Ее зовут Грейнджер

Надо признать, я побила все рекорды. Кажется, в фильмах Гермиону учителя любили. Я же… Что же. Меня любил Флитвик — ему нравилось то упорство, с которым я впихивала в свою отвыкшую от учебы голову знания, причем по большей частью не входящие в программу, но полезные. Снейп определенно был мне благодарен, потому что я ввела моду на латексные перчатки и защитные сеточки для волос. Началось это со слов Лаванды: — Фу! Теперь полчаса из-под ногтей кусочки флоббер-червей выковыривать. — Кому как, — хмыкнула я, ополаскивая перчатки под струей воды и стягивая их. Нет, по идее, они одноразовые, но где тут, в Хогвартсе найдешь латексные перчатки? Или постоянно родителей Гермионы дергать? Так что первые самостоятельно наложенные мной чары не давали перчаткам быстро рваться, а потом оказалось, что Репаро неплохо работает и на перчатках. — Это что? — посмотрела на меня внимательно Браун. Я — как порядочная дочка стоматологов — начала втирать про гигиену, полость рта и что-то еще, довела жертву до состояния «я хлопаю глазами и не понимаю, что ты мне говоришь, но вежливо киваю» и добавила: — А еще останки флоббер-червей под ногти не забиваются. Это было главным для Браун. Я написала родителям. Получила за посредничество пятнадцать сиклей — вполне неплохо, думаю, почти галлеон. Да и не одна же Лаванда такая. Ко мне, правда, обратились только пять девочек, но мода прокатилась по всему первому курсу, добралась до следующих, где девочки уже понемногу начинали осваивать искусство маникюра, и прижилась. Сеточки пока, правда, носили только на продвинутом изучении Зелий — или как там называется этот курс? — и только девочки, но Снейп всё равно довольно ухмылялся всякий раз, когда видел у себя на уроке ученика в перчатках, думаю, баллов мне это определенно добавило. А вот Хуч меня ненавидела. Родители Гермионы не только отстранили дочку от занятий, но и написали куда-то, так что Мадам-садитесь-на-метлы-и-умрите пришлось подтверждать квалификацию. Всё это мне выдала сердитая МакГонагалл. Кажется, она думала, что я буду извиняться… за то, что не дала себя угробить. Мадам Спраут была одинаково дружелюбна ко всем, что мне очень нравилось. Милая пухлая дамочка всегда следила за техникой безопасности, выдавала для работы в земле перчатки и позволяла напевать под нос, потому что это хорошо сказывалось на растениях. Квирелл… Ну… Кажется, он нас боялся больше, чем мы его должны бояться даже в теории. На первом уроке ребята тихо шептались. На третьем уже нагло говорили в голос. А. Да. Тот урок был в день моей экстренной стрижки, так что я, которой уже море по колено, а МакГоногалл посрамлена баллами от Снейпа, встала на скамейку и свистнула в два пальца, оглядела притихший класс, слезла со скамейки и попросила: — Продолжайте, профессор. — Спа-спаси-бо! — выдал он растерянно. У него и без того на голове второе лицо с мерзким характером, так что детишки могут и заткнуться. А нарушители спокойствия… Ну, из ручки я всё еще плевалась неплохо. Больше на уроке шума не было. Но были разобранные магловские ручки, жеванные комки бумаги и чисто мальчишечье соревнование Гриффиндор-Слизерин. Астрологичке было на меня пофиг. Ей вообще было на всех пофиг. Она показывала на звезды, говорила красивым, почти потусторонним голосом и ловила магией пытавшихся перегнуться через парапет так, будто делала что-то малозначимое, словно книги на полке переставляла. Классная тетка, в общем. Надо бы у нее узнать чары, которыми она особо буйных к телескопу приклеивала. Биннс — то же. Болтает невнятно, под нос, чары отрабатывать на его уроках хорошо, это да. А вот родной декан меня… терпела. Ей было не по нраву то, что я остригла волосы, носила брюки, показательно вздыхала по Снейпу и носилась по полю для квиддича в компании мальчишек. Я ей не нравилась. Не знаю. Может, она чуяла, что не от мира сего. Буквально. Кто ее, кошку, знает? Вот только окончательно в ряды нарушителей спокойствия она меня занесла после того, как Анджелина явилась в Большой Зал на обед в брюках, демонстративно перекинув мантию через руку, а ноги и задница у Джонсон были что надо, даже я засмотрелась. Она прошла до своего места, села спокойно, не волнуясь, что юбка задерется и подмигнула мне насмешливо. Кажется, кто-то дозрел до открытого мятежа. — Да как вы можете! — шипела МакГоногалл на нас обеих. — Какой пример вы подаете юным девушкам?! — Эмансипации! — выдала я умное слово. — Равноправия полов! — И зачем-то добавила: — Дружбы народов! В общем, шокированная МакКошка оштрафовала Гриффиндор на сорок баллов. А ведь еще и двух месяцев не прошло, как я в школу поступила. И ладно, мне-то что? Анджелина вот расстроилась. Угадайте, кто подсунул старшекурсницам магловские журналы с женскими брючными костюмами и книги по диетологии? В общем, с деканом я не подружилась. Зато Снейп накинул двадцать баллов за весь первый курс Гриффиндора в латексных перчатках, а Флитвик подкинул книгу по бытовым чарам, и Синистра невзначай оставила рядом с моим телескопом пергамент с формулой заклинания приклеивания и обмахнулась подозрительно знакомым магловским журналом. В общем, хорошие у меня учителя. Хорошие. Еще бы понять, чего на меня директор так подозрительно смотрит, но это пока терпит. Ну… Я надеюсь на это. Искренне надеюсь.