Дыши

      Алан уснул с телефоном в руках и оторвал голову от подушки с жуткой, распирающей черепную коробку головной болью. Пронзительная трель будильника только подлила масла в огонь. Он успел опустошить целый графин воды, пока собирался в школу, и лишь после этого во рту худо-бедно перестала ощущаться противная винная сухость.       Он вышел из дома чуть раньше положенного, и поэтому школьный автобус пришлось подождать, но так было даже лучше. Прохладный сырой воздух немного привёл его в чувства.       Войдя в салон на своей остановке, Эрик привычно сел с Аланом рядом. И хотя выглядел парень мрачнее обычного, всю оставшуюся дорогу они провели в бессмысленных, ничего не значащих разговорах. Мару и Виктория отвлекали, словно заполняя пустоту, образовывающуюся всякий раз, когда Алан замечал, что Хартманн отвечал на его вопросы односложно, блуждая взглядом по салону автобуса. Наверное, завершение вчерашнего вечера его немного расстроило…       Холл главного корпуса школы встретил громким, повторяющимся оповещением об экстренном собрании учащихся старших классов в спортивном зале. Это было неожиданно, но едва они успели дойти до шкафчиков, как их перехватила Мару, бурно жестикулируя и повествуя о каком-то инциденте на школьной парковке. Из её сбивчивых речей Смиту удалось понять, что кто-то перебил битой стекла на автомобилях директора и нескольких учителей. Это случилось сегодня, рано утром, но камеры наблюдения не смогли зафиксировать злоумышленников, так как в это же самое произошел сбой электроэнергии во всём здании.       Мару строила теории заговоров, подначивая не только Эрика с Аланом, но и кучку других ребят, тащившихся в спортзал по территории кампуса спереди и сзади. Смит вертел головой, высматривая знакомых, и в то же самое время подумал, что снова подсознательно ищет среди них Ричи.       Если этот козёл не здесь, есть ли основания полагать, что он к этому причастен?       Вскоре их догнала Виктория. Она запыхалась, но выглядела при этом такой бледной, что Хартманн сперва осведомился о её самочувствии, а Смит на мгновение даже забыл о Левински. Однако, по многозначительному взгляду девушки быстро стало ясно, что она тоже думает о нём.       Когда они столпились в дверях, ожидая, пока учителя рассадят всех по скамейкам, Виктория дёрнула Алана за рукав. Тот чуть склонил голову вбок, чтобы девушка смогла сказать, что хотела, быстро и тихо.       — Он не брал трубку со вчерашнего вечера! Последний раз его голос звучал очень плохо.       — Разберёмся, — кивнул Смит, стараясь выглядеть увереннее, чем был на самом деле.       К его облегчению, Эрик всё это время говорил с Мару и ничего не услышал.       Когда они уселись на скамейки в третьем ряду, внизу на размеченной площадке уже стояла временная кафедра и подключенный к ней микрофон. Судя по двум полицейским, стоящим в дверях, дело было куда серьёзнее, чем все могли предполагать.       Директор вышел вперёд, кивая и сухо здороваясь с присутствующими. Он, как обычно, начал издалека, рассказывая, как важна безопасность в эти тревожные дни, и о том, как можно пострадать из-за чужой халатности. Затем призвал каждого к гражданской сознательности и, лишь когда в толпе раздались недовольные покашливания, перешёл к сути.       Алан блуждал взглядом по залу, изредка задерживаясь на окнах, из которых открывался вид на кампус и ворота, ведущие к главному корпусу. Внезапно он заметил знакомую фигуру и резко стиснул ладони в кулаки, стараясь не выдать своего волнения.       Вне всякого сомнения, по дорожке, ведущей к спортивному залу, нетвёрдой, шатающейся походкой брёл Ричи Левински собственной персоной.       Смит замешкался, не зная, как поступить и пытаясь представить, что может случиться, если этот обдолбанный наркоман всё-таки дойдет до спортзала. Картины перед глазами сменяли одна другую, но общим в них было то, что ни одна не устраивала Алана в должной степени. Он даже не задумывался, виноват ли Ричи в том, что произошло на парковке, и почему припёрся на территорию школы в таком состоянии. На душе скребли кошки, Смиту было паршиво, потому что он знал, что являлся едва ли не единственным, кто мог сейчас помочь. Викторию Левински бы попросту не послушал.       Эрик легонько толкнул Алана коленкой, привлекая внимание, но тот быстро поднялся с места, шепнул, что скоро вернётся, и начал пробираться к выходу сквозь толпу.       Разумеется, все вокруг были недовольны и с трудом пропускали к дверям, сторонясь и ворча. Но Смиту было плевать на чужие неудобства: он всеми силами старался не думать о взгляде Хартманна, который в данную минуту буквально физически ощущал на собственном затылке.       Сейчас Эрик, наверное, убедился в том, что его предположения справедливы. С Аланом что-то не так.       Но что бы он ему на это ответил? Что идёт к человеку, которого они вытаскивали из полной задницы? Что Эрик понятия не имеет, что происходило после того случая и чем они занимались?       Ни Хартманн, ни Виктория не пошли следом, ведь учителя сделали поблажку лишь для ученика, которому, возможно, позарез понадобилось отлить. Но всю компанию точно попросят подождать или в крайнем случае покидать помещение строго по одному, в порядке очереди.       У парня была фора в минут десять, не больше.       Он толкнул тяжёлую дверь, различил Левински, который, вместо того чтобы идти, вдруг сел на корточки возле бордюра на середине пути и принялся рыться в карманах.       Ускорив шаг, Алан поравнялся с ним и обратил внимание, что парень не просто под кайфом. Он под самым хреновым отходняком среди тех, что ему доводилось видеть.       — Эй, — позвал Смит, чтобы привлечь расфокусированный взгляд, и если не заставить увидеть, то хотя бы дать понять, что Ричи здесь не один.       Судя по реакции, тот вообще слабо понимал, где находится.       Алан заметил, что на нём была грязная одежда. Левая половина джинсов, а также куртка и шапка сильно запачкались. Наверное, он упал где-нибудь по дороге. И как только сюда добрался? Пока Смит разглядывал его, Левински вытащил из кармана пачку сигарет и дрожащими пальцами пытался извлечь одну.       — Твою же мать, — Алан не выдержал такого развития событий, резко наклонился, хватая парня за плечи, а затем потянул наверх, — Ричи, твою же мать! На территории школы не курят! — он повысил голос в надежде, что тот его услышит.       Левински долго пялился куда-то в район солнечного сплетения Смита. Наконец, он всё же соизволил спрятать пачку в карман, а затем вяло попытался скинуть с плеч чужие руки.       — Отвали, — едва слышно слетело с его губ.       — Ричи, ты понимаешь, где ты? — Алан крепче сжал ткань его куртки. — Ты понимаешь, что с тобой? Какой сейчас день, Рич?       — Не трогай меня! — его голос внезапно окреп и стал на полтона выше.       Смит вздрогнул, оглядываясь по сторонам, а затем с силой поволок парня в сторону входа в главный учебный корпус.       Они довольно быстро преодолели расстояние до мужского туалета на первом этаже. И хотя Ричи сопротивлялся как мог, поливая Алана всевозможными ругательствами, под кайфом он был куда слабее и его удавалось вести.       — Да что с тобой такое? — возмутился Смит, когда дверь за их спинами захлопнулась.       — Отвали, урод ёбаный, не трогай меня, убери свои лапы!!! — Левински вдруг забился в его руках с новой силой, будто не вполне осознавая, кто перед ним.       — Тебе, кажется, пора умыться, — терпение Алана лопнуло.       Придерживая парня за плечи одной рукой, он пустил холодную воду другой и наклонил Левински головой в раковину так резко, что тот прекратил ругаться, но начал фыркать, отплёвываясь и забрызгивая всё вокруг.       Борьба продолжалась ещё некоторое время, пока Ричи, наконец, не обмяк в чужих руках. Алан вытащил его голову из-под крана и прислонил ставшее послушным тело к стене.       Затем нарвал бумажных полотенец, чтобы парень смог вытереться. Левински смерил Смита уже куда более осмысленным взглядом, но вместо того, чтобы взять полотенце, неожиданно показал ему средний палец.       — Как хочешь, — бросил Алан, отшвыривая полотенца в мусорное ведро. — В чём, блядь, дело, объясни?       Ричи смотрел прямо перед собой, но не так, как раньше, в пустоту. Его ладони сжимались и разжимались. Он пытался дышать ровнее и, кажется, холодный душ действительно пошёл ему на пользу. Вода капала с мокрых волос, натекала на брови, собиралась и спадала с ресниц, словно он плакал. Алан не сразу всёк, что происходит, а Левински не двигался с места.       Через мгновение дыхание сорвалось, и парень услышал, как Ричи всхлипнул. Сначала раз, затем другой, сдавленно сглатывая, он стал сползать по стене вниз.       — Эй, эй, эй! — Алан тут же опустился на корточки рядом. Ладонь рефлекторно потянулась к чужому предплечью, а взгляд упал на расчёсанное до крови запястье, выглядывающее из-под грязного рукава куртки. Присмотревшись к Левински получше, Смит вдруг увидел едва заметный, судя по всему, уже начавший рассасываться синяк на скуле.       Ричи опустил голову, уткнувшись в собственные колени, и всхлипнул ещё раз. В голове Алана вспышками проносились заголовки и выдержки из статей про последствия приёма метамфетамина и его передозировку.       Раздражительность, беспокойство, неадекватные реакции, тревожное состояние, ведущее к глубокой депрессии, апатии и усталости. Ухудшение восприятия, потеря ориентации во времени, вплоть до суицидальных тенденций.       Смит продолжал разглядывать чужую шею и заметил тонкие, чуть красноватые следы. Захотелось коснуться их пальцем. С виду они выглядели как зажившие шрамы, но парень не мог сказать наверняка.       — Не трогай! — на удивление ясно и резко произнес Ричи, когда почувствовал прикосновение.       Смита словно обожгло, и он быстро отдёрнул руку.       — Что с тобой, Рич? — тихо, не скрывая беспокойства в голосе поинтересовался он.       — А по мне разве не видно, что я обдолбался в срань? — тот вытер красные, заплаканные глаза и рассмеялся.       Это выглядело дико. Его мокрое лицо, воспалённые белки, круги под глазами… Сочувствие Смита вступило в смертельную схватку с жалостью. Ричи был не из тех, кто захочет, чтобы его попытались утешить, и Алан бы мог обидеть его своими попытками.       Он точно не знал, сколько они так просидели. В конечном счёте парень молча опустился на пол возле Левински, подложив себе под задницу собственную куртку.       Тот старался дышать ровнее, но всё равно то и дело шмыгал носом. Алан же не произносил ни слова. Вдруг вспомнилось, как они сидели также, друг рядом с другом на полу в комнате Ричи. Им было лет по двенадцать, не больше. Чета Левински в очередной раз поссорилась, устроив бедлам, который потом пришлось разгребать. Но даже в такие моменты Ричи не просил о каких-то словах утешения. Смит приходил к нему, помогал мыть посуду, делать что-то по дому, пока отец Левински, вероятно, бронировал себе номер в отеле, а мать рыдала, закрывшись в спальне.       А потом они сидели в его комнате и молча курили.       Мысль о сигарете показалась неплохой, но Алан быстро отмел эту идею, вспоминая, что во всех школьных туалетах была установлена противопожарная сигнализация.       Сказать что-то сейчас… значило бы разрушить ту самую атмосферу молчаливого понимания, которая была между ними когда-то. Настолько давно, что казалось, будто в чьей-то другой жизни. Но Ричи, к удивлению Алана, нарушил тишину первым.       — Ты когда-нибудь делал то, что не хочется? — дрожащим и хриплым голосом спросил он.       — Мы делаем многое из того, чего не хотим, — не растерявшись, ответил Смит.       — Что, например?       — Ходим в школу. Сдаем экзамены и кушаем больше овощей, вместо вредной пищи.       Левински глухо усмехнулся.       — А ведь никто не заставляет, — тихо продолжил он. — Ни ходить в школу, ни жрать эти ёбаные овощи.       — Просто надо, — согласился Смит.       — В пизду такое надо, — резко ответил Ричи.       — Ты делаешь то, что не хочешь? — парень на секунду подумал, что его друг намекает на наркоту, и незаметно глянул в его сторону.       — Делаю, — Левински нахмурил брови. — Но мне надо, потому что я сам так решил… — он посмотрел в ответ, кажется, собираясь продолжить, но дверь в туалет вдруг резко распахнулась.       Сердце Алана пропустило пару ударов.       Ему казалось, что есть вещи, которые могут сделать куда больнее в физическом плане. К примеру, если получить удар в солнечное сплетение или неосторожно порезать палец об нож. А может быть, подвернуть ногу на тренировке…       Но увидеть пристальный взгляд льдисто-голубых глаз, различить в них удивление, непонимание, испуг, злость, немой вопрос, - это оказалось больнее всего, что Алан испытывал за целую жизнь.       Эмоции на лице Хартманна каким-то образом проецировались на Смита и разрывали его грудную клетку на мелкие куски.       Эрик замер, скользнув взглядом по окружающей обстановке. За его спиной показалась Виктория. Заметив их, Левински издал один короткий, но очень многозначительный смешок.       — Боже, Ричи, что стряслось? — девушка спросила первой.       Алан только сейчас услышал, что из крана, который он открыл, всё это время лилась вода.       Поднявшись с пола, он отряхнулся и повернулся к Левински, протягивая тому руку. Парень смерил его взглядом, а затем ухватился за запястье и с небольшим рывком поднялся на ноги.       Он посмотрел через плечо Смита на Эрика. На долю секунды лицо исказила судорога внезапно проснувшейся ярости, зрачки расширились, а губы вытянулись в нитку. Ричи стал походить на загнанного зверя, в любую секунду готового напасть.       Когда Алан обернулся, причина выражения лица Левински стала ясна. Хартманн смотрел в ответ: также неотрывно, даже не скрывая, что хмурится. Немая борьба продолжалась считанные мгновения. Виктория разрядила обстановку, подхватив Левински под руку, и Смит пожалел, что не мог сделать того же самого с Эриком.       Они не перекинулись ни единым словом, пока шли по коридору к выходу.       В здание начали потихоньку возвращаться ученики, и все, как один, активно обсуждали случившееся. Из их отрывистых реплик удалось понять, что в спортзале уже выдвинули обвинения каким-то незнакомым ребятам.       Уже на крыльце Ричи взял Викторию за руку и невозмутимо пошёл к выходу из главных ворот.       Не сказав ни слова, блядь.       Алан остался наедине с Эриком, и в это мгновение прозвенел звонок с первого урока.       Они стояли возле перил, чуть в стороне от основной массы учащихся: Хартманн молчал, сверля взглядом каменные ступеньки лестницы.       — Он в дерьме, — начал было Смит, но Эрик прервал.       — Это я уже видел.       — Я заметил его через окно, когда мы были в спортзале, — честно признался Алан.       — И давно вы с ним общаетесь? — Хартманн поднял голову, снова вперив в него внимательный, буквально сканирующий взгляд.       — Эрик, мы же дружили и до этого… — попытался оправдаться Смит, но тот снова не дал ему продолжить.       — Дружили. До тех пор, пока ты не узнал, что твой друг наркоман. До тех пор, пока ты не вытащил его из чёртова притона. Ты говорил, что не знаешь, как поступить.       — И что? — Алан вдруг разозлился.       — Решил-таки, что будешь рядом?       — Я не понял, ты, блядь, ревнуешь к тому, с кем я провожу время?!       Эрик поджал губы и отвел взгляд, чуть опустив голову. Затем переступил с ноги на ногу.       — Почему ты не сказал, что вы общаетесь, Ал?       Смит ожидал другого вопроса. Этот же поставил его в тупик, вызвав только негодование и злобу. Он что, должен отчитываться по каждой своей связи? Какая к чёрту разница, с кем он дружил и общался?!       — А я должен? — в висках противно застучало. Алан нахмурился, пытаясь справиться с внезапно накатившей головной болью.       Вместо ответа Хартманн развернулся и зашагал прямиком в здание. Парень двинул было за ним, даже несмотря на то, что его переполняло негодование.       Но, заметив, что за ним следуют, Эрик лишь прибавил шаг.       — Стой! — было уже наплевать, что подумают окружающие. Алан собирался схватить его за руку посреди холла. — Стой, блядь!       Хартманн делал вид, что не слышит, и уже приближался к лестнице.       Смит на ходу продумывал то, что скажет, расталкивая попадавшихся на пути учеников.       «Прости, я не хотел, чтобы это произошло».       «Эрик, я знаю, что повёл себя глупо, не сообщив, что мой друг-наркоман от меня что-то скрывает».       «Не смей, черт возьми, уходить от меня вот так!»       В груди полыхал пожар.       — Ну и катись к чёрту! — взревел Смит, когда толпа всё-таки оттеснила его от лестницы.       Хартманн, наверное, уже точно его не слышал и скрылся за поворотом на втором этаже.       — К чёрту… — повторял Алан, забирая рюкзак из шкафчика. — Провались оно всё пропадом… — шептал он, топая обратно в сторону спортзала.       Смит договорился с тренером, и тот разрешил ему позаниматься вместо занятий. Милса удивило чужое рвение, когда он увидел, как парень вышибает из себя дух, забрасывая мячи в кольцо один за другим, но он, к счастью, никак это не прокомментировал.       Алану было плевать на уроки и контрольную… Он пришёл в здание школы через пару часов, надеясь, что Хартманна там уже не будет, и написал, возможно, самый важный тест в своей жизни на отъебись, расставив галочки в квадратиках для ответов почти в случайном порядке.       После этого ему с тренером и командой нужно было ехать на выездной матч в соседний район, а Эрик впервые не пришёл на игру. Впрочем, Виктория тоже отсутствовала, и Мару всё порывалась спросить, в чём дело, но, заметив разъярённый вид Смита, быстро бросила эту затею.       Красные дьяволы победили с разгромным счетом: после матча мистер Милс подошел к Смиту в раздевалке, сообщив, как гордится командой и тем, что Алан вновь оправдал свой титул главного дьявола на сто процентов. Но парню было глубоко насрать на мысли тренера. Впрочем, сейчас его не волновало даже то, что после игры их команда вышла в четвертьфинал.       Был уже вечер. Парень принял душ, переоделся в чистую одежду и проверил мобильный: рука дрогнула, когда он увидел один пропущенный вызов от Эрика. Тот звонил пятнадцать минут назад.       Дождавшись, когда соберутся остальные игроки, Смит вместе с толпой вышел со стадиона, двинул в сторону станции метро, а затем незаметно отстал, снова доставая телефон и раздумывая, не перезвонить ли.       Но Хартманн, словно почувствовав его сомнения, набрал сам.       — Эрик, я просто хотел помочь ему, — Алан заговорил первым. — Не подумай ничего дурного и прости, что не сказал тебе. Мы с Левински несколько раз пересекались, — сбивчиво продолжал он. — Прости, что повел себя, как ублюдок… я не хотел, чтобы ты подумал, будто я от тебя что-то скрываю… и…       — Ал, — тихо ответил Хартманн. — Ты прости. Я так старался не казаться ревнивым параноиком, думая, что у тебя может быть своя компания друзей, что в итоге облажался…       У Смита защипало в глазах. Холодный ветер забирался под воротник, и он накинул капюшон толстовки поверх шапки.       — Эрик… я не хочу, чтобы между нами были секреты, — продолжил он. — Знаешь что? Давай я приеду? Игра только что закончилась, и я не думаю, что мои родители будут против моего отсутствия. Что скажешь? Возьму чего-нибудь вкусного в супермаркете и проведём время вдвоём?       — Хорошо, — Хартманн тяжело вздохнул. — Приезжай, конечно. Я не против.       — Знаешь… — хотелось сказать вслух то, что вертелось на языке.       То, что так долго не умещалось в слова и вдруг обрело кристальную ясность. Алан раскрыл было рот, начиная фразу, но его голос потонул в шуме гудка от проезжающей мимо фуры.       — Что-что? — переспросил Эрик, — Ал, я плохо слышу. Перезвони, как выйдешь из метро, я тебя встречу! — добавил он и отключился.       Смит остановился посреди дороги, задрав голову, и сощурился от яркого света фонаря. В глазах щипало всё сильнее. Мимо с шумом проносились машины, выезжающие из тоннеля неподалёку.       Телефон неожиданно снова ожил в уже замёрзшей ладони.       Парень посмотрел на экран и провёл по нему пальцем. Прошло часов восемь с момента их встречи утром. Неужто Ричи пришёл в себя и собирается извиниться?       — Ал… — его хриплый голос прозвучал будто не из этой реальности. — Помнишь, ты просил сказать, если я вдруг… попаду в ситуацию, из которой не буду видеть выхода?       — Что случилось, чувак? — Смит крепче сжал телефон в ладони, сглатывая ком, застрявший поперёк горла.       — Забери меня отсюда, пожалуйста…

***

      Ричи попытался разлепить губы, на которых запеклась кровь, но на этот раз ничего не вышло. На него навалилась такая тяжесть, что он, кажется, снова был готов потерять сознание, лишь бы это не повторилось.       Смит, наверное, догадался, что тишина на этой стороне вовсе не означает внезапного обрыва связи.       — Ричи? — позвал он. — Ричи, где ты находишься?       На улице было слишком шумно, чтобы различить какие-то посторонние звуки, а уж тем более его дыхание. Левински зажмурился, смаргивая скопившиеся в уголках глаз слёзы, закашлялся, а затем слабым, хриплым голосом всё же продиктовал адрес.       Алан помедлил с ответом, видимо, прикидывая, за сколько доберётся до названного им района. Дом, который был нужен, располагался всего в нескольких сотнях метров от метро, Ричи повезло, что, несмотря на разбитое лицо, он нашёл в себе силы глядеть по сторонам, пока Рафаэль вёз его в машине. Он видел станцию, магазины поблизости, автобусную остановку и номера домов.       — Ты цел? — спросил Алан, сообщив, что будет через полчаса.       — Цел, пока что… — хотелось горько смеяться.       Половина тела болела так сильно, что он боялся даже пошевелиться. Судя по всему, глаз опух, а щека была разодрана в клочья… Рафаэль набросился на него сначала с кулаками, но затем в его руках неизвестно откуда оказался нож. Этого Левински не ожидал.       — Говори со мной, Рич! — дыхание Смита сбилось, он шёл быстрее, наверное рассчитывая поймать такси.       Парень вспомнил его выражение лица в мужском туалете. Свои заплаканные глаза и отчаянный, будто лающий смех. Так, словно терять уже нечего.       И правда нечего же. Виктория не смогла бы ему помочь, мама тоже. Придурки, у которых он забирал товар, тем более.       — Ты один? — настороженно поинтересовался Алан. Ричи услышал, как хлопнула дверца автомобиля. Сел в такси, наверное.       — Он… — его снова разобрал кашель, да такой, будто Ричи где-то подхватил простуду. Или, может, это кашель курильщика…       — Кто он? — переспросил Алан, отвлекаясь и называя водителю адрес.       — Раф… он ждёт друзей.       — Я скоро буду, Рич. Держись.       Последнее, наверное, говорить не следовало.       «Держись» говорят, когда все плохо. Ричи не хотелось в это верить, но приближающаяся беда ощущалась каким-то шестым чувством.       Голова будто распухла от мыслей. Он так хотел, чтобы это всё уже закончилось! Приехал на встречу с Рафаэлем, но для храбрости принял немного, и во что это всё вылилось?       Неужто он наивно понадеялся, что Раф поверит его словам? Что между ними не любовь и не отношения, что ему надоело быть чужой шлюхой…       И зачем он врал Алану всё это время? Чего пытался добиться, скрывая? Не проще ли было рассказать с самого начала?       Что будет дальше, если Смит успеет до возвращения Рафаэля? Они определенно покинут эту квартиру. Но домой пойти не получится, скорее Алан насильно потащит Ричи в ближайшую больницу. Потом позвонит его матери. Он всегда был правильным, и, наверное, эти мысли сейчас тоже были правильными.       Пора сделать хоть что-нибудь, пока Левински окончательно себя не уничтожил. Пора во всём признаться и прекратить это безумие.       Ричи попытался подняться с кровати, но сил не хватило, он вскрикнул от боли и тихонько заныл, скрючившись в три погибели. Ему было плохо и страшно, как маленькому ребёнку.       — Если ты придёшь, я всё тебе расскажу, Ал, — шептал он одними губами. — Я больше не буду врать. Я всё расскажу, и тогда мы подумаем, как поступить дальше.

***

      — Приехали, с вас пять шестьдесят, — таксист припарковался возле тротуара и остановил счётчик. В салоне загорелась лампочка.       — А вы не могли бы подождать? — Смит наклонился между сидениями, шаря рукой в кармане. — У меня только десятка наличными. Я хочу забрать друга с вечеринки…       Водитель пожал плечами, принимая купюру у парня из рук и отсчитывая сдачу.       — Жду десять минут, пацан.       Тот кивнул, выбираясь из машины и оглядывая мрачное шестиэтажное здание из красного кирпича. Таксист, черт возьми, был прав: здесь был не самый уютный район, и Алан не хотел продлевать свое присутствие на больший, чем названный водителем, срок.       Поёжившись от колючего февральского ветра, он быстрыми шагами вошел в подъезд, тут же ощутив неприятный, удушливый аромат человеческого пота. Лифт не работал, о чем свидетельствовала красно-белая лента на дверях, тянущаяся крест-накрест по диагонали. Наверх вела только одна широкая лестница. Здесь был Г-образный коридор, Смит насчитал по шесть квартир на каждом этаже. Оглядевшись, он заметил дверь, ведущую во двор, и отметил про себя, что она не заперта.       Ричи сказал про третий этаж. Алан рефлекторно считал ступеньки, пока поднимался и разглядывал двери чужих квартир. Это был обыкновенный жилой дом, чуть похуже, чем его собственный, судя по отсутствию ремонта. В пролёте между вторым и третьим этажом отчётливо улавливался запах карри и звук громко работающего телевизора.       Смит замер, не доходя до последней ступеньки лестницы, и принялся скользить взглядом по цифрам на стенах, чтобы отыскать нужные. Четыре двери располагались в одной части коридора, а ещё две терялись за поворотом, разделяемые лестничным пролетом, на котором парень остановился. Судя по всему, ему нужно было повернуть и пройти мимо неработающего лифта.       Повисшую тишину внезапно нарушил звук поворачивающихся в замке ключей. Он доносился как раз с той стороны, куда было надо попасть Смиту.       Он задержал дыхание, прислушиваясь. Бежать вниз было бы слишком поздно и шумно, а наверх нельзя, иначе парень оказался бы перед типом с ключами, как на ладони.       Кто-то кашлянул. Раздалась трель телефона, владелец ответил, и у Алана подкосились колени.       Чёрт подери, он узнал этот голос! Испанский язык и знакомый, пробирающий до мурашек бархатный баритон. Рафаэль говорил тихо и неразборчиво, однако недовольство Смит определил по одной только интонации.       Не было времени. Совсем не было. Мозг, кажется, закипел от усилий придумать, где бы спрятаться. Взгляд Алана вдруг скользнул по лестнице и зарешёченной шахте лифта.       Неработающая кабина находилась как раз на третьем этаже.       У него было всего несколько секунд, чтобы решиться.       Он дернулся вперед, подцепляя двери пальцами и прилагая титанические усилия, чтобы раздвинуть их.       Рафаэль вдруг заговорил с кем-то на повышенных тонах. Повезло, что он замер возле двери и не двигался дальше. Наконец, удалось раздвинуть щель, в которую Алан смог протиснуться, оказываясь в душной кабине. Двери, не сдерживаемые больше ничем, едва не захлопнулись с шумом, но парень вовремя просунул между створками ногу и не допустил грохота.       В этот момент Рафаэль как раз выходил из-за поворота. Смит задержал дыхание, сквозь тонкую щелочку замечая знакомую татуировку на шее. Мужчина поравнялся с лифтом и остановился, вдруг поведя носом и поворачиваясь аккурат в сторону дверей.       Сердце ухнуло куда-то вниз, Алан сделал осторожный шаг назад к стене, вжимаясь в неё чуть ли не всем телом. Их разделял всего лишь метр и крохотная щёлка, сквозь которую парень видел, во что Рафаэль одет.       Нужно было только подцепить двери…       Этот ублюдок до чёртиков напоминал хищника, вышедшего на охоту.       Мужчина принюхался, оглядывая створки лифта, а затем несколько раз нажал на кнопку вызова. Видимо, убедившись в том, что лифт действительно не работает, он пожал плечами и стал спускаться по лестнице, что-то бодро насвистывая.       Смит тяжело выдохнул, а затем медленно и осторожно втянул спёртый воздух обратно в легкие.       «Спокойно. Он ушёл. Теперь есть время. Это хорошие новости. Лучше, чем застать его в квартире».       Алан дождался хлопка подъездной двери и быстро раздвинул дверцы лифта, выбираясь на волю. Парень никогда не страдал от клаустрофобии, но после этого случая подумал, что не сможет нормально ездить на лифтах ещё какое-то время.       Дверь в нужную квартиру оказалась запертой. Ну конечно…       Смит вспомнил слова Ричи о том, что Рафаэль ждёт друзей, и мысленно поторопил сам себя. У них нет времени, уходить нужно быстро, без малейшего промедления.       Он постучал несколько раз, в ритм их с Ричи любимой песенки из детства, надеясь, что друг его поймет. Мотив вряд ли показался бы знакомым кому бы то ни было…       — Ну же, Рич, — прошептал Алан, замирая и прислушиваясь.       В глубине квартиры послышались осторожные шаги и какой-то ещё, неизвестный бряцающий звук.       У него были ключи?       Парень постучал ещё раз, в надежде, что Ричи поймёт правильно и начнёт шевелиться быстрее. Шаги не ускорились, а вот звон стал куда отчётливее. Наконец, замок дважды повернулся. Алан нажал на ручку, затем толкнул дверь и бесшумно ступил внутрь.       Почти привыкнув к полумраку подъезда, он не сразу сориентировался в самой квартире: в коридоре было хоть глаз выколи.       — Рич, — позвал Смит, стараясь быстрее привыкнуть к темноте и оглядываясь по сторонам.       Вопреки его предположениям о притоне, здесь довольно неплохо пахло. Каким-то одеколоном и едой. Кажется, китайской лапшой из коробочек? На полу предполагаемой кухни расплывался свет, отражающийся из окон соседнего дома.       Алан отвёл взгляд и увидел перед собой знакомые босые ноги.       — Прости… я не могу подойти ближе, — голос Ричи был каким-то севшим.       — Что с тобой такое? — спросил Смит. — Блядь, где свет? — в этот момент его ладонь шарила по стене в поисках заветного выключателя. Наконец, пальцы надавили на клавишу.       Раздался щелчок.

***

      — Твою мать.       Смит поморгал, видимо, пытаясь поверить в то, что видели его глаза. Спортивная сумка на его плече с грохотом упала на пол.       Нет-нет, он видел Ричи голым и раньше, но много лет назад, когда они еще были детьми. Он ведь не знал, как тот выглядел без одежды сейчас? До сегодняшнего момента. Абсолютно голый.       Всё было настолько плохо?       Ричи помялся с ноги на ногу, ёжась от холода.       Взгляд Алана внимательно скользил от его ступней, выше, вдоль сбитых в кровь коленок, огромной расплывающейся гематомы с правой стороны бедра, ёжика лобковых волос, тонкой дорожкой уходящих к пупку, а затем и к груди с многочисленными ссадинами.       Он шагнул ближе и присмотрелся к лицу, правую щеку которого венчал глубокий порез, тянущийся от губы к уху.       Ричи было неловко и всё никак не находилось слов. Голову разрывало болезненными мыслями о том, что им нужно уходить отсюда как можно скорее, но как?       Он же не просто так сказал, что НЕ МОЖЕТ подойти ближе. На то, чтобы встать с кровати ушли почти все силы, и сейчас от усталости и боли подкашивались ноги, но не это было причиной всех бед.       Алан снова опустил взгляд на его босые ноги и наконец увидел проблему, которая должна была свести Ричи в могилу. Вокруг его лодыжки висела огромная, тяжёлая цепь, которой он был прикован к этой блядской комнате навсегда.       У них не получится сбежать, по крайней мере у него точно, и Смиту нужно сказать, чтобы уходил отсюда, как можно скорее!       — Кто это сделал? — ошарашенно спросил парень, зачем-то оглядываясь по сторонам.       — Что именно? — ответил Ричи, и почувствовал проступившую на щеке кровь. Рана была свежей и ещё не успела полностью затянуться.       — Куда ведет цепь? — спросил Алан, проходя в комнату и следуя за звеньями.       — К батарее… — едва слышно пробормотал Левински.       Он постарался не думать о своих травмах. О том, что Рафаэль может нагрянуть в квартиру в любую минуту.       — Мне нужен тяжёлый предмет, — тем временем, сосредоточенно твердил Смит. — Что-нибудь, что смогло бы разбить цепь. С виду довольно прочная, но мы сейчас попробуем…       Ричи посмотрел на чугунную батарею, вокруг которой были накручены тяжёлые звенья. Массивный амбарный замок, закреплённый между ними, лишал всякой надежды.       Из мебели посреди комнаты находилась только двуспальная кровать со смятым бельем и белый ковер на полу. Левински вдруг подумал, что массивное, деревянное ложе с декоративными резными бортиками могло подойти, если бы только удалось поднять его и ножкой попасть по звеньям цепи.       — Рич, подойди, — скомандовал Смит, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость.       Он, видимо, прочёл его мысли. Левински встал рядом, даже не пытаясь прикрыться.       — Встань тут. Помоги мне поднять кровать, — Алан наклонился, ухватился за цепь и подсунул её ближе к ножке.       Вместе они кое-как оторвали громадную кровать от пола, и Смит подтолкнул звенья мыском ботинка.       — На счет «три» отпускай! — скомандовал он.       Раздался грохот, кровать стукнулась об пол, чуть накренившись, потому что ножка опустилась на цепь, но… ничего не вышло. Звенья по-прежнему были целыми.       — Блядь, — выругался Алан.       — Прости… — извиняющимся голосом пробормотал Левински. — П-прости…       — Ричи, — он повернулся и схватил его за плечи. — Слушай меня. Мы выберемся из этой чёртовой квартиры. Слышишь? Я сейчас посмотрю, что ещё здесь есть, а ты побудь тут, хорошо?       Он едва заметно кивнул, в глазах снова стала собираться влага.       Вот-вот заплачет… Блядь! Он не хотел рыдать при Алане, по крайней мере не до важного разговора. Но все мысли, как назло, начисто вылетели из головы.       — Все будет хорошо, — Смит еще раз сжал его плечи и быстрыми шагами удалился в кухню.       Однокомнатная квартира была почти пуста, и Рафаэль выбрал это жильё неслучайно. В туалете с ванной скорее всего было только самое необходимое, коридор без шкафа, но с вешалкой для одежды, а на кухне лишь старенькая плита, несколько тумб с минимальным набором продуктов и столовых приборов в ящике, и ещё старый, шумящий холодильник.       Ричи услышал, как Смит выругался. Но вместо липкого страха, сковывающего рёбра, он постарался сосредоточиться на гневе.       Каким же надо быть отмороженным, чтобы сделать такое? Каким ублюдком надо быть, чтобы обращаться с людьми вот так?       Алан шумел, видимо, открывая все полки подряд. Но, как и ожидалось, ничего полезного на кухне не нашлось.       Левински подумал, стоит ли позвать на помощь соседей? Или, может, вызывать полицию вместе со службой спасения?       Смит вернулся к нему, подошёл ближе, так, что на коже ощутилось его горячее дыхание.       — Ничего не получится, Ал… Уходи отсюда, — тихо, но отчетливо произнес Ричи.       — Я не собираюсь так легко сдаваться! — возмутился Смит.       — Он сейчас вернётся. Он всегда возвращается, и мы…       — Господи, Ричи… — парень принялся озираться по сторонам, пытаясь, наверное, отыскать хоть какой-нибудь предмет одежды. Левински выглядел жалко и чувствовал себя не лучше.       — Прости… Я позвонил, потому что думал, будто вот-вот умру, — он собрался с силами, поднял голову и посмотрел Алану в глаза.       — Отчего умрёшь? — тихо переспросил тот, ёжась, едва его взгляд падал на щёку с порезом. — Вроде это не смертельно…       — Мне нужно рассказать тебе кое-что важное, — Ричи вздохнул прерывисто и вдруг резко вздрогнул.       Его слух от нахождения в пустой квартире какое-то время усилился. Но за всей этой суетой он запоздало сообразил, что на улице хлопнула дверь, ведущая в подъезд.       На лестнице уже раздавались шаги.       — Он идёт!!! — Ричи толкнул Алана в грудь. — Быстрее уходи отсюда, пожалуйста!       Смит, недоумевая, отчего вдруг так занервничал Левински, обернулся было в сторону коридора, а затем напрягся, тоже услышав шаги.       Времени, чтобы погасить свет, разумеется, не было. Зато парень успел щёлкнуть выключателем в комнате, скомандовав Ричи, чтобы тот сидел тихо. Затем встал возле стены, прижавшись к той спиной и принялся ждать.       — Пусть войдёт в комнату. — шепнул Алан. — Я скручу его, вырублю. Как-нибудь. Пусть только войдёт…       Ричи стало жарко. Под кожей жгло, словно вместо крови там переливался жидкий металл. Он услышал, как ключ дважды повернулся в двери и обессиленно опустился на кровать.       Пусть войдёт?       Алан прихватил из кухни что-нибудь тяжелое? Разве у него хватит сил справиться с этим зверем? Плечи Левински безвольно поникли.       Входная дверь резко распахнулась, и Рафаэль вошёл в квартиру, но, к счастью, один. Других шагов не было. Мужчина не издал ни малейшего звука, но судя по шороху, снял с себя куртку и ботинки.       Он медлил, видимо, осматриваясь по сторонам, и Ричи подумал о том, что Алан мог наследить на полу. Включённый в коридоре свет ещё можно как-то объяснить, но что сказать Рафаэлю о Смите?       Как его теперь спасти?       В голову будто впивались тонкие иглы.       — Ричи-и-и… — ненавистный голос звучал приторно-сладко, так, что Левински рефлекторно поморщился.       Мужчина сделал шаг по направлению к спальне.       — Ричи-и-и, что я говорил про гостей?       Смит быстро глянул на Левински, но тот вжал шею в плечи и весь будто съежился, мечтая оглохнуть. Или ещё лучше: исчезнуть из этой комнаты навсегда.       — Мы должны встречать гостей, а не прятать их от посторонних глаз!       Ещё шаг. Ещё один только шаг, и он увидит Алана!       — На улице даже ждало такси! Водитель сказал, что к тебе приехал друг, не так ли? — Рафаэль шагнул в комнату, и Смит, не думая набросился на него из темноты.       Кажется, он только и ожидал, что Алан так поступит. И сноровки у него, как выяснилось, оказалось чуть больше, поэтому Смит быстро очутился под ним. Щека соприкоснулась с полом, он вскрикнул от боли и задёргался, будто пойманная в сети рыба.       — Что ты здесь забыл, маленький выблядок? — Рафаэль заломил руку Алану за спину. Ричи узнал этот приём: малейшее движение и сводило половину тела вниз от плеча.       — Какого хуя ты творишь? — возмутился Смит. — Отпусти меня! Сюда уже едет полиция! — ничего, кроме блефа ему в голову так и не пришло.       Рафаэль тихо рассмеялся. Он ещё сильнее надавил на запястье, кажется, там что-то хрустнуло, и Алан взвыл от боли.       — Нравится, mi chico? А? — он смеялся всё громче. — А вот ему да!!! Ричи! Детка! Посмотри, что у нас есть? — он ткнулся носом в шею Смита, вдыхая. — М-м, какой запах… Запах нетронутой юной плоти, да?       — Отвали, мудак! — сдавленно прошипел тот.       Перед глазами Левински поплыли разноцветные круги. Он стиснул ладони в кулаки, забыв про собственную боль и попытался встать.       — Мой мальчик говорил мне так же! — Раф чуть отодвинулся, видимо, обращаясь к Ричи. — Мальчик был такой строптивый, что мне пришлось его укротить! Да?!       Его интонация изменилась к концу фразы. Звякнула цепь, и Левински медленно поднялся с кровати.       — Не трогай… — слабо попросил он.       — Ах вот как? — запястье Алана снова оказалось стиснутым в стальной хватке. — Не трогать? Оставить тебе? Нравится? А!? ЭТОТ УБЛЮДОК ТЕБЕ НРАВИТСЯ!?       Он услышал щелчок, а затем увидел блеснувшую в ладони Рафаэля сталь.       Пистолет… у этого ублюдка пистолет!       — НЕ ТРОГАЙ ЕГО! — все мысли в голове Ричи испарились в мгновение ока.       Он с разбегу навалился на Рафаэля всем телом, отталкивая мужчину куда-то вбок. Пистолет отскочил под кровать, завязалась бесшумная борьба. Смит, кряхтя, с трудом перекатился на спину и отполз к стене, придерживая вывихнутую руку.       Левински удержал Рафаэля за пояс, и, согнувшись пополам, принялся толкать мужчину подальше от Алана в сторону кровати. Силы покидали его, в ноги снова вернулась предательская дрожь, и он понятия не имел, что собирался сделать дальше. Увести от Смита, не дать выстрелить. Прекратить это безумие...       Наконец, Рафаэль сориентировался, стал ругаться и бить по спине Ричи кулаками. От боли вмиг потемнело перед глазами.       Левински закричал отчаянно, вкладывая в последний толчок все свои силы. Они оказались возле кровати, боль вдруг стала такой невыносимой, что парень ослабил хватку, отпустил неожиданно, и Рафаэль не удержал равновесие, нелепо взмахнув руками, словно танцевал какой-то танец.       А затем упал, приложившись виском прямо об спинку кровати.       Раздался глухой удар, кажется, он крепко приложился головой. Ричи попятился в сторону Алана, и тот резко дёрнул его за плечо, прижимая к стене и заслоняя собственной спиной.       Рафаэль закряхтел, вновь поднимаясь на ноги и придерживаясь рукой за деревянный бортик кровати.       В полумраке спальни Левински едва различил, что по его виску стекает алая струйка крови. Он вдруг повернулся к нему, удивлённый, и будто собрался что-то сказать, но издал при этом одни лишь короткие хрипы.       Затем осел на пол. Нелепо… словно в каком-то странном реверансе.       Кругом не раздавалось ни малейшего звука, только сиплый свист вырывающегося из горла Рафаэля дыхания. Он уже лежал на полу. Кровь под его головой образовала целую лужицу, ковер впитывал ее, белый, будто снег… А Ричи не мог пошевелиться и вдруг почему-то вспомнил, где лежала его одежда. С другой стороны, за телом, прямо на тумбочке…       На них опустилась давящая тишина. Показалось, что застыл даже воздух, всё замерло, будто остановилось само время.       А потом Левински понял, почему. Рафаэль больше не дышал.       Он умер.       Ричи слабо пошевелился, протянул дрожащую руку и коснулся Алана. Сознание медленно, но верно возвращалось в тело. Он сглотнул, придерживаясь за парня и хотел спросить, как он?       Смит вдруг сделал шаг вперед, словно пробуя твердость походки. Удалось.       — Ричи, — позвал он. — Рафаэль запирал тебя на ключ? Куда он положил ключ?       Левински не отозвался: Алан обернулся в его сторону и увидел, что тот дрожал всем телом. Молчал, а слёзы градом катились из глаз.       — Ну тише, — оказавшись рядом, парень осторожно притянул Ричи к себе. — Соберись. Успокойся, нужно бежать отсюда.       Отпустив Левински, Смит подался вперёд, осторожно просунул пальцы в карман джинсов Рафаэля, нащупал там связку. Вытащив её, он поднялся и зажёг в комнате свет.       — Иди сюда, — он позвал Левински, а когда понял, что тот не в состоянии подойти, привёл его сам.       Ключей было немного, и нужный Алану удалось подобрать с третьей попытки. Кольцо на ноге разомкнулось, парень осторожно снял его и поднялся на ноги.       — Где твоя одежда? — спросил он, вглядываясь в чужие глаза. В уголках снова собрались слезы. Ричи смаргивал их, губы дрожали, лицо искажала гримаса приближающейся истерики.       — На т-тумбочке…       — Надо одеться, — Смит вытер влагу с его щек, взял за руку и подвёл к кровати. — Вот так. Справишься? Давай, нам нужно уйти отсюда прежде, чем кто-нибудь придет. Мы сейчас уйдём отсюда. Не волнуйся.       — Они п-придут… — тихо завыл Левински, снова хватая Алана за руку.       — Да, и поэтому лучше бы ты оделся сейчас, пока я кое-что сделаю. Идёт? — тот старался говорить тихим, ровным и успокаивающим тоном.       Так делала мама, когда Ричи был маленький и просыпался от того, что приснился кошмар.       Интонация и слова возымели действия. Дрожащей рукой парень поднял с кровати трусы. Проследив за тем, как он надел их, Алан убедился, что парень справится и с остальным.       А затем он вытянул рукав толстовки и прошёл на кухню, стирая следы со всего, чего касался. Ручки, полки, ящик с инструментами.       Ричи ходил за ним, словно привязанный. О трупе посреди спальни он старался не думать.       Подняв с пола цепь, Смит сложил её в кровать, а затем сгрёб все белье по центру, замотав в простыню, как в мешок. Достав из-под кровати пистолет, парень положил его туда же, стараясь нигде при этом не оставлять отпечатков.       — Готов? — спросил он у Левински.       Тот стоял возле двери и мелко дрожал.       Идём-идём, всё хорошо, — Алан подтолкнул его к выходу, подтащил кроссовки и помог обуться.       Куртки не было, и он одолжил ему свою, оставшись в одной толстовке. Затем перекинул сумку с вещами через плечо, поморщившись от внезапной боли.       Погасив свет, они вышли из квартиры, предусмотрительно заперев за собой дверь. Левински вдруг подумал, что если полицию до сих пор не вызвали, значит, живущий здесь народ привык к шумным ссорам. И если им повезёт, труп обнаружат дружки Рафаэля, и то при условии, что у них есть запасной ключ или они догадаются взломать чёртову дверь.       Они тихо спустились по лестнице: Смит тащил на себе мешок с бельём и сумку, одновременно придерживая еле плетущегося Ричи. Всё тело у того неприятно ныло, но шок всё еще держал за горло, поэтому парню удавалось не обращать внимания на боль и терпеть.       Алан повёл его к черному ходу, чтобы кто-то случайно не увидел их посреди оживлённой улицы.       Они прошли через колодезный двор, втиснулись в узкий переулок между двумя домами и оказались с другой стороны жилого квартала. Ричи различил огни какой-то забегаловки через дорогу и нескольких человек, курящих возле входа.       Простыню с бельём и пистолетом надо было оставить где-то, так, чтобы её не нашли как можно дольше. А лучше вообще не нашли.       Алан огляделся по сторонам и заметил несколько мусорных баков. Один из них стоял возле крыльца какого-то учреждения, судя по всему, то был офис или что-то вроде. Ко входу вело крыльцо, из-под которого прошмыгнул под стоявшую рядом машину жирный серый кот.       Парень затолкал мешок под ступеньки и посмотрел со стороны. Ричи мысленно согласился, что вроде бы ничего не заметно.       — Ричи, — Смит поднялся, отряхиваясь. — Они знают, где ты живешь?       Тот помотал головой, кутаясь в чужую куртку, и, кажется, всё ещё пребывая в прострации. Было странно, потому что в мыслях царила кристальная ясность, но язык почему-то не слушался.       — Им не составит труда это выяснить, так? — утвердил Алан.       Левински кивнул, опуская взгляд куда-то на землю. Что ж, по крайней мере, он не плакал…       — Значит, нам нужно уехать на время. На случай, если они будут нас искать.       Ричи снова кивнул, раздумывая о предстоящей перспективе побега. Куда? У него при себе не было денег… У Алана тоже, он, наверное, только вернулся с игры.       Впереди из-за поворота неожиданно вырулил рейсовый автобус. Смит решительно потянул Левински за рукав к ближайшей остановке.       — Ал, мне надо тебе кое-что рассказать, — вдруг выпалил парень.       — Потом расскажешь, Рич. Идём, — хмуро пробормотал тот.