Странные события, произошедшие с миледи Винтер и Атосом

Наплывал на город фиолетово-серый вечер, заливая последними причудливыми отблесками заката широкие, ставшие давно привычными, улицы, высокие деревья и серые крыши. Желтая маршрутка подскакивала на неровном асфальте. Мелькали за окошком излучавшие яркое свечение вывески и горящие фонари, ускользали прочь в сумраке здания, заводил заунывную песню ветер. Что это за странная жизнь? Жизнь, похожая на причудливый сон. Или это прошлое оказалось виденьем? Захватывающим, поразительно отличающимся от настоящей ее жизни, удивительно реалистичным? "Нет, я схожу с ума, - подумала баронесса Шеффилд, сидя внутри. - поистине, так нельзя. Я миледи Винтер. Я графиня де Ла Фер. Я служу кардиналу. Не стоит сдаваться. Ничего не проиграно". Женщина поджала губы, впиваясь взглядом в набегавшую тьму и холод. Холод, холод, мрак! Сколько же можно? На миг ей вспомнилась Франция. Улыбающийся сын, Арман Ришелье, служанка Кэтти... Нет, надо гнать от себя прошлое. Назад не вернуться. Стоит жить настоящим. Да и каково будет в XVII веке ей, уже успевшей привыкнуть к бесконечному множеству удобств будущего? Да, она незнатна и небогата. У нее нет имени и власти. Как и много лет назад. "Ничего. Всего можно добиться!" - белокурая красавица улыбнулась, на краткий момент уходя в мир грез, исполненный денег, роскошных зал, возвышения и интриг. Цыганку не найти. А жизнь не ждет. Громкий хохот раздался сзади, пьяный и наглый. Миледи поморщилась, возвращаясь к реальности. Женщина прикрыла белой рукой уставшие глаза, морщась и постепенно закипая. Разве можно так смеяться? Нет, эти молодые люди положительно не знают правила приличия. Маршрутку резко тряхнуло, заставив захлебнуться животный гогот, подкинув Анну на сиденье. Пассажирка, хрупкая и озабоченная чем-то блондиночка, поспешно выскользнула на улицу, давая пройти внутрь двум посетительницам. Пожилая сухощавая дама и молодая смугловатая девушка устроились напротив супруги Атоса, молчаливые, веющие повседневностью, незаметные. И все же юная смуглянка приковала чем-то внимание бывшей шпионки, бесцельно всматривающейся в попутчиков и однотонный пейзаж за окном. Красивая, с большими карими глазами, вьющимися темно-каштановыми, почти черными волосами, сидящая что-то тихо нашептывала старухе, изредка отвечавшей или согласно кивающей головой с задумчиво-отчужденным видом. На каком языке они говорили? О чем? Не знала этого миледи. Но - видимо, по старой, глубоко въевшейся привычке - продолжала вслушиваться в разговор, всматриваясь в лица, изо всех сил стараясь остаться незамеченной. Конечно, сейчас это было не нужно. Разве кто обратит неприятное внимание на молодую, чересчур любопытную особу с бледным лицом и уставшими голубыми глазами? Разве обернется это крахом и неисчислимыми бедами? И все-таки богатый шпионский опыт упорно говорил об осторожности, а тело вело себя так, как требовали устоявшиеся привычки. Темноокая вела свою речь быстро, порой делая непроизвольный жест рукой, иногда приподнимая вверх тонкие черные брови. Дешевые браслеты. Длинное и цветастое, но вполне современное платье.. Пучок, смотрящийся как-то слишком строго и неестественно. Отчего-то знакомое лицо. Где виделась белокурая графиня с этой горожанкой, одной из миллионов, живущих в столице? Не в метро и не на оживленном проспекте. Раньше, кажется, в самом начале пребывания миледи в этом большом и шумном городе. Или... Девушка нетерпеливо хлопнула рукой, сдвинув брови, на миг состроив обиженную рожицу на миловидном лице. Виденье, вызванное из самых глубин памяти, ожило, запестрив яркой юбкой, топотом лошадиных копыт, слугами и кинувшейся под колеса стройной фигуркой с громкими криками погадать высокочтимой госпоже. "Сударыня, идите с миром! И ради Бога, купите себе новую юбку! Ваша нынешняя изрядно порвалась. Право, это уже неприлично!" Холод, неконтролируемая дрожь охватила баронессу Шеффилд, ныне вернувшую себе имя графини де Ла Фер. Она! Она, эта цыганка затащила ее сюда, лишив титула, денег и службы у кардинала! Выдворила на дождливую улицу другого века, столкнув с мужем, когда-то повесившим свою бывшую жену на толстом суку. Миледи закусила губу, пытаясь унять подступавшую все сильнее ярость, впиваясь острыми ногтями в ладони. Она подалась вперед, ожив, враз преобразившись из одинокой и уставшей белокурой женщины в прежнюю леди Винтер. Годы смиряют нрав, учат быть сдержаннее. Но огонь прежних нас теплится и здравствует под новой, далеко не последней маской. Миледи не умерла, не стерлась Анной и не покорежилась. Лишь затаилось старое обличье. Разгорались голубые глаза, тонкие ловкие пальцы поправляли чудесные белокурые локоны. Нельзя сразу подходить. И нельзя сразу действовать. Маршрутку тряхнуло еще раз, и сиплый мужской голос произнес: "Кто просил у аптеки?" Цыганка поднялась, на прощанье торопливо улыбнувшись спутнице, помедлив, вышла из салона. Миледи поспешила за ней. Они шли на некотором расстоянии друг от друга среди белых пятиэтажек и ларьков, быстро и непринужденно, в сторону уходящего заката. Шпионка двигалась бесшумно, стараясь не спугнуть идущую впереди девушку. Время будто застыло. Гадалка остановилась напротив третьего подъезда одного из типичных для спального района домиков. Поискав ключи, отворила дверь и исчезла, скользнув внутрь, заставив осторожную графиню пройти мимо. Де Ла Фер остановилась возле автобусной остановки, взволнованная, вспотевшая от длительного напряжения. Теперь она знала, что делать дальше. Лишь бы цыганка не исчезла.