Дыши

      Обещание, данное Джеку, относительно разговора с Викторией, Алан сдержал.       Когда они доехали до художественного магазина, ему удалось максимально тактично расспросить девушку о Громиле, почти не вызвав у той подозрений.       Вместо того, чтобы действовать напрямую, Смит сперва рассказал ей об успехах на тренировках, спросил совета, как поступить с тренером Милсом, и только после, когда Виктория уже увлечённо исследовала стенд с карандашами, он стал узнавать её мнение относительно каждого члена команды.       Алана она с ходу именовала идейным вдохновителем красных дьяволов, в то время как Фил, по её мнению, являлся их мозговым центром. Старший брат Мару был лучшим полузащитником, умевшим играть на обе стороны поля, что, учитывая темперамент остальных парней, могли не многие. Дейв иногда срывался, пытаясь играть по настроению, с чем Смит был полностью согласен, потому как из-за этого они часто лажали в серьёзные моменты. Обоих парней Виктория считала в меру симпатичными, но довольно заурядными.       Питера по прозвищу Франкенштейн девушка побаивалась. И хотя Смит пытался убедить, что тот и мухи не обидит, она оставалась непреклонной в своём мнении. Такой тип парней по её словам отпугивал женский пол в принципе, хотя Виктория искреннее и по-доброму сочувствовала его дальнейшей возможности завести какую бы то ни было личную жизнь.       Похоже, девушка привыкла к открытому выражению мыслей, моментально приходящих на ум, и заразилась такой же, как и Алан, манерой рассуждать вслух. Таким образом они медленно, но верно подходили к разговору о Джеке.       Виктория остановилась возле полки со скетчбуками.       — Джек Лопес, которого вы называете Громилой?       — Угу, — Смит достал с полки альбом с плотной бумагой внутри.       — Это для акварели, положи, — девушка толкнула его руку в сторону каких-то книжек в плотных черных обложках.       — Думаешь, он оправдывает своё прозвище?       — По-моему, да, но слухи о его девушках ни разу не находили реального подтверждения, — она хихикнула, пролистав какой-то из скетчбуков. — Может, они все сгинули под его весом?       — И канули в небытие, — Алан заржал, оглядываясь по сторонам. Своим трёпом они привлекли внимание продавцов.       — Идём на кассу, задержались тут, — Виктория тоже поняла неловкость ситуации и двинула в сторону выхода.       Смит поплёлся за ней, размышляя, как бы ещё разузнать, что девушка думает о конкуренте на место главного нападающего, но та вдруг заговорила сама.       Расплатившись и сложив покупки к себе в рюкзак, они вышли на улицу.       — Мне кажется, он немного умнее, чем все о нём говорят.       — Правда? — Алан просиял, подначивая. — И мне тоже! Да парни как ярлык приклеили с этим прозвищем!       — Ну… он, конечно, крупноват, но ведь это возрастное… — Виктория закусила губу, задумавшись. — Мы рисовали таких… Знаешь про типы телосложения? По одной из версий, мне кажется, что он похож на эндоморфа.       — Кого? — Смит подавился сигаретным дымом.       — Осторожнее, — Виктория отодвинула парня в сторону от прохожих и остановилась возле урны, под значком места для курения. — Эндоморфы, как правило, имеют круглую голову, большой живот, широкую грудную клетку и туловище. И легко набирают вес. Им сложно поддерживать мышцы в тонусе, для этого нужно постоянно заниматься и правильно питаться…       — Описала какого-то жирного борова, — Алан усмехнулся, стряхивая пепел.       — Но они необязательно уродливые! — поправилась девушка.       — А Джек?       — Хм… его сложно назвать идеалом. Я бы даже сказала, что он не совсем эталон мужской красоты, но у него довольно тёплый взгляд, когда он улыбается, — она вдруг рефлекторно улыбнулась сама, и Смит снова едва не поперхнулся.       Видеть Джека улыбающимся? Он вообще не помнил, когда это случалось без повода в последний раз. Обычно тот либо орал, либо скалил зубы, пыхтя и потея на тренировке. С другой стороны… Может, он улыбался персонально ей?       — А ещё мне ужасно стыдно перед ним, — Виктория смущённо рассмеялась.       — За что? — недоумённо уточнил Алан.       — Помнишь день рождения Мару?       — Забудешь такое…       — Я довольно много выпила. И вообще была злая и расстроенная из-за того, что такая дура. Ну ты помнишь, Ричи и всё такое… — девушка быстро махнула рукой. — Я столько наговорила, а Джек так внимательно слушал… пока мы шли обратно, он предложил зайти в магазин и купил виски. А потом слушал ещё. И самое страшное, я не помню точно, о чём возмущалась! Но ощущение, что мне полегчало — это было, пожалуй, самое лучшее, что случилось за весь тот вечер!       — Вы общались после этого? — Алан уже не сдерживал улыбку.       — В школе? — Виктория вздохнула. — Нет, он как воды в рот набрал и даже не подходил к нам. Вздрагивает при встрече, будто впервые видим друг друга.       — Не волнуйся, — Смит сочувственно покивал, — я сомневаюсь, что ты вела себя неподобающе.       — Надеюсь, — согласилась девушка. — Так что Джек тёмная лошадка, — завершив мысль, она достала из куртки мобильный, но затем вдруг подняла голову. — А почему ты спрашивал?       — Ну… взгляд художника и всё такое… — Алан чуть замялся, и Виктория подозрительно сощурилась.       — Уверен? — она улыбнулась, и на её щеках появились две ямочки. — Ничего от меня не скрываешь?       — Вики, ну хватит! — Смит махнул рукой. — Просто спросил, как тебе наши парни, только и всего!       К счастью, он легко отделался, потому что у девушки зазвонил телефон. После разговора они перекусили в какой-то забегаловке, и Алан поспешил домой, чтобы успеть оказаться в своей комнате до приезда родителей.       Усевшись за стол, Смит первым делом подробно описал весь разговор Джеку на фейсбуке, шутливо заверив, что птенец в гнезде, и его шансы на поимку имеют место быть. Отключившись, он потёр виски пальцами и задумался, как это было у него.       Когда он понял, что влюбился? Нет… когда он понял, что интересуется Эриком, как Джек заинтересовался Викторией?       Со стороны всё виднее, а для самого себя такие моменты обычно ускользают.       Алан покрутился на стуле, закинув голову на спинку, и уставился в потолок. Едва прикрыв глаза, он увидел перед собой лицо Эрика и его улыбку.       Смит хорошо помнил, как Хартманн улыбался, когда никто не видел… Он будто расслаблялся, встречаясь взглядом со Смитом, а его лицо в это мгновение излучало тёплый свет. Тот, что шёл изнутри и всегда был так заразителен, что в его присутствии не на шутку сносило крышу. Алан часто порол всякую чушь, чтобы хоть как-нибудь заполнить неловкость в собственном сознании. Тело покрывалось мурашками, руки подрагивали, а сердце буквально уходило в пятки.       Уголки губ Алана непроизвольно дёрнулись вверх.       Хартманна вообще редко можно было заметить с весёлым видом. Когда они только познакомились, Смит думал, что из него слова клещами не вытянешь, таким он казался замкнутым и нелюдимым. С другой стороны, теперь было понятно, что являлось тому виной, и он хорошо его понимал.       Но эта его улыбка…       Можно ли влюбиться в такое?       Что-то, предназначенное только для Алана, ведь Эрик знал, что Смит видел его таким впервые…       Очнувшись от размышлений, парень заметил, что всё это время вертел в руке мобильный, то и дело снимая аппарат с блокировки. Очень хотелось позвонить Хартманну, но что он ему скажет? Поблагодарит за плакаты, подставив Викторию? Он же не должен об этом знать .       К тому же… все его душещипательные мысли вовсе не означали, что Эрик готов общаться. И вряд ли будет готов, если Алан не решится сперва поговорить с ним сам.       Завтра предстоит важное событие…       Смит волновался до чёртиков и, наверное, поэтому так хотелось быть ближе к тому, с кем он чувствовал себя спокойнее всего? Алан боялся не столько слов тренера, когда тот увидит его в раздевалке.       Он трясся от мысли, что Эрик на финал не придёт.       Вдруг плакаты, которые тот рисовал, были только данью вежливости команде? Разве он делал это для одного лишь Смита? Может, это было требованием школьного совета к кружку живописи, а он уже намечтал себе неведомо чего?       В ту ночь Алан снова плохо спал. Как назло, нервничал и подскакивал каждые пару часов из-за боязни не услышать будильник и проспать.       Прохладный, почти ледяной душ, счастью, привёл его в чувство. Родители были в курсе, что сегодня финал, но отец уехал на работу ни свет ни заря. На кухне ждала только мама. Помня о дурацкой особенности сына опаздывать в особо важные моменты, она приготовила для него на завтрак пару тостов с арахисовой пастой и чашку крепкого черного кофе.       Обычно Алан почти ничего не ел в день игры. Матч был назначен после обеда, а сегодня ради такого события всех старшеклассников освобождали раньше. Им предстояло ехать в Квинс, «в пасть к тиграм», как выражался Фил. Он даже позвонил с утра, чтобы удостовериться, что Смит в форме.       Все были будто на иголках. Мама прижала Алана к себе, обнимая перед выходом, и пообещала во что бы то ни стало притащить на игру отца. Смит махнул рукой, поблагодарив, и заверил, что её поддержки для него вполне достаточно.       — Ты чемпион, Ал, всё получится! — она ласково потрепала сына по волосам, провожая и закрывая за ним дверь.       Парень сбежал по ступенькам, воодушевлённо толкнул дверь в подъезд и неожиданно замер, осознав, что сегодняшний день пойдёт совсем по другому сценарию.       От удара и ловкого захвата у него из легких словно разом выкачали весь воздух. Смит охнул и поморщился от чьего-то смрадного дыхания. Мгновенно заслезились глаза.       — Малыш Алан, не вздумай звать на помощь, мы пришли поговорить, — хриплый голос показался смутно знакомым.       Смит кое-как нашёл в себе силы ухватиться за руку на собственной шее. Пальцы нащупали кожаную куртку, сплошь покрытую заклёпками. Алан узнал этого человека мгновенно.       — И тебе не хворать, мудила, — его вялые попытки к сопротивлению только спровоцировали бы лишнюю агрессию. Парень боялся лезть на рожон.       Одна из пешек капитана Тигров, Нильс, ослабил хватку, однако, сдёрнув Смита за локоть со ступеней крыльца. Затем он отвёл его к машине, в салоне которой находилось ещё двое.       — И о чём вы хотите поговорить? — Алан нахмурился, когда его всё-таки отпустили, и принялся разминать шею.       — О твоём участии в сегодняшней игре, педик, — Нильс сложил руки на груди: кожа куртки на бицепсах натянулась и заблестела на солнце.       Парень был заметным качком, Смит даже несколько раз видел его на соревнованиях по тяжёлой атлетике, которые проходили в школьном спортзале в прошлом году. Теперь он казался ещё больше, и наглости у него, само собой, ничуть не убавилось.       — И какого хуя ты приперся сюда говорить об игре вместо вашего капитана? — спросил Алан, пряча руки в карманы.       Мама в любую секунду могла выглянуть из окна, и он думал, как бы предотвратить возможную потасовку. Пришлось мысленно уговаривать себя не реагировать на провокации и дышать ровнее.       — Рапосо не разбирается с такими утырками, как ты, — Нильс сплюнул на асфальт, улыбнувшись щербатой улыбкой. — А вот я люблю украшать педиков!       Поскольку Алан молчал, стоящий напротив постепенно терял контроль. Разумеется они ничего не смогли бы сделать посреди улицы, но провоцировать лишний раз словами тоже было нельзя.       Школьный автобус проехал мимо дома, и Смит проводил его с тоскливым взглядом.       — Эй, Нильс, шустрее давай! — один из парней, заметно нервничая, опустил ветровое стекло автомобиля.       — Да не бзди ты, сейчас поедем! — сказав это, Нильс махнул рукой своему другу. — Рапосо передаёт тебе, чтобы ты не выходил на игру!       — А то что? — Алан всё же не удержался от вопроса.       Нильс снова повернулся в его сторону: выражение лица не сулило ничего хорошего.       — А то не сможешь больше играть, — бросив это, качок сел на пассажирское сиденье, и машина тронулась с места.       Вскоре звук работающего двигателя утонул в глухом ворчании пробуждающегося города. Смит посмотрел на часы и двинулся к другой остановке, намереваясь сократить путь к школьному автобусу через дворы.       О случившемся этим утром он решил умолчать, чтобы не тревожить и без того взволнованных ребят. Школьный день начался тихо, о предстоящем финале, однако, оповещал огромный плакат, висевший в холле.       Алан улыбнулся, представляя, как Эрик с Викторией трудились над ним прошедшие три дня, и прошёл к своему шкафчику.       Само собой, после этой угрозы он стал нервничать ещё больше, то и дело думая над тем, что могут значить слова Нильса, о том, что он «больше не сможет» играть.       Они же не изобьют его до полусмерти? Но как в таком случае здесь можно помешать?       С такими тяжелыми мыслями Смит провёл время до самого обеда. Затем он встретился с парнями из команды, пожал руки каждому и даже нашёл в себе силы, чтобы произнести пару воодушевляющих речей. Джек был окрылен сообщением о Виктории, что в целом сыграло на руку всем. Остальные тоже были возбуждены предстоящим событием, рассчитывая на хороший матч.       За несколько дней усиленных тренировок удалось если не вернуть, то хотя бы восстановить относительно неплохое расположение ребят. Хотя Алана не покидало ощущение, что за это время они узнали друг друга заново. Сначала парни действительно опасались, словно он всерьёз мог сделать с ними что-то ужасное. Но стараниями Фила этой неловкости был положен конец. Смит не забывал о его совете и шутил сам над собой, как мог, — это вернуло в команду прежний задор, и сейчас ребята хлопали Алана по плечу так искренне, словно произошедшего изгнания не было и в помине.       Они договорились встретиться уже на месте, так как Смит должен был ехать отдельно от команды, из-за тренера. Тот ещё не был в курсе, что заменяющий Алана паренёк, всё это время занимающийся с ребятами в зале, был готов уступить игру без обид.       — Ал, ты чего? — Фил дождался, пока остальные пройдут к дверям и задержался рядом.       Смит вздохнул, понимая, что если не поделится случившимся хоть с кем-нибудь, у него может поехать крыша.       — Считай это паранойей… но, похоже, мне угрожали сегодня утром, — осторожно начал он.       — Кто?! — Фил воскликнул так громко, что сам выругался.       — Тише. Дружки игроков из команды тигров.       — Блядь, — Фил понизил голос, — насколько серьёзно?       — Сказали, чтобы я не выходил на игру.       Брат Мару задумчиво поскрёб подбородок. Смит ждал его слов, словно тот сейчас должен был выдать готовое решение. Что-то вроде лекарства от страха или типа того…       От съеденного на завтрак заболел живот.       — Мы играем на стадионе Карнесекка, — вдруг начал парень.       — Это тот самый, при университете Сент-Джонса?       — Ага. И меры безопасности там получше, чем в наших школах, — Фил улыбнулся, хлопая Алана по плечу. — Форму не забыл?       Тот помотал головой, в очередной раз обречённо вздыхая.       — Не волнуйся, чувак. Охрана вряд ли пропустит кого-то постороннего в раздевалки. А на поле я буду за тобой приглядывать.       Пришлось поверить на слово, ведь другого выбора у Смита всё равно не было. Добираться до стадиона одному отчаянно не хотелось, но Виктория ещё вчера предупреждала, что поедет туда вместе с Мару и Эриком. И хотя Смиту безумно хотелось увидеть Хартманна хотя бы на миг, он отказался от идеи следовать за ними по пятам.       Вместо этого всю дорогу в метро он провёл, слушая плеер. В наушниках играли любимые, вдохновляющие композиции, и парень старался ни о чём не думать.       Отец учил, что перед важными событиями всегда полезно очищать голову от ненужных мыслей. Но не потому что эти мысли не важны, а потому что так ты будешь готов к неожиданностям, когда посмотришь на окружающую действительность свежим, чуточку отдохнувшим взглядом. К тому же дорога до стадиона на метро должна была занять целых два часа.       Поэтому Смит не думал ни об Эрике, ни о том, что ему угрожали, ни даже о странной, вернувшейся с самого утра ноющей боли в лодыжке. Вместо этого он просто блуждал взглядом по случайным пассажирам, растворяясь в музыке, звучавшей в ушах.       Он вспоминал свои первые устремления, как играл с мячом на площадке возле дома до полуночи. Отец приходил, чтобы забрать его домой, но всегда разрешал бросить в последний раз. И Алан старался, попадая, а Джозеф подбирал мяч, пасуя обратно. Так продолжалось до тех пор, пока он не начинал мазать.       После этого они шли вдоль забора, а Смит провожал взглядом покосившиеся деревянные трибуны баскетбольного поля. Смотрел на расписанный граффити фанерный щит. На рваную цепочку сетки, висящей на корзине. Обсуждал с отцом свои сокровенные мальчишеские мечты.       О том, что посвятит спорту свою жизнь, и что однажды отец будет гордиться, сидя на стадионе и наблюдая за финалом какого-нибудь чемпионата…       Мечты отчасти воплощались в реальность так или иначе, но отца рядом не было. Как и Эрика…       Мысли снова стали вертеться вокруг Хартманна, но, к счастью, Алан уже вышел из метро и приближался к запасному входу на стадион. Фил должен был встретить там, чтобы передать специальный пропуск для игроков.       Как и ожидалось, они немного повздорили с охраной, но благодаря подвешенному языку Фила ситуация благополучно разрешилась. Пришлось только перетрясти спортивную сумку, чтобы охранник убедился в том, что Смит не принёс с собой на игру ничего противозаконного.       В раздевалке было шумно. Помимо игроков там находился тренер и двое человек, по-видимому, из администрации. Все трое оживлённо о чем-то спорили и, завидев Алана, поначалу даже не придали его появлению особого значения.       Тот невозмутимо уселся на лавку, стащил в себя толстовку вместе с футболкой и уже успел напялить майку с символикой красных дьяволов, как вдруг тренер разразился тирадой.       — Мать твою, Алан Смит, что ты здесь делаешь?! — когда он сказал это, один из администраторов испуганно отшатнулся в сторону.       — Готовлюсь к выходу на поле, — следуя договоренности с парнями, Смит продолжил переодеваться и уже расстегнул брюки.       Воцарилось недолгое молчание. Все затихли, шурша вещами, в то время как тренер озирался по сторонам.       — Если этот молодой человек ваша замена, входящая в состав сборной, и он есть в списках, то ничего страшного, поздравляем, что удалось решить проблему так быстро! — промямлил мужик, который устоял перед праведным гневом Милса.       — Какого черта! — тренер дождался, пока администраторы выйдут из раздевалки, обращаясь сразу ко всем игрокам. — Этот спектакль с Саймоном и его больным животом, мать вашу, был для меня?!       — У него правда разболелся живот, сэр, — вкрадчиво заметил Фил. — Если не верите, можете сопроводить его в туалет, чтобы знать точно!       Джек не вовремя хохотнул, чем вызвал ещё один убийственный взгляд со стороны Милса.       — Напоили игрока слабительным и специально провели сюда Смита, так? — мужчина принялся расхаживать взад-вперёд. — Самодеятельность, вызванная хреново прошедшей игрой?       Алан переобулся и поднялся со скамьи.       — Мы утрясли все разногласия, сэр. Никаких провокаций и шуток с нашей стороны не будет, — он выдержал долгий взгляд тренера.       — К тому же мы готовились! — заметил Дэйв, который тоже собрался.       — Когда это вы успели? — Милс, кажется, вот-вот махнул бы рукой. На его лице читалось разочарование.       — После занятий с вами, сэр! Прорабатывали прежнюю стратегию наравне с текущей! — Джек подошел к Смиту.       Они специально замерли перед тренером плечом к плечу.       — Вы понимаете, что нас там ждет? — Милс ткнул пальцем в сторону распашной двустворчатой двери, ведущей к коридору на главную арену.       Ребята снова затихли. До них донеслись чьи-то выкрики и звуки фанатских рожков: на поле уже разминались группы поддержки обеих команд, готовилось большое шоу. Снаружи Смит видел огромную толпу, валившую ко входу на стадион. Говаривали, что среди судей и приглашённых гостей будет даже кто-то из национальной баскетбольной лиги…       — Малейшая провокация, Смит, и всю команду дисквалифицируют, — продолжал тренер.       — Мы к этому готовы, сэр, обсудили возможные варианты, — Фил не успел договорить мысль, вмешался Громила.       — Я даже принял успокоительное, чтобы умерить вспыльчивость на поле! — он заулыбался, потирая ладони, и Алан понадеялся, что парень пошутил. Не сильно хотелось играть в паре с сонным вторым нападающим.       Милс выдержал паузу, оглядывая каждого и, кажется, пытаясь найти хотя бы толику сомнения в ком-нибудь. Но его не было.       Они всерьёз верили, что готовы.       — Ответственность на вас, — наконец, он махнул рукой, и в тот же самый момент в раздевалку зашёл один из координаторов матча.       — Смит, двадцать третий номер? — уточнил он, и Алан повернулся спиной, демонстрируя имя и фамилию на майке.       — Вам пора на поле, удачи! — мужик сказал что-то в микрофон, торчащий из гарнитуры на ухе, и сделал пометку в блокноте.       — Слышали, что сказали? Вперёд, живо! — тренер хлопнул Громилу по плечу, и они все дружной толпой двинули в коридор.       Алан привык к маленьким спортивным залам в их районных школах и слышал, что про этот стадион тоже говорили, как про небольшой, в сравнении с настоящими аренами.       Но как же он ошибался! Они выбежали к выходу, вглядываясь в темноту и слыша, как комментатор объявил о команде Тигров, которые собирались на другой половине. Их осветил луч прожектора. Одновременно с этим с трибун раздался дружный крик поддержки. Смит на секунду испугался, что их болельщики будут орать слабее и это подкосит уверенность парней.       Комментатор объявлял всех игроков по очереди, прямо как на настоящих профессиональных матчах. У Смита засосало под ложечкой. Оглушительный, по его меркам, рёв трибун поглотил даже голос ведущего.       Наконец, очередь дошла и до дьяволов. Ребята выбегали по очереди и становились друг рядом с другом в ряд.       Алана назвали последним. Услышав своё имя, он устремился вперёд, стараясь ни о чём не думать.       — Ал, ты только посмотри!!! — Фил легонько толкнул его плечом, когда над полем и трибунами, наконец, зажглись остальные прожекторы. — Посмотри, что там!!!       Смит обернулся к их сектору и на мгновение лишился дара речи.       Прямо поверх двух рядов растянулось огромное полотно с символикой команды и надписью «Вперёд, Дьяволы!», но удивило не это. Среди воплей и аплодисментов Алан различил, как толпа скандировала отчетливое: «СМИТ, СМИТ, СМИТ!».       Его фамилию кричали, отбивая двумя ногами и хлопая в ладоши, в едином, почти синхронно подхваченном ритме.       — Чувак, блядь, как они тебе рады! — радостно усмехнулся Джек.       — Времени мало! — к ним подбежал тренер. — Я на вас рассчитываю! — впервые на памяти Алана голос Милса, кажется, чуть подрагивал и звучал чересчур серьёзно.       — Не волнуйтесь, сэр! Сделаем в лучшем виде! — Фил шутливо отдал честь, а остальные хором осклабились.       Кажется, каждый сейчас понимал другого по одному лишь взгляду. Никогда ещё Смит не чувствовал себя настолько уверенным в ребятах.       Разыграв мяч, они провели первую успешную атаку и под бурные овации присвоили себе два очка. Алан бегал, не чувствуя ног, воодушевленный командой и поддержкой, которую слышал с трибун, едва мяч оказывался в его руках.       Он забыл даже об угрозах. Ничто не имело значение под натиском их общей, взаимной веры. Кажется, даже Тигры играли не в полную силу: они теснили их одним только духом.       Конец первой четверти пролетел незаметно, дьяволы собрались вместе, облепив тренера с доской, на которой тот быстро набросал стратегию красным маркером. Милс втолковывал не быть ослепленными хорошим началом и держать ухо востро. Джек не поддавался на попытки противника сыграть на его темпераменте, но тренер всё равно предупреждал, что так просто Тигры не сдадутся.       — Очень маленький отрыв, парни, — продолжал Милс, — надо сделать больше на десять очков, время пошло!       Они сложили ладони друг поверх друга, скрепляя боевой дух и дружно проревели известную кричалку.       Алан уже было развернулся к полю, как вдруг боковым зрением заметил какую-то суету в толпе справа. Он посмотрел на трибуны, разумеется, чтобы ещё раз попытаться отыскать на них Эрика, но сфокусироваться на лицах выходило слабо.       — Привет от Рапосо, — услышал он, когда кто-то со всей силы ударил по больной ноге, заставив оступиться и согнуться в три погибели.       Алан едва не вскрикнул от внезапной боли и сильно прикусил губу, рефлекторно оглядываясь по сторонам. С обеих сторон наблюдалось большое скопление людей, поэтому различить среди них нападавшего было гиблым делом.       Фил уже кричал его имя и звал на поле.       Сделав шаг, Смит к собственному ужасу понял, что и без того пострадавшую ногу снова обожгло и куда более ярко, чем с утра. Очевидно, напавший на него знал, как сделать всё максимально эффективно.       Они рассчитывали на эту атаку. Они собирались быстро и бесшумно вывести его из строя среди толпы.       До Алана вдруг дошло, о чём предупреждали с утра. Если так будет продолжаться, он действительно не сможет играть.       — Мистер Милс, сэр! — рявкнул парень, подзывая к себе тренера. — У вас не найдется заморозки?       — Смит? Быстро на поле! — тот подбежал ближе, всё же уловив тревогу в чужом взгляде. — В чём дело?       — До следующего перерыва или свистка, очень вас прошу, сэр, мне нужна заморозка! — протараторил Алан, прикусывая щёку изнутри.       Времени на большее не оставалось. Пришлось сделать невозмутимое лицо и постараться не хромать, возвращаясь к игре. Это давалось чертовски сложно.       Только что вытертый вспотевший лоб снова покрылся бисеринками влаги. От бега боль в ноге простреливала с такой силой, что Алан отступался и пару раз едва не потерял из виду мяч, но Джек как нельзя вовремя оказывался рядом.       «Сфокусируйся, чёрт тебя дери, они не должны знать!» — прошипел Смит про себя.       Казалось, Тигры — все, как один, улыбались ему самым нахальным образом.       Игра продолжилась, и Алан молился про себя, чтобы Милс понял правильно.       Оглушительный свисток судьи и штрафной прозвучали для него подобно манне небесной. Он затравленно огляделся в поисках тренера и увидел того с баллончиком возле скамьи.       — Смит, что не так? — наклонившись и передавая спрей, спросил мужчина.       — Всё в норме, сэр, — дрожащими руками Алан распылил на кожу едва ли не половину заморозки. — Всё в норме, — ещё раз повторил он, встречаясь с тренером взглядом, на что тот лишь покачал головой.       Тигры стали вести себя куда более агрессивно: об этом свидетельствовали частые свистки судьи, обрывающие очередной розыгрыш, когда кто-нибудь прессовал участников команды. Парням не мешали даже гневные выкрики с трибун, ведь судья оставался непреклонен и ограничивался предупреждениями.       Холод, сковавший конечность, дал Смиту время, чтобы сфокусироваться на игре, и он снова вернулся в строй. Пару раз, когда Джек пасовал ему, он замечал его взволнованный взгляд. Громила всё видел, но Алан старался улыбаться в ответ.       К третьей четверти они с тиграми шли почти вровень, изредка опережая друг друга на два очка. От напряжения у Смита начала болеть голова. Когда мог, он бросал взгляд на трибуны и даже отыскал среди болельщиков мистера Локерсона с мужем, маму и Викторию с Мару. Последние изо всех сил размахивали большими флажками и смотрелись очень комично. Но Хартманна среди них не было.       Алан выдыхался, нога снова нещадно поднывала, ведь заморозка, которую для него раздобыл Милс, потихоньку теряла свой эффект.       — Последняя четверть, парни! — в перерыве Милс внезапно не повысил голоса, как любил делать обычно, и только пожелал всем удачи.       Напоследок он ловко придержал Смита за плечо и склонился над его ухом.       — Скажи, если понадобится замена, мы решим это.       Алан упрямо мотнул головой, собираясь выйти обратно на поле. Встревоженный Джек подбежал к нему и хлопнул по плечу.       — Ал, ты в норме?       Смит коротко кивнул, выравнивая дыхание.       — Смотри, а то выставишь себя идиотом перед твоим пидором! — громила усмехнулся, в то время как по взмокшей спине Алана мигом разбежалась стайка мурашек.       — Алан, мы нашли Эрика! — к ним подоспел Фил. — Вон он, на последней трибуне сидит, отдельно от остальных, со своими предками!       Смит осторожно поднял голову, ища взглядом, куда указывали парни. Хартманн действительно сидел в вип-зоне и что-то рассказывал своей матери. Та улыбалась, не отрывая взгляда от поля, и кивала.       Один вид его платиновой лохматой макушки подействовал не хуже нового баллончика с заморозкой. Алан буквально забыл о боли. В груди мгновенно расплылось тепло, кровь будто с новой силой забежала по венам. Он вышел на поле, чувствуя, что его сердцебиение участилось до предела.       Матч всё больше напоминал настоящее сражение. Обе команды вырывали первенство друг у друга зубами, начав играть так, словно и вправду были на поле боя. Громила больше не сдерживался и ругался, толкая защитников плечами, словно дикий зверь. Они все вдруг, не сговариваясь, начали действовать сообща и пробивались к чужой половине поля, действительно сражаясь, словно дьяволы.       Напряжение, повисшее на стадионе, можно было потрогать руками. Смит боролся с искушением посмотреть наверх, ведь ему нужно было сосредоточить всё внимание на игре.       — Ублюдок! — рявкнул ему на ухо капитан сборной Тигров. — Пидорас, выблядок!       Алан проигнорировал его «колкое» замечание, пробежав на половину поля соперников.       Они с ребятами договорились, что если останется тридцать секунд, а счёт будет требовать трехочкового, Джек передаст мяч Смиту, где бы тот ни был.       Это был риск, на который дьяволы согласились пойти, доверив Алану возможность победы. И только сейчас, посмотрев на табло, он по-настоящему ужаснулся.       У них осталось лишь две минуты.       Свисток оповестил о новом розыгрыше, как раз на стороне Тигров. Это был шанс выровнять счет, ведь последняя атака вновь давала ублюдкам преимущество в два очка. Нужно было либо ещё два, до ничьей, либо, как минимум, одно точное попадание в цель на три, чтобы победить.       У Смита задрожали колени. Мяч, оказавшийся в руке, вдруг стал тяжелее свинца, а взгляд капитана сборной Тигров расплавил изнутри.       Прорвавшись к корзине, Алан прыгнул, вскрикнув от внезапно стрельнувшей в ногу боли, и забросил мяч сверху. Он приземлился не самым удачным образом, но о его попадании свидетельствовал восторженный рёв трибун.       Смит представил, что Хартманн кричит там вместе с остальными, и на секунду всё же оторвал взгляд от поля, быстро глянув наверх.       Показалось, что Эрик смотрел прямо на него. В глазах можно было прочесть настолько живое беспокойство, сочувствие и мольбу, что у Алана заболело в груди.       — АЛАН! — крик Фила заставил очнуться и вернуться к игре.       — Ещё немного, братан! — орал Джек, который вёл мяч по левую руку от Смита.       Тот уже слышал финальный отсчёт. Цифры электронного табло стояли перед глазами, но в голове внезапно поселилась восхитительная пустота.       Она перемешалась с болью в ноге и с остальными тревожными мыслями, которые посещали в последнее время.       Секунды растянулись в вечность, словно иронизируя над поговоркой, что перед смертью не надышишься.       Алан видел, как мяч, переданный Джеком, отскакивает от блестящего паркета, проскальзывая под руками защитника из Тигров. Взгляд уловил даже разочарование на лице игрока, в то время как собственные руки рефлекторно нащупали шершавую резиновую поверхность.       Вдруг вспомнилось, как Смит убивал время в начале осени и пришёл на баскетбольную площадку под открытым небом. Он ждал Эрика возле школы, а потом решил побросать мяч в кольцо и загадать желание.       Алан тогда думал о слухах, которые ходили вокруг Хартманна и боялся, что те окажутся правдой. Он решил, что если попадёт с трехочковой линии, всё будет так.       Озарение, зачем он в тот день задавал Вселенной это вопрос, снизошло внезапно. Всё вдруг стало предельно ясно. Так просто, что Алану захотелось расхохотаться игрокам на поле прямо в лицо.       Загадывая вопрос, он действительно хотел, чтобы слухи подтвердились, потому что Эрик нравился ему уже тогда. Смит искал подтверждения своим чувствам неосознанно, но Вселенная ответила, как было нужно.       Боль в ноге больше не имела значения, усталость в натруженных мышцах тоже. Алан вытянулся, посылая тело в прыжок и вытягивая руки с мячом.       Так или иначе, вселенная должна была ответить ему ещё на один вопрос.       «Если я попаду, мы с Эриком будем вместе».       Произнеся это про себя, Смит почувствовал, что мяча в руках больше нет. Одновременно с этим раздался звонок, оповещающий, что время матча вышло.       Трибуны затихли, и всё будто замерло в ожидании. Алан смотрел на полёт мяча, пытаясь спрогнозировать траекторию, как учил тренер.       Эта последняя секунда должна была решить для него всё.       — И ТРЕХОЧКОВЫЙ АЛАНА СМИТА ПРИВОДИТ КРАСНЫХ ДЬЯВОЛОВ К ПОБЕДЕ В ФИНАЛЕ ЧЕМПИОНАТА ЮНОШЕСКОЙ ЛИГИ ШТАТА!!! ЭТО БЫЛА ПОИСТИНЕ НАПРЯЖЕННАЯ ИГРА!!!       Крик комментатора потонул в овациях зала, а Смит, не веря собственным ушам, всё продолжал смотреть на сетку корзины до тех пор, пока у него не заслезилось в глазах.       Спустя мгновение на него налетели игроки его же команды и оглушили воплями, зажав в кольцо из плотных объятий.       Каждый орал что-то о победе и о том, как они надрали тиграм зад, но Алан уже не разбирал слов.       В голове билась только одна фраза, которую он повторял про себя снова и снова.       «Мы будем вместе. Мы будем вместе. Мы, черт возьми, будем вместе».

***

      Зал взрывался овациями, с потолка сыпалось разноцветное конфетти, а из колонок звучало популярное и уже немного набившее оскомину «We are the champions» в исполнении Queen.       Ричи вместе с остальной толпой стоял в очереди на спуск, сетуя, что забрался так далеко. В капюшоне, надвинутом на лоб, было жарко, но ему не хотелось светиться, пусть даже народу было так много, что его вряд ли бы кто заметил.       Беспокоило другое. Ещё только приехав на стадион, он какое-то время потолкался возле негласной курилки. Решил прощупать почву из чистой осторожности и оказалось не зря: парни из сборной Тигров трепались про Смита, как охочие до сплетен бабы.       Говорили разное. И про его ориентацию, и про наркотики, и про манеру дьяволов агрессивно играть. Какой-то накачанный парень в кожаной куртке вдруг сказал, что планируется что-то интересное на матче и после него. Все смеялись, радуясь и приговаривая, что педику воздастся по заслугам.       Ричи неотрывно наблюдал за Аланом на протяжении почти всей игры: он заметил, как к Смиту подошли во время перерыва и как после этого «случайного» столкновения у него перекосилось лицо.       Потом он начал прихрамывать и играл куда хуже, а у Ричи противно засосало под ложечкой. Мало было одного чувства вины за то, что виновником изначальной травмы являлся он сам, так добавилось ещё и это.       Левински проследил взглядом за нападавшими и обратил внимание на приметы: один был в красной кепке, а другой в куртке с эмблемой тигров на спине.       Когда матч закончился, Ричи уже вовсю думал о том, как их найти.       Ребята обещали расплату после, но команда дьяволов удалилась в раздевалки и следить за ними там особого смысла не было. Ричи вышел на улицу и просканировал территорию перед стадионом. Всюду расположилась местная охрана и полицейские. К безопасности действительно отнеслись серьёзно, но больше ради толпы гостей, которую спроваживали в сторону станции метро. Для игроков и тренера предусматривался отдельный выход из спортивного зала, и Ричи, недолго думая, устремился туда.       Он ещё издали заметил несколько фигур в чёрной, неприметной одежде.       Особого страха не было, ведь Левински пообещал себе, что пойдёт в полицию сразу после матча. К тому же команда Алана победила в финале, и настроение у Ричи было приподнятым. От волнения немного болела голова: он предполагал, что драки не избежать, но одним мордобоем больше, одним меньше — какая разинца?       Левински не забыл, что Смит выручал его всю свою сознательную жизнь. Он был его лучшим другом, человеком, которому Ричи доверял слишком многое, чтобы спустить всё на тормозах.       Он хотел ему помочь.       К тому же Ричи устал и слишком много думал обо всём случившемся. В какой-то момент, переосмыслив то, что видел и слышал, он поменял своё отношение к некоторым вещам.       «Подойди с другой стороны здания к чёрному входу, возможно, потребуется твоя помощь», — написал Ричи Хартманну и грустно усмехнулся.       Он видел взгляд, с которым Эрик смотрел на поле. И, чёрт подери, он понимал его, как никогда. Пусть Левински не повезло, но Смит не имел к этому ровным счётом никакого отношения.       Он заслуживал большего. Они оба этого заслуживали.