Прирожденный грешник

— Заканчивайте, минута до звонка, — произнес мистер Роджерс, пристально наблюдая за классом сквозь толстые линзы очков.       Я еще раз пробежался взглядом по листу с напечатанными заданиями теста по биологии и перевернул его на обратную сторону, вспоминая о парочке пропущенных пунктов. Строчки со сложными вопросами мозолили глаза, и я мысленно корил себя за то, что не доучил материал. «Балл будет ниже обычного», — с грустью подумал я. — Время, — голос учителя потерялся в звуках дребезжащего звонка и отодвигаемых стульев. Я покусывал кончик карандаша, раз за разом перечитывая вопросы и возможные варианты ответов к ним. В конце концов, я поспешно обвел карандашом буквы «с» и «b» в кружочки, тайно надеясь, что ответы окажутся верными.       Выдохнув, я поднял с пола рюкзак и закинул в него пару тетрадок со своей парты, затем поднялся и, улыбнувшись учителю, поблагодарил его за урок и попрощался. Направившись к кабинету, который находился от нашего в нескольких метрах, я через несколько секунд увидел Элизабет. Она с задумчивым видом брала из школьного шкафчика учебники и укладывала их в сумку. Кажется, ее отпустили чуть раньше, чем положено. — Привет, — я подошел к Элли и обнял ее со спины и поцеловал в щеку. Несмотря на то, что провели в одном здании половину дня, мы встретились только сейчас. Она поздоровалась, не отрываясь от своего занятия, и подняла на меня глаза. — Как прошли занятия?       Все по отработанному годами сценарию. Мы встречаемся в школьном коридоре, обсуждаем очередной скучный день, а потом, держась за руки, идем на улицу. Я провожаю ее до дома, иду к себе… Каждодневная рутина, которая, кажется, не кончится никогда. И лишь вчера был особенный день, конец которого был далек от понятия «норма». Я решил не заводить разговор о случившемся с Элли, потому что не знал, чего от нее ожидать. Вчера она вела себя крайне странно, что меня несколько смутило.       Выйдя на крыльцо школы, я сделал лишь шаг по ступеням вниз и растерянно замер. Прямо напротив входа, около ворот, стояла ультрамариновая машина, бока которой на солнце отливали так, словно она только что выехала из салона. Все сомнения на счет того, кто сюда приехал развеялись, как только дверь открылась и из автомобиля вышел Шеннон. — Элли, это же… — Я ошеломленно повернулся к девушке. Она молчала и зло смотрела из-под насупленных бровей на кадиллак.       Я сбежал по лестнице вниз, быстро перебирая ногами, таща за собой упирающуюся Элизабет и чувствуя себя маленьким ребенком, завороженным яркой витриной магазина сладостей. Меньше, чем за полминуты мы преодолели расстояние, разделяющее нас и наконец были замечены мужчиной, который поглядывал на часы и явно кого-то ждал. — Добрый день, — он отозвался первым, как только заметил нас, и доброжелательно улыбнулся. — Добрый, я прошу прощения, что отвлекаю… — начал было я, но Шеннон лишь ухмыльнулся и я тут же захлопнул рот. — Не говори глупостей. Я тут из-за вас. Есть какие-нибудь планы? — Он облокотился о машину и посмотрел сначала на меня, а затем перевел взгляд на Элли, которая старательно игнорировала его присутствие. — Нет, абсолютно никаких! — Радостно сообщил ему я и улыбнулся, повернувшись к девушке. — Тогда приглашаю вас на дружеский обед, — мужчина обошел машину, а я не мог оторвать взгляда от его черных, как смоль, волос, спадающих на скулы и строгую, но подчеркивающую все достоинства, одежду. — Джаред, я не настроена куда-то ехать, извини, — произнесла Элли и опустила глаза, теребя в руках лямку от сумки. — Эй, что-то случилось? — Я встревоженно нахмурился и пальцами обхватил ее подбородок, приподнимая вверх. — Нет, просто не хочу. Я сама дойду, езжай, развейся. Только будь осторожен, хорошо? — Попросила она и я словил себя на мысли, что в этих фразах нет никакой нежности и заботы, лишь ничем не обоснованное равнодушие. Это задело меня, и я без раздумий согласился, обняв ее на прощание, и поспешно сел в машину, по роскоши которой я уже успел соскучиться. — Куда она? — Поинтересовался Шеннон, кладя руки на руль и наблюдая за тем, как Элли быстро удаляется в противоположную сторону. — Сказала, что плохо себя чувствует и хочет домой, — пожав плечами, я бросил поношенный рюкзак в ноги и поудобнее устроился в кресле. — Ты не против? — Он потянулся рукой к бардачку и достал черную пачку Мальборо Голд Эдж. Губами вытянул одну сигарету, а затем чиркнул зажигалкой. — Нет-нет, конечно нет! — Пылко протараторил я, не понимая зачем он спрашивает меня. Ведь это его машина и он вправе делать что хочет.       Шеннон закурил, и мы тронулись с места, а я молча принялся разглядывать салон люксовой машины, который в дневном свете казался еще более роскошным: темно-бордовая обивка кресел под змеиную кожу переливалась в солнечных лучах, проникающих через лобовое стекло; на панели необычного круглого аудио-проигрывателя вправо проплыло название песни, меняя цвета. Мужчина потянулся пальцами к колесику громкости и прибавил звук, а я перевел на него взгляд, улавливая басы мощных ударных.       «Деньги — это зло. Они заставляют людей низко падать и становиться грешниками», — так всегда говорил мой отец. Но я действительно чувствовал себя здесь комфортно. Я вновь опустил глаза вниз и позволил себе провести кончиками пальцев по гладкой блестящей змеиной коже, но затем словил его взгляд, после чего сразу же убирал руки обратно на колени и перевел взгляд на вид из тонированных окон, которые делали мир немного тусклым.       Он, кажется, усмехнулся. — Мне восемнадцать, — непонятно зачем сказал я, не зная, о чем поговорить и какое направление выбрать, чтобы ему было со мной не скучно. — Долго думал, что сказать? — Шеннон улыбнулся и выпустил в окно сизую струю дыма, плавно тормозя на перекрестке. — Не знаю, как ты отреагируешь на мой возраст, но у дружбы же нет каких-то рамок и ограничений. — Судя по Вашим манерам и мудрому взгляду, я бы сказал, что Вам за пятьдесят… Но внешне не больше тридцати, — рассуждал я, уже не стесняясь разглядывая мужчину, который с любопытством и едва заметной иронией смотрел на меня и неспеша курил. Его темно-синяя рубашка с серебряным воротником отлично подчеркивала яркие, огненные и такие притягивающие глаза. — Почти угадал. Мне сорок один, — Шеннон надавил на педаль газа и автомобиль плавно двинулся дальше. — Надеюсь, мой возраст не является проблемой? И еще… Хватит на Вы. — Хорошо. По правилам моего воспитания я должен обращаться к старшим на Вы, — пробормотал я, но понял, что это не лучшая тема для разговора. — Куда мы направляемся? — Лучше увидеть своими глазами. Это не объяснишь, но тебе должно понравиться.       В его машине играла странная музыка, на словах которой я попытался сосредоточиться, чтобы не обращать внимания на очередную неловкую паузу. Я, ничего никому толком не сказавший, вместо возвращения домой и обеда с родителями, еду сейчас в шикарном автомобиле с брутальным мужчиной за рулем.       На секунду в голове появилась мысль, что я не прочь выпить с ним. Я встряхнул волосами, отгоняя от себя навязчивую идею. — Что за слова? Вы такое слушаете? — Прикусив нижнюю губу, спросил я, чуть подаваясь вперед и улавливая строки песни.

She’s only 16 She has dreams of a girl She thought she’d be in love, She thought she’d have the white picket fence. Now she stands on the corner She sold herself to the streets When the world gave up on her She gave up on herself She said, can anybody hear me? She said, does anybody care? As the monster pulls up slowly He asks her how much she is.¹

      Мужчина снова усмехнулся, ничего не отвечая и лишь делая громче. Я уставился перед собой, слушая как хриплый женский голос ласкает мой слух, удивляясь самому себе.

***

— Боже, — прошептал я, вскидывая вверх голову и поражаясь окружающей меня красоте.       Передо мной раскинулся просторный банкетный зал, отделенный от соседних помещений ресторана и выполненный в классическом стиле, напоминающем о прошлых веках и великолепных убранствах замков. Цветовая гамма интерьера была выдержана в сочетании кремовых, шоколадных и ореховых оттенков, что позволяло чувствовать здесь гармонию и умиротворенность, ведь взгляд не отвлекали резкие и яркие цвета. За счет высоких потолков, я чувствовал себя еще меньше, чем прежде, поэтому растеряно оглядывался по сторонам и не знал на чем сконцентрироваться. — Нам сюда, — сказал мне Шеннон и положил руку на плечо, направляя к единственному столику, стоящему перед панорамным окном.       Я подошел и уже собрался садиться, но вместо этого приблизился к стеклу, чуть ли не прилипая к нему от удивления. Для нашего маленького и провинциального городишки высокие дома являлись огромной редкостью, поэтому даже такое десятиэтажное здание вызывало бурный восторг. Впереди открывался потрясающий вид на чистейшие поля, окаймленные темными лесами на горизонте. В душе что-то затрепетало, и я улыбнулся, понимая, насколько сильно люблю этот город и природу, которая никогда не устанет поражать меня. — Шеннон… Это просто невероятно, — я вздохнул полной грудью и наконец сел за стол, замечая, что мужчина уже что-то говорит подоспевшему официанту. — Я рад, что тебе понравилось, — он улыбнулся и тоже взглянул на раскинувшиеся вдали просторы. — За недолгое время, что здесь пребываю, я успел полюбить этот ресторан всей душой. Кажется, единственное приличное место с достойной кухней и интерьером. — Так ты все-таки не местный? Я знал! — Победно воскликнул я, продолжая с неподдельным восхищением разглядывать все вокруг. — Было так просто догадаться? — Спросил он, поблескивая глазами. — Просто… — Эй, я же шучу, не переживай так и будь собой, — он улыбнулся и подмигнул, а я радостно кивнул, наблюдая за официантом, который, подойдя к нашему столику, разлил по бокалам игристое розовое вино. — Бургундское вино Romanée Conti 1934-го года для наших лучших гостей, — гордо произнес молодой человек и взглянул на меня, улыбнувшись. Я лишь закивал, натягивая улыбку и изо всех сил делая вид, что понимаю в алкоголе и название мне о чем-то говорит. Как только официант оповестил нас о том, что холодные блюда будут поданы через несколько минут и ушел, мы с Шенноном расхохотались. — Извини меня, я совсем не понимаю, — улыбаясь и глядя на него развел руками я, растерянно приподнимая плечи и оправдываясь. — Тебе еще рановато в таком разбираться, — он приподнял брови и сделал глоток вина. — Надеюсь, твои родители не заявят на меня в полицию… — В таких местах они точно не бывают. Почему ты приехал сюда? — Я заинтересованно взглянул на мужчину, непроизвольно засматриваясь на строгие черты лица, которым ухоженная щетина придавала еще большей мужественности. — Я брокер и раньше работал в Чикаго, но последние несколько лет частенько летаю в командировки и решаю некоторые вопросы. Здесь я тоже по работе. Никогда бы не подумал, что в таком маленьком городке есть бизнесмены… — И скоро ты улетишь обратно? — Игнорируя все сказанное, расстроенно прошептал я, распахивая глаза. — Скорее всего — да. Но пока я здесь, — он мягко улыбнулся и протянул ко мне руку с бокалом, предлагая поднять тост и выпить за официальное знакомство.

***

— Шеннон, еще раз огромное спасибо за этот прекрасный день, — я поднял глаза на мужчину, стараясь во взгляде передать всю переполняющую благодарность, которая буквально распирала меня. — Перестань меня благодарить, словно я подарил тебе путевку на Багамы, — он улыбнулся краем рта и выдохнул серый сигаретный дым. Холодный ветер тут же растрепал небольшое никотиновое облачко, запах которого заставил меня поморщиться. — Для меня это сравнимо с этим, правда. — Как скажешь. Точно не нужно подвезти? Я еду в твою сторону, — Шеннон зажал сигарету между зубов и протянул мне руку через опущенное стекло. — Нет, нет. Я не домой, хочу зайти к Элли. Мы не виделись с утра, она, наверное, переживает, — я улыбнулся и ответил на крепкое рукопожатие мужчины, отходя в сторону. — Естественно, ты же не предупредил мамочку с папочкой и малышку Элли, что пошел гулять с большим дядей, — он ухмыльнулся насмешливо; грубость, соскользнувшая с его языка, кислотой обожгла мою гордость.       Я вздернул подбородок, но ничего не ответил. Шеннон кинул на меня прощальный взгляд и машина резко сорвалась с места, в секунду исчезая из поля зрения за углом высотки, в которой мы находились несколько минут назад. Я замер, чувствуя напряжение во всем теле, будто меня изнутри колола сотня злобных ледяных игл. Я испытывал необъяснимое замешательство от моего прощания с Шенноном, от язвительной насмешки, проскользнувшей в его зрачках.       Очнувшись, я все-таки сдвинулся с места и направился по тротуару вперед, минуя множество двух-трехэтажных домиков, на фоне которых многоэтажное здание выглядело крайне нелепо. Пытаясь отогнать мысли о произошедшем, я принялся искать указатели с названием улиц, но вскоре, встретив одинокого прохожего, поинтересовался у него направлением. Идя по указанному пути, я словил себя на мысли, что меня вновь охватили раздумья о мужчине и сегодняшнем дне в целом. Я с легкостью мог признаться себе в том, что никогда в жизни не испытывал такой яркий спектр эмоций от общения с людьми, как за этим обедом. Это было не потому, что я являлся интровертом, и не переносил окружающих, нет, все было гораздо проще. В нашем скучном городке все люди были практически клонами, не отличались друг от друга ничем: собственным мнением или выдающимися знаниями. Каждый знал понемногу и этого хватало для жизни, а что еще нужно? В таком провинциальном городе мало кому требовались интеллектуальные разговоры и прочие инновации, идущие от больших городов.       Именно по этой причине я так крепко вцепился в Шеннона и изо всех сил старался соответствовать ему и его требованиям. Его поведение, речь и знания выдавали в нем горожанина и интеллигента. Глядя на него, во мне разгоралось желание быть похожим на него и блистать своими знаниями. Но ко всему этому, он делал это не для того, чтобы похвастаться умом, до которого еще не дорос я, а просто начинал интересную беседу, сам же и развивая ее до того момента, пока я не включусь и не начну задавать вопросы или же высказывать свое мнение. Которое у меня однозначно было. Просто оно никогда не видело свет, потому что наше общество этого не подразумевало. Все мои мысли на счет многих вещей сидели глубоко в мозгу, просясь наружу, но не получая разрешения. Именно поэтому я часто записывал их на бумагу и каково же теперь мое счастье, что я познакомился с человеком, способным разделить все это. Шеннон был будто из другого мира, который мне был однозначно не чужд, а даже близок, будто мне было суждено родиться не там, где нужно.       Только за эти несколько часов мы успели поговорить о машинах, — в которых он разбирался, словно был ходячей энциклопедией, да еще и разделенной по годам, — литературе и музыке. Последнее так сильно заинтересовало нас обоих, что я даже не подумав пообещал ему как-нибудь показать свою небольшую коллекцию виниловых пластинок, которые я с любовью собирал. Все эти долгие и действительно увлекательные разговоры, во время которых мерк весь мир, где оставались лишь мы друг напротив друга, будто освещенные ярким прожектором, наталкивали меня на разные мысли. Я сразу же вспоминал об Элли, невольно сравнивая ее с Шенноном, осознавая, что между нами нет такой сильной ментальной связи, которую я приобрел всего лишь за два дня общения с мужчиной. Для меня она проявлялась именно в разговорах, которые освещали различные интересные для обоих темы, а не касающиеся лишь одного. Тяжело было признавать, но практически все наши с ней дискуссии сводились к школьным темам. Для моего ума это было настолько узко и скучно, что иногда я просто терял нить и забывал в чем, собственно, суть. Естественно, я понимал, что полюбил девушку в первую очередь за всю совокупность качеств ее характера, поэтому искать изъяны в наших разговорах было бы глупо, но приходящие мысли не давали мне покоя.       Добравшись до знакомого одноэтажного домика, который стоял в отдалении от остальных, я поднялся по трем скрипящим ступеням и нажал на кнопку звонка. Послышался долгий и пронзительный звук и спустя пару мгновений передо мной открылась старая дверь, а лицо Элли показалось в щели между ней и облезлым дверным косяком. — Привет, — я натянул непринужденную улыбку и посмотрел на уставшую девушку. — Я зайду? — Здравствуй. Нет, дядя дома, а ты знаешь его отношение к любым гостям, — она бросила на меня задумчивый взгляд, затем вышла и беззвучно прикрыла за собой дверь. — Тут прохладно, оденься, — я подошел поближе и приобнял девушку за плечи, а она натянула на кисти рук длинные рукава кофты, свисающего вдоль худощавого тела, и поежилась. — Чего ты хотел? — Она проигнорировала мое проявление заботы и продолжила стоять, потупив взгляд вниз. В голове в эту же секунду возникла тысяча вопросов, почему со мной так разговаривают и что произошло на этот раз. Уже второй странный случай за этот вечер. — Просто пришел тебя увидеть. Нельзя? — Я нахмурился, беря ее за руки и чуть встряхивая их, заставляя Элли взглянуть на меня. Она вела себя как замученная до смерти муха и я не понимал какое чувство во мне преобладает в большей степени — недопонимание или раздраженность. — Как провел время с тем мужиком? — Снова холодный, словно айсберг, тон и задумчивый взгляд. — Его зовут Шеннон, помнишь? И просто отлично! Очень жаль, что ты не поехала с нами. Мы обедали в дорогущем ресторане. Элли, там единственный столик на весь роскошный зал, а еще я ел устр…       Она прервала мои восторженные рассказы о произошедшем. Даже не сделав вид, что слушает. — Джаред, ты же знаешь, что деньги — это сплошное грязное зло. Разве не ты мне когда-то так говорил? Хотя я и без тебя об этом знаю, — она озлобленно хмыкнула и отвернулась от меня. — Почему ты не слушаешь, Элизабет? — Стараясь сохранять спокойствие, произнес я, пристально глядя ей в затылок. Спустя пару секунд она резко обернулась, будто наконец подготовив финальную речь. — Скажи мне, ты действительно не замечаешь ничего подозрительного? Давай я постараюсь тебе объяснить, Джаред. Подумай о пожаре в баре. Пожары от неисправности проводки случаются, не отрицаю, но они происходят не так уж часто. Ты, великий всезнайка, не подумал о том, что заведению было всего несколько месяцев, так с чего ей быть неисправной? — Она скрестила руки на груди и будто ждала моего ответа. Но так и не дождавшись, продолжила дальше. — В баре случилось что-то еще. Но, кажется, никому не суждено узнать. Хотя тебе — может и да, уже через пару дней Шеннон все расскажет, уверена. Тебе он даже не показался странным, с ума сойти! Хорошо слышит запахи из-за юношеского увлечения. Ты только вслушайся! Подумать только, какой молодец. — Ты можешь просто принять то, что он спас нас от смерти? — Не выдержав, я схватил девушку за плечи и начал трясти, будто пытаясь вправить ей мозги. — Еще бы минута и тебя бы не было, Элис! А ты сейчас говоришь мне все это… — Открой. Глаза, — жестко произнесла она, пристально глядя на меня и явно стараясь намекнуть на причастие Шеннона ко всему этому. — Такие люди как он, да еще и настолько разбалованные деньгами, не принесут добра в твою жизнь. — Это смешно, — я отпустил ее и отошел на пару шагов назад, растянув губы в горькой улыбке и не зная, что еще сказать. — Только за сегодня я узнал от него больше, чем за всю жизнь в никчемной школе. И от всех людей, вместе взятых. — Джаред, ты обязательно вспомнишь мои слова. Ты еще слишком наивен, чтобы понять, чего он хочет от тебя, — Элли покачала головой и, запахнув полы кардигана, обернулась к двери. — На что бы ты не намекала, пока я получаю невероятную отдачу и поддержку. В отличие от тебя. Со вчерашнего дня тебя будто подменили, — заключил я и пошел в обратную сторону, поспешно спускаясь по ступеням. — Просто будь осторожен, — измученно выдохнула она и захлопнула за собой дверь. Ха! Осторожен. Она говорила со мной как с ребенком, который собирается пойти на первую в жизни вечеринку, где будут ребята постарше. Но с чего такая настойчивая забота? Почему она видит в Шенноне угрозу? Это же просто смешно.