Странные события, произошедшие с миледи Винтер и Атосом

- Арамис! - крикнул Д'Артаньян, но ответа не получил и, оглядевшись и не нашедши друга, обратил взгляд к мирно жующему утку Портосу. - Портос, скажите, куда же мог деваться Арамис? Кажется, я видел его здесь недавно. Портос ничего не ответил, лишь тихо промычал нечто совсем нечленораздельное. Мушкетёр понимающе кивнул и, повернувшись к миледи с видом ничуть не смущённым, продолжил речь: - Ну что же, сударыня, видимо, придётся начать без Арамиса. Прошу вас, господин Куло... Куло... Куло... - Кулонов... - Кулонфф, достойнейший представитель нашей церкви, прошу... Миледи удивлённо подалась вперёд, силясь повнимательнее рассмотреть вошедшего хрупкого молодого человека, светловолосого, кареглазого, улыбчивого, внимательно и непринуждённо осматривавшего квартиру и её обитателей. - Простите, сударь, но я вас не звала, - холодно произнесла Анна. Складывавшаяся ситуация постепенно начинала её раздражать, что и не преминуло отразиться в голосе графини, при всех усилиях скрыть закипавшую ярость. - Не звали? Отчего же, сударыня, - ответил за вошедшего Шарль. - разве не говорили Вы нашему общему другу Арамису, что ваша душа нуждается в помощи священника? Он пришёл. Софья Матвеевна смотрела на всё с нескрываемым изумлением, против обыкновения молчаливая, остолбеневшая, иногда недобро покачивая седовласой головой. Дуся замерла у неё на руках, маленькие чёрные птичьи глазки иронично посматривали на незваных гостей, то и дело возвращаясь к ранее незнакомому юноше. Внезапно супруга Атоса поняла, что отступать уже некуда. С извиняющимся видом улыбнувшись, женщина сделала шаг в сторону, приглашая священника следовать за собой, чем вызвала крайнее недовольство со стороны Д'Артаньяна. - Постойте, сударыня! Куда же вы? Не угодно ли Вам будет исповедаться здесь? - Не угодно ли вам, любезный господин Д'Артаньян, оставить нас? Исповедь не проходит при стечении народа. - Действительно, исповедь - действо тайное, - вставил слово молодой человек. - По крайней мере, в нашем случае. Анна бросила на него взгляд, исполненный благодарности. - Это что вы тут ещё задумали, милые мои? - Софья Матвеевна наконец-то пришла в себя и поспешила принять участие в столь неприятном для миледи разговоре. - Ну-ка, быстро оставьте девочку в покое, что я вам говорю? Ишь, исповедь решили тут устроить! Аннушка устала, ей отдохнуть надо, а не всякой ерундой заниматься! Портос оживился, доевши утку и, видимо, не оставшись довольным порцией, принялся за лежавшие в вазочки конфеты. - А вы, Софи Матевна, - гигант так и не научился правильно произносить имя почтенной особы. - А вы не хотите принять исповедь? Лицо Софьи Матвеевны запылало. - Это ещё что за шуточки? А ну-ка, быстро отстаньте от Аннушки, бездельники! Совсем девочку измучили, затаскали по церквям, а она и слова в ответ сказать не может! Дуся встрепенулась и, неведомым образом по-гусиному изогнув шею, возмущённо кудахтнула в сторону Д'Артаньяна. - Что вы, Софья Матвеевна, что вы, - тихо проговорила миледи, видя, что все старанья бедной старушки помочь тратятся впустую. - церковь надо уважать. Уверяю, наш гость не сделает мне ничего плохого. Священник в свою очередь одарил красавицу признательной улыбкой - нельзя сказать, что ему сильно понравилась позиция, занятая пожилой дамой по отношению к происходящему. - Эх, добрая ты девка, Анна, изведут тебя так, будешь у всех на поводу идти! Софья Матвеевна вздохнула и, на прощанье ещё раз покачав головой, удалилась на кухню. Атос, незаметно появившийся в комнате как раз когда его друг представлял женщинам Петра Александровича Кулонова, помрачнел. Уж он-то знал обе стороны характера своей жены и не разделял восторженных отзывов соседки. Жаль. Жаль, что Анна так изменилась - и не в лучшую сторону. Да и он не прежний. Совсем не прежний. То было давно, очень давно... Могучий зеленый лес шумел на графских землях в Берри, пыльная дорога вела вдаль, лошади громко фыркали, уставши от долгого бега по твердой, обожжённой под солнцем земле... В тот день она появилась - неожиданно, будто бы возникши из неоткуда, не вызвав своим появлением почти никакого шума и суеты, зачастую сопровождавшей приезд новых жителей. Изящная, похожая на быстрокрылую редкой породы бабочку, невесомая, не по годам умная, обладавшая необыкновенным, ей самой непонятным очарованием... Ангел. Дева Мария. Такой она представлялась тогда. Но время шло, и в один роковой миг ангел предстал обликом демона. Но демона ли? Вспоминая прошедшие события, граф запутывался всё больше. Быть может, он сам виноват в случившемся превращении... Виноват ли? Гордость твердила обратное. Анна стала старше, рассудок уступил место чувствам, характер ожесточался всё больше. Однако, в ней по-прежнему жил человек. Но человек иной. И сейчас этот человек улыбался. Пускай и не лучшим обстоятельствам. Шарль бросил торжествующий взгляд на миледи и, довольно посмотрев на толстенную коричневую книгу, которую сжимал в руках господин Кулонов, вышел в коридор. Мушкетёры последовали за ним. Долгие минуты священник смотрел на грешницу. Вздохнув, сделал несколько торопливых шагов вдоль стены и, остановившись у стола, едва слышно сказал: - Право же, Анна Жаковна, так нельзя. Эти сумасшедшие чуть не довели вас до нервного срыва! Миледи, было севшая в кресло, приподнялась и насмешливо уставилась на Петра честными голубыми глазами без какой либо лжи во взоре. - Святая Дева, вы ещё и смеётесь! - Смеюсь? Разве? Я плачу. - Плачете? Не больно-то и заметно. - Люди, подобные мне, плачут смеясь. Пётр Александрович ничего не ответил, осторожно подошедши к двери и приложив ухо к замочной скважине. Убедившись, что неугомонная тройка ушла достаточно далеко и не может слышать всех подробностей исповеди, Кулонов, громко откашлявшись, принялся за дело. Голос его, приятный и чистый, звучал уверенно и наставительно - верно, сам отец Евстафий позавидовал бы такому рьяному служению своему призванию. Что-то заворочалось, зашуршало у двери, явно не желая быть обнаруженным и потихоньку начало пробираться куда-то вдаль, постепенно затихнув совсем. "Бедная девочка Аннушка" слушала всё с предельным вниманием, молитвенно сложив руки на груди, упав на колени - будто жительница Содома или Гоморры, внезапно просветлённая божественным видением, явившимся в тёмный пргнивший мир, дабы нести добро и свет. Наконец, шум затих совсем. - Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae... - священник в один миг огласил комнату звуками молитвы так, что даже Лера, ушедшая слушать музыку в соседнюю комнату (а слушать она любила её громко) начала стучать по стене, требуя умерить обороты. - Да что Вы там, совсем что ли озверели?! Дайте хоть отдохнуть людям! - отдалённо раздался возмущённый девичий вскрик. - Прошу простить, работа... - Вот с работой там потише! А то музыку нормально послушать нельзя! Господин Кулонов затих, еле промямлив: - Et in Iesum Christum... И, совсем смолкнув, мирно сел на табурет, даже не думая продолжать благое дело. Анна откинулась в кресло, с трудом сдерживая смех. - Анна, честное слово, Арамис примет вас за демона! - Арамис? - хохоча, спросила миледи. - Отчего же? - Уж сколько он водит сюда моих коллег, да всё без толку! Смотрите, как бы он не дошёл до Папы Римского! - А Папа Римский ему ответит? О нет! Арамис придёт читать молитвы сам! И, радостно вскочив, женщина принялась высыпать на блюдо овсяное печенье, купленное вчера на всякий случай. - Тогда мне вдвойне жаль тебя, Анна. Он не пожалеет тебя и заставит принять исповедь. - Ты меня недооцениваешь. - А ты недооцениваешь его. Миледи недовольно фыркнула. - Неужели ты ничего не понимаешь? Пётр вопросительно посмотрел на графиню и потянулся к печенью. - Ты влезаешь во что-то нехорошее, Анна. И, хоть я тебе и друг, но подумай ещё раз. Зачем? Де Ла Фер промолчала. Удивительно, как легко оказалось поймать Д'Артаньяна на удочку - молодой человек, разгоревшись идеей помощи Арамису, и не подумал, что юный интеллигентный священник католической церкви, случайно встретившийся ему по дороге из метро, может оказаться не таким уж и священником, а приличным студентом, усердно зубрившим право, да к тому же ещё и хорошо знакомым с "несчастной грешницей", работавшей во славу яою. Миледи крадучись приблизилась к двери, но, не заметив опасности, вернулась на место. - Давай почитаем "Юдифь", что ли? - спросил "священник". И полетели по квартире звуки латыни...