Ты у меня внутри, ты часть меня.

Прошли месяцы. Три, если быть точным. И наступила весна. Дни стали длиннее, и люди теперь стремились оставаться на свежем воздухе даже вечером. Зимние пальто были вычищены и заперты в шкафах, спрятаны с глаз долой до следующего года. В самые теплые вечера можно было даже почувствовать запах моря, доносящийся с побережья, хотя оно было далеко от Камелота. Действительно пришла весна? Мерлин почти сконфуженно огляделся, выходя из метро. Казалось почти невероятным, что прошло столько времени с тех пор... он провел рукой по отросшим, ставшим слишком длинными волосам, и поспешил в фаст-фуд. Прошли месяцы, но ощущение, будто он отчужден от собственного тела, не исчезло. Ощущение, будто что-то вырвали из его груди, тоже не прошло. Гвен и Фрейя продолжали говорить, что ему нужно время. Время, о да, похоже, ему понадобится его слишком много — чтобы вспоминать, анализировать, сожалеть, куча долбаного времени. Артур словно исчез, Мерлин больше даже не видел его в университете. Он знал, что после драки с Гавейном ректор запретил Артуру Пендрагону посещать занятия в течение нескольких недель, но в конце концов обвинение и запрет были отозваны. Тем не менее, оказалось, что Артур больше не вернулся к учебе и не ходил на лекции. Утер его каким-то образом наказал? Буквально на следующий день после инцидента видеоролики боя Артура и Гавейна были загружены в интернет, и даже в некоторых скандальных журнальчиках и желтых газетенках эта драка была подробно освещена. Такие заголовки, как "Потасовка между многообещающими наследниками из Замка", или "Молодой Пендрагон VS молодой Гавейн: настоящие причины вражды" долгое время мелькали на разных прилавках магазинчиков и газетных киосков Камелота. Не говоря уже о тех личностях, которые решили использовать скандал, чтобы оказаться в центре внимания: бывшие девушки Артура, которые давали интервью и объясняли причины драки ревностью к их персонам, или так называемые "друзья" Артура, — как, например, эта змея Валиант — которые рассказывали всем о гомосексуальном скандале, стоящем за ссорой и дракой. В течение нескольких дней хэштег #ПендрагонVSГавейн был одним из первых в топе Твиттера. Как ни странно, однако, но никто не упоминал ни о присутствии Мерлина в тот день, ни о том, что именно он вмешался, чтобы остановить драку. Вероятно, его скромное происхождение сдерживало проявление любого интереса к нему. Может, так было даже лучше. Артур больше не выходил никуда и с группой Морганы. Только один раз Мерлин слышал, как на обеде в доме Ланселота Леон говорил с Персивалем об Артуре: кажется, тот расстался с Вивиан и был в ужасных отношениях с отцом. Но парни, заметив внимание Мерлина, быстро сменили тему. Все, конечно же, знали о драке с Гавейном, но даже сам Гавейн не хотел ничего об этом рассказывать. Моргана же просто говорила, что разругалась с братом, так что если кому-то интересно знать, что случилось и что он сейчас делает, пусть сами идут и спрашивают у этого придурка. Так вот и продолжалась жизнь, между взлетами и падениями, воспоминаниями и раскаянием. Гнев, который завладел Мерлином три месяца назад, истощился и выдохся, превратившись в горький яд во рту. Мерлин теперь жалел о том столкновении с Артуром, о жестоких словах, которые они бросили друг другу. Они были двумя дураками. Приехав на работу, Мерлин отбросил все мысли и принялся сосредоточенно переодеваться. Форма была слегка измята, но в этот день он работал на кухне, так что это не было проблемой. Он поправил прядь волос, которая упала ему на лоб, и, глядя в зеркало над раковиной, надел желтую шапочку. Он похудел, все говорили ему. Скулы еще больше заострились, глаза казались огромными на бледном лице. Мерлин вздохнул. Пора начинать восьмичасовую смену. Улица была довольно темной, а тротуар слегка поблескивал под его ботинками, когда он шел домой. Было два ночи, а может, и больше. Уличные фонари в этом месте Нижнего города не работали, и единственным источником света была полная луна. Мерлин поднял голову и смотрел на нее, совершенно очарованный. Странно было видеть небо таким ясным. Может, завтра днем тоже не будет облаков... А может, и плохих мыслей, кто знает. Он поднялся по ступенькам к дому, не глядя перед собой, и едва не вскрикнул, когда темная фигура вдруг зашевелилась у входной двери. — Что за ч...— он сдержал ругательство и хотел уже пройти мимо, как вдруг остолбенел, когда понял, кто перед ним. Это был вовсе не бездомный. — Артур? Тот поднял голову, и, несмотря на темноту, Мерлин увидел его потерянный взгляд и растрепанные волосы. Одет Артур был только в джинсы и футболку, хотя на улице было довольно холодно — температура ночью сильно понижалась. Он, должно быть, совсем замерз. Мерлин огляделся, ища знакомый силуэт Феррари, странно, что он не заметил ее, когда шел... Но машины не было видно. Артур пришел пешком? — Мерлин... Мерлин попытался успокоить сердцебиение, и смог немного взять себя в руки, когда прошел мимо Артура, чтобы открыть дверь. — Как давно ты тут сидишь? Ты загородил проход. Странно, что еще никто не вызвал полицию. Стараясь оставаться бесстрастным, он вытащил ключи из кармана. Он сможет это сделать, вставит этот дурацкий ключ в замок. Но руки дрожали, и он не знал, от холода ли это, или от того, что проклятый Пендрагон медленно поднялся на ноги прямо рядом с ним. — Подожди. Мерлин застыл на месте, когда почувствовал, что грудь Артура прижалась к его спине. Ключи с оглушительным в тишине ночи звоном упали на землю. Через мгновение Мерлин справился с собой и начал извиваться и вырываться, но железная хватка Артура не давала ему сдвинуться с места. Он чувствовал губы Артура у самого уха, и слова, которые тот шептал — "подожди", "всего пять минут", "подожди", но не слова заставили его в конце концов остановиться. А почти отчаянный тон, которым они были произнесены. Дыхание Артура было тяжелым и пахло алкоголем. Должно быть, тот был совершенно пьян. — Артур, отпусти меня. Уходи, и мы притворимся, что ничего не произошло. Ты в стельку пьян. Какого черта... — Я бросил все. Я оставил все, Мерлин. Я сказал отцу, что я гей, что не хочу изучать экономику, что не хочу зависеть от него. Я все бросил. И Вивиан. — Да что... что ты говоришь? Он чувствовал, как сердце Артура бьется у него за спиной, непрерывный стук, от которого все тело содрогалось. Или это было его сердце? — Мне нужно было понять, что для меня важно. Важнее всего. И он повис на Мерлине, почти отключившись. Что делать? Оставить его здесь, на улице, было невозможно. Мелькнула мысль позвонить Леону или Персивалю и попросить приехать, чтобы забрать Артура, но... Мерлин повернул голову, раздумывая, что делать, и увидел лицо Артура в дюйме от своего собственного, полуоткрытые глаза были совершенно пустыми. Мерлин почувствовал, как Артур сглотнул. — Не прогоняй меня, — и его ноги, казалось, совершенно перестали его держать, потому что он внезапно рухнул. Мерлин едва успел схватить его и прижать к себе, чтобы удержать от удара о землю, и сел с ним на ступеньку. — Блядь, какой же ты тяжелый. Так они и сидели несколько бесконечных минут, голова Артура лежала на его плече, горячее дыхание овевало шею. В конце концов Мерлин принял решение, отбросив все сомнения. — Ладно, Артур, сегодня спи здесь. Но завтра утром проваливай, понял? Он закинул его руку себе на плечо и постарался подняться, едва удерживая равновесие. Артур сжал его, уткнулся лицом в его шею. Он казался таким беспомощным. — Завтра-то ты, наверно, ничего и не вспомнишь. Давай, шагай. Аккуратней на пороге. Они, пошатываясь, вошли в дом. Мерлин затащил Артура в гостиную и повалил на диван. Ноги свисали, но Артуру этого должно было быть достаточно. Да и в любом случае, он был настолько пьян, что мог бы заснуть даже на полу. Мерлин взял плед и укутал его. — Я буду рядом, в спальне, хорошо? Не пытайся добраться до ванной, я оставлю тебе таз возле дивана. Глаза Артура были полузакрыты, он смотрел на него бессмысленным, пустым взглядом и казался потерянным в собственном мире. Когда, однако, Мерлин повернулся, чтобы уйти, то почувствовал, как его схватили за запястье. — Мерлин. Ты мне нужен. Пожалуйста... У Мерлина сжалось сердце. Глаза Артура прояснились, и можно было прочитать в них — наконец-то — столько эмоций, что это заставило его дрогнуть. Артур казался таким уставшим... и таким искренним. — Поговорим завтра. Сейчас спи. Мерлин провел рукой по его волосам и тоже пошел спать. Ну, или попытался это сделать. Спустя полчаса он все еще смотрел в потолок. Из гостиной доносился легкий храп, и сознание того, что Артур был рядом, в соседней комнате, сводило с ума. Что он делает? Прошли месяцы, а память об их последнем столкновении все еще была так горька, что отравляла его. И все же.... В конце концов, Мерлин так и заснул, с мыслью о сияющих глазах Артура, глядящих на него. Будильник прозвенел в семь утра, как и всегда, но он проигнорировал его. Устало поворочался под одеялом, пытаясь снова уснуть, как вдруг услышал стон из гостиной. Мерлин распахнул глаза: Артур! Он натянул толстовку поверх пижамы и вышел из комнаты. Артур уже проснулся и теперь сидел, обхватив голову руками. Мерлин стоял и смотрел на него, не зная, что сказать. Что ожидать от него сейчас? — Скажи мне... — Артур медленно поднял голову, на лице его была болезненная гримаса, голос хриплый. — Умоляю, скажи, что я тебя не заблевал. — Нет. Все остались невредимыми этой ночью. Артур снова схватился за голову. Волосы были растрепаны, футболка, которую он носил — теперь это стало хорошо видно при дневном свете — была мятой и в пятнах. В общем, весь вид Артура ясно показывал, сколько алкоголя он употребил накануне вечером. — У меня во рту будто крыса сдохла. — Я сейчас сделаю кофе, подожди. Мерлин поспешил к чайнику. Услышал, как Артур позади встает и идет в ванную, и, считая убегающие минуты, задался вопросом, что же делать. Артур пришел в кухню и сел за стол. — Мерлин. Не могу даже смотреть на тебя, не чувствуя себя дерьмом. Я собирался просто прийти сюда и поговорить с тобой, но потом все случилось так быстро, и я послал все к дьяволу и... Господи, теперь ты подумаешь, что я неудачник. Мерлин вздохнул, не оборачиваясь к нему, и когда вода закипела, наполнил выщербленные чашки до краев. Потом насыпал туда кофе, и добавил каплю молока в чашку Артура. На мгновение вспомнил одно утро несколькими месяцами раньше, когда они вот так же завтракали вместе. Теперь это казалось таким далеким... — Держи. Он сел напротив Артура, и они оставались неподвижными и молчали какое-то время, казавшееся бесконечным. Потом Артур взял чашку и сделал несколько глотков кофе, глядя на стол. — Я прошу у тебя прощения. Я не должен был приходить сюда, но... — его лицо внезапно скривилось, как от боли. — Я все разрушил, Мерлин. Если бы я мог все вернуть, я бы поборолся за тебя. Я не должен был так поступать с тобой, не было ни дня, когда бы я об этом не пожалел. Я хотел позвонить тебе, или написать, все эти месяцы... Все было так плохо. — Он провел рукой по глазам и поднял голову и посмотрел ему в лицо. — Я все время думал о том, что ты был прав. И клянусь, Мерлин, я решил измениться. Вчера... Черт, вчера я сказал отцу, что я гей. Это было ужасно, и он говорил мне ужасные вещи, и я сразу же ушел из дома, не мог больше этого выносить, и... я бросил факультет экономики месяц назад. Мерлин попытался успокоить безумный стук сердца. — Я... никогда не просил тебя об этом. — Знаю. Я должен был сам захотеть этого. И сделал это не для тебя, а для себя самого. Ты был прав тогда, Мерлин, прав во всем, и за это время я понял это. И... знаю, ты сейчас с Гавейном. Я не могу... ни на что претендовать. У меня нет на тебя никаких прав. Просто хочу, чтобы ты знал... чтобы наконец-то знал, насколько ты дорог мне. Как много ты всегда для меня значил. Артур... Вот с ним всегда было так. Он приходил и уничтожал все, со своей обезоруживающей искренностью, со своим мальчишеским эгоизмом. — Так отец... плохо это принял? Артур рассмеялся, почти истерично. — Он велел мне больше не возвращаться домой. Вчера... — он провел рукой по волосам, взлохматив их еще больше. — Вчера был один из самых ужасных дней в моей жизни. Ты просто представить не можешь. И все же сейчас я чувствую себя так хорошо. Не нужно больше лгать, притворяться, контролировать каждый свой шаг, держаться за каких-то посторонних женщин, за... — он не назвал имени Вивиан, слишком уж много унизительных воспоминаний было связано с ней. — Такое чувство, будто у меня камень с сердца упал. — Куда ты теперь пойдешь? — У меня есть квартира в районе замка, зарегистрирована на мое имя. Отец не сможет ее отнять. Переберусь туда и подумаю, что делать. Наверно, придется искать работу. — Артур сделал последний глоток кофе, и Мерлин наблюдал, как растягивается изящная линия его шеи, адамово яблоко двигается под кожей. — Надо будет открыть другой банковский счет, потому что те, что у меня есть, открыты на имя моего отца. Должно быть, он уже заблокировал их. И я продам автомобили. Думаю, в течение нескольких следующих месяцев не должно быть никаких проблем с деньгами. — Ты обо всем подумал. — Единственные аспекты моей жизни, которые я могу решать. — Артур посмотрел ему в глаза и усмехнулся, на лице было почти болезненное выражение. Потом он взял руку Мерлина и сжал. — Мерлин. Я знаю, что ты, скорее всего, меня не простишь, но... Я хотел поблагодарить тебя. Ты позволил мне встретиться с моими страхами, и без тебя... я не знаю, кем бы я стал. Теперь я смогу прожить свою собственную жизнь, а не глянцевую чужую. Я... — казалось, он хотел добавить что-то еще, но остановился, слегка покраснев. Мерлин опустил глаза, смущенный. И не сделал ничего, чтобы высвободить руку. Артур почувствовал его колебания и вздохнул, вставая. — Похоже, пора уходить. Я уже и так доставил тебе хлопот. Спасибо, что разрешил поспать на твоем диване. Мерлин молчал, глядя, как Артур надевает ботинки. Все происходило так быстро, он не мог остановить тысячи мыслей, которые кружились в голове с того момента, как Артур все всем ему признался. Что Мерлин должен делать? Поверить ему? Смирение, спокойствие и облегчение, с какими говорил Артур, уже обезоруживали. Казалось, перед ним был совсем другой человек. Или, может, это и был настоящий Артур, теперь свободный от всех оков и ограничений, которые его сдерживали? Когда Мерлин увидел, что Артур направляется к двери, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на него, то вскочил со стула. — Мы с Гавейном не вместе. Он попытался совладать с волнением и укротить бешеное биение сердца. Артур оставил ручку двери и, помедлив, обернулся. Посмотрел на него полным надежды взглядом, но не подходил. — Мерлин... — Это будет нелегко, Артур. Мы должны научиться доверять друг другу снова, понимаешь? Узнавать друг друга снова. — Я... — Артур медленно начал подходить к нему, как будто приближался к опасному и раненому зверю. — Я сделаю все, чтобы вернуть тебя. Все, понимаешь? Один раз я уже потерял тебя, и не позволю себе разрушить все во второй раз. — Больше не должно быть никаких секретов. Я не буду больше твоей тайной. — Не будешь. Клянусь. — Ладно, — Мерлин заставил себя дышать. Голова кружилась. Он подумал о Гавейне, Фрейе, Гвен. Об Уилле. О своей матери. Что бы они сказали? Что они подумают о его решении, его абсолютно безумном шаге? — Ты в порядке? — Артур, наконец, подошел к нему и нерешительно положил руку на плечо, мягко сжимая. Ну, в общем-то... какое это имеет значение? — Да. Это все так... нереально. — Тогда давай, дыши, Эмрис. Ты же не хочешь потерять тут сознание передо мной, надеюсь. И Артур слабо улыбнулся. Слепое высокомерие, которое он всегда демонстрировал с тех пор, как они познакомились, если и не исчезло, то, казалось, скрылось за завесой бесконечного терпения. Перед Мерлином стоял парень, который пошел по новому пути, одним махом разбив блестящее пустое будущее, которое было уготовлено для него впереди. И все же Артур выбрал его... Наконец-то Мерлин осознал все последствия, которые это могло повлечь. — Артур, ты уверен? Ты действительно в этом уверен? — Я же сказал тебе. Я сделал это не для тебя, а благодаря тебе, — он медленно погладил Мерлина по щеке. — То, что ты сказал, оказалось важным. И ты сам оказался слишком важен для меня. — Даже если теперь ты не сможешь есть устрицы с шампанским? — Устрицы всегда казались мне отстойными. Мерлин хмыкнул, и Артур обнял его. Он ответил на объятие, вначале нерешительно, но потом все с большей и большей силой, обнял тело, которое так любил. И которое любит до сих пор. Глупо было думать, что чувство, которое привязывало его к Артуру, могло исчезнуть за все эти месяцы. Хоть Артур и не хотел полностью принимать его в прошлом, Мерлин знал, что связь, которая их объединяла, была глубже, чем они могли осознать. Он почувствовал, как Артур погладил его волосы у основания шеи и прижался щекой к его щеке. Мерлин осторожно повернул голову, слегка коснулся его губ. Артур мягко вздохнул и начал целовать уголки его губ, щеки, подбородок. — Артур, — Мерлин попытался поймать его губы своими, но тот отстранился, оставив только руки на его бедрах. — Поверь, не стоит нам сейчас целоваться, — он криво улыбнулся. — На этот раз я хочу сделать все правильно. Ты свободен сегодня вечером, или должен работать? — У меня смена сегодня. — А когда ты свободен? — Через два дня. В четверг вечером. — Отлично. Я свожу тебя куда-нибудь поужинать. — "Куда-то поужинать" это как... Типа, как настоящее свидание? Они смотрели друг на друга и вспоминали редкие вечера, проведенные в баре, где они притворялись далекими, просто парой друзей. И всегда выбирали наименее скрытые и уединенные столики, чтобы не намекать на истинный характер их отношений. Отказывались от ласки или поцелуя. Артур вздохнул, но не отвел взгляд, лишь крепче сжал его бедра и посмотрел на него с решимостью, согревшей сердце. — Да, как настоящее свидание, Мерлин. — Он поцеловал его в лоб и отпустил. — Тогда до четверга. Прежде, чем выйти, Артур обернулся и добавил: — Только не передумай, прошу тебя. Когда он ушел, Мерлин остался стоять посреди кухни, совершенно онемевший. Это было самое безумное утро в его жизни, самое абсурдное. Но он был так счастлив, что готов был закричать прямо посреди улицы. * * Эйфория длилась ровно один день. Уже на следующее утро, в среду, Мерлин стал жертвой тысячи сомнений, колебаний, мучительных мыслей. Артур больше не звонил и не давал о себе знать, и неприятное предчувствие снова завладело разумом Мерлина. Он подумал было написать или позвонить Гвен или Фрейе, чтобы опросить совета, но останавливался каждый раз, когда собирался нажать кнопку вызова. Как они могли понять, что происходит? Все было таким хрупким. Ему казалось, что надо прояснить все с Артуром, прежде чем поделиться с кем-то этой новой реальностью. Лекции шли своим чередом, и скоро уже надо было начинать подготовку к сессии. Мерлин попытался учиться, сосредоточиться на формулах и расчетах, на практических занятиях по химии. Этой ночью в фаст-фуде он работал без остановки, чем заслужил отвратительно удовлетворенную улыбку от Аредиана. В четверг утром Мерлин проснулся с трудом, потому что почти не мог спать этой ночью. Он был слишком взбудоражен. Выключив будильник, он в спешке начал просматривать сообщения в своем мобильном, в надежде найти сообщение от Артура... но ничего не было. Он стиснул зубы и встал из кровати. О том, чтобы самому написать Артуру, не могло быть и речи. Мерлин знал, что после всего, что случилось и что они сказали друг другу, Артур должен первым дать о себе знать. Мерлин приготовил себе яичницу, стараясь ничего не сжечь. Если Артур не позвонит к полудню... они ведь даже не договаривались ни о времени, ни о месте... Он вздохнул. И пока пережевывал эти дурацкие яйца, изо всех сил надеялся, что Артур не посмеялся над ним снова. Было уже почти четыре часа дня, когда пришло сообщение. Отправитель: Неизвестный номер Дата: 02/03/20 ** Время: 16:11 Прости, это дни были совершенно безумными. Мой старый номер был привязан к кредитке отца, так что он теперь заблокирован. Это мой новый номер. Зайду за тобой около семи, хорошо? Повседневная одежда. Мерлин взволнованно смотрел на экран. Потом ответил простым "ОК", попытался успокоиться, но уже чувствовал, что не сможет — сердце колотилось, как бешеное. Он собирался с Артуром на настоящее свидание. Чего ожидать? Он знал, что для Артура все будет в новинку, и что не следует, конечно, надеяться на какие-то проявления чувств на людях, но одна только мысль о том что... Нет, никаких ожиданий. Так будет лучше. Через несколько часов — и нескольких панических переодеваний — Мерлин услышал, что в дверь звонят. Быстро поправив волосы, он пошел открывать, изображая на лице уверенность, которой в тот момент совершенно не чувствовал. Артур был... великолепен. Невозможно было подобрать других слов, чтобы описать его. На нем была фирменная рубашка, подчеркивавшая его мускулы, и узкие черные джинсы. Волосы были искусно взлохмачены, как и всегда. Мерлин понял, что Артур, должно быть, потратил время, чтобы приодеться и понравиться ему. Он был не единственным, кто хотел произвести хорошее впечатление. — Ты отлично выглядишь! — Артур слегка покраснел, пока смотрел на него. Мерлин с сомнением оглядел свой серый кардиган и легкие джинсы. Потом улыбнулся и надел пиджак. — Спасибо, ты тоже неплохо. — Я сексуальная бомба, Эмрис. Вот и все, — Артур усмехнулся и похлопал его по плечу. Потом наклонился к Мерлину поближе, разглядывая его лицо. — Погоди... у тебя что, черный карандаш на глазах? Он это заметил. Мерлин посмотрел на него почти вызывающе. На самом деле, он очень редко красил глаза, только иногда, когда выходил куда-то по вечерам, ему нравилось выделять глубину глаз, чуть-чуть проходясь карандашом на внутренних уголках век под ресницами. Он никогда не делал этого раньше при Артуре, поскольку знал, что тот лишь испытает неловкость. Но в этот вечер, готовясь к встрече, Мерлин решил ничего не скрывать. Если Артур хочет принять возможную связь между ними, ему придется принять и этот карандаш. — Проблемы? Артур нерешительно поднял руку и погладил его по щеке. — Нет, нет... твои глаза стали еще больше. И умолк, сжав губы. Мерлин застыл на ступеньках дома, почти парализованный: он не привык к проявлениям чувств на открытом воздухе. Артур что, действительно погладил его лицо? — Идем. Тот, казалось, вынырнул откуда-то из своих мыслей, потому что внезапно схватил Мерлина за руку и потащил на другую сторону улицы. Артур взял его за руку. За руку, о, дорогой господь. Мерлин ощутил, как большой палец слегка ласкает его ладонь, и почувствовал, что горит. Он все еще был удивлен этими ощущениями, поэтому даже не понял сразу, почему Артур остановился возле небольшого джипа Фольксваген. Отпустил его руку и жестом предложил садиться, пока открывал дверцу с другой стороны. — А что же Феррари? — Я же говорил тебе, что буду продавать автомобили. Прямо сейчас я не могу их больше содержать, а даже если бы и смог... они принадлежат тому миру, к которому больше не принадлежу я. Я начал с Феррари, а потом постепенно избавлюсь и от других. Мерлин во все возрастающим изумлением рассматривал парня перед собой. Неужели это Артур? — Эй, не смотри на меня так. Я пытаюсь, понятно? Я действительно пытаюсь. Мерлин улыбнулся и, прежде, чем Артур сел и завел мотор, прежде чем тысячи сомнений закружились в его глупой голове, решил последовать своему инстинкту. Он подошел к Артуру и поцеловал его. Тот выдохнул ему в губы и тут же приоткрыл рот, углубляя поцелуй, положив ладонь ему на затылок. Почувствовать его язык было как получить электрический удар, который отозвался во всем теле. Мерлин застонал, встречая его язык своим, впивая его дыхание, впиваясь в его губы. И не смог подавить дрожь, когда Артур просунул руку ему под одежду, лаская кожу. — Эй, хватит, остановись, — сказал Артур, отрываясь от его губ и и быстро целуя шею. — Отодвинься от меня, Мерлин, или мы никуда не пойдем. Мерлин на мгновение задумался: ему было уже наплевать на свидание, на ужин, на все бары и рестораны мира, он хотел только вернуться с Артуром домой и заново изучить это тело, которое в прошлом было для него настоящим наркотиком. Но пересилил себя и сдержался. Это свидание было очень важным. Если бы они просто снова лягут вместе в постель, ничего не изменится. Он это знал. Поэтому он неохотно отстранился, и понял, что Артур, должно быть, тоже подумал о том же самом. Неловко кашлянув, тот уселся за руль. — Ты даже сможешь водить машину, скорость которой меньше трехсот пятидесяти километров в час? — Я рад, что твоя ирония никуда не исчезла. — О, да, я тоже рад. Мерлин, улыбаясь, смотрел на дорогу за окном. — Куда мы едем? — В один спокойный паб. Домашнее пиво, мясо. Овощи, которые ты любишь. Подходящее место для тебя. — Ты действительно постарался организовать это свидание. Мерлин сказал это насмешливым тоном, но на самом деле он был действительно приятно поражен. Но выражение лица Артура стало очень серьезным. — Ты понятия не имеешь, сколько я о нем думал. Все оставшееся время пути они молчали, и Артур, переключая рычаги, словно невзначай прикасался пальцами к ноге Мерлина. Паб оказался очень уединенным и интимным, свет в нем был приглушен, на каждом столике стояла маленькая цветная свеча. Мерлин огляделся, когда они вошли, и заметил, что посетителями были, в основном, парочки. Артур выбирал, куда сесть, и его выбор пал на маленький столик в углу. Мерлин не хотел проверять и испытывать его, но все еще не мог поверить, что это действительно происходит, что они на самом деле пошли на свидание в какое-то общественное место. Пытаясь что-то выбрать в меню, он продолжал смотреть на Артура. На первый взгляд, Артур держался спокойно, но его поза была чрезмерно жесткой. Иногда он беспокойно оглядывался, словно опасаясь, что кто-то наблюдает за ними. В конце концов Мерлин сжалился над ним. — Артур, выдохни. Никому до нас нет дела, все пары здесь или хотят насладиться едой, или планируют закончить вечер в постели. Ну, или в машине, смотря у кого какие возможности, — он попытался поддерживать шутливый тон, но увидел, что Артур нахмурился. — Я все испортил, да? Черт... — он нервно провел рукой по волосам. — Не волнуйся. До сих пор ты держался почти прилично. — Спасибо за поддержку, Мерлин. — Я просто пытался помочь тебе. — Может, если ты перестанешь все время смотреть на меня этими сумасшедшими глазами... — Артур наклонился и поцеловал его. Это был решительный поцелуй, хотя рука, которую он держал, слегка дрожала. Когда Артур отстранился, Мерлин не выпустил ее. Ужин продолжился без каких-то особых проблем, и между смущенными взглядами и бокалом вина им удалось добраться до десерта. Когда потом они вышли на улицу, то решили прогуляться у реки. Воздух был свежим и в нем чувствовался запах моря. И надежды. Артур взял его руку и крепко сжал. На улице еще были люди, из открытых окон пабов слышались голоса посетителей и шум трансляций спортивных матчей. Мерлин вздохнул. Было так хорошо! — Хочешь что-нибудь выпить? — Нет. Лучше погуляем, ладно? — Ладно. — И Артур обнял его за плечи. Все было так ново. Физический контакт на улице казался чуждым и неожиданным. Они подошли к причалу, огибавшему реку, и медленно пошли вдоль него. Здесь было много людей. Через каждую сотню метров стояли уличные художники, музыканты, и группы людей собирались вокруг них, повсюду были лотки и прилавки с попкорном или конфетами. Была типичная атмосфера весенней ночи. — Что с тобой, Мерлин? Ты не разговариваешь с тех пор, как мы вышли из паба. Артур, казалось, нервничал, и хотя Мерлин ощущал его прежнюю силу и надежность рядом с собой, все же в Артуре чувствовалась — уже второй раз за этот день — и какая-то странная уязвимость. — Я пытаюсь примирить представление, которое у меня было о тебе, с нынешним тобой. — Когда я смогу убедить тебя, что... — Нам нужно время, Артур. Ты тоже это знаешь. Тот ничего не ответил, но покрепче прижал Мерлина к себе. Потом поцеловал в висок и сказал: — Спи сегодня у меня. А утром я приготовлю тебе завтрак. — Это что, такой способ меня отравить? Но на его поддразнивания Артур ответил тем, что поцеловал его. Он слышал, как кто-то засвистел им издалека, но их это уже не заботило. Когда они вошли в квартиру, глаза Мерлина изумленно расширились. Это был большой лофт с поднятой на второй уровень спальней. Окон не было, вместо этого вся длинная стена была стеклянной, и только это стекло, казалось, отделяло человека от небоскребов Замка. Артур не стал включать свет, и сияние огней от зданий впереди слегка освещало все вокруг. Мерлин подошел к стене из стекла. Внизу он мог видеть сотни машин, которые непрерывно двигались, сотни огней в темноте ночи, сияющих, красочных. — Тебе нравится? — голос Артура позади него казался странным. Мерлин обернулся к нему. — Почему ты спрашиваешь? — Да так. Мерлин вздохнул. Он знал, куда этот разговор мог бы их завести, но не хотел сейчас разбираться во всех нюансах. Все происходило слишком быстро. Он не хотел говорить об этом. Пока нет. Он подошел к Артуру, обнял его и поцеловал. Позволил рукам скользить по плечам, гладить это совершенное тело. Артур сразу же ответил на поцелуй, скользнул руками вдоль спины, обхватил ягодицы. Сжал их, притиснул Мерлина к себе и потерся о него, дав почувствовать свою эрекцию. — Пошли наверх. Хочу увидеть тебя в моей кровати. Час спустя, когда их тела были уставшими и наконец-то удовлетворенными, Мерлин медленно поднялся с постели, стараясь не обращать внимания на то, как ноет его задница. Охваченный страстью, он не отдавал себе отчет, насколько сильными были толчки Артура в момент их близости. К тому же, у него так давно никого не было... — Эй... — хриплый голос Артура послышался сзади, пока он искал боксеры где-то возле кровати. — Куда ты собрался? — Домой, Артур. — Почему? Не уходи. Мерлин стоял неподвижно, пытаясь найти правильные слова, чтобы отклонить предложение. Как он мог остаться в его квартире этой ночью, проснуться рядом с Артуром и притвориться, что дает ему еще один шанс? Солгать себе, потому что на самом деле все эти месяцы его единственной мыслью было забыть Артура. Притвориться, что не любил его. Никогда не переставая любить. — Пожалуйста, Мерлин. Останься. Он обернулся и увидел, что Артур сидит на кровати, волосы растрепаны после секса, простынь едва прикрывает бедра. Протянув руку, он звал его вернуться обратно в кровать, где их тела только что заново открывали друг друга. Мерлин почувствовал комок в горле. Но, в конце концов, решился сдвинуться с места, и проделал те несколько шагов, что отделяли его от Артура. Как только он лег, то Артур сразу же обнял его и крепко прижал к себе. Мерлин закрыл глаза и вспомнил те далекие дни, месяцы, когда за такое вот объятие был готов продать кусок собственной души. Горечь... горечь не исчезла, возможно, и никогда полностью не исчезнет, но он постарался отогнать ее. — Ты сказал, что ушел с факультета экономики. Вот почему я больше не встречал тебя в университете. А что собираешься делать теперь? Он услышал, как Артур неуверенно вздохнул, уткнувшись ему в волосы. — Я записался на факультет английской литературы, а еще буду ходить на лекции по кинематографии. Мерлин отодвинулся и недоверчиво уставился на него. — Ты шутишь. — Никогда не был так серьезен, как сейчас, Мерлин. В это невозможно было поверить. — Мне следовало сделать это несколько лет назад. Ели бы я только смог тогда убедить отца, заставить уважать свой выбор... Я потерял столько лет. Но теперь хочу начать все заново. И думаю, что основы экономики и финансов могут помочь мне даже и в этой сфере, у меня появилась куча идей. — Странно. Артур толкнул его в плечо. — На что ты намекаешь, Эмрис? Мерлин улыбнулся ему, но на самом деле был впечатлен тем, какие виражи закладывал Артур, как круто изменял свою жизнь. — Другие об этом знают? — Да. Леон не может сохранить тайну, даже если я ему заплачу. — Знают ли они... и о тебе? О нас двоих? Он услышал, как Артур сглотнул. — Еще нет. Честно говоря, я боюсь реакции Морганы. В эти месяцы мы особо не разговаривали. Не думаю даже, что она знает о моем разрыве с отцом. — Хм. — Но я, конечно, скоро всем скажу. Я должен извиниться перед всеми, особенно перед Гвен с Ланселотом. Знаю, что я их сильно разочаровал. Но я хочу... — Артур провел рукой по глазам, скрываясь от его взгляда. — Хочу, чтобы теперь все изменилось. И еще мне придется поговорить с Гавейном. С ним вообще все было непросто. Мерлин отвернулся. Интересно, как Гавейн примет это. Они уже давненько не созванивались. Все эти месяцы они встречались, и хотя Гавейн хотел перевести их отношения во что-то более серьезное, Мерлин знал, что еще не готов. И сейчас понял, что никогда и не будет готов. — Мерлин. — Артур взял его за руку и встряхнул. — Я знаю, что вы с Гавейном... — он тяжело вздохнул. — Я не хочу ничего знать. Для меня важно, что ты сейчас здесь, со мной. — Ладно. Он обнял Мерлина, прижал его к себе, и они разговаривали еще долго, рассказывая друг другу об этих тяжелых месяцах, когда были далеко один от другого. Так они, в конце концов, и заснули, прижавшись друг к другу, умиротворенные и полные покоя впервые за долгое время. На следующее утро Мерлин проснулся один посреди огромной кровати. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы оглядеться и понять, где он находится. Чтобы вспомнить, что произошло. Он сел, морщась от боли. Снизу доносился стук посуды и запах кофе и жареных яиц, очень соблазнительный. Мерлин встал, надел боксеры и джинсы и босиком отправился вниз, на первый уровень квартиры. — Наконец-то ты проснулся, — Артур стоял спиной к нему и возился у плиты. — Я уже думал, придется идти и силой вытряхивать тебя из кровати, Мер...— он повернулся со сковородкой в руке и замер, уставившись на него. — ...лин. Мерлин почувствовал, как его теплый взгляд скользит по телу, будто ласка: по обнаженной груди и животу, по плечам и длинной шее, на которых, как Мерлин знал, были засосы и следы укусов. — Блядство. Иди сюда. Мерлин усмехнулся и подошел к нему. Артур поставил назад сковородку, выключил плиту, а потом обнял Мерлина и с жаром принялся его целовать. Его губы пахли кофе, и Мерлин с наслаждением ощутил этот горький вкус у себя на языке. Когда Артур оставил его рот, то принялся за шею, покрывая ее поцелуями, вылизывая, слегка прикусывая ключицы. — Ох... — Мерлин подавил стон, почувствовав, как зубы впиваются в чувствительную кожу. Тут Артур опустился перед ним на колени. Мерлин посмотрел ему в глаза и увидел в них отголосок собственного жгучего желания. И когда джинсы были расстегнуты, он почувствовал ласку его губ и зубов как приглашение и обещание своему уже вставшему члену, захваченному в плен тканью боксеров. — Это тоже часть завтрака? — Моего — да, пожалуй. Не теряя больше времени, Артур стянул с него белье и начал вылизывать, а потом и сосать его член. Мерлин не мог оторвать взгляда от этого зрелища: Артур на коленях, на полу своей кухни, залитый утренним светом, с жадностью вбирает его член в рот — это видение было таким поразительным, а ощущения такими интенсивными, что заставили Мерлина застонать. Он дотронулся до лица Артура, потом запустил руку ему в волосы, обхватил затылок, без слов умоляя продолжать. А пальцами другой гладил уголки этих влажных губ, которые сейчас сводили его с ума. — Черт... Артур... Он не мог больше сдерживаться и закрыл глаза, полностью отдаваясь удовольствию. Казалось, вся кровь в теле устремилась к члену. Он невольно начал было двигать бедрами, чтобы еще больше погрузиться в горячий рот. Но потом остановился, и даже постарался ослабить хватку рук, не желая давать Артуру почувствовать даже малейшего принуждения со своей стороны. Вместо этого услышал стон. Он приоткрыл глаза: Артур посмотрел на него снизу совершенно темными от желания глазами, а потом обхватил руками за ягодицы и сильнее притянул к себе, заглотив его член почти до основания. Мерлин принял приглашение. На него накатила волна такого возбуждения, что он не смог бы больше сдерживаться, даже если бы и хотел: вцепился снова в его волосы и начал толкаться бедрами, все сильнее погружаться в эту влажную, горячую тесноту, надеясь, что тот не задыхается. При каждом толчке он чувствовал, как горло Артура делает глотательное движение, а язык проходится по члену. Мерлин понимал, что сейчас кончит, что оргазм приближается с каждым ударом сердца, с каждым движением бедер. Он открыл глаза, и увидел, как Артур запустил руку себе в штаны и ласкает себя почти отчаянно. Этого Мерлину хватило, чтобы взорваться. Он кончил прямо ему в рот, чувствуя, как семя смешивается с его слюной, и как Артур со стоном все проглотил, не отрывая при этом рук и от своего члена. Когда Мерлин, наконец, освободился от хватки этих полных губ, то увидел, как Артур наклонился вперед, застонал и кончил прямо на пол кухни. Мерлин шатался, стараясь отдышаться, и чувствовал, что весь горит. Артур поднял голову: щеки покраснели, волосы были растрепаны, глаза пьяные от пережитого удовольствия. Несмотря на все это, улыбнулся он весьма победоносно. — Надеюсь, Мерлин, тебе понравилась это первое блюдо перед завтраком. И еще больше надеюсь, что в следующий раз оно будет взаимным. Он поднялся, поцеловал Мерлина, и тот застонал, почувствовав на его языке свой собственный вкус. — Немного высокомерно предполагать, что у нас будут другие завтраки вместе, ты не находишь? Мерлин засмеялся. В конце концов, они все же позавтракали. Жареные яйца были еле теплыми, но обоих это не особо волновало. А когда Артур уже вставал, чтобы собрать тарелки, они услышали звонок в дверь. Мерлин вопросительно посмотрел на Артура. — Ты кого-нибудь ждешь? — Нет. И очень странно, что портье внизу не позвонил сначала мне, чтобы сообщить о визитере. Он подошел к двери и посмотрел, что показывает камера наблюдения. На экране рядом с дверью появилось сердитое лицо Морганы. — Черт, это Моргана. Мерлин нерешительно застыл у стола. — Что делать? Мне спрятаться? — Нет, не надо. В дверь снова настойчиво зазвонили. Артур вздохнул и открыл. Моргана стремительно вошла в квартиру и, даже не оглядываясь вокруг, начала снимать куртку. — Черт побери, Артур, почему я все должна узнавать от посторонних? Представь мое удивление, когда эта амеба Джордж сказал, что ты больше не живешь в том же доме, что и Утер? И уже почти неделю! Какого черта ты не сказал, где находишься? Почему ты мне-то ничего не сказал? Захожу это я сегодня к вам с отцом домой, и представь, в каком была шоке! А Леон сказал, что ты вдобавок оставил университет. Артур, что за безумные поступки? — Моргана... — Артур закатил глаза и закрыл дверь, а потом подхватил куртку, прежде чем та упала на пол. — Я рада, конечно, что ты наконец осознал свою человеческую подлость и порвал с этой идиоткой Вивиан, но универ! Считаешь, стоит так разрушать свое будущее? Не говорю, — и Моргана сделала еще несколько шагов по квартире, взмахивая рукой, словно подчеркивала каждое слово. — уже про ту историю, что тебя видели с кем-то. Леон не хотел мне говорить, кто это, но я знаю, Артур, что ты опять во что-то вляпался. Ты больше не думаешь о Мерлине? После всего того, через что ты его заставил пройти, тебя опять видят с мужиком? У тебя что, совсем нет достоинства? Мерлин увидел, как выражение лица Артура становится все более раздосадованным, и почти пожалел его. — Месяцы плакать о Мерлине, а потом... Мерлин понял, что пора дать знать о себе, и слегка покашлял, Моргана резко развернулась и, наконец, увидела, что он сидит на высоком стуле возле барной стойки. Она замолчала, ее рот смешно открылся и стал похож на букву "о". Она оглядела его растрепанные волосы, почти полное отсутствие одежды, засосы и укусы тут и там на коже, и поняла, наконец, ситуацию. — Мерлин... Я тебя не заметила. — Она слегка сконфуженно повернулась к Артуру и спросила: — Что происходит? — Если бы ты дала мне вставить хоть слово, я бы все объяснил. — Вы вместе? Ты это хочешь сказать? Артур не ответил, но вопросительно и с надеждой посмотрел на Мерлина, и тот понял, что сейчас выбор за ним — как определить их отношения. Он скрестил руки, словно слегка защищаясь. — Мы пытаемся, Моргана. Моргана вздернула бровь, подошла к Артуру и ткнула пальцем ему в грудь. — Будь осторожен с тем, что ты делаешь, Артур, потому что клянусь, если ты опять выкинешь какое-нибудь дерьмо, я с тебя шкуру спущу. Не знаю, почему этот мученик решил дать тебе еще один шанс, но если ты опять заставишь его вот так же страдать, — Мерлин смущенно кашлянул, он вовсе не хотел, чтобы Артур знал, насколько ему было плохо по его вине. — клянусь чем хочешь, я заставлю тебя заплатить. Артур поднял руки, словно сдаваясь, но лицо его стало мрачным и непроницаемым. — Ты закончила? Что еще ты пришла сделать, кроме того, чтобы угрожать мне? Моргана помолчала, задумчивая и почти грустная. — Пришла узнать, как ты. Знаю, что ты совершил камин-аут и рассказал все Утеру, и раз ты переехал сюда... думаю, все прошло не очень хорошо. — Ты же знаешь, какие мы, Пендрагоны. Гордые и упрямые. Мерлин неловко поерзал на своем стуле. Он чувствовал, что присутствует при непростом и очень личном семейном разговоре, да так оно и было. Может, это подходящий случай, чтобы уйти. Он слез со стула и поднялся по лестнице на второй этаж квартиры. Оделся, слушая, как снизу доносятся возбужденные голоса брата и сестры. Должно быть, они спорили. Когда Мерлин был готов, то спустился вниз и направился к двери. — Ребята, оставляю вас, вам, наверно, много чего нужно друг другу рассказать. Созвонимся потом, Артур. Тот поднялся с дивана и подошел к двери и обнял его. — Извини, — прошептал он Мерлину в волосы. — Все в порядке. Так даже лучше, мне в любом случае надо в универ, сегодня дела в лаборатории. — Ладно. Позвоню позже. — Артур наклонился, чтобы поцеловать его. Поцелуй на прощание, который должен был быть просто формальностью, слегка затянулся. Они забыли, где находятся. Сзади с дивана раздалось фальшивое покашливание, и когда они обернулись, увидели хитрый взгляд Морганы. — Не думала, что скажу это, но, похоже, вы будете соперниками Ланса и Гвен на звание самой приторно-сладкой парочки года. — Подумай лучше о себе и Леоне, ведьма. Мерлин подмигнул ей и вышел из квартиры, бросив последний долгий взгляд на Артура. Он пришел в университет, как в трансе, и когда Фрейя увидела его, элегантно одетого и к тому же без книг, то улыбнулась очень лукаво и намекающе. — Кто-то сегодня ночевал не дома, а? И Мерлин засмеялся, впервые после долгих месяцев счастливый. * *