***
— И в итоге все закончилось тем, что Джека пристрелили! Представляешь? Даже несмотря на то, что весь сюжет подводили к хэппи-энду, случилось вот так, — Джаред тяжело вздохнул, закончив свой пересказ просмотренного фильма. — Разве это не идеальная концовка? Ты этого не ожидал, а значит огромный плюс сценаристам, — я улыбнулся, взглянув на парня, идущего рядом с фруктовым льдом на палочке в руке. Куда мы направлялись? Я не знал. Джареду, да и мне самому, было настолько уютно рядом друг с другом, что мы и вовсе перестали планировать обычные прогулки, понимая, что в любом случае будет нескучно. День выдался на удивление жарким, из-за чего жителям города пришлось снять пиджаки и жакеты, заменив их легкими хлопковыми рубашками или платьями. Мы же попали на наше самое любимое время суток — предвечернее спокойствие, которое проявлялось в медленно заходящем солнце, лениво покачивающихся ветках с молодыми листьями, выползающих из домов людей, которые отправлялись на прогулку ради хорошего сна. Я же, в некоторой степени, чувствовал себя тринадцатилетней девчонкой, наконец-то завоевавшей внимание парня постарше. Конечно, все было не настолько сопливо, ведь в моей голове водили дьявольский хоровод тысячи чертей, имея планы на душу Джареда. Я по-настоящему злорадствовал тому, что все мои долгие и терпеливые выжидания, хитро переплетенные сценарии и нити судьбы, напоминающие охоту в сафари, наконец принесли плоды. И вскоре они преумножаться, нужно только подождать. — Эй, Шенн! — звонкий голос парня неожиданно вытащил меня из раздумий, и я встряхнул головой, переводя взгляд на него. — Посмотри-ка. Он остановился посередине пешеходного тротуара, вдоль которого тянулось множество магазинчиков, закусочных и прочих заведений, и, улыбаясь во весь рот, указывал большим пальцем на вывеску соседнего здания. Таким радостным я его еще не видел. — Барбершоп… И? — я вскинул брови, пристально наблюдая за тем, как мальчишка с аппетитом доедает свое мороженое. — Кажется, пора сделать это, — он энергично закивал, черты его лица злобно исказились маской клоуна, который что-то задумал. Я расплылся в улыбке и приобнял его за плечи, вздохнув, будто я отец и считаю своим долгом поругать за такую идею. Но меня пробрало лишь из-за того, что я увидел в нем прежнюю детскую раскованность, которую наблюдал последний раз в его десять лет. Джар притих, ожидая моего ответа и не двигаясь. — Конечно же я не против, почему бы и нет? — я улыбнулся и взъерошил его роскошную золотистую шевелюру. — Тебе давно пора подстричься. — А я не только это задумал, — загадочно улыбнулся он, выкидывая палочку от мороженого в урну и распахивая прозрачные двери парикмахерской. — Мне нужно что-то яркое, броское… Может даже хищное, — выказывал пожелания Джаред и внимательно смотрел на стилиста, сидя в кожаном кресле перед зеркалом. Я не узнавал его: в движениях и жестах появилось больше уверенности, он теперь не отводил застенчиво взгляд в сторону, а увлеченно смотрел на собеседника. — Вы хотите «гореть», я угадал? — харизматичный молодой человек вскинул брови и с улыбкой провел по волосам Джара расческой, оценивая их структуру и густоту. В ответ он получил лишь кивок и немедленно приступил к работе, отворачивая мальчишку от зеркала. Прошло всего три дня после вечера в баре, который стал точкой отсчета не только для меня, но и для Джареда, который пока этого еще не понял. Я же осознавал, что изменения парня начнутся в первую очередь в его мыслях, которые рождают бесконечные раздумья и самоанализы. Именно поэтому запасся очередным вагоном терпения, не собираясь излишне давить на него, чтобы наконец добиться своего. Но каково было мое удивление, когда мы за считанные секунды оказались в барбершопе, и меня усадили на розовый диванчик наблюдать за лениво падающими локонами пшеничных волос моего спутника. Это подтолкнуло меня на мысль, что я все же ошибся и первые изменения парня все-таки проявились во внешнем облике, что не могло не радовать мой взор и не подталкивать на множество мыслей. За мучительно долгое время преображений Джареда я успел вздремнуть, попутно уронив на пол журнал, которым пытался отвлечься от скуки. Чуть ли не истерический вскрик стилиста «Готово!» даже немного напугал, и я, быстро оправившись от дремоты вскочил на ноги, фокусируя взгляд на…огненном пятне. Я радостно улыбнулся и поспешно подойдя, словно заботливая мамочка, взял Джара за плечи и развернул к большому зеркалу с подцветкой. Он распахнул глаза и ахнул, а я почувствовал, как обмякло его тело в моих руках, будто бы все мышцы расслабились от физического наслаждения. С головы до ног по мне пронеслась волна жара, которая провоцировалась не только перевоплощением Джареда, но и его невольными прикосновениями, каждое из которых я замечал и напрягался. Рядом со мной стоял яркий, нахальный и вызывающий мальчишка, который встряхивал своими обновленными волосами так, как это делают голливудские дамы на ковровой дорожке. Ассиметричная стрижка с выбритым виском и спадающими на один глаз волосами идеально дополнялась огненно-рыжим оттенком волос, который заметно преображал парня. Его миловидное лицо заметно вытянулось, скулы заострились еще сильнее, а глаза, в сочетании с новым цветом, приняли глубокий синий оттенок. Все эти обманчивые мелочи в своей совокупности производили впечатление кардинальных изменений Джареда, будто бы за эти часы его лицо приобрело другие черты. Которые были по душе именно мне. Все наши раздумья пролетели слишком быстро и длились не больше минуты, затем парень вышел из зачарованного состояния и заверещав кинулся мне на шею, обнимая и искренне радуясь такому повороту событий. Я же, улыбаясь незаметно, достал из кармана крупную купюру и протянув ее стилисту, одними губами сказал «без сдачи». — Тебе безумно идет. Нравится? — спросил я, пропуская его вперед к выходу и с трудом сдерживая внутреннего зверя. — Я так… возбужден! — воскликнул парень, вновь встряхивая волосами, а затем с удовольствием пропуская их через пальцы. — Какие гладкие. Вытащив меня за руку из парикмахерской, он кружился в приятной ночной прохладе будто принцесса из мультфильмов Диснея, которая добилась расположения кавалера. — Даже мое сердце бьется как-то по-новому! Послушай, — Джар притянул меня к себе, кладя свою миниатюрную руку поверх моей и прижимая к вздымающейся груди. В следующее мгновенье он остановил свой взгляд на моих глазах, завороженно глядя в их рыжую глубину, которая, кажется, каждый раз приводила его в восторг. Это был идеальный момент для следующего физического шага к цели, но мой рациональный ум подсказывал, что очередным поцелуем можно запросто отдалить мальчишку или даже потерять навсегда. А если такое произойдет, то его мучительные преображения обойдут меня стороной и все проделанное годами пойдет на свалку. — Уже поздний час. Родители заждались, — я прервал наш зрительный контакт, опуская взгляд на массивные часы. Дорога до его дома как всегда была наполнена возбужденными разговорами, которые с каждым днем становились все интереснее и разнообразнее. Джаред в прямом смысле слова светился в полумраке, блистая своим новым обликом, гордясь им и не скрывая этого. Мы остановились около знакомого забора, я же мгновенно перевел взгляд на домик, удостоверившись в том, что свет не горит и сейчас я не столкнусь с его дорогими родителями. — Еще раз огромное спасибо, — в тысячный раз повторил юноша, смущенно улыбаясь. — Если бы не ты, я так и остался бы старомодным неудачником. А теперь я классный, правда? — Это мягко сказано, — улыбнувшись ответил я, наблюдая за его сверкающими радостью глазами. Я видел, что со мной он действительно отвлекается от мучавших размышлений, полностью отдаваясь нашему общению. Глядя на такое счастье мальчишки во мне даже иногда просыпалось чувство совести за совершенное. Но оно было так мало, что я попусту отмахивался от него. И все же я не считал это ошибкой и сразу перебивал эти мысли воображением сцен из заветного дня. — Шенн… Поделишься сигареткой? — поджав плечи он невинно хихикнул, протягивая руку. — Ну и куда мы катимся, м? — двусмысленно поинтересовался я, доставая пачку. — Не попадись родителям, а то отхватишь. — Как же жаль, что дни пролетают настолько быстро… Снова пора прощаться, — он огорченно вздохнул, делая ко мне шаг и заключая в объятия, которые были похожи на детские. POV Jared. — Ты где снова был, паршивец? — угрожающе спокойным тоном произнес отец, глядя на меня. — Совсем с ума сошел! О матери не думаешь… Не понимаешь, что мы волновались, — с дрожащими в глазах слезами проговорила Констанс, прижимаясь к плечу папы и уже не сдерживая слезы. — Господи, что ты с собой сделал? И главное — зачем? Убирайся в свою комнату, я подумаю над наказанием, — сведя брови кинул отец, отправившись с матерью в кухню. Меня удивляло их поведение и в то же время я догадывался, почему происходит именно так. Другие бы родители на их месте закатили настоящую истерику, дополняя ее побоями и выпроваживанием из дома. Но они… Слишком религиозны и этим все сказано. Да и вдобавок к этому никогда раньше не сталкивались с таким непристойным поведением, особенно с моей стороны. Именно поэтому они не знали, как реагировать на подобную выходку. Поднявшись к себе в комнату, я уселся на кровать раздумывая о том, какого черта происходит. Я не делаю абсолютно ничего противозаконного, но девушка и родители на что-то умудряются обижаться. Совсем забыв о полученном маленьком презенте, я разжал руку и увидел перед собой завернутую в изящную этикетку конфету, улыбнувшись во все тридцать два. Откинувшись на постель и положив в рот сладость, я почувствовал продолговато приторный вкус, заканчивающийся терпкой ноткой… Эта гамма вкусовых ощущений что-то сильно мне напоминала. Распрямив складочки на этикетке, которая выдавала дороговизну конфет и напоминала гладкость шелка, я прочитал тонкую розовую надпись «First kiss» и расплылся в улыбке. Яркое майское солнце, заливающее мою комнату в персиковых тонах, заставило меня наконец открыть глаза и сладко потянуться. В следующую секунду я судорожно вздрогнул, сжимая в руках одеяло и кидая взгляд на настенные часы. — Черт… — простонал я, откидываясь обратно на подушку и понимая, что первый раз в жизни проспал школу. Но честно говоря, особых угрызений совести я не испытал и лишь лениво зевнул. Наслаждаясь солнцем, которое приносило радость и хорошее настроение, я осмотрел свою комнату, невольно замечая, что тут давно пора сделать ремонт. Девчачьи обои и мебель, выбранные матерью, смущали меня, и я предположил, что сюда бы отлично вписался бордовый и темно-синий цвета. Возможно, такой выбор был связан именно с предпочтениями Шеннона, к мнению которого в последнее время я стал прислушиваться еще чаще. Поднявшись с мягкой постели, я остолбенел, увидев в зеркале с резной рамой рыжего парня, привлекающего своим выразительным лицом. В одно мгновение перед глазами промелькнул вчерашний день, и я улыбнулся, понимая, что еще не привык видеть себя таким. — Я не ребенок уже, когда они это поймут, — сведя брови, прошептал я, глядя на себя и поправляя немного помятые волосы, надвигая на глаза и рассматривая свое лицо с разных ракурсов, замечая, что у меня неплохие скулы, я хитро усмехнулся самому себе. — Шеннон смотрит на меня с такой улыбкой, словно усыновил себе мальчишку. Но я хочу быть выше этого, хочу, чтобы он увидел во мне всю харизму, быть может это мой шанс добиться чего-то и свалить из этой деревни, — я разговаривал сам с собой, двигаясь у отражения и наблюдая на руками, пальцами и тем, как солнечный свет ложится на бледный торс и ноги. — У меня даже нет хорошего одеколона, — нахмурился я, стуча пальцами по дереву комода и глядя в сторону. — И денег тоже.***
От радости того, что он снова хочет встретиться и по привычке заедет за мной в школу, во мне снова родилась смелость, наполненная уверенностью в том, что все получится. Я сжал руки в кулаки, стараясь унять дрожь и снова уставился на полочки со множеством небольших флакончиков, которые тонули в благоухании различных ароматов. Нарушить заповедь? Это совершает каждый встречный каждый день, а может и час, и минуту. Никаких преград… Только собственный контроль и уверенность. Не имея денег и идя на такой грех как воровство, я, увы, думал вовсе не о себе, а о своем лучшем друге. Первый раз в жизни мне так сильно хотелось сделать ему приятно хотя бы небольшим подарком взамен того множества раз, когда их дарил он. Я совсем ничего не понимал в этом тонком деле, к тому же волнение усиливалось еще больше, когда я вспоминал об его увлечении молодости. Опираясь на уже изученный аромат Шеннона, которым были пропитаны все его рубашки, я остановился на парфюме с нотками кофе, горького шоколада и табака. Для меня эти три вещи идеально характеризовали его как мужчину. К тому же, флакончик был стилизован в виде черного прозрачного черепа, что несомненно должно ему понравиться и вызвать хотя бы улыбку.