Проникновение

      Уединенное расположение лаборатории Андерсона имело свои плюсы, не последним из которых был свободный доступ в нее в те периоды, когда Шерлоку хотелось как можно меньше контактировать с остальной частью человечества. Сейчас его тяготило даже присутствие Джона, но он готов был стерпеть. Лейстред был скорее предмет, чем человек, бестолковый, но иногда полезный. Но это не значило, что сюда звали кого-то еще. — Убирайся, — приказал Шерлок в ту же секунду, как в лабораторию заглянул никчемный Андерсон, своим неуклюжим топтанием он действовал на нервы детектива, как скрежет ногтей по грифельной доске. Андерсон начал в тон Шерлоку, а потом сразу бросился в атаку. — Что? Нет. Нет, я не уйду. Ты не можешь вламываться сюда, когда тебе хочется, некоторые платят за то, чтобы здесь находиться. По меркам Андерсона это был достаточно веский аргумент. Шерлок был в секунде от того, чтобы схватить это ходячее убожество с мордой хорька и вытолкать за дверь, но, наверное, это разозлило бы Лейстреда. Он так резко развернулся, что Андерсон отшатнулся от него.  — Я уже устал говорить тебе и не хочу повторять еще раз: я делаю твою работу лучше, чем ты, и быстрее, чем ты. Мои худшие дни затмевают твои лучшие. Если бы у меня возникло желание влиться в рутину этой профессии, я бы без раздумий тебя выгнал. Тебя один раз повысили в должности, но, в конечном счете, ты всегда будешь в тени, и не без оснований. Никакие твои старания, ни сейчас, ни в будущем, ничего не изменят. И, вероятно, тебе нужно напомнить, чтобы ты не кичился этой лабораторией, потому что тебя изначально сюда упрятали. Уби-ра-йся. Шерлок отвернулся от Андерсона, его бесил один его вид. Между Лейстредом и Андерсоном произошел какой-то молчаливый диалог, который Шерлок проигнорировал, он снова прокручивал в уме наиболее вероятные сценарии побега. Он услышал, как открылась и закрылась дверь, звук удаляющихся шагов. На одном из компьютеров Шерлок запустил восемь разных программ и стал ждать, что они выдадут. Он почти забыл, что Джон здесь, за исключением того, что Уотсон излучал в равной степени упрек и беспокойство, волны от которых веером расходились вокруг и разрушали всю сосредоточенность Шерлока. В Холмсе поднялось негодование на Джона; все было под контролем, пока Джон Уотсон не решил пролезть без очереди и не оказался прямо в первых рядах. Шерлок решил, что лучше игнорировать подобное направление мыслей. Он взял телефон и поднял глаза на Лейстреда. Грег вздохнул. — Все зашифровано; мы попросили парней сверху разобраться, попытаться взломать его. — Скажи им, чтобы работали быстрее. — Они работают так быстро, как могут, — сказал Лейстред, очень терпеливо и очень вежливо. Вот почему ему никогда не завоевать настоящего авторитета, а он даже не подозревает об этом. Шерлок боролся с искушением растолковать ему, как он потеряет жену, а потом детей — медленно, но верно, потому что будет пропускать игры, концерты, дни рождения — и все зря, потому что в старом добром Ярде он достиг для себя потолка. Просто никчемная трата времени. Шерлок приготовился к ссоре, но Джон неожиданно опередил его. — Шерлок может чем-нибудь помочь? Лейстред оглядел их, откровенно раздосадованный. — Нет… подожди — он вытащил из кармана пиджака зазвонивший телефон. — Есть. Они что-то нашли. Он передал телефон Шерлоку, тот посмотрел на экран и вручил мобильник Джону. — 12 октября, SISOS, 11:23 утра, плюс шесть. — Джон поднял глаза. — Что это такое? SISOS? Перчатки полетели прочь, Шерлок направился к двери. Компьютерный анализ мог пождать. — Ерунда. Смысл не в этом. — А в чем? — спросил Джон, нетерпение прорывалось сквозь его потрясающее самообладание. — В том, что к Майкрофту есть пара вопросов. Шерлок был уверен, что Лейстред и Джон переглянулись — они любили посочувствовать друг другу в том, что их вечное невежество еще больше затрудняет общение с Шерлоком, хотя, скорее, все наоборот — но он был слишком занят мыслями, чтобы отвлекаться. Джон присоединился к нему в лифте, он молчал всю дорогу, молчал, пока они ловили кэб, молчал полпути. В десяти минутах от дома он вдруг тихо выдохнул:  — О. Шерлок посмотрел на него. — Что? — SIS. Секретная служба. Он убил кого-то в Воксхолле? Шестерых человек? Шерлок покосился на Джона: тот смотрел на него выжидающе, без намека на презрение или негодование. Волна облегчения захлестнула Шерлока, такая сильная, что мгновенно затопила собой все остальное. — Нет, я бы знал об этом. Здесь что-то совсем другое, не в Лондоне, возможно, даже не в Британии. — Но ты думаешь, что это угроза национальной безопасности. Левая рука Джона задрожала, секундная дрожь, он явно даже сам ее не осознал. Шерлок почувствовал, как нечто подобное прокатывается по всему его существу. — Я узнаю больше, когда поговорю с Майкрофтом. *** Джон Уотсон боялся только трех вещей в мире. 1. Пауков-фаланг. Ни один человек не смог бы оттрубить две подряд командировки в Афганистан и не приобрести разумное почтение к этим тварям — они притаивались в каске Джона, прятались в уборной, их ловили даже в моторе «Хаммера» медслужбы. От природы пауков Джон не боялся; конечно, эти твари были громадными, проворными и мохнатыми, но они не слишком беспокоили его, пока ему не пришлось проводить — мерзость — вскрытие найденного мертвым солдата, и эти ублюдки не посыпались из его пупка, как Чужой из чертова Джона Херта. 2. Свою мать. О ней можно говорить долго, но Джон не помнил, где оставил свои четки и кол, вообще, эту тему стоило затрагивать только в присутствии священника. 3. Британскую бюрократию. Яркий тому пример — кабинет Майкрофта, было в нем что-то неприятное. Конечно, Джон мало знал Майкрофта, но любой, кто проведет пять секунд в компании Шерлока и Майкрофта поймет, что братья сделаны из одного теста. Шерлок более склонен к театральности, она прорывается в нем на каждом шагу, словно брызги из водяной бомбы, сброшенной со второго этажа. Шерлок проявляется во всем, к чему прикасается, его блеск отражается в каждой мелочи. Начиная от его манеры держать чашку чая, частых припадков безумства до пальцев в холодильнике, покроя пиджака и запаха волос — во всём этом был весь Шерлок. Майкрофт научился скрывать сущность истинного Холмса под личиной великосветского безразличия. Противно это все, вот так сидеть в этом безупречно обставленном, безупречно чопорном, безупречно выхолощенном кабинете на неудобных правительственных стульях, которые неудобно впились в тощую задницу доктора. Сюда их привела безупречно обыкновенного вида девушка по имени Рэйчел, не Антея, Джон сначала удивился, а потом вспомнил, что попал в гребаную Сумеречную Зону. Часы тикали на стене варварски громко и в буквальном смысле отстукивали минуты. Джону пришло в голову, что Майкрофт, наверное, в самом деле чокнутый, если мог сидеть здесь часами под это зловещее тиканье. Шерлок, напряженный до точки кипения, являл собой воплощение беспокойства. Даже волосы у него стояли дыбом и буйно вились вокруг лица, это придавало ему слегка безумный вид. Осознав, что находит это невыносимо эротичным, Джон задумался над своими наклонностями. Наконец, спустя целую вечность дверь открылась, и появился Майкрофт в одном из своих унылых элегантных костюмов. В ожидании, пока дверь снова закроется, Шерлок вел себя чудесно. Потом рявкнул: — Ты, наверно, думаешь, что это смешно. Какая хорошая шутка, давайте же все посмеемся над Шерлоком, он круглый идиот. — У тебя много неприглядных ипостасей, Шерлок, но идиотизм к ним не относится, — спокойно ответил Майкрофт и положил на стол папку, похожую на досье. — Значит, тебе понравился подарок. — Ты прекрасно знаешь, что нет. — Жаль, он наводил на такие глубокие размышления. — Майкрофт легонько подтолкнул досье по направлению к Джону, не глядя на Шерлока. — Ландштуль. — Разумеется, — огрызнулся Шерлок. — Разве это не противоречит требованиям ООН? — Конечно, — ответил Майкрофт. Он не улыбался, но было совершенно ясно, что его все это забавляет. — Джон, вы как? В папке лежала большая глянцевая фотография Мориарти, Джон наполовину был готов к этому, но ничто не могло заглушить накал чувств, поднявшихся в нем, когда он увидел это лицо — гнева, отвращения и толики страха. — Бывало и лучше, если честно. — Он родом из прибрежной деревушки недалеко от Брайтона, — Майкрофт откинулся в кресле, сложил пальцы домиком. — В анамнезе значится жестокость в детстве — любовь к острым предметам, убийства насекомых и мелких животных, пытки, а потом и расчленение собственной собаки. Его психолог заключал, — Майкрофт водрузил на нос маленькие очки в серебряной оправе и заглянул в досье. — «Патологическая неспособность чувствовать, что ведет к зарождению психопатических наклонностей с возможным развитием шизофрении». Он всюду сеет за собой смерть. Если ставить диагноз, он классический психопат. — Мне плевать, даже если его вырастили волки, — рявкнул Шерлок так, будто он сам был в секунде от нервного срыва или готов трясти Майкрофта до тех пор, пока у того не застучат зубы. — Расскажи мне о шести одновременных убийствах. Майкрофт впал в такое глубокое молчание, что не описать словами, он абсолютно замкнулся в себе. Шерлок в одну секунду пересек кабинет и ткнул палец в лицо брату. — Нет, ты не можешь так сделать, только не сейчас, не по этому поводу. Он оставил это специально для меня в своем телефоне, Майкрофт, и ты расскажешь мне то, что я хочу знать. — Я мог бы начать притворяться, что знаю, о чем ты говоришь, в единственном случае — если бы ты имел высочайший уровень допуска, а его как конфеты не раздают. Если бы ты работал здесь, тогда другое дело, но ты не работаешь… Шерлок грубо расхохотался. — О, если хочешь поиграть, ладно, Майкрофт. Ладно. Не расскажешь мне о Воксхолле, я расскажу маме о Лладро. Глаза Майкрофта сделались огромными, вся кровь отхлынула у него от лица. — Не расскажешь. — В самом деле? — Шерлок достал телефон, начал набирать номер. Джон никогда еще не видел, чтобы человек двигался так быстро, как Майкрофт — он практически перепрыгнул через стол и вырвал у брата телефон. — Ты действительно самое невыносимое существо на земле, — заявил Майкрофт, будто Америку открыл. *** — 12 октября, Майкрофт, — напомнил Шерлок, ликуя от своей маленькой победы. Майкрофт опустился в кресло так, будто его вдавила туда тяжесть огорчения, но, наконец, отбросил все притворство и начал объяснять. — Три года назад SIS заявила о себе как обширная и очень опасная банда контрабандистов. Два ведущих агента и четыре офицера были направлены выследить и ликвидировать ее наиболее подходящим, на их усмотрение, способом. — Он пристально посмотрел на Шерлока, но на этот раз явно не с таким напряжением. Шерлок решил не тратить время на споры о деталях: он получал, что хотел. — Восемь месяцев спустя после начала расследования все члены оперативной группы были найдены мертвыми. Шерлок швырнул в брата вопросом, словно гранатой. — Как? — Шесть одиночных выстрелов в голову, — Майкрофт удержался от вздоха, это была единственная зацепка, которая не давала ему покоя. — Наемный убийца? — спросил Джон. Майкрофт покачал головой. — Баллистическая экспертиза установила, что они были застрелены из одного и того же оружия. — Что ты недоговариваешь? — настойчиво спросил Шерлок, напряженный почти до крайности предыдущим бесконечным ожиданием. Он начал расхаживать по кабинету, следуя за ходом своих размышлений. Майкрофт держался очень раздраженно. — Под фальшивыми предлогами их всех заманили в одно и то же место, никто не знал, чем эта затея обернется. — Он посмотрел на Джона, потом на Шерлока. — Все они оказались в том месте одновременно, остались там и позволили застрелить себя одиночке с одним пистолетом. — Боже, — выдохнул Джон. — Понимаю, почему он гордился этим, — рассеянно заметил Шерлок. Он точно знал, как это выглядело, как Мориарти выстроил всех в линию, снова, снова и снова с наслаждением нажимал на курок. — Еще целый год Джеймс Мориарти ускользал у нас из-под носа, видимо, причиной тому была дезинформация. Боковым зрением Шерлок увидел, как брови Джона поползли вверх, и подавил улыбку; иногда понаблюдать, как постепенно накапливающийся гнев Майкрофта выплескивается на других, могло развлечь на добрых полчаса. Майкрофт посмотрел на него с тем же укоряющим выражением, которым в совершенстве овладела их мать к тому времени, как Шерлок начал самостоятельно ходить. Шерлок едва подавил желание подкатить к небу глаза. — Как далеко это место? — Час на поезде. Шерлок повернулся и устремился к выходу, Джон заковылял за ним. Он был почти в таком же азарте, как Шерлок, только оба они сознавали, что по совершенно разным причинам. Джон выглядел усталым и подсознательно напрягал больное плечо. Судя по тому, сколько раз на день Шерлок видел у него это движение, Джону становилось хуже. Если это продолжится в том же духе, Шерлоку придется что-нибудь сказать, а Джон до сих пор плохо реагировал на любые замечания о своей слабости. Так что Шерлок решил приберечь комментарии на тот день, когда ему захочется, чтобы Джон оставил его в покое. По пути детектив схватил со стола телефон и ткнул им в Майкрофта. — Пришли мне все, что у тебя есть по этому делу, и я прослежу, чтобы никто не узнал, сколько времени Мориарти водил тебя за нос. Майкрофт промолчал, но все в этом кабинете знали, что Шерлок выиграл этот раунд. Шерлок вышел из кабинета, ему пришлось подождать Джона у лифта; он мог бы догадаться, зачем Майкрофт задержал Уотсона, что сказал ему, но понял, что ему наплевать. В такси Шерлок все время копался в телефоне, пальцы летали по клавишам, он с трудом подавлял в себе желание вышвырнуть в окно эту проклятую штуку. Джон по большей части смотрел на Шерлока. В пяти минутах от дома Шерлок, наконец, бросил:  — Что? — Мне кажется, я наблюдаю, как ты постепенно сходишь с ума, — невозмутимо сказал Джон. Шерлок чуть не придушил его. — Не разговаривай со мной, пока не придумаешь, что полезного сказать. Приемлемые темы включают анализ плана побега или решение встать на колени и отсосать мне. Таксист громко кашлянул, а Джон просто задумался. Шерлок снова уткнулся в телефон, наконец, в блаженной тишине. Когда они разместились в отдельном купе поезда (Майкрофт мог быть мелочным, но отнюдь не глупым), Шерлок позвонил Лейстреду. — Следующая запись: «у Валентайн, прошлый год, плюс один». Есть координаты, — затараторил Грег. — Какие? — спросил Шерлок. — Писхэйвен, городок в десяти милях к востоку от Брайтона. Шерлок кивнул, он не удивился. — Давний возлюбленный, изменил ему еще в подростковом возрасте. Наверное, он планировал это годами, если не десятилетиями. Джон посмотрел на Шерлока, и тот переключил телефон на громкую связь. — Сколько времени уйдет на то, чтобы составить список жертв, Шерлок? — спросил Лейстред. — Дольше, чем бы хотелось твоим пиарщикам, — ответил Шерлок. Поезд, ожил, задрожал и тронулся навстречу унылому серому дню. — Он что-нибудь говорил? — Ни слова. Расслаблен, улыбается себе на здоровье. — На обратном пути мы остановимся в Писхейвене, у нас должно хватить времени, чтобы добраться до Ярда ко времени его предполагаемого побега. — А сейчас ты где? — Сделал крюк, — ответил Шерлок тоном, пресекающим дальнейшие расспросы. Лейстред вздохнул. — Дай знать, если что-то найдешь. Шерлок повесил трубку, уверенный, что Лейстред знает, что он ничего подобного не сделает. Зачем инспектор утруждается делать такие глупые замечания — за гранью понимания Шерлока. Он заметил, что Джон встал и закрыл дверь, но не обращал на это внимания до тех пор, пока тот не раздвинул ему ноги и не сказал: — Я решил встать на колени и отсосать тебе. *** Ошеломленное лицо Шерлока определенно того стоило. Джон никогда этого не делал, и возможности особой не было — в армии не жаловали секс в общем, не говоря уже о сексе в общественном месте, не говоря уже о гей-сексе в общественном месте. Но прошло уже шесть месяцев с тех пор, как он вернулся с действительной службы, рядом не было соглядатаев, ничто не стояло у него на пути. Был только Шерлок, удивительный, ужасный, прекрасный Шерлок, он казался таким невероятно юным, когда вот так смотрел на него снизу вверх. — Я собираюсь раствориться в тебе, но ведь так несправедливо, если я буду делать это в одиночку. И потом, секс занятие обоюдное, тебе не кажется? — пробормотал Джон, нежно прикасаясь к кудрям Шерлока. Потом он сгреб волосы в кулак и дернул голову Шерлока назад, обнажая прекрасное горло, легонько провел пальцами по кадыку, ощущая биение пульса, вверх, вверх, вверх, до рта. — Ты будешь вместе сосать со мной. — Джон… — Я пока не разрешал тебе говорить, — нежно произнес Джон в его волосы, в висок, нежное прикосновение его губ контрастировало с давлением кулака. — Соси. Красиво изогнутые губы Шерлока раскрылись под его пальцами, Джон видел белки серо-голубых глаз Холмса, нечеловеческих глаз — дух захватывало. Язык почти робко заскользил вокруг его пальцев, но Джон дождался, пока Шерлок не начал нежно посасывать. Дрожь прошила Уотсона до самого паха, он опустился на колени. Он распахнул пальто Шерлока, ему было приятно обнаружить его уже твердым под молнией брюк, вдохнуть аромат его возбуждения. Джон провел большим пальцем по всей длине его члена, Шерлок дернул бедрами. Пальцами и тыльной стороной ладони, там, где Холмс втягивал воздух через нос, Джон почувствовал, как участилось его дыхание. Невозможно было одной рукой расстегнуть пояс и ширинку, и Шерлок помог ему, дрожащей рукой расстегнул пуговицу и потянул вниз молнию. Если бы Джон не знал его так хорошо, он бы подумал, что Шерлок робеет. Он прошептал: «Расстегни их». Шерлок издал едва слышный звук, низкий, горловой, он вибрацией отдался в пальцах Джона, но распахнул штаны шире, как просили. — Достань член. Шерлок выглядел непристойно: пальцы во рту, пальто распахнулось, рубашка выбилась, брюки были расстегнуты, бледная-бледная кожа раскраснелась, и на долю секунды Джону показалось, что ничего не выйдет, что он не сможет заставить себя поверить в собственное возбуждение, пока Шерлок не засунул руку в штаны. Джон едва не застонал при виде того, как эти изящные пальцы вытаскивают член, чертовски великолепный член, длинный и тонкий, сочащийся похотью. Но Джон вовремя одернул себя и посмотрел на Шерлока, выгнув бровь.  — Помнишь, я сказал, что ты будешь сосать со мной? — сказал он и опустил голову между ног Шерлока. Шерлок гений, он самый умный человек, которого Джон когда-либо встречал, но было что-то лестное в том, что и ему на мгновение отказал мозг, когда он ощутил горячий рот на своем члене. Господи, как хорошо, было что-то пьянящее в том, чтобы склониться над коленями Шерлока, лизать, сосать, обхватывать губами его член, наполниться Шерлоком до краев во всех отношениях. Было так хорошо, что Шерлок почти забыл про игру, почти, и по одной причине — он хотел попробовать. Но если у Джона ничего не получится, Шерлок чувствовал, что взорвется, скажет или сделает что-то совершенно непростительное. Да, Шерлок гений, но даже ему нужно было мгновение, чтобы понять, почему Джон крепко обхватил губами его член, но не сосал, и когда он понял это, его стон эхом отдался в них обоих. Шерлок сосал его пальцы как одержимый, и Джон проделывал то же с его членом, сильно и быстро. Он только однажды делал это для Шерлока, и делал мастерски, заставив его, такого красивого на прохладных простынях, сходить с ума, дрожать и выгибаться. Гонка близилась к финишу, слюна стекала по подбородку и дальше по запястью, другой рукой Джон гладил Шерлока между ног по горячей, тугой и наполненной мошонке. Шерлок замедлился, задыхаясь на пальцах Джона, и тот замедлился тоже, сладко посасывая влажную головку, проводя языком вдоль края уздечки. Во рту было солоно, он глотал и глотал, кончиком языка лаская отверстие на головке, а язык Шерлока скользил по чувствительным подушкам его пальцев. Шерлок простонал так, будто умирает, Джон посмотрел вверх, увидел его зажмуренные веки, сосредоточенно нахмуренный лоб, — какая красота, — и чуть глубже протолкнул пальцы в его рот, в тесный, влажный жар. Шерлок жадно засосал один раз, будто невольно, и Джон сделал то же самое. Жар стал снова нарастать, горячее, быстрее, чем прежде, он метался от одного к другому. Шерлок прихватил зубами чувствительную костяшку пальца Джона и задрожал, когда Джон сделал то же самое с его членом. Полностью в унисон, до конца вместе, напряжение нарастало, нарастало и нарастало, пока Шерлок не вцепился мертвой хваткой в запястье Джона. Джон был такой твердый, что все тело болело, и все, что он ощущал на вкус, обонял, чувствовал — был Шерлок. Шерлок кончил без предупреждения, неистово качая бедрами и дрожа. Рот Джона наполнился, он не смог поймать все, не стоило и надеяться, но сосал и глотал до тех пор, пока глаза не заслезились, и он не почувствовал, как липкая жидкость вытекает из уголков его губ. И все время Шерлок не выпускал его пальцы, обсасывая их своими красивыми губами. Джон едва дождался, пока Шерлок успокоится, вскочил так быстро, что голова закружилась, в спешке рванул ширинку. Он вытащил пальцы изо рта Шерлока, снова сгреб в кулак его волосы и без колебаний надел Холмса на свой член. Он трахнул этот прекрасный, развратный рот один раз, два, три, и кончил так сильно, что подогнулись колени, а Шерлок, поперхнувшись, схватил его за бедра и притянул к себе.