15 мая, 1994.
Мне будто дали огромную, переполненную множеством знаний книгу, которая ранее была недоступна. Словно стерли память и подарили Библию, из которой я узнал о сотворении всего. С каждой страницей, с каждым днем, меня уносит все дальше, в пучину, не имеющую дна, и я захлебываюсь этими знаниями. На протяжении всей недели я чувствую себя самым счастливым человеком на этой грязной планете и причиной этому — новый друг, такой же смертный, как и я. Шеннон словно знает меня с самого детства. Казалось, он долгое время изучал всего меня под микроскопом, как маленькую букашку, и выяснял все увлечения, даже периодически угадывая мои мысли и пожелания. Он затрагивает именно те темы, на которые я с удовольствием могу поговорить. Он понимает меня с полуслова. А я никак не могу отделаться от чувства, что я вот-вот распахну глаза и даже не успею ухватиться кончиками пальцев за улетающий сон — настолько все происходящее кажется неправдоподобным. Каждый раз я замечаю, как Шеннон внимательно меня слушает, даже когда я рассказываю о невозможно скучных вещах, например, о своем детстве или о нелепых ситуациях, которые в принципе не несут в себе смысла, но что-то толкает меня на это. Будто я наконец нашел слушателя, готового узнать всю маленькую историю моей жизни, который готов сидеть напротив хоть весь день и заинтересовано смотреть в глаза. Он невероятно вежлив и терпелив, готов помочь в трудном выборе, одной фразой убивая в моей душе все сомнения. Перелистывая назад страницу этого потрепанного дневника, я натыкаюсь на цифру 8, с ужасом понимая, что не делал записи все эти дни из-за нехватки сил и времени. А ведь было бы так приятно перечитать все написанное в спешке и на эмоциях сразу же после окончания каждого долгого дня. Это однозначно то время, когда я засыпаю с мыслью о том, чтобы поскорее прошла ночь и утренняя рутина в виде надоевшей школы, и наступили самые интересные и счастливые минуты с Шенноном. Наверное, прочитав бы я это пару недель назад, усмехнулся бы или даже скривился от такого переизбытка интереса к новому другу, но сейчас я понимаю, насколько наше общение стало частью жизни. О пожаре никто из нас не говорил ни слова до некоторого момента… — Передашь мне орешки? — Не глядя на меня спросил Шеннон, заинтересованно глядя вперед, на огромное белое полотно с проектирующейся на него мутной картинкой. — Конечно, — я улыбнулся, наблюдая за его не напускным интересом и осторожно положил закрытую пачку орешков на бедро Шеннона. До сих пор было неловко отдавать в руки и касаться горячей кожи мужчины. Меня воспитали слишком отчужденным, вдалбливая запрет о нарушении личного пространства. — Джаред, тебе нравится фильм? — Серьезно спросил он и приложился губами к горлышку бутылки, держа ее в крафтовом пакете. — Конечно! Почему ты спрашиваешь? — Ты как-то задумчив. Только спустя пару секунд я задался вопросом как он узнал об этом, ни разу не взглянув на меня за последние десять минут. Поэтому снова замолчал, позволив ему дальше наблюдать за разворачивавшимися действиями на экране. Очередной свежий и необычный для моей жизни вечер. На этот раз Шеннон пригласил меня в кинотеатр под открытым небом, сообщив, что скучает по таким развлечениям еще с юности, ведь в Чикаго на это не остается времени. Именно поэтому, даже несмотря на то, что не признаю фильмы эксцентричного Тарантино, я сидел на капоте потрясающей машины рядом с другом и старался делать вид, что внимательно смотрю. Поначалу так и происходило, но, как и всегда бывало с картинами этого режиссера, после вводной части, я терял нить происходящего и путался в бесконечных диалогах. Сделав небольшой глоток темного пива и пробежавшись глазами по окружающим нас машинам, я невольно сравнил их с той, на которой сидел, боясь даже двинуться, чтобы не поцарапать капот заклепкой на джинсах. Эта была все та же малышка, на которой Шенн катал меня каждый день, но я все не мог налюбоваться совершенством ее форм и заманчивым блеском отполированной стали. Такую же любовь к машине я видел и с его стороны, часто замечая, как мужчина стирает с поверхности дверей отпечатки рук или капли, а когда курит, то обязательно отходит на несколько шагов в сторону или отводит руку, боясь, что пепел, подхватываемый играющим ветерком, приземлится прямо на сверкающую сталь. Сидя здесь и раздумывая под доносившиеся где-то вдалеке от моих мыслей диалоги героев «Криминального чтива», я четко осознавал, что такие вечера мне запомнятся надолго. Я чувствовал себя в какой-то летней сказке, будто учеба кончилась и каждый мой день наполнен множеством событий, о которых потом приятно вспоминать, лежа ночью в своей кровати и мучаясь от этого сладостной бессонницей. Но если вспоминать почти все мои летние каникулы, то я ловлю себя на мысли, что никаких выдающихся приключений не происходило. С самого детства я привык проводить время в одиночестве, так как друзей практически не наблюдалось. Но как известно из любого ужастика про компанию маленьких следопытов, самые страшные, но от этого и западающие в память на всю жизнь, события, происходят именно в кругу друзей. Поэтому сейчас я испытывал весь спектр эмоций еще ярче, будто действительно компенсируя себе этим все пропущенные годы. — Может поделишься, о чем думаешь уже пол фильма? — Густой голос Шеннона вытащил меня из собственного мира и заставил распахнуть глаза. Я сразу же заметил, что на белом экране картинка зависла, а многие люди встали с машин, направляясь к сбившимся в кучку ларькам с уличной едой, которые напоминали цирки-шапито из детства. — Уже закончилось? — Будто после глубокой дремы я потряс головой и освежился глотком пива, закусывая орешком. — Нет, перерыв, чтобы бедные люди, сожравшие все запасы, отнесли свои кошельки туда, — Шенн улыбнулся и кивнул на ларьки, окутанные мягким золотым светом мигающих в темноте огоньков. — Мы дали обещание друг другу не уходить от вопросов. — Ничего особенного, просто мне вспомнилось детство, — я с улыбкой повернулся к Шеннону, сразу же ловя взгляд его необычных глаз, сияющих в пробивающихся сквозь тучи лучах луны. — Вы с родителями часто смотрели здесь фильмы? Это место мне нравится даже больше, чем из моего детства, — он еще раз окинул взглядом окрестности, но затем вновь остановился на мне. Это было одной из главных особенностей Шеннона. Он практически всегда пристально смотрел собеседнику в глаза, когда между ним и кем-либо завязывался диалог. Он будто был психологом и старался уловить любую человеческую эмоцию. — К сожалению, я тут в первый раз. Но думал о другом. Так странно, что в детстве я был почти всегда один, а сейчас нашел настоящего друга. И главное, какое обстоятельство нас свело, — последнюю фразу я сказал и вовсе неуверенно и тихо, будто за эту секунду вспоминая, что мы будто бы телепатически условились не развивать эту неприятную тему. Но я сразу же ожил, замечая, что Шенн вовсе не меняется в лице и не обрывает мои рассуждения. — Представляешь, такое бывает не только в фильмах. Но не считай меня героем, я всего лишь дал вам знать то, что понял сам. Хотелось спасти молодых и полных жизни. — Не хочу тебя расстраивать, но я буду считать так всегда. Думаю, все это случилось не просто так. Я не говорил, но… — Я потупил взгляд, крутя в руках наполовину пустую бутылку. Он молча ждал продолжения. — Элли постоянно наговаривает на тебя. Из-за этого мы ссоримся. — Джаред, так бывает. Женщинам тяжело угодить и не все мужчины им приходятся по душе. Я в ее глазах слишком «не такой». Не типичный для вашего окружения. Вот она и зациклена на этом, — он пожал плечами и, выудив из кармана пачку сигарет, достал одну зубами, затем чиркнул по зажигалке и совместил огонек с ее концом. — Да! Ты как всегда прав. Но меня тревожит другое, — я закинул в рот арахис, прожевав и невинно взглянув на него, будто взглядом умоляя «не злись». — Она пытается намекнуть, что к пожару причастен ты. Я даже представить не могу, с чего в ее голове родилась такая глупая мысль. — Я? Ну вот, чего и следовало ожидать! — Он улыбнувшись выпустил дым, облизывая губы. –Элизабет ведет себя как твоя мамочка, видя во всем угрозу для своего мальчика. Даже нашу дружбу она считает каким-то моим злым намереньем, ведь так? — Да, и я не понимаю… — Это ни что иное, как ревность. Боюсь тебя обидеть, но до меня у тебя не было настоящей дружбы, так? Она привыкла к тому, что все свое время ты уделяешь ей и родителям. И тут появляюсь я. Чтобы разрушить твою дружбу, девушки могут и не на такое пойти. — На этот счет я не хочу ее даже слушать. Да, именно, ты злодей, пришедший за мной из ада, — я засмеялся и взглянул на Шеннона, осознавая, что он, как и всегда, развеивает все мои сомнения, помогая разобраться. — Это смешно. — Джаред, — на его лице не было улыбки, лишь сигарета, зажатая между зубов, медленно тлела, отбрасывая на кожу яркую тень. Мужчина протянул ко мне руку и положил ее на колено, чуть сжимая. — Я очень надеюсь, что ты мне веришь. И то, что произошло в пабе не должно как-то отражаться на нашей дружбе или вселять в тебя сомнения. Я правда не знаю, как объяснить, что мною двигало в тот вечер и почему я выбрал именно вас. — Я все понимаю… — Вы мне приглянулись, вот и все, — расслабленно сказал он, отворачиваясь к экрану, который ожил и продолжил транслировать мутный фильм.***
Боже Всевышний, неужели я снова виноват? Спеша со всех ног, я подбежал к одинокому телефонному аппарату, который был в двухсот метрах от моего дома, и, достав из кармана потрепанную свернутую бумажку, быстро развернул ее, зажав пикающую трубку между ухом и плечом. Небрежно надавив на несколько кнопок, я продолжил слушать телефон, нетерпеливо постукивая ногой. И почему я так переживаю? Подобное бывает у всех. Мы всего лишь смертные, которые обречены на вечные проблемы. — Шенн… Привет, — я выдохнул, пряча записанный номер его сотового обратно в карман, да поглубже, боясь потерять. — Слушаю, -он всегда отвечал после первого гудка, словно знал, когда раздастся звонок. И я был благодарен. Бесконечно. — Мы поссорились с Элли. Снова. Я так…напряжен, — на выдохе из груди вырвался стон, и я пощурился, надавливая пальцами на тяжелые веки. — Заберу тебя через пару минут. Я недалеко от твоего дома, — я услышал в трубке как он глубоко затягивается сигаретой. — Я буду там через пару минут. Жду, — я кивнул сам себе и резко повесил трубку, выдыхая. Я всего лишь спрошу у него совета. Снова. — Что опять стряслось, Джаред? — только остановив машину, произнес мужчина, поспешно выходя, а я сменил шаг на бег и за секунды сократил между нами расстояние до минимума. Лишь молча обхватил мужчину руками и уткнулся лицом в его шелковую рубашку. Я первый раз обнимал его так крепко и открыто, так, как чувствовал. Холодящая кожу ткань приятно пахла дорогим парфюмом, который стал уже знакомым. — Я не знаю. Она даже не открывает мне дверь. Мы можем поехать куда-нибудь выпить? Не хочу больше бегать как собака, — я поднял на него жалобный взгляд, не убирая рук с мощной вздымающейся груди мужчины, и он впился в меня глазами. Повисло молчание и задумчивый зрительный контакт. Через мгновение я резко отошел, вздыхая и смущаясь, отчего на щеках вспыхнули красные розы румянца. — Когда была ваша последняя встреча? — поинтересовался Шеннон, пододвигая ко мне миниатюрную рюмочку с прозрачной зеленоватой жидкостью. - Эу. Что это за гадость? — поморщился я, беря емкость двумя пальцами и глядя через стекло на свет прожекторов, которые в бешеном ритме прыгали по помещению клуба, еще больше разогревая толпу на первом этаже. Мы же уединились на верхнем балконе, где музыка не заглушала разговоры, но при этом служила приятным дополнением вечера. Не такого умиротворенного, как прежние. — Разве не ты сам предложил выпить, м? — его брови приподнялись, и Шеннон в одно мгновенье осушил небольшую рюмку. Я проделал то же самое и сначала изо всех сил свел брови, чувствуя, как непривычно алкоголь обжигает рот и горло, огненной струей спускаясь вниз по телу, а затем распахнул глаза, начиная махать руками и молить о закуске. Шеннон засмеялся и, потянувшись за оливкой, лежащей в глубокой пиале недалеко от нас, аккуратно вложил ее между моих губ. Я поспешно прожевал ее и только затем смог вымолвить слово, чувствуя, как глаза повлажнели. — Я конечно подозревал, что ты меня таким напоишь, но Шенн… — я засмеялся, толкая его в стальное плечо, которое даже не содрогнулось. Он заказал еще по стопке и, облокотив голову на сжатый кулак, уставился на меня, ожидая объяснений. Собственно, из-за этого мы здесь и оказались. Но я уже начинал чувствовал постепенно приходящую легкость, которой моему слабому к алкоголю организму было достичь очень легко. — Позавчера я был в школе. Мы перекинулись парой слов после занятий, но я снова уловил этот холод, безразличие. За которым она тщательно скрывала волнение, — я задумчиво кивнул и, подняв рюмку, звонко чокнулся с Шенноном, как можно скорее глотая ее содержимое, чтобы не повторить свою ошибку и не задержать алкоголь во рту. Мне все больше и больше нравилось проводить вечера так. За бутылочкой чего-нибудь такого, от чего можно испытать что-то похожее на полет. Но в душе я прекрасно понимал, что тем самым все больше приближаю себя к неправедной жизни, от которой так тщательно старался себя оградить. Но ведь от пары раз меня не накажет Всевышний, так? Все это делают. — Так, и что? — мужчина ждал продолжения, закидывая в рот блестящую оливку. — Она снова начала говорить о тебе… Будто кто-то из знакомых ей сливает всю информацию. Будто многие видят меня с тобой и начинают тотально переживать, — я нервно хохотнул, крутя в пальцах пустую рюмку и замечая, как цветные огоньки в ней начинают расплываться. — Такое действительно может быть и она не врет? — Сомневаюсь. Твою мать, Шеннон, я не чувствую за собой вины! — охваченный необъяснимой злостью, выпалил я, затем сразу же краснее от сказанного ругательства. Мысленно я дал себе сильнейшую оплеуху. Затем продолжил более спокойно. — Я же ничего не сделал, верно? — Конечно нет. Я не понимаю, с чего она проявляет такое упрямство и эгоизм, общаясь с тобой таким образом. Ведь так она делает? — приподняв бровь спросил Шеннон. Но ему даже не нужно было задавать вопроса, ведь я сразу соглашался с его выводами, автоматически принимая его за риторический. — Повторюсь, что многие девушки ведут себя сначала как самые верные псы, а потом, в жажде внимания и твоих переживаний, виляют хвостом, словно… — он хмыкнул и опрокинул еще одну стопку. Я же помотал головой, отказываясь и чувствуя, как сильно кружится голова, перекидывая все негативные мысли куда-то глубоко назад. — Она хочет, чтобы я нервничал и, бегая за ней, морозил яйца? Вот что она получит, — я оттопырил средний палец и восторженно посмотрел на Шенна, расплываясь в довольной улыбке до ушей. Моя мизерная часть подсознания, которая оставалась в трезвом состоянии, поражалась этому нахальному поведению и грязи, льющейся из моего рта. Еще одна оплеуха. Но уже слабее. Все-таки дав волю чувствам, я опустошил еще рюмку и откинулся на небольшую спинку барного стула, поднимая пьяные глаза на Шеннона. Мужчина наконец перевел тему на более нейтральную, о чем я и мечтал, и начал рассказывать о чем-то отдаленном, будто понимая, что я готов просто слушать. Я лишь сидел молча, будто отправившись в путешествие по другой вселенной, и старался прочувствовать каждое ощущение и мысль, которые приходили, наполовину расплываясь. Слушая шум в ушах и размеренный голос, я следил за его мимикой, наблюдая за проскальзывающими усмешками, игрой бровями или броскими взглядами потемневших глаз, похожими на бездну, не имеющую дна. И невольно смеялся. От переполняющих эмоций. Мое первое в жизни настоящее опьянение… Да, это оно. Я ощущал каждой клеточкой тела. Словно выросли крылья. Глупо улыбаясь и подложив руку под щеку, я не сводил с него глаз. Потом Шеннон замолчал, замечая, что я резко изменился в лице. — Что? — остановил он свою гипнотизирующую речь, чуть улыбаясь. — Я бы хотел… Быть таким, как ты, — вздохнул я. — В каком смысле? — он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и с любопытством глядя на меня. — Тебе так… Просто все удается. Словно перед тобой нет запретов. Словно все в твоих руках, — я взглянул на свои тонкие пальцы, вытянув руки перед собой. — Будто тебя ничего не волнует, ты сам себе Бог, — растянулся в улыбке я, и мне на секунду показалось, что от этих слов его глаза снова наконец показали свое «дно» — яркое и искрящееся, что-то необычно притягательное. — А что, если я скажу тебе… — мягко начал Шенн и впился в меня взглядом, кладя между своих губ сигарету. — Что я Бог. Ты поверишь? — Ох, точно нет, — я пьяно засмеялся и выхватил ядовитую палочку из его рта, высокомерно приподнимая голову. — Ты совсем не похож… Совсем. — Серьезно? — его рука потянулась ко мне и взяла за подбородок, опуская его и заставляя внимательно взглянуть на него. Я молча замер, вглядываясь в его глаза и замечая, как совсем медленно, но заметно, только что мерцающие зрачки темнеют и расплываются в стороны, будто по крупицам заполняя белоснежный и блестящий белок. — Извини, у меня уже глюки… От этого дерьма, — я нервно хихикнул, указывая на рюмку, затем отводя взгляд и хватаясь за горячий лоб. — На что ты готов ради такого друга, как я? — поинтересовался он, игнорируя мою фразу и закуривая. Я резко, но с некоторой опаской поднял глаза и мысленно выдохнул, видя все тот же притягательный тигриный взгляд. — А из чего выбирать? Душу продать, например? — я улыбнулся, а в его ухмылке, появившейся на лице, увидел что-то жуткое. Будто ненормальный клоун собирается заманить к себе ребенка и сделать что-то невообразимо плохое. — Ты готов сделать это для меня? — Да, Шеннон, я готов, — не убирая с лица улыбки, я кивнул, но в это же мгновение чуть не провалился вниз, через все слои эти гребаной земли, оставляя за собой горящий и пылающий след смущения. Мужчина потянулся ко мне и за долю секунды накрыл мои губы своими, раздвигая их влажным языком и заставляя содрогнуться всем телом, которое сразу же покрылось крупными мурашками, как от ледяной воды. Он продолжал целовать меня страстно и мокро, кажется, не испытывая никакого дискомфорта и смущения, в отличие от меня. Даже несмотря на сильное опьянение, я не мог поверить, что это происходит наяву, поэтому через несколько секунд положил руку на его плечо, пытаясь толкнуть вперед. Он послушно отпрянул, а я растерянно и со свистом втянул в себя раскаленный воздух, опуская вниз голову и едва не возгораясь от стыда. Я зажмурился, чувствуя, как сердце бьется в самых висках, вжав руки в бедра и сидя так, словно готовясь проснуться в своей кровати от резкого прерывания сна. — Я… — нахмурившись, я как слепой ребенок потянулся рукой к барному столику, потом опять к Шенну, словно что-то ища. — Тебе нехорошо? — спросил он, беря меня за ладонь и помогая встать, а второй рукой поспешно раздавливая конец окурка в пепельнице. Я только кивнул, и мы спеша направились в туалет. Холодная вода затекла мне за толстовку, и я вздрогнул, выпрямляясь и глядя на свое отражение с широко открытым ртом. Я провел мокрыми руками по лицу и выдохнул. Как всегда темная фигура Шеннона в отражении стояла прямо за моим плечом, и на миг казалось, что я смотрю не в зеркало, а на картину с каким-то сюрреалистичным силуэтом. — Тебе лучше? — я развернулся к мужчине, благодарно кивая и обнимая на пару секунд. — Надо ехать, — поведя плечом, сказал я, поднимая глаза на Шеннона. — Им нельзя видеть тебя пьяным, может переночуешь у меня? — спросил он, выразительно глядя на меня и держа за руки чуть ниже плеч. — Мне плевать, — мой ответ подкрепился безразличной ухмылкой.