Сказки на ночь

«Влюбиться для них равносильно смерти…» Чувства — слишком страшная вещь, особенно для военных. Сегодня ты разговаривал по телефону, а завтра идёшь на похороны. Невыносимо больно. Военные всегда почти мёртвые. Их души изранены настолько, что остались только кровавые ошмётки и обрубки. И никакие нитки не выдержат силу и скорость разрушения их душ. И почти никто не спасался от этого, история знавала только двое таких. Эдвард Элрик и Рой Мустанг. Спаслись только они… Другие лишились душ под тяжестью вины и бесконечной боли. Они не нашли тех, кто мог их спасти. А жаль… В первый раз, когда случился первый неуверенный шаг, было невыносимо жаркое лето. И тень едва ли спасала от палящего солнца. Но тогда им было просто всё равно. Они гуляли, смеялись, разговаривали и ни капли не были похожи на военных. Но иногда их смех был ни капли не весёлым, улыбки нерадостными, слова неискренними. В их жизнях не бывает хороших дней, всегда есть то, что станет подвохом. Тогда этим подвохом стала Уинри, попавшая в больницу. Её сбила машина. Эдвард долго просидел у её кровати, тихо радуясь тому, что его подруга осталась жива. — Знаешь, Эд. В жизни военных не бывает хороших дней, — проговорил Рой, кладя руку на плечо подчинённого. Он его отлично понимал — Мне ли не знать, Рой… Мне ли не знать, — эхом отвечал Эдвард, горько улыбаясь и даже не пытаясь скрыть этого. — Да, Эд, военные не живут хорошо и никогда не жили, и жить не будут. Тогда случился их первый поцелуй. Это было лёгким касанием губ, почти ничего не значащим, почти нежным, почти не ставшим всем в те мгновения. Отчего-то тогда у Элрика потекли слёзы, он даже не всхлипывал, просто тихо плакал, почти беззвучно. Рою оставалось лишь мягко прижимать Эдварда к себе, целуя в макушку. После того, как ни странно, их отношения улучшились, взгляды, которыми они перекидывались, стали понимающими и какими-то нежными. И этого почти никто не замечал, даже Риза, которая присутствовала при этих гляделках. Второй шаг, чуть более уверенный, чем первый, случился через два месяца после начала их странных отношений. Тогда был сильный дождь, он, казалось, длился бы вечность, и он был обжигающе холодным, одно прикосновение к коже вызывало табун мурашек. Рой, бежавший мимо навеса, под которым спрятался Эдвард, на секунду приостановился и, схватив Элрика за руку, потянул того в сторону своего дома. — А у тебя тут… миленько? Не знаю, что говорить в таких ситуациях, дома как-такового у меня нет, — немного нервно посмеиваясь, протянул Элрик. Он давно уже без своего собственного дома живёт и едва ли помнит, что надо говорить в подобных ситуациях. — Теперь это будет и твоим домом. Ты ведь не против? — как-то странно улыбнулся Рой, незаметно комкая в руках ткань кителя. — Это можно расценивать, как признание? — нервно улыбается Элрик, немного краснея. — Не хочешь — не надо, — недовольно бурчит в конец разволновавшийся полковник, мило краснея. Но Элрик не ответил, он словно в замедленной съёмке повернул Роя к себе и, недовольно бурча что-то о росте, нежно целует. Улыбка сама лезет на лицо, от чего целоваться становится неудобно, но им было давно уже всё равно. А потом последовали уже не шаги, а настоящий бег. Они гнались за собственным счастьем, и когда было уже 724 шага позади, случилось то, чего никогда никто не хотел, даже Риза, завидующая Элрику. 725 шаг был омрачён автокатастрофой. Рой почти весь месяц просидел рядом с Эдвардом. Он уже ненавидел этот аппарат, отсчитывающий сердцебиение, ведь он так и пикает, намекая, что Элрик почти обречён. Многие видевшие Роя в те моменты часто подмечали, что тот выглядел не очень.«Ты вообще спал?» «Знаешь, мне кажется, что у тебя появилась седина.» «Сходи поспи наконец, ты выглядишь измученым!» Даже врачи говорили ему, что Элрик скорее всего не очнётся. Но в один из дней, когда ветер, словно от скуки, лениво треплет волосы Эдварда, а солнце светит настолько ярко, что и без того бледная кожа становится ещё бледнее, отчего Элрик кажется эфимерным, почти призрачным. Он очнулся, спустя месяц он очнулся от бесконечного сна. — Привет, Рой… — хрипло сипит Элрик, едва заметно улыбаясь потрескавшимися губами. В солнечных глазах столько счастья, что кажется у него вот-вот потекут слёзы. — Спасибо… На секунду Рой забыл, как дышать, от его правой руки завязаная на запястье тянулась яркая, тепло искрящаяся красная нить, конец которой привязан к левой руке Элрика. Они теперь солумейты… Рой расплылся в нежной, такой светлой улыбке, затмевая для Эдварда солнце. «Спасибо за то, что ты есть…»