не нравится. А вообще говорю о том, что мы могли бы остановиться у друзей или знакомых, которые живут у моря. Увы, – Миша развёл руками, – не имею таких знакомств – в том числе по ту сторону Японского моря. – Я тоже, – кивнула Лили, – в Японии знаю только тебя, Аска, и ещё пару человек. – Ну, я тоже не очень уверена, – совсем приуныла, как вдруг завибрировал телефон. – Одну секунду… Это папа, он наконец-то освоил мессенджер – и вместо СМС-ки прислал полноценное сообщение: «Родная, прости за такое быстрое расставание. Надеюсь, что понимаешь желание обеспечить твою безопасность правильно. Вопрос со школой и работой окончательно решён, Смирнов-сан оказал всю необходимую поддержку…» Ну ещё бы, папа ни в жизнь не справится сам: смотреть, как он застенчиво пытается о чём-то поговорить с моей начальницей, вполне симпатичной для своих лет дамочкой – невыносимо. «По поводу твоего отпуска: я позвонил Казаме Садао-сан, это твой двоюродный дядя. Они живут в префектуре Исикава, в посёлке Анамидзу, совсем недалеко от моря. Они согласились приютить вас троих на две недели…» Читать дальше не стала. Потрясающе, насколько же взрослые люди отличаются от молодёжи! И продумал всё, и распланировал, и договорился – вот это называется папа! Не то, что мы – рванули в неизвестность, не разбирая дороги. А могли, между прочим, и в Наре погулять, и на Киото полюбоваться! Ууу, блин… Всё это нытьё, естественно, пропустила и ребятам рассказала лишь то, что написал папа. Это вернуло бодрость духа в салон машины: – Отлично, городок нам по пути! – заметил Миша, показав маршрут на навигаторе. Искомый посёлок оказался на самой вершине полуострова Ното, прямо в заливе. Там обязательно есть пляжи, не будь я Казама Аска, они там есть! – Как скоро доедем? – спросила Лили, когда Миша вырулил на шоссе. – Не люблю загадывать. Миша сказал это точь в точь, как тогда, в начале первого путешествия. Надеюсь, это пройдёт без таких же приключений. Ну да, конечно. *** – Ну вот, говорила же – завтракать нужно было в нормальном месте! – Лили ткнула пальцем в щёку Аску, схватившуюся за живот. – Да иди ты… – жалобно простонала мой мастер, всё же отняв руки от живота. – Миша, как будет ещё заправка по пути – остановишь машину? – Бедняжечка, – с фальшивым сочувствием сказала Лили по-французски и смеясь похлопала Аску по плечу. Через пару километров остановились на заправке. Аска убежала к «королеве бензоколонки», я тоже вышел, но пошёл совсем в другую сторону – к трассе. Однако вполне привычных по родной стране бабушек с корзинками грибов или ягод не нашёл. Наверное, в Японии такая торговля не в почёте – а жаль: не отказался бы сейчас от стакана малины или клюквы. Бог его знает, может, здесь такие ягоды вовсе не растут? Уезжать из Осаки и мне грустно, что уж говорить об Аске. Забавно, как похожи эти слова – «Осака» и «Аска» – и как странно видеть своего мастера вне обычного окружения. Шумные улицы или тот район, который вроде бы называется «Шынсекай». И дом – мой плац на две недели. Ой, да ладно – додзё Казама всё это время был и моим домом. Утро действительно началось с того, что поймал уже целое слово, вместо обрывка. Сон не запомнил, только это слово: «прямо». Что это – только лишь бред или указание к действию, как позавчера, в караоке? Или предсказание? Ещё ни разу на этом шоссе не пришлось свернуть вправо или влево. – Хочешь сбежать, поймав машину? – Лили положила подбородок на плечо, подойдя сзади. – Не-а, пока не очень. Хотя такая мысль временами появляется. – Да ладно, разве не льстит компания таких красоток, как мы? – Лили обошла сбоку и улыбнулась. – Льстит, – кивнул и повернулся всем корпусом, – вот только скажи, красота монегасского народа: почему ты поехала с нами? Ну, кроме желания провести отпуск на море. – Всё тебе надо знать, – притворно надулась Лили, – какая прямота, прямо-таки военная! – А мне больше не надо скрывать профессию, – усмехнулся и прокричал, сложив руки рупором: – Внимание-внимание, я помощник военно-воздушного атташе Российской Федерации в Японии! Лили только засмеялась в ответ, а подошедшая Аска не сильно, но ощутимо ткнула кулаком в бок: – Чего ты разорался? И о чём, кстати, речь? Мне тоже интересно! Ладно, подростки есть подростки, непосредственность не зависит ни от культуры, ни от национальности. Вроде бы не озвучил эту мысль вслух, но тут же был назван старпёром и занудой. Истинную причину того, почему Лили увязалась за нами, принцесса озвучила уже в машине, когда тронулись дальше: – То есть ты хочешь найти этого Лео Клизена, который твой бывший слуга и который собирается отомстить Мишиме Кадзуе, негласному главе Корпорации «G», за убийство матери? – Да, всё верно, – с тем же спокойствием ответила Лили. – На всякий случай, если увидишь – Лео выглядит так: невысокий худой блондин, с голубыми глазами и мягкими чертами лица. Волосы короткие, растрёпанные, цвета соломы. Одет обычно в мотоциклетную куртку и джинсы, носит красный шарфик и… – Где тебя высадить? На ближайшей железнодорожной станции или в каком-нибудь крупном городе? – широко улыбнулся, демонстрируя невиданную щедрость. Которую, впрочем, никто не понял: – Какой ты сегодня грубиян! – в этот раз Лили обиделась непритворно. – Почему ты хочешь, чтобы я покинула наш чудесный вояж?! – Потому что твои планы прямо противоречат задаче: обеспечению безопасности и предотвращению похищения Казамы Аски, – ответил, не вдаваясь в рассуждения. – Миша, она всего лишь хочет найти этого парня и убедить не делать глупостей, – с осуждением заметила Аска. – Понимаю, что задача защищать меня важнее, но чем планы Лили могут этому помешать? – Твой юный мститель с огромной вероятностью близок к выполнению собственной цели – а это значит, что он близко к силам Корпорации «G». Если у кого-то случился внезапный приступ амнезии, то я напомню… – Можешь не упражняться в остроумии, – Лили помрачнела и достала из сумочки телефон. – Сейчас посмотрю, где будет удобнее покинуть вас. – Так, а ну-ка быстро прекратили! – закипая проворчала Аска и выхватила из рук Лили телефон. – Никто никуда не уходит, мы едем на море – и точка! – Но… – Слушай сюда, Миша, – стальные нотки в голосе Аски вызвали желание если не встать по стойке «смирно», то хотя бы почувствовать себя виноватым: – Эти две или три недели мы на каникулах. Моих каникулах – и это значит, что я выбираю, куда едем и что делаем. – Всё верно, только… – но продолжить не дали: – Считаю, что планы Лили не будут вредить моей безопасности. В конце-концов, – Аска вернулась к обычному тону и улыбнулась, – мы же не в Токио едем! Маршрут не меняется, мы едем в Анамидзу! *** – Понял, – Миша сердито вздохнул и чуть ускорился, в рамках разрешённого лимита. Ууу, какой мрачный – вот только я ещё не закончила! – А теперь извинись перед Лили, – вернула подруге телефон и подмигнула, одним взглядом попросив не дуться на Мишу. Миша помрачнел ещё больше, даже что-то невнятно проворчал на русском, но спустя несколько секунд (и пару тычков по рёбрам) он всё-таки смирился и выдал, печально вздохнув: – D'accord, ne peigne pas la girafe! Лили, je voudrais… Лили, которая делала до этого обиженное лицо чересчур усердно, вдруг засмеялась и чуть толкнула моего ученика в плечо. – Ты такой дурачок, Миша, – сквозь смех сказала Лили и вновь прилегла на оба сиденья, уткнувшись в телефон. Из всех французских слов поняла только одно: «жираф». Забавное животное, но что могло рассмешить Лили и как связан жираф с извинением? Впрочем, собственной цели достигла: и начинающийся конфликт остановила (даже без рукоприкладства), и избежала ссоры между ребятами. Чем меньше негатива будет между нами, тем лучше пройдут каникулы! Сбоку вновь послышались злые русские звуки: лицо Миши, вроде бы тоже улыбнувшегося этой французской фразе, вновь стало сердитым. Блин, вот же засранец! Опять себя переборол? Ну ладно, найду ещё компромисс… Долго ехать в молчании не получилось: вскоре мы все принялись петь. Без особой причины, просто потому, что кому-то захотелось. Не помню, кто начал первым: мы пели на английском вместе, пели немногие известные всем троим песни. Наши акценты невероятным образом поддерживают друг друга, превращая хиты прошлых десятилетий не в мешанину звуков, а нечто очень мелодичное: "We are the champions - my friend And we’ll keep on fighting till the end We are the champions We are the champions No time for losers ‘Cause we are the champions of the world!" Нам не нужна музыка, слуховая память сама воспроизводит мелодии. Иногда кто-то замолкал не зная песни или вовсе не зная языка – чаще всего это случалось, когда Лили запевала по-французски. Половину из песен не знал и Миша, он помогал на припевах – я же решила не позориться. Стыда не было, просто не удержалась бы от смеха, пытаясь произнести хоть слово: "Donnez-moi une suite au Ritz, je n’en veux pas, Des bijoux de chez Chanel, je n’en veux pas! Donnez-moi limousine, j’en ferais quoi? Pa-pada, pa-pa-pada! Offrez-moi du personnel, j’en ferais quoi? Un manoir à Neuchâtel, ce n’est pas pour moi Offrez-moi la tour Eiffel, j’en ferais quoi? Pa-pada, pa-pa-pada!" Какой же французский язык… женственный, что ли? Даже когда по-французски поёт Миша, это звучит мягко и приятно. А может дело в песне? Лили поет так вдохновенно, так отдаваясь мелодии, что я вспомнила песню! Проигрыши между куплетами мы заменили импровизированной музыкой, насвистывая и настукивая по подлокотникам, приборной панели, да по всему, что есть под рукой! "Je veux de l’amour, de la joie, de la bonne humeur C’n’est pas votre argent qui f’ra mon bonheur Moi j’veux crever la main sur le cœur Pa-pada, pa-pa-pada! Allons ensemble découvrir ma liberté Oubliez donc tous vos clichés Bienvenue dans ma réalité!…" – Вы знаете, а всё-таки чего-то не хватает, – заметила Лили, немного переведя дух. – В эту песню нужен третий голос! Аска, надо срочно начинать учить французский язык! – Дай хотя бы освоиться с английским! До сих пор не верится, что так свободно могу говорить с вами! – Экстремальные ситуации – лучший учитель, – кивнул Миша. Очевидно: всякая враждебность и напряжение, витавшие в машине после разговора Миши и Лили, испарились. – Вот только японский, похоже, надо учить спокойно, вдумчиво и не торопясь. – А ты хочешь?! – воскликнула я. – Отлично! Когда начнём? – Сегодня же, как только найдём приличный учебник на русском или хотя бы английском, – опять кивнул Миша – Аска – плохой учитель, – фыркнула Лили, – я её каракули так и не разобрала. – Это какие ещё каракули?! – Твой ответ на другой стороне письма я всё-таки прочитала, – подруга больно ткнула пальцем в щёку. – Вредная ты задира, думала, твой кансайский диалект пойму? – На то и был расчёт, – в ответ ущипнула Лили за нос. – Диалект? – удивился Миша, пропустив вперёд грузовик. – Так, девушки, вы собрались бокс по переписке превратить в обычный? Не мешайте вести машину, – Миша аккуратно разнял нас одной рукой и напомнил: – Так что там про диалект? – В японском языке очень много диалектов, – пустилась в объяснения, – практически в каждом регионе есть собственные различия. И в каждом диалекте есть какие-либо особенности произношения, уникальные слова или выражения. Я, например, обычно говорю на кансайском диалекте – так называется, потому что Осака находится в регионе Кансай. – Дай угадаю, такое разнообразие – это из-за гор и некоторой изолированности регионов друг от друга? – Миша указал большим пальцем вправо, где вдалеке виднелись холмы, переходящие в невысокие горы. – Абсолютно верно, – кивнула я, – в России такая же ситуация? – Нет, очень слабая разница между разными регионами: везде разговаривают примерно одинаково, разве что произношение может меняться. Ну или акцент – порой именно из-за акцента бывает сложно понять человека. – Ты имеешь в виду иностранцев, которые приезжают в Россию? – спросила Лили. – Нет, – чуть удивился Миша, – я про наших же граждан. Дело в том, что в некоторых регионах большинство населения составляют не русские, а местные народы, которые в быту разговаривают на национальных языках. Есть даже такие регионы, где таких языков больше десятка. Впала в некоторый ступор, Лили тоже глубоко задумалась. Не укладывается в голове: как такое возможно, чтобы в разных регионах было так много разных языков – и всё это одна страна? Опять же, если вспомнить тех солдат на станции – один из них точно был либо китайцем, либо корейцем? Да и другие – только один человек отдалённо напоминал Мишу... – А как вы все друг друга понимаете? – сдалась, потому что никакого логического объяснения не нашла. – На русском говорим, – засмеялся Миша, – есть, конечно, «уникумы», которые русский язык не знают, но вообще-то без него в России стране никуда. Поэтому даже такие дебилы учатся быстро. Судя по выражению лица, Миша имел в виду кого-то из погибших товарищей. Надо срочно отвлечь, не хочу видеть печаль в глазах своего ученика… – Но ты смотри, японский язык – очень сложный! – изобразила скепсис. – Иностранцу выучить непросто. – Ничего, тоже самое слышал и про арабский язык – справлюсь, – уверенно ответил Миша. – А сколько ты вообще языков знаешь? – спросила Лили, заставив моего ученика задуматься и начать загибать пальцы, перечисляя: – Кроме русского, знаю английский, французский, арабский, немного понимаю курманджи… – Курман… что? – не поняла, вызвав у ребят смешки. – Курманджи – один из курдских языков, – пояснил Миша. – На севере Сирии это довольно распространённое наречие. Ещё знаю несколько фраз на китайском – на этом, пожалуй, всё. – Да ты полиглот, – с явно различимым уважением заметила Лили. – Я и то знаю меньше: французский, английский, японский, и всё. – Французский не считается, это же твой родной язык? – возразила я. – Тогда, кроме французского, я знаю монегасский, – Лили снисходительно улыбнулась, – и этот язык ближе к итальянскому, чем к французскому. Это в любом случае больше, чем твой единственный английский, Аска. – Ладно тебе цену набивать, – поддержал меня Миша, – я же не говорю, что знаю все названные языки абсолютно – по-арабски сносно даже читать так и не научился, не то, что писать. Курманджи и китайский – тем более, для меня это чисто разговорные языки. – Что-то мы слишком много уделили внимания этой теме, давайте-ка вернёмся к главному: где достать учебники для меня и для Миши? – задала весьма резонный вопрос. И без подначек Лили чувствую себя неуютно рядом с этими интеллектуалами широкого профиля. Поэтому совет начать учить французский язык пришёлся кстати. – Там же, где ждёт обед – в Канадзаве, – Миша ткнул пальцем вперёд. Дорожный указатель сообщил, что до нужного города осталось четыре километра. *** – Японские города очень однообразны, – непонятно кому пожаловалась Лили, когда мы присели за столик на веранде кафе. – Вот взять хотя бы этот город: один в один похож на окраины Осаки! – Верно, – кивнула Аска, – потому что мы сейчас на окраине Канадзавы. Между прочим, Канадзава известна как крупный научный центр: здесь много университетов и исследовательских институтов. – А по-моему, японские города красивые, – взял меню и пробежался глазами. – Только не хватает зелени на улицах. – В городах лесные насаждения обычно сосредоточены в парках, – Аска тоже взяла меню и почти сразу махнула рукой официанту. – А в России разве не так? – Нет, в России деревья сажают вдоль улиц, во дворах, даже в зданиях. Короче говоря, везде, кроме парков. Для создания парков у нас в стране берут какой-нибудь лес в черте города и проводят там тропинки – иногда даже не асфальтированные. – Это такая любовь к природе или лень? – спросила Лили, перед этим что-то заказав на японском у подошедшего официанта. – Нечто среднее, – ответил со значением и попросил Аску о помощи: – Выбери что-нибудь большое и вкусное, а то всё равно без картинок ничего не понимаю. Сказав это, отошёл покурить. Уши опухли давным-давно, и только настойчивые просьбы Аски удержали от перекура ещё за рулём. Пфф, какие мы нежные… – Говоришь, тебе нравится Япония? – спросила Аска, когда вернулся за стол и официант принёс блюда. Передо мной поставили привычный по ежедневному завтраку кацудон – всё верно, как и просил. – Большую часть времени – да, нравится. Но вот когда иду в магазин за сигаретами – терпеть твою страну не могу: цены на табак в Японии чудовищные. – Это один из методов стимуляции отказа от курения, – с садистским наслаждением улыбнулась Аска. Моему мастеру почему-то нравится смотреть на страдания по дешёвым сигаретам. – Он такой эффективный, что из семи прошедших мимо взрослых, пятеро курили. Приятного аппетита, – взялся за палочки и замолчал минут на пять, пока не опустошил тарелку. Девушки наоборот не отказали себе в удовольствии поболтать за обедом, впрочем, на японском: либо темы меня не касаются, либо же по привычке – тоже ведь с Лили говорю на французском, когда мы одни. Приятно наконец-то попрактиковаться в этом языке с кем-то, кроме книг и словарей. – Кстати говоря, про парки: в этом городе находится один из самых красивых японских парков, – Аска нацелила палочку как шпагу. – Попробуешь угадать, что скажу дальше? – Что у нас полно времени, так что едем гулять по парку? – Верно, но это не всё: в парках курить запрещено. Совсем запрещено, – Аска вновь по-садистски улыбнулась. В ответ демонстративно вставил в зубы три сигареты и сделал ручкой... До парка мы добрались через час, в центре города бушуют пробки. По пути Аска рассказала нам историю места, которую, впрочем, сама же читала с телефона. Лекция понравилась: и подумать не мог, что религиозная секта может стать настолько влиятельной, чтобы на протяжении почти столетия держать под контролем несколько провинций в средневековой Японии. Аска добавила, что даже родная мастеру Осака была, по сути, основана монахами-повстанцами, а городской замок стоит на месте их разрушенного до основания храма. Мало того, монахи «Дзёдо-синсю» не только сохраняли независимость, а активно вели наступательные войны, пока им наконец не настучал по шапке некто Ода Нобунага. Аска не стала рассказывать в деталях, но этот дядя интуитивно понравился. – Чем-то эти монахи напоминают тамплиеров, – заметила Лили, когда мы остановились на мостике над ручьём. – И ваши повстанцы, и тамплиеры закончили очень плохо. – Красиво тут… – вырвалось, когда вошли на территорию парка. – Но жарко. – Сними куртку и давайте отойдём в тень, – предложила Аска. Хороший парк. Тут не просто спокойно или тихо, эта гармония цвета и места вызывает желание сделать что-то хорошее, правильное. Например, сыграть на гитаре, почитать какую-нибудь книгу или что-нибудь вырезать из дерева – хоть простейшую свистульку, хоть резную шкатулку. Какое там "ки" отвечало за вдохновение?... В субботний день парк оказался наполнен отдыхающими горожанами. Гуляют парочки, кто-то идёт всей семьёй, а кто-то постелил коврик на траве и теперь сидит на земле неотрывно глядя на медленно падающие листья сакуры. – Правда ведь не хочется курить? – Аска несильно ткнула вбок и ухмыльнулась. – Ещё минут десять – да, – признал, но сразу добавил: – После этого начну задыхаться от переизбытка свежего воздуха, заведу машину и немного полежу под выхлопной трубой. Мы двинулись дальше, шагая по аллее, зажатой с обеих сторон цветущими деревьями. – А почему здесь сакура выглядит так, будто только что зацвела? – Так и есть, вот то дерево, – Аска указала пальцем куда-то вперёд, – ещё совсем не расцвело, а всё потому, что мы уже в другом регионе. Сакура цветёт в Японии неравномерно, не повсюду сразу. Это можно сравнить с волной, которая начинается на Окинаве и проходит сквозь всю страну, до севера Хоккайдо. Среди обеспеченных людей очень популярна поездка по всей стране вслед за цветением сакуры. – Тоже могли бы совершить это путешествие, – вздохнула Лили, – если бы у меня всё ещё был танкер. – Танкер? Аска даже не удивилась, а только захихикала. – Ну да, танкер – это такое судно, нефть перевозит. – Да я в курсе, сам на таком… эээ… плавал*. А зачем тебе танкер и что случилось с судном? – Формально, это было папино судно, одно из двух или трёх десятков, точно не помню, сколько держим в аренде, – пожала плечами Лили. – Но конкретно этот танкер находился в прямой собственности – и папа разрешил переоборудовать часть ненужных помещений на собственный вкус. Получился неплохой круизный лайнер, там практически не пахло нефтью. На танкере даже были катапульта и кран для гидросамолёта! – Которым ты чуть не снесла Цутенкаку, – добавила Аска. – Формально, это Лео виноват! – запротестовала Лили. – Он ведь был за штурвалом! Сказал, что умеет управлять самолётом, но не уточнил каким. – А с танкером-то что случилось? Я как представлю, сколько там было нефти… – Пустой был, слава Богу, – ещё печальнее вздохнула Лили. – С танкером случился иранский флот. После того, как там подавили бунты*, Тегеран объявил Ормузский пролив закрытой зоной и стали задерживать любые гражданские судна. Адвокаты папы сейчас ведут переговоры, мы даже задействовали друзей в Иране, но это процесс не быстрый. – Как же ты добралась до Осаки? – спросила Аска. – Непривычным путём: на самолёте. После любимого лайнера это уже не такое удовольствие – двенадцать часов полёта, – Лили с отвращением вздрогнула. Впереди зазвучала какая-то бравурная музыка, и спустя несколько шагов признал чей-то военный марш, о чём и сообщил удивлённым девушкам: – Почему ты так решил, знаешь эту мелодию? – засомневалась Лили. – Прислушайся, и заметишь: «Раз, раз, раз-два-три», – подсказал и как только Аска и Лили расслышали ритм, я приобнял обеих девушек за плечи и отвёл в сторону, с дороги. – Миша, ходить по газонам нельзя! – возмутилась Аска, но как-то слабо. Мой мастер выглядит больше смущённой, чем злой, но я сразу объяснился: – Либо сейчас по аллее пройдут строем солдаты – и мы будем им мешать, либо... довольно плохое предчувствие. На всякий случай, будьте готовы. – Драться насмерть?! – как-то хищно улыбнулась Лили. – Бежать со всех ног к машине, – спустил принцессу на землю. – Даже на параде есть несколько человек с готовым к бою оружием, гарантирую. – Это и есть твоё плохое предчувствие? – уточнила Аска. – Нет, оно связано со вторым вариантом: дальше по аллее мы встретим вербовочный пункт. – С чего ты это взял? – Сам в таком работал, в парке этому пункту – самое место, – ответил и пошёл вперёд. –Ждите здесь, сейчас разведаю, что там впереди. Лили, – на мгновение обернулся, – ты отвечаешь за безопасность Аски головой. – Миша, стой, – Аска шмякнула по голове моей же курткой, – долбанный ты параноик! Какой, к чёрту, вербовочный пункт?! – Обычный, где в армию записываются… – всё же обернулся полностью. Аска сжала кулаки и пошла в атаку. – Мы в сотнях километров от Токио, с чего бы вдруг тут армии быть?! – возмущенно спросила мой мастер – Так ведь кто-то должен оставаться в резерве и готовить пополнение, – вполне логично заметил, попутно пятясь назад и вспоминая, как уворачиваться от ударов. А зря, лучше бы оглянулся: споткнувшись об камень, хлопнулся задницей на землю. Ладно, получать по голове, так получать… Но Аска остановилась в шаге от меня. – Будь там хоть сражение – не хочу, чтобы ты оставлял меня одну! – Так ведь… – хотел было возразить, но тут же прикусил язык. Позорище, Ивлев. Всего день прошёл, а ты едва не забыл приказ. Соберись, соберись, соберись! Ты не на отдыхе, а на войне, дятел! – Ты права, извиняюсь, – поднял глаза и увидел протянутую руку. – Тогда вставай! – нетерпеливо сказала Аска, одновременно смущённо улыбаясь. – Мне жутко интересно посмотреть, что там впереди! Поднялся, приняв руку Аски, и под глумливые шуточки Лили мы вышли обратно на аллею. Мелодия, которую принял за марш, привела к воротам замка. На площадке перед крепостью кто-то установил помост с колонками и экраном, по которому крутили то ли какой-то военный фильм, то ли репортаж с места событий. Возле площадки собралась небольшая толпа отдыхающих в парке горожан. – Это что, антивоенный митинг? – предположила Лили. – Скорее, наоборот, – помрачнев, ответила Аска и указала пальцем на сцену, куда вышел какой-то мужик. – Слушайте! Судя по тональности речи «против всего плохого и за всё хорошее», мужик начал агитировать толпу записываться в добровольцы. Даже несмотря на то, что призыв Аски «Слушайте!» пропустил мимо ушей – выступает-то мужик на японском – суть патетического спича понял, равно как и понял кто это. Поджигатель войны обыкновенный – конченная падаль и опосредованный работодатель. Обожаю и ненавижу таких людей. А вот Аска, похоже, не разделяет подобных смешанных чувств – у моего мастера на лице написана однозначная ненависть. И пока Аска не начала выплёскивать ненависть наружу, нам стоит уйти. Лили, поняв без слов, согласно кивнула и взяла подругу под руку: – Как я и думала – тут ничего интересного! Пойдёмте дальше? – Ты что, вообще ничего не слышала?! – возмутилась Аска. – Да этот засранец из «G» прямым текстом призывает народ вкладывать деньги в покупку оружия! Так он из Корпорации «G»?… …сознание помутнело всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы Аска забыла обо всём и со страхом в голосе начала тормошить из стороны в сторону: –…ша, Миша, Миша, не надо, очнись! – Да я и не спал, солнце просто слишком яркое, – немного невпопад ответил, стараясь вернуть контроль над телом как можно быстрее. С помощью Аски и Лили удалось не упасть, и вскоре мы вышли из толпы, которая уже начала потихоньку коситься на издаваемый нами гвалт. В кои-то веки болезнь принесла пользу. Вспышка памяти, в которой кому-то вскрыл стропорезом череп – не в счёт. Остановились некотором отдалении от помоста. Минуты три пришлось потратить на то, чтобы убедить Аску в полностью уравновешенном состоянии и переключить внимание на более важные вещи: – Нам стоит покинуть парк и ехать дальше – и чем больше агентов Корпорации «G» заметили нас, тем быстрее надо всё это делать. – Нет вообще никакой возможности заткнуть его? – тоскливо спросила Аска. – А ты посмотри, сколько человек пошли регистрироваться и куда все направляются! – с усмешкой заметила Лили. Похоже, что все труды балабола на помосте пропали даром: люди стали расходиться по своим делам, большинство – с довольно мрачными лицами. Понимаю: тоже бы расстроился, если бы посреди отдыха напомнили о повседневной рутине. Аска так вообще просияла, и в парк мы все вернулись в хорошем настроении. Вскоре девушки выразили желание отойти на пару минут и отправились к ближайшей будке «WC». Присел на лавочку у начала аллеи и мимолётно огляделся, пытаясь заметить слежку. Интуиция, недавно вернувшаяся на законное место, молчит о грядущих неприятностях. Челюсть тоже не свербит, только неприятное ощущение подтекающего носа, а так – всё в порядке, всё тихо. А, нет, не всё. Краем глаза заметил, как кто-то быстро приближается со стороны аллеи. Но не ко мне, просто человек довольно контрастный: растрёпанные, соломенного цвета волосы, светлая кожа. По сравнению с японцами, неплотным потоком снующими туда, это действительно контраст – девушка явно из Европы или Штатов. Одета хоть и ярко, но удобно – мотоциклетная куртка, красный шарфик и джинсы, заправленные в кожаные сапоги. Турист, что ли?… Стоп. Ещё раз: «соломенного цвета волосы», «мотоциклетная куртка», «красный шарфик»? После бойни в караоке верить в совпадения не хочу. Опять же, этот человек так уверенно топает к воротам замка, возле которых продолжает надрываться тот хрен из «G». Так уверенно, что не видит вокруг ничего. И меня не увидит, если вдруг рвану наперерез. Всё бы ничего, и я действительно встал и пошёл вперёд, но вроде бы Лили говорила, что слуга – парень?… Всё получилось, как и задумал: девушка едва успела затормозить, чтобы не влететь носом в мне грудь. – Entschuldigen Sie bitte! – на автомате сказала девушка, подняла глаза и почему-то смутилась, отчётливо покраснев. – Ничего страшного, – рискнув, ответил по-французски. Судя по просиявшему (и, кстати, красивому) лицу девушки – с выбором языка угадал. Решив не тратить удачу попусту, сразу же спросил: – Скажи, а ты не знаешь Лео Клизена? В ответ в лицо почти мгновенно прилетел удивительно тяжёлый кулак. #Корабли, разумеется, ходят, однако в английском языке стилистически верное слово будет звучать глупо. #Волнения в Иране произошли в декабре 2016 года, что обусловлено вмешательством «Мишима Дзайбацу», однако закончились с тем же результатом. *** – Аска, у тебя когда-нибудь были проблемы со зрением? – Лили вдруг остановилась и уставилась не мигающим взглядом куда-то вперёд. – Да вроде немного упало, за последнее время, вдаль стала хуже смотреть, – попыталась отыскать, что именно так поразило Лили, но… Похоже, что зрение действительно ухудшилось, так как ничего подозрительного не заметила. Вокруг всё как раньше: люди гуляют по парку, опадают лепестки сакуры, Миша из последних сил отбивается от Лео… Совсем ничего подозрительного, чёрт! Мы рванули вперёд не слишком заботясь об окружающих. И если Лили побежала наперерез бывшему слуге, то я решила остановить нынешнего ученика. Впрочем, за пару метров до планируемого удара ногой в полёте сообразила, что Миша всеми силами пытается защищаться и только уворачивается. Или нет! Миша пытается применить техники, которым обучен! Именно пытается, ведь всё ещё не хватает скорости! У Миши получается перехватывать удары Лео, но тот бьёт так резко и выверено, что мой ученик успевает только отводить удары в сторону или принимать на блок. Лили на мгновение исчезла из поля зрения и вдруг оказалась за спиной у Лео. Ясно, знаменитый акробатический стиль ничуть не изменился: подруга попросту перепрыгнула дерущихся парней. Лили схватила Лео за шиворот, как нашкодившего кота, и рванула вбок, отчего парень потерял равновесие. Но вместо ожидаемого рубящего удара ногой сверху вниз, Лили сделала только простейшую подсечку буквально уронив Лео на газон. – Ой, а что же тут произошло? – с плохо скрываемым гневом спросила подруга, как бы ни к кому не обращаясь, но в то же время – ко всем присутствующим. Люди вокруг стали стремительно расходиться в стороны и только пара-тройка зевак остались поглазеть на «представление». Двинулась было в их сторону, но и эти горожане вдруг резко засобирались по своим делам. Обернувшись, увидела мрачное лицо Миши: верно, от взгляда (или измазанного в крови лица) тоже захотелось уйти. Но только на секунду, потому что я сразу же полезла в сумочку за бумажными платками. – Оставь! – отмахнулся Миша, совсем по-варварски вытерев кровь рукой. – Эта дурная девчонка всего лишь разбила мне нос, даже не сломала. – Какая девчонка? – непроизвольно огляделась. – Ты же сейчас с Лео дрался! – А, так значит, я был не прав? – от жуткой ухмылки стало совсем не по себе. – Ну, тогда… – Миша подошёл ко всё ещё ошеломлённому Лео и, не обращая внимания на Лили, поднял бывшего слугу с земли, схватив за воротник куртки. Мы с Лили всё же успели подскочить к Мише и не дали ударить Лео: я перехватила уже летящий кулак и завернула за спину ученика, заблокировав все остальные движения, а Лили сумела вырвать Лео и толкнуть Мишу вперёд. Мой ученик непроизвольно взвыл от боли в суставе, но почти сразу прекратил сопротивление, расслабив руки и проворчав: – Всё-всё, понял, не буду… Вскоре мы все переместились к ближайшей беседке. Мы с Лили сели на скамейку по середине, не давая парням вновь сцепиться. Хотя оба они вроде присмирели и теперь сидят тихо, лишь изредка обмениваясь мрачными взглядами. Разговор начала Лили: – Здравствуй, Лео, очень рада тебя видеть! – сказала подруга по-японски. Наверное, Лео не знает английский язык, а Лили хочет, чтобы мы все приняли участие. Ну все, кроме Миши. – Я тоже рад вас видеть, госпожа Эмили, – Лео собрался было встать, но Лили придержала парня за руку: – Не утруждайся отбивать поклоны. К тому же нет смысла больше называть меня госпожой, – заметила подруга, расслабленно облокотившись на спинку скамейки. – Ты ведь уволился. – И сделал это по очень важной причине, – побледнел Лео. – Прошу простить. Обернулась было к Мише, чтобы перевести, но тот многозначительно постучал пальцем по наушнику автопереводчика. И когда только успел? – Мы знаем, – Лили положила руку на плечо Лео и грустно улыбнулась. – Приношу свои соболезнования. – Я тоже, Лео. Парень не обратил внимания, всё также молча глядя в одну точку. Чёрт, если спустя полгода беднягу всё ещё не отпускает эта боль, что же должно твориться на душе у человека позади? Впрочем, через некоторое время к Лео вернулся обычный уверенный вид, и парень поинтересовался: – Тогда как могу называть вас? И вас, госпожа Казама? – Как и все – зови Лили, – засмеялась подруга и лукаво потрепала Лео по макушке. – Можешь звать Аска, парень рядом – мой ученик, зовут Миша. Уже почти привыкла к этой западной привычке общаться по именам. Да и с Лео мы давно знакомы. Миша, против ожидания, протянул Лео ладонь для рукопожатия. Тот, немного утратив прежнюю уверенность, ответил на приветствие. Быть может показалось, но Лео как-то странно вскрикнул, когда Миша пожал парню руку? – И всё же, – Лео огляделся вокруг и начал нервно перебирать пальцами, – очень рад с вами повидаться, хотелось бы провести с вами больше времени, но сейчас есть неотложное… –…дело к тому агитатору из Корпорации «G»? – закончила за бывшего слугу Лили. – Настолько неотложное, что ты нас перепутал? – даже сквозь переводчик понятно, что Миша смеётся, но Лео не понял этого: – Я совершенно не хотел нападать, Михаэль, правда! – парень закивал, всем видом пытаясь убедить всех в собственной честности. – Просто вы появились так неожиданно, а ещё назвали моё имя! Подумал, что вы из Корпорации «G» и хотите меня нейтрализовать, поэтому и начал драку. Пожалуйста, простите! – Лео всё же встал и поклонился Мише, в ответ на что тот только недовольно сморщился. – А что, много в Корпорации «G» есть желающих… эм… нейтрализовать? Слово, блин, непонятное! Видимо, японского синонима Лео не знает. – Хватает, – через силу признал парень, – поэтому мне нужно немедленно разыскать человека, о котором вы говорите! – Ты ошибаешься, – сказала Лили и жестом приказала Лео сесть обратно. Сама грация, с которой Лили сделала этот жест, не позволяет сказать «попросила». Это именно приказ, требование – у меня так не получится, даже после долгих тренировок. Это что-то природное, естественное и очень аристократическое. Лили, как есть. – Нет, я должен поговорить с тем агитатором, – сквозь невероятное (и ясно видимое) усилие ответил Лео. – Вы сами подтвердили моё увольнение, вы не можете мне приказывать! – А я не приказываю, – удивлённо сказала Лили, – только говорю, что ты не прав. Не как твоя госпожа. Это резкое изменение настроения сбило с толку не только Лео – мы с Мишей переглянулись в недоумении. – А… а как?… – Как твой друг, – Лили взяла Лео за руку и усадила рядом, как ребёнка. – И как человек, понимающий твои чувства. Я знаю горе по матери, ушедшей слишком рано. И желание мести мне тоже знакомо, – Лили усмехнулась и мимолётно взглянула в мою сторону, – это безумное желание, которое отодвигает всё на второй план или вовсе стирает из памяти былые мечты. – Ой, ладно, не начинай… – Я тоже хочу отомстить, – весело засмеялась Лили, не слушая, – правда, убивать никого не хочу. Вот это желание тоже не нашло внутри никакого отклика. Даже Джина не настолько ненавижу, чтобы желать смерти. Вот найти бы и вправить мозги, прежде чем… не знаю, что буду делать дальше, но хотя бы по башке и по заднице надаю так, чтобы запомнил на всю жизнь, ублюдок! А вот Миша одобрительно улыбнулся словам о мести, даже покивал. Вот уж кому не занимать желания убивать ради мести. И, вместе с тем, силы воли – оставаться на месте и не делать глупостей. – Но я ведь не требую расплаты прямо здесь и сейчас, – в тон мыслям продолжила Лили. – Я найду место, найду время и обязательно возьму реванш у Аски! Но зачем это делать сейчас, когда жизни Аски и так угрожает смертельная опасность? – Что случилось?! – Лео будто очнулся от комы, в которую погрузили слова Лили. – Коротко говоря, Корпорация «G» и «Мишима Дзайбацу» кушать не могут, как хотят похитить Аску, – ответил Миша. – Поэтому сейчас мы едем в одно укромное и тихое место, где никто не будет искать. Не думаешь, что у тебя похожая проблема? – Но ведь меня никто специально не ищет! – раздражённо ответил Лео. – Это я ищу нужных людей, информацию – всё, что поможет отомстить! Абсолютно согласен с вами и не собираюсь немедленно бросать вызов убийце матери! Я всё это время бесконечно занимался подготовкой, и… – Тогда почему бы не взять отгул? – перебила Лили. – Быть может ты не заметил, но наши с тобой ситуации довольно похожи, хотя и разной полярности. Я не могу требовать у Аски реванша, потому что в такой лёгкой победе нет никакой радости. – Слушай, не будь такой самонадеянной! – но Лили опять не слушает: – А убийца твоей матери сейчас настолько сильнее, что ты не сможешь сделать ничего, даже зная ночной маршрут до туалета. Последняя фраза почему-то рассмешила Мишу, он с одобрением показал Лили большой палец. А вот Лео эта фраза вогнала в уныние, будто Лили озвучила собственные сомнения парня. – Так что для тебя есть три весомых аргумента. Первый – я знаю, каково тебе сейчас. Второй – шансы на успех очень малы. И третий, – Лили вновь взяла Лео за руку, – я прошу, как друг. Ведь давным-давно перестала относиться к тебе, как к слуге, и первая бы вызвалась помочь. До сих пор очень обидно, что ты уволился в обход меня, – подруга помрачнела. – Пожалуйста, не обижай отказом вновь. Лео поник, опустил голову и запустил в соломенного цвета волосы руки. Миша что-то проворчал, в духе «ох уж эти женские штучки», но почти сразу прикрыл динамик автопереводчика, позабыв об этом устройстве. Понимаю такую неосторожность, тоже порой забывала про удобный девайс – это, впрочем, не спасло Мишу от несильного, но назидательного тычка локтём по рёбрам. Но Миша даже не нахмурился: мой ученик встал, подошёл к Лео и дал щелбан уже ему, будто передав эстафету. Это вывело Лео из раздумий, а потом разозлило, но Миша не дал ничего сказать: – Тебе что, чего-то не хватает?! Три конкретных аргумента, всё ясно и по полочкам – в конце-концов, ты немец или кто? Этот финальный (и абсолютно бессмысленный, на мой взгляд) вопрос добил Лео. Он просто сдался под таким напором и из парка к машине мы вышли вчетвером. Единственная заминка была на выходе: Лео попросил дать пять минут, чтобы сходить за сумкой. Лили, в глазах которой слёзы исчезли так, будто их там и не было, что-то довольно напевала, пока мы шли обратно. Миша предпочёл помолчать: судя по расслабленному выражению лица, мой ученик попросту принял тот факт, что компания расширилась. А я просто радовалась замечательному парку, в котором прошли хорошие несколько часов. Лео действительно появился через пять минут – "сумкой" оказался чемоданчик на колёсиках, очень похожий на мой розовый с поломанной ручкой. Лео положил его в багажник и уверенным шагом направился почему-то не к пассажирской двери, а к водительской. Где, разумеется, столкнулся с Мишей: – Михаэль, позвольте я поведу машину! – Вот ещё, с чего бы вдруг? – удивился мой ученик, уже собираясь снять автопереводчик. – Я наверняка вожу лучше, – ответил Лео. Наверное, он и правда не имел в виду ничего такого, вот только впервые увидела на лице Миши почти детскую обиду. Буквально на секунду, потому что обида сразу сменилась хорошо знакомым гневом: – Юноша, вы слишком много на себя берёте! – с этими словами Миша открыл пассажирскую дверь и едва ли не пинками затолкал Лео внутрь. Остаётся только покрутить пальцем у виска – и я не очень уверена, кому именно обращён этот жест: насупленному Мише, ошеломлённому Лео или хохочущей Лили. Или мне самой.