Мы вдали от огней столиц, нас стеной обступает лес. Это наша игра: я – лис, ты – охотник и встал на след. Ты бывал у большой реки, где живёт сотню лет шаман. Ты просил его: «помоги лисьи хитрости поломать!» Бубен грозно слова поёт об удаче твоей в лесу. Я ступаю на хрупкий лёд, лапы быстро меня несут. У меня есть мой пышный хвост – заметать на снегу следы. У тебя же – холодный ствол. Сохрани меня от беды, лисий бог, старый бог, коронованный рыжий лис! Замирает сосновый бор, и сугробы в корнях легли. Я, конечно, смогу сбежать, выстрел вряд ли ударит в цель. Мне тебя, мой охотник, жаль. Рассказать, что нас ждёт в конце? Не предскажет о том шаман, где ему, бедолаге, знать, что в безумный и жаркий май будет нам неприметный знак перемены ролей в игре: я не зверь, а ты не с ружьём. Не кричи, что всё это – бред. Ну так что, кто кого убьёт? Шерил Фенн
***
Первое, что сделал лорд Бейлиш, когда Джена снова вошла в его комнату - жестами попросил ее принести ванну. Сказать, что Джена была удивлена, значит не сказать ничего. Увидев гостя в одном исподнем, залитом как старой засохшей кровью, которая уже осыпалась с одежды, стоило ее чуть потереть, так и свежей, пугающе алой, Джена занервничала, но, в конце концов, решила, что ее не касается все то, что не звенит в ее кармане. По крайней мере, постоялец занимал мало места в самой неказистой комнате, не будет создавать шума, ибо молчит как рыба и обещал неплохо платить. Вернее обещала его спутница, ничуть не менее странная, чем сам лорд Даггер. Пока Джена будила сына, чтобы тот помог ей натаскать и нагреть воду для ванной Бейлиша, сам Бейлиш осторожно, чуть не плача от радости, ел горячую рыбную похлебку, привалившись спиной все к той же теплой стене. Руки у него дрожали, но уже не от холода, а от нетерпения немедленно проглотить всю миску целиком. Но он ел маленькими ложками, обжигая язык, морщась от боли в горле, но ему все равно казалось, что он никогда не ел ничего вкуснее за всю жизнь. Он даже было задумался о том, как просто, оказывается, сделать человека счастливым, но его мозг полностью отключился, когда Джена с мальчиком лет двенадцати втащили в комнату ванну. От воды поднимался легкий пар, даже на расстоянии можно было видеть, какая она горячая и какая прозрачная и чистая была вода. Бейлиш встал и медленно, будто боясь, что заветная ванна исчезнет, подошел и дотронулся кончиками пальцев до поверхности воды. Она была горячей, настолько, чтобы выпарить из него весь холод, которые последние дни иголками пробирался ему под кожу и вонзался в кости. Не веря своему счастью, он медленно погрузил обе ладони под воду, наблюдая как вокруг них по идеально ровной поверхности воды, расплываются грязь и кровь. Совершенно забыв, что Джена еще в комнате и с удивлением взирает на выражение лица «лорда Дагера», Бейлиш стянул с себя рубаху и уже начал стягивать штаны, после чего Джена быстро ретировалась, безуспешно стараясь не краснеть. Бейлиш погрузился в ванну целиком и снова подумал, что не променял бы ее сейчас на все Железные, серебряные и золотые троны мира. Он бы был готов вечно лежать в этой теплой воде, даже в этой неказистой, маленькой комнате с потолком, упирающимися в затылок. Он лежал и не мог пошевелиться час или больше, он не засекал, под конец он даже задремал, проснувшись лишь когда вода стала неприятно прохладной. Тогда он начал остервенело тереть себя мочалкой, посетовав на то, что не может позвать мальчика, сына Джены, чтобы тот долил ему еще кипятку. Когда он вылез из ванной, перед ним встала еще одна проблема – надевать старую, перепачканную грязью и кровью одежду решительно не хотелось. Он сорвал с кровати покрывало, завернувшись в него как в кокон и задумался, встав в центр комнаты. Спустя несколько секунд, чтобы не успеть осознать насколько это глупо, он подпрыгнул, громко приземлившись пятками на пол. Первая часть плана сработала – содрогнулся весь дом. Вторая часть плана сработала через несколько секунд – в комнату влетел тот самый мальчик – сын Джены, с грубым полотенцем и совершенно искренней улыбкой на лице. В другое время Бейлиш бы посмотрел на него с легким пренебрежением, как на простака, открытого, доброго – ни капли хитрости! Но сейчас мальчик чем-то ему приглянулся. Может быть из-за оттопыренных ушей, любопытного взгляда или еще чего-то, Бейлишу почему-то показалось, что мальчик чем-то похож на него в детстве. Самопровозглашенный лорд Дагер принял у мальчика полотенце и тут же бросил его на кровать, показывая на нее пальцем, одновременно кивая мальчику. Тот вопрошающе поднял одну бровь, заставив Бейлиша снова улыбнуться. Через мгновение он сообразил, что парнишка явно понимает его молчаливые намеки не так хорошо, как младшая Старк, и что выглядит он в данной ситуации как минимум глуповато. Глубоко вздохнув, пытаясь удержать на себе сползающее покрывало, он подошел к кровати с одной стороны и уперся в нее всем телом, снова требовательно глядя на паренька. На лице того вновь расцвела улыбка от понимания того, что от него требуется, он подошел и, наконец, помог Бейлишу передвинуть кровать ближе к вожделенной трубе, откуда шло спасительно тепло. У лорда-протектора даже не было сил поблагодарить паренька. Он всего лишь махнул тому рукой и упал на кровать, провалившись в спасительный сон, чувствуя себя полностью и безраздельно счастливым.***
Проснулся он от того, что услышал шаги этажом ниже себя. В маленькое оконце бодро светило северное солнышко и Бейлиш снова обрадовался ему как маленький ребенок. Так и не скажешь, что где-то там, совсем рядом, на город идет армия трупов. Солнышко совершенно к таким мыслям не располагало. Шаги снизу были негромкие, но в этом доме любой звук отдавался гораздо громче, чем хотелось бы. Хотя после нескольких дней тишины в подвале башни, ему было даже приятно слышать голоса людей рядом. Жаль было только, что ему самому нельзя было ни с кем поговорить. Хотя попытаться стоило бы. Он подошел к выходу, все еще замотанный в покрывало, глухо покашливая, краем глаза отметив, что его грязная одежда исчезла, и слегка приоткрыл дверь, спустился по лесенке и осторожно заглянул за поворот. На втором этаже не было ни души. Тогда он сел на ступеньку, задумавшись. Спуститься вниз в таком виде – чистое безумие. Там могут быть люди, да и хозяйка, пожалуй, напугается. В конце концов, для нее он – благородный лорд Дагер, а не ненормальный, разгуливающий по дому голый, в одном покрывале и нашейной повязке. Оставалось надеяться на то, что кто-нибудь из них поднимется на второй этаж, или же к нему, чтобы можно было попытаться с ними... Что? Помахать руками у них перед носом, чтобы они каким-то чудом поняли, что ему от них нужно? Читать они явно не умеют, значит, театральные взмахи руками – это единственное, что оставалось Бейлишу. Ждать ему долго не пришлось, вскоре на лестнице показалась голова мальчишки, с копной темных торчащих во все стороны кудрявых волос. Бейлиш высунулся из-за угла и помахал ему. Мальчишка вприпрыжку проскакал в его сторону и поднялся с Бейлишем в его комнату. Парнишка действительно оказался неглупый, звали его Роберт, как понял Бейлиш, в честь почившего (не без его участия) короля Роберта. Читать он, как и предполагал Бейлиш, не умел, но соображал быстро. Другое дело, что сам Бейлиш не знал, как без слов объяснить мальчику, что ему нужно. В итоге, он стянул с мизинца кольцо с черным камнем, повертел им под носом у мальчишки, показав на то место, где валялась его грязная одежда, потом взял его за рукав, заглядывая в глаза как собака, надеясь, что мальчишка поймет. Роберт понял и после нескольких уточнений с его стороны, сопровождающимися кивками или отрицательными качаниями головой со стороны Бейлиша, также вприпрыжку побежал, в последний момент пойманный Бейлишем, с просьбой для его матери, принести завтрак. Бейлиш не успел приступить к чаю, как парнишка уже вернулся, неся с собой недорогую дорожную неприметную одежду. Совсем не то, к чему привык Бейлиш, но значительно лучше его кроваво-грязного камзола. Парнишка также честно высыпал на стол горсть монет, оставшихся от продажи кольца и расцвел после того, как Бейлиш предложил ему одну их этих монеток. После чего его снова пришлось ловить, чтобы не убежал, потому что лорд-протектор вспомнил о том, что ему не помешала бы новая бритва. Спустя пару часов, свежий как никогда, даже кашлять от этого осознания почти переставший, лорд Бейлиш, лег на кровать и стал сосредоточенно думать о своей дальнейшей судьбе. Он еще раз поправил повязку на горле, с удивлением заметив, что оно практически не болит, попробовал издать какие-то звуки. Горло отозвалось сипением и тупой болью, но не острой как раньше, что уже не могло не радовать. Бейлиш воодушевился и начал сосредоточено перебирать алфавит, как грудной ребенок, заново учась разговаривать. Еще через несколько часов ему удалось сложить свое сипение в слова, горячий чай с медом ему в этом неплохо помогали, а вино он, после своего заточения, видеть уже не мог. У него получилось произносить короткие фразы или даже предложения, но услышать это можно было лишь в том случае, если бы Бейлиш нашептывал это кому-нибудь прямо на ухо. И звучало это довольно жутковато, больше похоже на трупное сипение, но Бейлиш был до смерти рад и этому. На следующий день он дал Роберту еще одну монетку и доверительным шепотом велел ему сообщать обо всех событиях, слухах и новостях, которые он услышит. Парнишка почти сразу же убежал, словно упорхнул. Бейлиш даже подумал, что было бы неплохо, если вдруг удастся выбраться из этой истории, взять мальчишку себе, научив читать и писать, из него вышел бы неплохой помощник. «Одну ты уже взял», - одернул себя Бейлиш, - «А она в благодарность приказала своей младшей сестре рубануть тебе голову». Мальчишка ворвался к нему уже за полночь, рассказывая все, чего наслушался за день. И по мере того, как он рассказывал, лицо Бейлиша растягивалось в улыбке, а в голове начали биться мысли о том, как можно эту ситуацию обратить в свою пользу. Он отпустил мальчишку, снабдив того еще одной монеткой, Бейлиш никогда не забывал о поддержании лояльности, считая, что от него не убудет, но мальчишка после этого будет носиться за новостями с двойным рвением. Он проснулся среди ночи, сам не понял от чего. Будто бы повеяло ветерком, но единственное окно было закрыто и заложено тряпками, как и единственная дверь, стена под боком была теплой, но что-то же его разбудило… Голос, который он услышал следом, заставил его похолодеть с головы до ног, даже несмотря на шерстяное одеяло и теплую стену за спиной. - Я, конечно, подозревал, что вы не согласитесь так просто отправиться на тот свет, но, должен признать, что ваше упорство в этом вопросе восхищает даже меня. Добрый вечер, лорд Бейлиш.