Ты у меня внутри, ты часть меня.

Он медленно проснулся, чувствуя дискомфорт во всем теле. Яркий утренний свет бил прямо в глаза, проникая под веки. Должно быть, Артур снова оставил шторы открытыми. Раздраженно ворча, Мерлин пошарил рукой по кровати, но Артура в ней уже не было. Наконец он открыл глаза, щурясь и моргая, присмотрелся к будильнику на прикроватном столике. Семь утра. Он зевнул и перевернулся на спину. Матрас рядом с ним был теплым: должно быть, Артур встал не так уж давно. Еще раз скептически взглянув на будильник, Мерлин осознал, что да, действительно, было семь часов утра, воскресенье, и да, его соня-партнер уже встал. Странно. Прямо-таки ненормально. Может, плохо себя чувствует? В конце концов, они и правда много выпили вчера в том баре. Мерлин провел языком по губе, вспоминая вкус пива и губ Артура, — совершенно опьяняющее сочетание. Лучший коктейль в мире. Зевая изо всех сил, Мерлин решил встать. Мышцы казались скованными, и он потягивался, пока спускался по ступенькам. Снизу слышался шум чайника и низкий голос Артура. Должно быть, тот говорил по телефону, вряд ли у них были гости в это время. Даже Моргана не появлялась так рано, да еще в воскресенье! — Мерлин? Нет, ни черта. Он нерешительно остановился на лестнице. Артур говорил о нем. Вытянув шею, Мерлин выглянул вниз и увидел, что тот стоит возле кухонного стола с телефоном в руке, эффектный и великолепный даже в таком неопрятном виде: волосы взлохмачены, на ногах серые спортивные штаны. Мерлин не смог сдержать вздох, глядя на его обнаженную спину, ласкаемую утренним светом, и почувствовал, как брюки в промежности натянулись — разумеется, когда видишь партнера таким, нелегко справиться с утренней эрекцией. — Да, конечно... Нет, он ничего не подозревает, — Артур засмеялся. — Мерлин невероятно наивный, как ребенок. Мерлин почувствовал, как шею и щеки заливает горячий румянец. Да, иногда он действительно бывал рассеянным и доверчивым, но смеяться над ним вот так! — Ладно, тогда увидимся завтра... да... да... я уже забронировал номер. Ладно... да... я заберу тебя в шесть. Не забудь свои игрушки! — и Артур с насмешливой улыбкой положил телефон на кухонный стол. Мерлин неподвижно стоял у стены, кожа покрылась мурашками от контакта с холодной поверхностью. Что именно он услышал? Артур организовывал что-то... без него. И ему, по всей видимости, не следовало об этом знать. Забронировал номер... номер чего? Отеля? Мерлин похолодел. Может... да нет. Он решил отбросить все подозрения, все намеки, которые ум уже начал подкидывать ему. Медленно и тихо он вошел в кухню. Артур стоял спиной к нему и насвистывал какую-то мелодию, выкладывая кусочки бекона в сковородку. Мерлин обнял его за талию и уткнулся лицом в шею. — Эй... уже проснулся? Артур повернул голову и чмокнул его в лоб, и его поцелуй пах хлебом. Мерлин потерся носом о его кожу, прижимаясь к теплой спине. Артур... что ты скрываешь? — Тебя не было в постели. Артур хмыкнул, разбивая яйца над шипящим беконом. — Без меня ты пропадешь, Эмрис, признай это. Мерлин недовольно укусил его за плечо и отошел. Взял из холодильника соевое молоко, йогурт ,"те-паршивые-ростки-пшеницы" — комментарий Артура, конечно, — и сел за стол. Артур снова начал насвистывать. Почему он в таком хорошем настроении? Обычно-то ему было так трудно проснуться утром... собственно, они все время опаздывали в университет по его вине Артура. И не то чтобы посещали одинаковые уроки. Просто из-за умоляющих взглядов и поцелуев, полных обещаний, Мерлин всегда заканчивал тем, что дожидался его. Каждое проклятое утро. Но сегодня было воскресенье. Выходной, твою мать! Что заставило Артура уже проснуться и... свистеть? Взгляд Мерлина упал на мобильный телефон. Желудок скрутило. — Хочешь хлеба? Не дожидаясь ответа, Артур поставил перед ним тарелку с поджаренными ломтиками. На самом деле, они были слегка подгоревшими, но отказываться было рискованно — Артур был очень чувствителен к критике своих кулинарных навыков. Они начали есть. Мерлин не мог оторвать взгляда от Артура, от довольной полуулыбки, блуждавшей по его губам, от глаз, которые не встречались с его глазами. О чем тот думал? Мерлин опять против воли посмотрел на телефон. Он ненавидел себя. Почему он должен быть так неуверен в себе и в Артуре, в их отношениях? Прошли месяцы с тех пор, как мир воцарился в этом доме. Почему он не может наслаждаться этим? Уже наступила осень, и Мерлин начал последний учебный год в университете. Через несколько месяцев придется выбирать компанию, в которой он продолжит стажировку и которая сможет открыть для него дверь к началу захватывающей карьеры. Ну, по крайней мере, так утверждали профессора. Сама Моргауза не скрывала удовлетворения от его результатов на экзаменах. Артур несколько месяцев назад был прав, убедив его бросить работу в фаст-фуде: Мерлин смог целиком сосредоточиться на исследованиях и учебе, и результаты этого были замечены. Но сейчас он мог думать только об этом негромком разговоре по телефону. Схватив стакан с водой так, что даже костяшки побелели, Мерлин вздохнул. — Ты прямо ранняя пташка. — М-м? Артур рассеянно посмотрел на него. Губы были выпачканы желтком от яйца. Даже в этот момент не хотелось ничего другого, как наклониться и вовлечь их в мокрый поцелуй. А потом утащить Артура в кровать. — Ты встал так рано, а ведь сегодня воскресенье. Не похоже на тебя. Этот чертов телефон, проклятый магнит. — Просто мне нужно уйти. — И ничего больше не добавив, Артур снова начал есть. Мерлин с фальшивым спокойствием попытался проглотить ложку йогурта. — Серьезно? В воскресенье? Он старался сдержать саркастический тон, однако взгляд Артура был более чем красноречивым. — Не знал, что насчет этого есть какие-то запреты. На самом деле, воскресенье было единственным днем, когда они могли какое-то время побыть вдвоем: из-за лекций, учебы и всего прочего не так уж часто удавалось увидеться. Провести время вместе, чтобы заняться чем-то конструктивным, а не просто сексом. Ну, и сексом тоже. — На самом деле, не жди меня и на обед, сегодня вечером я вернусь поздно. Мерлин подождал еще несколько мгновений, но Артур ничего больше не сказал. Ладно. Это не первый раз, когда они проводят время врозь, но обычно даже не надо было ничего спрашивать, они всегда обговаривали какие-то детали. Однако сейчас Артур казался таким отстраненным, молчаливым, что пришлось сдержаться и не просить объяснений. Мерлин закончил свой завтрак в тишине. Этот день не мог начаться хуже. * * Через несколько часов — и после нескольких чашек кофе — Мерлин решил, что лучше было бы куда-нибудь сходить. Тишина дома угнетала и нервировала, в голове постоянно крутились одни и те же мысли. Он закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Учебник по химии соскользнул с колен и упал, печально ударившись о ковер. Мерлин не мог прекратить это, как ни старался, не мог остановить сомнения, которые вились на краю восприятия, как жужжащие насекомые. Где сейчас Артур? Или даже: с кем он? Мерлин раздраженно покачал головой. Он слепо доверял Артуру. Они испытали слишком много боли, чтобы начать, наконец, жить вместе, быть в отношениях, и это не имело бы никакого смысла, если бы Артур... прямо сейчас... На столике завибрировал телефон. Мерлин открыл глаза и быстро потянулся вперед, чтобы схватить его. Сообщение! Он с нетерпением открыл входящие. Гвен. Боже, какой он идиот. Это всего лишь подруга. Отправитель: Гвен. Дата: 15/09/20 ** Время: 11:07 Бранч в Моффри? Увидимся все там. Целую. Мерлин вздохнул. Может, это подходящая возможность выйти и немного отвлечься. В этот день об учебе не могло быть и речи. Он с сомнением посмотрел на толстый том по химии. Завтра придется нагонять, на целых три главы больше! И все по вине Артура. Он сердито ответил Гвен и пошел одеваться. Бар Моффри был, по выражению Артура, "убитым" местом. Не очень популярная забегаловка, большинство посетителей которой составляли одинокие старики. Бар скрывался на самой окраине района Замка и демонстрировал свое родство с Нижним городом благодаря старой, подержанной, затасканной мебели. Наружные стены были окрашены мрачным черным лаком, кое-где разбавленным желтоватыми разводами, бывшими когда-то, по-видимому, позолоченными. Внутри было не лучше: мрачно, темно, в воздухе стоял запах влажного дерева и пива, свет был тусклым, углы — темными. Как эта дыра стала любимым местом сбора их маленькой группы в течение нескольких месяцев, оставалось тайной. Бар был "постыдно убогим" (литературное заимствование, как всегда Артур), но, тем не менее, Мерлин был уверен: бранчи тут одни из самых лучших в городе. И пиво... Боже, не говоря уже о пиве. Они проводили здесь целые вечера, с Артуром и с ребятами их компании. Мерлин приехал, как ему показалось, ужасно опоздав — транспорт в воскресенье был никуда не годным, — но перед баром увидел только Гвен и Ланселота. — А Артур? Мерлин попытался улыбнуться, как ни в чем не бывало, и поцеловал подругу в щеку. Прекрасное и мрачное воскресное утро, почему бы и нет? — У него другие дела. Его извиняющийся тон не убедил бы Гвен, но, к счастью, в тот момент судьба послала Гавейна, и допрос был прерван. — Эй, а где же Принцесса? Где ты прячешь Артура? Господи! Почему все думают, будто они с Артуром все время должны быть вместе? Но времени ответить не было, потому что он сразу же утонул в сильных объятиях Гавейна. — Так даже лучше, — Мерлин почувствовал горячий выдох в ухо. — Так я могу лапать тебя, не замерзая насмерть под его взглядом. — Гавейн... Но тот лишь провокационно улыбнулся и вошел в бар вслед за остальными. Мерлин вздохнул. Да, было странно еще и то, что Артур оставил его в этот день и перестал быть его телохранителем, как сам любил себя называть. Артур знал, что Гавейн постоянно развлекался, дразня его ревность и собственничество. Но знал так же и то, что Мерлин немало ночей провел в постели Гавейна, и до их пор не мог это принять. Они не так уж много говорили об этом, потому что оба понимали — это только вытащит на свет прошлые обиды и откроет старые раны. Так что старались забыть об этом и "двигаться дальше". После того, как все заказали еду, — тут не обошлось без шуточек над вегетарианским меню Мерлина, — разговор зашел о предполагаемых новых отношениях между Персивалем и Еленой, очень приятной и забавной девушкой, моментально покорившей Перси. Мерлин улыбнулся, вспомнив выражение лица Артура, когда им впервые про это сказали: похоже, тому когда-то нравился этот парень. Мерлин вздохнул. Все бесполезно. Он не мог не думать об Артуре. Он почувствовал, как Гавейн слегка пнул его под столом: — Эй, спящая красавица, ты еще с нами? Мерлин улыбнулся ему, подцепляя на вилку жареный помидор. Не стоило портить этот день, думая об одном глупом эгоисте, не так ли? Когда они закончили есть, он вспомнил про видеоигру, которую положил в сумку перед уходом. Мерлин вытащил ее и толкнул через стол к Леону. — Это та, что ты давал Артуру. Он говорил, что должен вернуть ее тебе. Не то, чтобы он хотел помогать... но игра лежала на столике у входной двери, и, в конце концов, ему ничего не стоило принести ее с собой. Леон взял игру и с сомнением повертел в руках. — Знаешь, это не моя. — Нет? — Я не покупаю такие видеоигры. Артур будет смущен, — и с понимающей улыбкой он толкнул игру обратно к Мерлину. Мерлин взял ее, не в силах скрыть недоумение. Он точно помнил разговор, который был у него с Артуром об этой игре. Действие в ней происходило в эпоху средневековья, и она была жестокой, грубой и очень кровавой (для юношей старше шестнадцати лет, с ума сойти!), но Артур был от нее в восторге и тратил целые дни, чтобы пройти все уровни. В конце концов Мерлин заставил его одеть наушники, чтобы квартира перестала походить на поле битвы — ему нужно было заниматься учебой. Когда же Мерлин спросил, откуда взялась проклятая видеоигра, Артур сказал, что от Леона. Невозможно было, чтобы он ошибся. Хотя... если вспомнить хорошенько, Артур тогда замер на мгновение, прежде чем ответить. Против воли, воспоминание о телефоне Артура всплыло в его мыслях. Слова вылетели сами собой, Мерлин не мог их остановить: — Леон, а ты давно не видел Артура? То, казалось, задумался, пережевывая жареный картофель. — Да уж давно, представь себе. Думаю, недели две или три. Артур сказал, у него нет времени, из-за учебы и дел в ассоциации. Мерлин слабо улыбнулся. Артур солгал ему. Надо попытаться успокоиться. Может, Артур ошибся, он иногда бывает таким небрежным. — Мерлин, все в порядке? — Гвен осторожно сжала его руку. Он постарался затолкать сомнения поглубже и улыбнулся ей самой убедительной улыбкой из своего репертуара. — Да, извини. Я тут отвлекся. — Артур имеет к этому какое-то отношение? Мерлин не смог сдержать гримасу. Подруга наклонилась поближе. — Мерлин... ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, если захочешь. Он не хотел говорить об этом. Еще и потому , что... а что он мог сказать-то? Он даже не знал точно, что происходит. * * Но, разумеется, все его намерения пошли прахом, как только их компания вышла из бара. Гвен прилипла к руке Мерлина хуже, чем присоска. И, в конце концов, ему пришлось сдаться. Попрощавшись с остальными, подруга решительно потащила его вдоль переполненных улиц Замка. Гвен была нежной и милой, но в такие моменты — возможно, из-за тлетворного влияния Морганы — она совершенно менялась. Добравшись до берега реки, они начали медленно прогуливаться по набережной. Дул ветер, но было не настолько холодно, чтобы заставить Гвен отказаться от разговора. И Мерлин, ежась в своей тонкой куртке, рассказал ей о телефонном разговоре, который случайно подслушал рано утром, и о странном поведении Артура. Пока он говорил, Гвен молчала. Мерлин видел, как она слегка покусывала губы, а потом нервно провела пальцами по своим вьющимся волосам. Он вздохнул и засунул руки в карманы. Был уже почти вечер, в воздухе кружилось множество желтых листьев. Всем своим существом Мерлин чувствовал, что приближается зима. Как же он ненавидел зиму. — Мерлин... Мне не кажется, что Артур... изменяет тебе, если это то, о чем ты думаешь. Ну вот, слово "измена" наконец-то было произнесено. — Да я... честно говоря, не знаю, что и думать. Даже мне это кажется абсурдным, но... — В прошлом он ошибался, и поэтому я все еще немного сержусь на него, ведь тебе было так плохо, — она покачала головой, словно отбрасывая эти печальные воспоминания. Потом крепче сжала его руку. — Но, думаю, кто угодно может подтвердить: сейчас видно, насколько ты важен для него. Он тебя любит, Мерлин, и делает все, чтобы ты был счастлив. Мерлин молчал, пытаясь избавиться от сомнений. — Проблема, наверно, в том, что иногда я смотрю на него и... — Не можешь забыть то, что случилось. — Да. Он опустил голову. Он чувствовал себя виноватым за эти мысли, но думал, что Артур снова обманывает его и смеется над ним. И все же, почему он испытывал такую неуверенность? Действительно ли такой малости достаточно, чтобы заставить его усомниться? — Все нормально, Мерлин. Дай себе немного времени. И доверься Артуру. Он собирался купить тебе подарок... ведь твой день рождения через месяц, нет? Мерлин слабо улыбнулся в ответ на сияющую улыбку Гвен. Да, ему нужно больше верить Артуру. И все же, какое-то неприятное чувство не хотело покидать его. * * Он уже собирался включить телевизор, как услышал, что в замок вставляют ключи. Посмотрел на время на мобильном телефоне: девять вечера. Артур появился в дверях с удивленным выражением лица. — Эй, а я думал, ты гуляешь где-нибудь с остальными. Мерлин молча смотрел на него. Артур казался спокойным, даже усталым. Мерлин нервно сглотнул. Но ведь на самом деле... в прошлом Артур уже лгал ему — сколько раз тот отрицал свои встречи с Вивиан? — и он, если уж быть честным, никогда этой лжи не замечал. Или, может, не хотел замечать. И Мерлин задумался: а сейчас смог бы заметить? Наверное, нет. Его любовь к Артуру — словно темная повязка на глазах, Артур мог бы обманывать его, когда захочет, а он бы ничего не понял и не увидел. Мерлин почувствовал, как раздражение и неуверенность разрастаются в нем. И как появляется ярость. — Ты хотел, чтобы дом был свободным? Он надеялся, что будет незаметно, как дрожит его голос. Артур молча смотрел на него, словно взвешивая его слова. Потом спокойно снял куртку. И улыбнулся Мерлину, игнорируя, как ни странно, его провокацию. — Возможно, тебе не помешало бы ненадолго отвлечься от учебы. Ты состаришься среди этих книг! — Моя стипендия сама по себе не появится. У меня никогда не было папочки за спиной. Плохой ход. Он с удовлетворением наблюдал, как Артур напрягся. Упоминание Утера по-прежнему было табу между ними. — Да что с тобой не так сегодня? Мерлин вскочил с дивана, с вызовом глядя на Артура. На самом деле, он чувствовал себя конченым идиотом: обещал себе спокойно и взвешено разобраться в ситуации, а сам вел себя как ревнивый подросток. — Забудь об этом. Он бросился к выходу из гостиной, но почувствовал, как его схватили за руку. — Нет, сейчас ты мне объяснишь, черт возьми, что взбрело в твою глупую, идиотскую голову. — От тебя это прямо комплимент. — Мерлин! Мерлин освободился от его хватки, почти рыча. Несколько секунд они смотрели друг на друга, напряженные, как два готовых к драке зверя. Внезапно Артур толкнул его к стене, глаза его были полны ярости. Мерлин попытался вырваться, но Артур дернул его, заставил развернуться и навалился сзади, зажав между стеной и своим телом. Мерлин не смог подавить дрожь удовольствия, почувствовав его вес, почувствовав спиной его мощные мышцы груди. — Меня бесит, когда ты так себя ведешь. Артур с силой прикусил его шею, потом провел губами вверх, прикоснулся к уху. — И все же ты меня так возбуждаешь... Мерлин закрыл глаза, потерявшись в его шепоте, в прикосновениях губ и языка, которым тот ласкал его ухо. — Ты идиот. И, несмотря на раздраженный тон, Артур бессознательно потерся о него бедрами. Мерлин почувствовал, как эрекция прижимается к его ягодицам, и знал, понимал, что Артур его хочет даже в такой ситуации, что он возбуждает его. Так было всегда. Достаточно было мгновения, и напряжение, которое, как электричество, текло между ними, превращалось в сексуальное влечение. И Мерлин не смог подавить стон удовольствия, когда Артур провел руками по его бедрам и промежности, обхватил ладонью член и с силой начал ласкать его через боксеры. С этого момента в его мозгах наступило временное затмение. Когда Мерлин снова смог связно мыслить, то обнаружил, что лежит на кухонном столе — кухня? — голый ниже пояса, Артур все еще внутри него, головой упирается ему в грудь, дыхание судорожное. Мерлин механически провел рукой по его мягким, влажным волосам, и почувствовал его поцелуи. — Как мы оказались на кухне? — Я хотел, чтобы тебе было удобнее. Мерлин не смог сдержать улыбку. Артур поднял голову с его груди и медленно выскользнул из его тела. Было жарко. Они помолчали, словно изучая друг друга. Потом Артур отвернулся и сказал, что хочет принять душ. Мерлин откинулся назад, пристально глядя на белый потолок. Он чувствовал себя легким и пустым... но казалось, однако, что тяжесть и стеснение в груди не исчезли. Ему нужно было объяснить Артуру свои сомнения, сказать, что слышал его разговор по телефону этим утром. И попросить все объяснить... Потому что это все наверняка было какой-то ошибкой. Он закрыл глаза. Действительно? Секс был просто глупой уловкой, нужной, чтобы не сталкиваться с проблемами. Они уже делали так в прошлом, и это не принесло ничего хорошего. Из ванной послышался плеск. Мерлин представил Артура под струями горячей воды. Почему тот не предложил ему принять душ вместе? И спросил себя, не становится ли он параноиком. * * На следующий день он снова проснулся один в постели: у Артура рано утром были лекции. Прежде чем открыть глаза, Мерлин уткнулся в подушку, ища его запах. И снова вспомнил короткий разговор, который был накануне. Возможно, он преувеличивал. Если Артуру нужно встречаться с кем-то еще, Мерлин не мог его обвинять. С тех пор, как Артур стал президентом ассоциации ЛГБТ в университете, у него всегда были тысячи разных обязательств, множество мероприятий. Вот уже несколько недель он пытался убедить декана открыть окно психологического консультирования для гомосексуалов, чтобы оказывать им поддержку внутри кампуса, но пока что не добился успеха. Мерлин зажмурился, пытаясь подавить какое-то неприятное чувство внутри. Проблема была не в Артуре, а в нем самом. Он все еще не в состоянии был думать о прошлом, не испытывая дискомфорта, не мог перестать вспоминать Вивиан, и... Он сердито фыркнул, откидывая одеяло и вставая из кровати. В желудке словно застыл холодный ком. Этот день не мог начаться хуже. В кухне на глаза сразу попался стикер, прикрепленный к столу: Вечером буду поздно. Не жди меня. Мерлин взял записку и с силой смял. В какую игру играл Артур? Он не мог быть на лекциях допоздна, и не упоминал о каких-либо заданиях и проектах, которые нужно делать вместе с одногруппниками, как это было на прошлой неделе. И сегодня в шесть часов Артур назначил какую-то встречу, о которой не рассказал... Боже, он и правда становится параноиком. Не нужно об этом думать. Не нужно об этом думать. Он не должен об этом думать. Может, если бы Мерлин повторил это еще раз двести, то смог бы убедить себя. Он взглянул на часы в форме дракона, висевшие на стене: было десять. В двенадцать у него лекция. Можно было бы провести день в библиотеке вместе с Фрейей и поработать над тем, что не выучил накануне. Мерлин вздохнул. Он сможет это сделать. Спустя десять часов, пять подходов к кофейному автомату, двух перекусов из рисовых хлопьев, кучи записей "Артур осел" в записной книжке, Мерлин вернулся домой уставший и еще более подавленный, чем был утром. Он так и не смог ничего учить, — на уроке это было замечено Моргаузой, — в библиотеке он тоже ничего не делал, только смотрел на часы. В шесть часов Мерлин начал сгибать страницы книги по химии, наугад подчеркивать случайные заголовки абзацев и стучать ногой по полу. На него с недоумением и раздражением поглядывали другие студенты, но он игнорировал их. Даже Фрейя, когда они выходили из университета, бросила на него недовольный взгляд. Должно быть, в этот день Мерлин действительно был невыносим. Сейчас он чувствовал себя таким уставшим, будто пробежал через весь Камелот. Пустая квартира ужасно беспокоила его. Где, черт возьми, Артур? Но не успел Мерлин сформулировать свои оскорбительные мысли, как входная дверь позади него открылась. — А, ты тоже только что пришел? Мерлин обернулся. Артур выглядел усталым и... слегка измученным. Нет, он даже казался больным. Мерлин протянул было руку, чтобы отодвинуть влажные волосы и потрогать его лоб, но Артур вдруг резко отстранился, как от огня, избегая его прикосновения. Мерлин так и застыл с поднятой рукой. — Извини, я что-то неважно себя чувствую. Пойду спать. Артур обошел его и поднялся по лестнице наверх. Что это было? Они не виделись со вчерашнего дня, а Артур выглядел так, будто... Мерлин снял пальто, испытывая досаду. Прошел в кухню, слыша сверху шорох снимаемой одежды, шелест одеяла... А потом наступила тишина. Казалось, Артур действительно заснул. Поужинав, — насильно запихнув в себя салат, — Мерлин пол-часа смотрел фильм по телевизору. Потом выключил его, не в силах ни на чем сосредоточиться. Поднялся по лестнице на второй этаж, посмотрел на Артура, лежащего в темноте под одеялом. Тот слегка похрапывал, свернувшись калачиком на одной стороне кровати. Мерлин вздохнул, раздеваясь. Потом тоже лег. Какое-то время он, затаив дыхание, ждал, что Артур обнимет его, как обычно — даже во сне у того словно был настроен радар на его тело — но через несколько бесконечных минут понял, что в эту ночь они не разделят тепло. Он повернулся и лег к Артуру спиной. Они были рядом, были близки, но казалось, что между их телами непреодолимое расстояние. * * Если Мерлин думал, что эти несколько дней были адом безразличия, то следующие недели походили на один холодный душ за другим. — Он меня избегает, Гвен. Не могу назвать это иначе... — Дорогой, не надо так думать. Уверена, всему есть другое объяснение. Мерлин покачал головой, вертя в руках чашку с горячим шоколадом. Бар в этот час не был особенно переполнен, а джазовая музыка создавала приятную атмосферу. Но, несмотря на это, Мерлин не мог быть спокойным и не мог оценить даже утешительное присутствие подруги. Почему она его не понимала? Почему не могла понять причин его беспокойства? — Он уходит рано утром, а возвращается поздно вечером. Если я пробую спрашивать его, он отвечает как-то уклончиво и почти с досадой. Говорит, что проводит все время в ассоциации. Если я пытаюсь обнять его... он отстраняется с каким-нибудь оправданием. Я... — Эй, — Гвен погладила его по плечу. — Ты же знаешь, какой Артур. Когда он на взводе, то становится невыносимым. Может, у него экзамен скоро, или дедлайны какие-нибудь. — Но даже если это правда, не понимаю, почему надо так себя вести. Я тоже учусь, у меня тоже дедлайны, но я же не вываливаю проблемы на него! Черт, он говорил как обманутая жена, и его жалобы — судя по ироническому взгляду Гвен — достигли своего исторического максимума. Ладно, по крайней мере, он выпустил пар. — Ты сразу решил, что он тебе изменяет? — Может, изменяет. А может, просто устал от всего, устал от меня. Он ведь всегда жил в богатой семье и не привык нуждаться или в чем-то себя ограничивать. Что, если ему надоела такая жизнь. Что, если он хочет вернуться и сожалеет о разрыве с отцом. Вдруг он... — Вдруг он сейчас с какой-нибудь статусной девушкой, стремится вернуть расположение отца? Ты об этом думаешь? Мерлин, ты ошибаешься. — Да? — Если хочешь, я поспрашиваю Ланселота, может, он что-нибудь знает, — но она не выглядела убежденной. — Ладно, забудь обо всем этом, — Мерлин встряхнулся. Боже, что за идиотский день! — Если сегодня Артур соизволит не слишком припоздниться, я сам разберусь с этим. — Все будет хорошо, увидишь. — Да... — его тон был не очень убежденным, но сейчас он не мог изобразить ничего лучше. — Кстати, у тебя же завтра день рождения! Что планируешь делать? Мерлин удивленно уставился на нее. Черт, у него же и правда день рождения! — Судя по выражению твоего лица, в горшочке ничего не кипит, не так ли? — Я и забыл. Учеба и Артур все силы отнимают. — И Артур ничего не сделал, чтобы напомнить ему об этом. Может, учитывая постоянное отсутствие в последние недели, тоже забыл про его день рождения. — Если хочешь, организуем что-нибудь у Моффри. — Не знаю, Гвен. Не могу пока об этом думать. Он постарался не замечать печальное выражение в глазах подруги и неприятное ощущение в груди. Похоже, это будет не самый лучший его день рождения. Несколько часов спустя Мерлин изо всех сил пытался сосредоточиться на книге перед собой. С переменным успехом. Он то и дело бросал взгляд на часы, и каждое движение минутной стрелки добавляло тяжести на сердце. Тишина дома угнетала, но бормотание телевизора было еще более невыносимым. Мерлин слез со стула перед барной стойкой и подошел к стеклянной стене квартиры. Свет небоскребов впереди был почти раздражающим. Снаружи шел дождь, огни автомобилей сияли, как калейдоскоп на асфальте дороги. Он подышал на стекло, потом провел ладонью по запотевшему пятну, стирая конденсат. Перед ним были сотни освещенных комнат, сотни людей, которые жили своей жизнью у всех на виду. Интересно, они были счастливы? Он прижался лбом к стеклу и задрожал от холода. И вспомнил летнюю ночь несколько месяцев назад, когда они занимались сексом прямо тут, у этой стены. Он прижал к ней Артура и с силой погружался в него, прикусывая его шею при каждом толчке. Он прижимался грудью к его спине, а член Артура был прижат к стеклу, они задыхались от удовольствия. Это продолжалось несколько минут, стекло запотело от их дыхания, любимый человек был в его объятиях, а Замок — прямо у их ног. Когда Артур кончил, и его сперма заскользила по стеклу, задыхающийся Мерлин наблюдал за этим, не в силах отвести взгляд. Зрелище было таким эротичным, что следующие несколько дней он возбуждался при одном только воспоминании об этом. Было десять вечера. Где Артур? Где он провел все это время? Мерлин закрыл глаза, почти с болью думая о том дне, когда он отправился в офис ассоциации ЛГБТ в кампусе. Он надеялся найти Артура, но того там не было. Фактически, парень в офисе сказал ему, что не видел Артура уже давно, и что все сообщения тот отправлял им по электронной почте. Еще одна ложь. Ложь, которую он проглотил, понял Мерлин почти с отчаянием. Вот, наконец, открылась входная дверь. Мерлин, не оборачиваясь, слушал, как Артур снял куртку, обувь, как прошел босиком по ковру... Когда он, наконец, повернулся, то увидел, что тот открывает банку пива у холодильника. Вид у Артура был усталый, волосы спутались под дождем. — Паршивая погода. Мерлин промолчал, а Артур начал искать что-то в холодильнике. — Кроме твоих булочек с тофу есть еще что-нибудь съедобное? Я умираю от голода. — Если еду не покупать, она не появится волшебным образом. — Я думал, на этой неделе твоя очередь делать покупки. — Тебя никогда нет дома. Я подумал, бесполезно покупать еду и на тебя тоже. Артур фыркнул, а потом закрыл холодильник, держа в руках несколько яиц. Мерлин зашел в кухню и сел за стол. Артур тем временем зажег газ и поставил на огонь сковородку. Сделал длинный глоток из банки с пивом, не обращая больше на Мерлина внимания. Это невозможно было выносить. Действительно, Мерлин не мог больше выносить эти молчаливые, пустые вечера. — Что ты делал сегодня? — Ничего особенного. — Ничего особенного до десяти вечера? — Ничего такого, что тебя бы заинтересовало. Так лучше? — и Артур закатил глаза, разбивая яйца в сковородку. — Почему ты меня избегаешь, Артур? Тот замер, не поворачиваясь к Мерлину. Мерлин встал, пытаясь контролировать дрожь своего тела. Они должны поговорить. Им придется сделать это. — Я тебя не избегаю. — Избегаешь. Утром ты уходишь в университет, не дожидаясь меня, днем тебя невозможно отыскать, вечером возвращаешься поздно. Если я пытаюсь с тобой говорить, отвечаешь односложно. А ночью ты... — Это неправда. Однако странный тон его слов доказывал, что слова попали в цель. Значит, все так и есть. Он действительно его избегал. Но почему? Мерлин чувствовал себя так, будто его ударили о стену. — Артур... Я приходил к тебе в ассоциацию, но они сказали, что тебя не было уже несколько недель. Где ты проводишь все свое время? — Господи, может закончим с этим допросом? Десять вечера, и я действительно устал! Черт, что это за запах? Яйцо было испорченным, вот блядство! Он с яростью сдернул сковороду с плиты и выключил газ. — Черт, и что я теперь буду есть? Почему ты никогда не проверяешь срок годности еды, которую покупаешь? Что тебе стоило быть более внимательным? Если бы ты тратил хоть часть своего времени на практические вопросы, а не на то, чтобы страдать херней... Страдать херней? Но... этот безмозглый понял, что сказал? Он же только что практически признал, — хоть и не прямо — что избегает Мерлина, и это было ненормально, раз уж они пара. И теперь он беспокоится о годности еды? Мерлин просто сорвался. Он схватил первое, что попалось под руку — один из журналов о видеоиграх — и швырнул в Артура. Попал ему по спине и, должно быть, действительно застал его врасплох, поскольку потрясенное выражение лица Артура, повернувшегося к нему, было бесценным. — Ты что, черт возьми, делаешь? Совсем с ума сошел? — Нет, я просто прошу выслушать меня пять долбаных минут! Это что, так трудно? Я твой парень, или кто? — Мерлин быстро терял контроль. А ведь им надо поговорить, а не орать друг на друга. Он глубоко вздохнул. — Мерлин, ты как девчонка, честное слово. Артур что, не мог побыть серьезным хоть немного, черт возьми? — Я тебя просто спросил, что ты делал все эти дни, и почему ты избегаешь меня. — Во-первых, — Артур повернулся и, как и Мерлин, оперся о стол. Лицо его было серьезным, взгляд насмешливым, — я тебя не избегаю. Я просто очень занят весь день. Во-вторых... я не обязан делиться с тобой каждой секундой своей жизни, ясно? Если бы мне нужен был второй папочка, я бы нашел шестидесятилетнего мужчину в качестве партнера. — А, так я все еще партнер? Ты меня исключаешь из своей жизни. Опять. Опять, Артур! Артур закатил глаза. — Слушай, — он провел рукой по лицу, — я устал, понимаешь? Можем мы сейчас лечь спать, а поговорить завтра? — Не будет никакого завтра. Я тебя снова не увижу до самого вечера, и ничего не изменится, ты продолжишь меня игнорировать. Черт, они действительно забыли про день рождения. Мерлин опустил голову, стараясь не замечать неприятного холодка в животе. — Да не игнорирую я тебя, черт! И не избегаю! На каком еще языке я должен это сказать? — Да, как тогда, когда ты уходил в дом Вивиан? Или когда у тебя были "ужины с отцом"? Это тоже было не игнорирование, да? Когда ты исчезал на весь день, а потом у тебя не хватало смелости взглянуть мне в глаза? Вот, он это сказал. И с ужасом наблюдал, каким ледяным делается выражение лица Артура. Мерлин не мог мыслить ясно, но знал, что они вступают в болото злых и невысказанных слов, которые приведут их к ссоре. Серьезно. Те несколько мгновений, которые отделяли его от ответа Артура, он спросил себя, а стоило ли оно того. — И это, конечно же, была моя вина, да? А кто отдал свою задницу первому же встречному мудаку? — Да, ты прав, мне надо было сидеть дома и ждать, пока ты трахал ту суку! — Ты знаешь, почему я это делал! — Нахуй, Артур! Конечно же ты делал это не для меня! Ты меня просто поимел, обводил вокруг пальца столько недель! — А что еще было делать? Я не хотел всего этого дерьма! — А я, значит, хотел? — Блядь, какого хера мы это обсуждаем?! Прошли уже месяцы с тех пор, господи, месяцы! Артур провел рукой по волосам, заметно нервничая. Непонятно почему, но этот жест сделал Мерлина еще более разъяренным. Все выглядело так, будто Артур был единственным, кто перенес какой-то стресс, хотя Мерлин пострадал не меньше. — Ты уже один раз надо мной посмеялся, Артур. И все повторяется. Думаешь, я совсем идиот? — Да о чем ты говоришь-то вообще, я не понимаю! Они замолчали, тяжело дыша, стиснув зубы. Мерлин старался вернуть себе хоть немного спокойствия: они орали друг на друга, как сумасшедшие, и наверняка соседи скоро вызовут полицию. Артур был в ярости, его лицо покраснело. Мерлин знал, что они достигли предела, готовы броситься друг на друга с кулаками. Артур не хотел ничего признавать и продолжал этот спектакль. Как же больно. — Хватит. С меня хватит этого дерьма. Артур прошел мимо, задев его плечом. Мерлин увидел, как он с силой надел куртку, схватил ключи от дома. — Куда ты идешь? — Подальше от тебя! И дверь закрылась за ним с глухим стуком. Мерлин замер на месте, тяжело дыша. Как они до такого дошли? Он сел на диван и подтянул колени к груди. Он был глупцом. Чертовым идиотом. Мерлин закрыл глаза и запретил себе проливать слезы.