не грезишь поднебесным раем, не обожжёшься пеклом ада. скажи мне, что ты презираешь и что считаешь ты наградой? за что кровь алую из вены, распоротой железной саблей, слизали злобные гиены? сегодня – безголовый всадник, а завтра – пастор из Руана у алтарей, лозой увитых. ещё вчера кровили раны по неотмоленным убитым, сегодня ворон громко каркал и повторял твои проклятья. ещё вчера дробились камни о складки царственного платья, сегодня – нищий на пороге, униженный до подаянья. и нескончаемы дороги. и неизвестны расстоянья. ещё вчера – колдун и демон, сегодня – пахарь, завтра – рыцарь. быть может, презираешь деньги, быть может, власть, толпу на рынке? судей продажных, боль и роскошь, чуму, предателей, изгоев, молву людскую, ложь и розги, любви неразделённой горечь? хочу понять – не понимаю – каким уверовал заветам? вчера – никто, сегодня – Мастер, а завтра вовсе канешь в Лету. идёшь сквозь годы против бури, не чайка и не зверь в берлоге. скажи, со мною кем ты будешь? быть может, так приходят боги, с небес спускаются на землю, где тихо дремлют лес и замки, где травы расстилают зелень, а океаны цвета зарев. скажи, ты мёртв или бессмертен? какую цену дашь за вечность быть с кем-то очень близким вместе, обняв за мраморные плечи? ты промолчишь, презрев ответы – гортанный звук не изольётся из первозданных тьмы и света, что комом жарким в рваных лёгких. мне так хотелось бы измерить безмолвие страстей бескрайних: ты презираешь жизнь без смерти и смерть без жизни презираешь. Шерил Фенн
***
Санса беспокойно ходила по спальне туда-сюда, то перекладывая какие-то мелкие предметы, то поправляя графин с водой на столе, то разглаживая несуществующие складки на покрывале. Все это время она держала в руках свечу и капала воском себе на платье, но даже не замечала этого – ее голова сейчас была занята совершенно другим – правда ли все то, что сказал им Бран? А если правда, то что им теперь делать? В запале они с Арьей кинулись прямо к Дейнерис, не сговариваясь, даже не обсудив то, что они будут говорить, просто пронеслись как вихрь по замку, ввалились в Великий Чертог, где сидели все, кому было еще не все равно на Винтерфелл. Естественно, сестры начали что-то бессвязно лепетать, сбиваясь и задыхаясь, перебивая друг друга. Все смотрели на них, как на грамкинов, которые вдруг ни с того, ни с сего заявились прямо на очередной совет и вдруг начали рассказывать всем о нашествии снарков. Другими словами, как и следовало ожидать – всерьез их не восприняли. Кое-кто даже возможно решил, что сестры Старк с горя поехали умом и начали неуверенно пытаться их пожалеть. Сестры, в свою очередь, ответили на это бычьим упрямством, а Арья даже чуть не бросилась на кого-то из присутствующих с кулаками после особо сочувственных слов с его стороны. После Дейнерис приказала лордам временно покинуть зал, и они остались там впятером. Еще почти полчаса уговоров, вперемешку с угрозами со стороны сестер и скептических взглядов со стороны Королевы, закончились ничем. Ну, или почти ничем. - Если у вас не хватает смелости, то мы сами это сделаем! - Леди Арья, - от голоса Драконьей Королевы стекла Чертога покрывались инеем, - Вы еще слишком юны, в этом возрасте часто можно спутать желаемое с действительным. - Зато вы – слишком узколобы, чтобы видеть за пределами собственного носа! Сансе показалось, что огни факелов вдоль стен затрепетали, глаза Дейнерис в Чертоге горели ярче их всех вместе взятых. - С Севера идет реальная угроза, а вы хотите, чтобы мы гонялись за иллюзиями. - Я хочу, чтобы вы помогли мне спасти моего старшего брата – Короля Севера! Ну, или, по крайней мере – не мешали! - Джона Сноу уже не спасти, - пламя, полыхавшее в глазах Дейнерис, будто стало чуть тусклее при этих словах. – И я уверена, он бы хотел, чтобы мы сейчас бросили все силы на защиту Винтерфелла и Вестероса, а не гонялись за его привидением. - А я думаю, что он бы хотел сейчас быть здесь. С нами. С вами, - едва выдавила Арья, от этих слов на языке ощутимо горчило даже у Сансы. – Он вам доверился, и все, что он получил в ответ – предательство. Небось уютно сидеть во главе стола в чужом Чертоге и попивать вино из кубка настоящего Короля Севера, пока он… - Вы забываетесь, леди Арья, - Драконья Королева в гневе оторвала свою самую величественную часть от стула, хотя голос у нее оставался почти ровным, но Санса чувствовала, как Дейнерис мелко потрясывает от едва сдерживаемого гнева. – Вы находитесь у себя дома, но это не дает вам права разговаривать с Королевой в таком тоне. И если… Арья так возмущенно пфыкнула, что Дейнерис замолчала на полуслове. - Королевой? С хрена ли? Я вам не присягала. Тишина, повисшая после этих слов, была настолько красноречивой, что Сансе оставалось только смотреть на медленно наливающееся краской лицо Дейнерис. В другой ситуации она бы одернула сестру, попытавшись сгладить ситуацию, но сейчас внутри у нее все кипело оттого, что с ее мнением в очередной раз никто не собирался считаться. Так что, если бы она знала что сказать, чтобы разозлить Дейнерис еще больше, она бы сказала это не задумываясь. - Леди Старк, вам лучше уйти, - подал голос молчаливый Тирион. На него это было мало похоже, но сейчас его лицо было столь же серьезным, сколько испуганным. Видимо он никогда не видел свою Королеву в таком состоянии. Санса даже ощутила приступ гордости за сестру, за то, что та выбила эту заморскую выскочку из седла самообладания. - Мы вернем его, хотите вы этого или нет, - сказала Арья, а после повернулась на каблуках и вышла из зала, держа голову так высоко, будто проглотила копье. – Счастливо оставаться. Санса покинула зал следом за Арьей под то же гробовое молчание, с такой же гордо поднятой головой как у сестры. Возле выхода она все же не выдержала и обернулась, встретившись взглядом с Тирионом. И то, что она увидела в его глазах, всегда казавшихся знакомыми, махом заставило злобное торжество в ее душе смениться противной, липкой тревогой. Эта тревога и была причиной тому, что она не могла заставить себя просто лечь в постель и заснуть. Она понимала, что завтра ей предстоит, возможно, очень сложный и очень долгий день, что надо будет снова кому-то что-то говорить, кого-то убеждать, о чем-то просить, и говорила себе, что она должна делать все это со свежей головой. Но что-то все равно не давало ей покоя. После выхода из Чертога они с сестрой не обменялись ни словом, молча разбредясь каждая в свою сторону. У них было еще слишком много всего, что нужно было обсудить, настолько много, что сил обсуждать это сегодня не осталось. Нужно было, наверное, еще раз зайти проведать Брана, но Санса направилась к себе. Самое худшее позади, теперь за Браном присмотрит мейстер, а ей нужно хотя бы немного поспать. Она осталась в одной ночной сорочке и рыбкой скользнула под одеяло, слушая стук собственного сердца в темноте. За окном бешено выл ветер, но стук сердца заглушал все, эхом отдаваясь в ушах. Этот стук служил ей вечным напоминанием о том, что она еще жива, несмотря на то, что случилось с ней в последние несколько лет. Он был одним из немногих звуков, которые ее успокаивали. О втором звуке она предпочитала не вспоминать. Вслушиваясь в темноту, она не заметила, как шумно вдруг стало в коридоре. Слышались голоса, но Санса решила, что это наверняка были слуги. Или часовые, мало ли кто там может ночью пройти мимо ее комнаты. Не успела эта мысль окончательно оформиться у нее в голове, как к ней в спальню влетело что-то огромное, шумное, пахнущее вином и застарелым потом. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы воскликнуть: - Сир Клиган! – она села на постели, судорожно пытаясь натянуть на себя сопротивляющееся одеяло. – Что вы… Что вы тут делаете!? - Я уже устал повторять тебе, Пташка, что я никакой нахрен не сир, - Сказал Пес, подходя к ее кровати. Санса вдруг обнаружила себя неуклюже отползающей на противоположный край постели, не сводящую с Клигана немигающих глаз, словно пойманная бешеным псом ядовитая змея. – А теперь, пока ты запоминаешь, быстро взлетела и надела на себя все самое теплое, что у тебя есть. Живо! Санса беспомощно открыла рот, часто-часто заморгав глазами, пытаясь прогнать наваждение. Когда-то давно она уже видела эту картину, только тогда Пес был с ног до головы залит чужой и собственной кровью, а за спиной у него полыхало зеленое пламя дикого огня, в котором горела Черноводная. Сейчас в окне за спиной Клигана сыпался мягкий пушистый снег и громко завывал ветер. Прямо как те несчастные, которые горели заживо, в водах Черноводной в Королевской Гавани. - Оглохла что ли? Или ты не Пташка, а тетерев? Жить хочешь?! Вставай живо! – он сдернул ее с кровати легко, как перышко, Санса даже от испуга перестала прикрываться и чуть не закричала на весь замок. – Или ты не привыкла, когда мужчины просят тебя одеться? – сказал он, ставя испуганную Сансу на ноги. – Плащ где? Она молча кивнула головой в сторону стула, на котором висел плащ. Пес подошел к нему и взял. - Легкий, другой есть? - В… В… - Санса начала заикаться. – В шкафу где-то. А зачем мне плащ? – спросила она, бестолково перебирая пальцами полы ночнушки. – Мы куда-то идем? - Да, Пташка. Подальше отсюда нахрен. - Это куда? – глаза Сансы округлились. - Для начала – нахер из Винтерфелла. - Нет! – неожиданно громко возразила Старк, так, что Пес увлеченный поисками плаща обернулся и недоуменно уставился на нее, не ожидав такого сопротивления. – Это мой дом, наш дом. Если мы сейчас уйдем, то она… эта выскочка… - Пташка, не будь дурой, - зло фыркнул Пес, выгребая из шкафа все заботливо уложенные вещи Сансы, копаясь в них, а после чего сваливая в кучу, от которой ее служанке стало бы плохо. – Вы с сестричкой наконец-то допрыгались, и Королева решила от вас избавиться. И если ты сейчас не начнешь собираться, то я вытолкаю тебя из замка прямо в той тряпке, что на тебе надета. И не говори, что я не предупреждал. Санса, казалось, не расслышала его последних слов. - В смысле – избавиться? Что?... Откуда ты… - У старого королевского Пса остались не только зубы, но и уши, - улыбнулся он щербато. Но через мгновение его лицо снова стало тревожным. – У нас мало времени, скорее всего, они уже идут за тобой. После этих слов Санса, к радости Пса, наконец-то вскочила и побежала к платью, висящему на ширме, с открытой грудью, тугим корсажем и пышным мехом, правда только на плечах. Пес недовольно зарычал. - Думаешь, в повозке поедешь? Через главные ворота? С оркестром и медведями в колпачках и с дудочками? - Н-н-нет… - Санса давно не чувствовала себя настолько растерянной и испуганной одновременно. Во всяком случае, раньше она не замечала за собой, чтобы она когда-нибудь заикалась. - Тогда к какой собачьей матери ты собралась так вырядиться?! - зло зашептал Клиган так, что у Сансы похолодели уши. - Дорожную одежду, Пташка! Санса уже натягивала на себя серое шерстяное платье, шерстяные подштанники и старательно натягивала непослушные сапоги, когда вдруг до нее дошло. - А как же Арья? И Бран? Я не могу уйти без них! - Еще как можешь, Пташка, не щебечи. Бриенна – Красотка уже пошла ее искать. Мы не можем идти все вместе, я и так слишком заметен. А за тобой вообще глаз да глаз. Они встретят нас внизу. Санса решила переспросить. - Внизу? – вскинула она одну бровь, на манер младшей сестры. - Да, Пташка, сегодня придется немного полетать. Они вышли из комнаты спустя несколько минут. Пес, пригнувшись, заглядывал за углы, пытаясь обнаружить людей Дейнерис незамеченным. Выглядело это, по меньшей мере, комично, потому что шума его доспехи издавали столько, что их можно было бы услышать еще и в соседнем коридоре. Санса не знала, что ее больше удивляло – Пес, который прятался от кого-то, вместо того, чтобы идти напролом и бить всем несогласным с этим лица, или то, что с помощью этой незатейливой маскировки они как-то дошли до одной из башен. Как она поняла – до южной. - Почему сюда? – прошептала она Псу из под капюшона плаща. Тот молча всю дорогу тянул ее за руку как маленького ребенка, будто боясь, что она закапризничает и убежит. – Тут же нет выхода. - Зато здесь в два раза меньше часовых и прекрасные сугробы. Как раз для приятного полета и мягкого приземления леди Старк. Санса остановилась так резко, что Пес, сделав еще пару шагов вперед и не заметив этого, заставил ее свалиться прямо на себя. - Я не буду, - ее глаза горели таким первобытным ужасом, как и глаза самого Клигана, когда тот видел огонь. – Я не смогу. Еще раз не смогу. - Ты сейчас меня совсем выбесишь и я окончательно передумаю спасать твою пернатую неблагородную задницу! - шипел ей Клиган, поднимаясь по лестнице в башне, таща за собой упирающуюся Сансу как тряпичную куклу. – Кончай с этим дерьмом! Я знаю, что ты так тогда сбежала от этого болтоновского сукиного сына. - Я думала, что он меня убьет! – громко возразила Санса, но прозвучало это больше похоже на жалобный писк. – Это другое! - Ну, так представь себе то же самое! - Я не смогу! - Тихо! Тут ублюдки Королевы! Санса уже открыла рот для следующей фразы, но осеклась. Пес замер на одной из верхних ступеней лестницы пригнувшись. На камнях над его головой прыгали тени, среди них было легко различить очертания головы и плеч одного часового. Но что, если там был не один?.. - Стой тут и не рыпайся, - выговорил Пес одними губами и вышел из тени. - Стой! Кто идет?! – крикнул часовой. Санса услышала звук стали, покидающей ножны, и задрожала. - Полегче, полегче, парень, я пришел сменить тебя, - Санса больше не видела Пса, но по очертаниям его тени могла догадаться, что он приближается к часовому. – Так что можешь собирать манатки и валить смотреть сны с голыми бабами. - Смена караула назначена на четыре часа. - Сам знаю, шкет. Но это приказ. Если не веришь, можешь пойти к командующему и сам с ним поспорить. Или лучше спать пойдешь? Повисло молчание. Санса не знала, чего добивается Пес. Если часовой спустится вниз, то он увидит ее и тогда весь его план пойдет наперекосяк. А если не послушается… Санса решила, что лучше не думать об этом. - Нет уж, пойдем-ка вместе сходим к командующему, - ответил часовой. Следом Санса услышала шумный вздох. - Видят боги, я хотел как лучше, - сказал Сандор. Последние слова заглушил хруст и звук падения тела. На стене осталась лишь одна тень, Санса зажала руками рот. - Вылезай, Пташка. Санса в ступоре отлепилась от стены, к которой привалилась, чтобы не упасть, потому что ноги вдруг резко отказались ей служить. В прострации она поднялась наверх и увидела распростертое тело стражника на полу. - Ты… Ты убил его? Пес шнырял по каким-то полкам и сундукам, которые стояли вдоль стен башни, а Санса не могла отвести взгляд от лежащего часового. Крови не было, но голова его была вывернута под совершенно неестественным углом, как и рука, на которую он, по всей видимости, упал. - Долго будешь пялиться? Или хочешь закрыть ему глаза и спеть над ним песенку? - Зачем?.. – тихо сказала Санса. – Он же… Ничего тебе не сделал. - Конечно, не сделал, - буркнул Пес. – Потому что не успел. Иди сюда! В руках он держал моток веревки и тут Санса поняла, что он хочет сделать. Эта мысль заставила ее почувствовать и страх и напряжение одновременно. - Ты хочешь спустить меня… туда? Вниз? На веревке? - Ты сегодня на редкость догадлива. Надеюсь, ты не слишком много ела за ужином. Не дождавшись ответа, Пес подошел и затянул веревку на талии Сансы. Узел был настолько тугим, что она еле-еле могла дышать, но Пес так нервничал, что она решила не говорить об этом ему. - Лезь, - сказал он, показывая на узкую бойницу, откидывая шпингалет с решетки. – Да поживее, я подержу. Санса уже закинула одну ногу на окно, но потом вдруг резко обернулась. - А как же Арья? Бриенна? А ты? - Заткнись и лезь! – дохнул ей прямо в ухо Сандор, подхватывая ее одной рукой и сажая на окно. Сансу от этого прикосновения пробрала дрожь. На нее вдруг, наконец, навалилось осознание, что она снова, как в тот раз, когда она прыгала со стены с Теоном, снова делает шаг в неизвестность. Но тогда ей было уже все равно, та жизнь, которой она жила, была ничем не лучше смерти. Но сейчас… Когда она снова обрела семью, дом, друзей… Обрела и потеряла. Сколько она еще себе может позволить потерять? Порванное ухо Пса оказалось прямо у нее под носом, и она прошептала в него, наклонившись: - Не бросай меня… Пожалуйста. Сандор никак не отреагировал, просто молча отвернувшись от Сансы, начал привязывать веревку к каменному столбу. Санса уцепилась руками за решетку и уже спустила одну ногу вниз, как услышала очень тихое: - Я подожду их и помогу спуститься Арье. Эти воротца узковаты для меня, - горько усмехнулся он. - А ты лети, Пташка, - последние слова прозвучали уже почти совсем неслышно, будто бы Сандор чуть погладил ее ими по голове. Веревка была намотана на его предплечье, а руки крепко сжимали ее где-то посередине, но лица к ней он не поворачивал. Санса выждала еще пару мгновений глядя на него, но не нашла подходящих слов. - Спасибо, - почти неслышно обронила она, и осторожно, держась одной рукой за решетку, выбралась за окно. Пес чуть не забыл, что он должен держать ее. Опомнился только тогда, когда она резко натянулась. Надо отдать должное Сансе, она даже не вскрикнула, хотя, скорее всего, ей пришлось пролететь где-то метр в свободном падении из-за его оплошности. Он медленно разматывал веревку, но за окно решился выглянуть только тогда, когда был уверен, что она не разглядит в темноте его лица. Санса была уже совсем недалеко от бескрайней снежной равнины, разверзшейся возле Винтерфелла, когда Пес почувствовал, что веревка кончается. Он едва успел тихо выругаться, как услышал во дворе голоса, а по каменным стенам башни вдруг заметался свет факелов, проникавший туда через окно, выходящее на внутренний двор. - Эд! – раздался снизу мужской голос, который никак не мог принадлежать ни Арье Старк, ни даже Бриенне Тарт. – Тащи свою костлявую задницу сюда! Капитан стражи объявил срочный сбор! Пес снова выругался, и потянулся за мечом, и только когда его рука коснулась рукояти, он вспомнил, что случайно отпустил веревку. В этот момент над полом показалась голова еще одного караульного, и Пес бешено рыча обрушил свой меч ему на голову. Парнишка оказался в шлеме, и меч Сандора скользнул мимо головы, задев плечо. Стражник заорал и покатился вниз по лестнице, пересчитывая головой ступеньки. Тут Клиган понял, почему ему никогда не быть полководцем, ибо все его планы катились в седьмое пекло даже на начальном этапе. На него вдруг накатила волна отчаяния и безысходности от ощущения того, что он снова все испортил, и он глухо застонал от досады на себя. - Прости, Пташка, - тихо сказал он и рубанул мечом о каменный столб, куда была привязана веревка так сильно, что высек из него искры, и в ту же секунду помчался вниз по лестнице. Последним, что он увидел, убегая, был неровный обрубленный конец веревки на фоне бушующей метели, на мгновение мелькнувший за окном.***
После разговора с Дейнерис Арья была готова плеваться огнем не меньше, чем драконы Ее Величества. Надо же, она была в бешенстве настолько, что едва не бросилась на кого-то из лордов с кулаками. Она уже не могла вспомнить на кого, все лица слились для нее в одно и только ее лицо, лицо Ее Королевского Величества маячило перед ней даже сейчас. Мысленно посылая этому лицу проклятия, Арья и Санса шли по коридору в сторону своих покоев. На одном из поворотов они разошлись, ни сказав друг другу ни слова, чего Арья даже не заметила. Лишь спустя минуту, уже протягивая руку к двери, которая вела в ее спальню, она резко развернулась на месте, передумав, и почти бегом направилась туда, где после трехдневного сна приходил в себя ее младший брат. Она вошла в его комнату, слегка стукнув костяшками пальцев о дверь, будто боясь его потревожить. Конечно, сомнительно, что за прошедшие три дня он не успел выспаться, но Арья вообще плохо понимала как называть это состояние, когда Бран «уходил в себя» - сон это или такое же бодрствование. Пожалуй, надо у него выяснить, если он не спит, конечно. Бран не спал, более того, ей показалось, что он совершенно не удивился ее приходу. А вот Арья кое-чему удивилась. - А где мейстер? - Я велел ему уйти. - Почему? Ты еще слаб. - Я не болен, Арья, - лицо Брана было как всегда бесстрастным. Даже проведя столько времени в Храме Безликих, Арья до сих пор не могла побороть дрожь при долгом взгляде на него. – Но я рад, что ты пришла. Я знал, что ты придешь. - Вот как, - сказала Арья, прикрывая за собой дверь и заходя в комнату. Света там почти не было, кроме тлеющих углей камина и пары свеч на прикроватной тумбочке. - Да, мы не успели поговорить в прошлый раз, - сказал Бран так спокойно, будто их последняя встреча была прервана слугами, принесшими десерт на пиру. – Ты ведь пришла поговорить не о Джоне? - С чего ты взял? – спросила Арья, стараясь подражать его спокойному тону, присаживаясь на кровать рядом с ним. Бран пожал плечами – единственный человеческий жест, который в нем еще остался. - Насчет Джона ты бы пришла с Сансой. - Она отправилась к себе. - Ты ей не рассказала, - это прозвучало как утверждение, а не как вопрос. Ну конечно Бран видел, что не рассказала, было бы глупо предполагать другое. Но она все равно ответила. - Нет. И тебе не следует. - Это ее касается. - Я не уверена, что она хорошо к этому отнесется. - Тогда зачем ты это сделала? – взгляд Брана был совсем неподвижным, что очень нервировало и одновременно злило Арью. - Может я решила оставить его в качестве своего домашнего животного? Вместо Нимерии, знаешь, за Узким морем заводят же себе девицы пестреньких попугайчиков. - Я видел, как ты вывезла его из замка, - прервал ее Бран, переведя взгляд в огонь. – Это было рискованно. И очень смело. Ты большая молодец. - Мило, что ты оценил, - сухо ответила Арья. – Вот значит, чем ты занимался, пока мы переворачивали с ног на голову весь замок в поисках тебя – наблюдал и наслаждался зрелищем? - Ты не хуже меня знаешь, что я ничего не мог сделать, - сказал Бран устало. Сестры уже высказали ему все, что по этому поводу думали, сразу после того, что чуть не расплакались от счастья, когда он, наконец, открыл глаза. – Я и сейчас не могу. Арья пропустила его слова мимо ушей. - У меня не было выбора. Я должна была его вывезти. Я сделала это не ради него. - Ты слишком часто это себе повторяешь. Арья недовольно уставилась на него. Бран же предпочитал смотреть в огонь. - Я всего лишь прошу тебя дать мне еще время. Она еще не готова, - Арья невольно вспомнила, что эти же слова говорила Якену Бродяжка в отношении нее и недовольно поморщилась сама себе. - Ты считаешь, что для этого можно быть готовой? - Она все же хотела его смерти, знаешь ли. Мне что, просто придти и сказать, что я ее обманула и сохранила жизнь предателю? - Чем дольше ты молчишь, тем дольше ты ее обманываешь. И тем труднее будет объяснить ей, почему ты это делала. - Сейчас слишком много всего происходит, - уклончиво ответила Арья. – Я не хочу взваливать на нее еще и это. - Ты действительно считаешь, что он ей настолько нужен? – спросил вдруг Бран, быстро взглянув на нее. Арья замешкалась. - Ну… Мне показалось. А действительно? Нужен ли он был Сансе? И, самое главное, нужен ли он теперь только Сансе? Время лечит любые раны, она бы все равно смирилась с его смертью, рано или поздно, как смирилась со смертью отца и матери. Но там она не могла ничего сделать. Хотя, тяжелее всего, наверное, с чем-то смириться, зная, что ты мог это изменить. Бран молча ждал, когда она продолжит. - Ты ведь знаешь, - вдруг поняла Арья. – Ты лучше меня знаешь, каково ей. Ты мог видеть ее тогда, когда никто не видит. Ты мог даже видеть их обоих. Бран слегка наклонил голову, соглашаясь со словами Арьи. Уголки его губ чуть поднялись, от чего Арье снова стало неуютно, ее снова накрыло подозрением, что она знает слишком мало. А это она терпеть не могла. - Так скажи мне, - требовательно посмотрела на него она. – Это все было зря? Он должен был умереть? От следующей фразы Брана у нее на голове зашевелились волосы. - Вестерос спасти уже нельзя, но отдельного человека всегда можно, - мягко сказал Бран и снова уставился в огонь. - Тебе никогда не говорили, что подсматривать нехорошо? – только и смогла выдавить из себя Арья. - Если бы я усвоил этот урок, то сейчас мог бы ходить. - Я так и не поняла, правильно ли я поступила. - Кто я такой, чтобы судить? – опять пожал худыми плечами Бран. – Ты скоро поймешь сама. Арья насторожилась. - Это почему еще? - Где письмо? - Какое? – Арья на секунду впала в ступор. - Его письмо. - Не знаю, - Арью озадачила внезапная смена темы разговора. Она давно думать забыла об этом клочке бумаги. – Зачем тебе оно? - Сожги его, - резко сказал Бран. - Зачем? – она тупо смотрела на брата, не понимая резкой перемены в его тоне. – Я даже не знаю где оно. Где-то в моих вещах, туда никто кроме меня не полезет. - Ты – не знаешь, но они могут узнать. - Бран? – Арьей вдруг овладела тревога, она даже встала с постели. – Кто – они? Как узнать? Ты о чем? - Тебе лучше пойти в свою комнату, - сказал Бран, не отводя взгляда от огня. – Я ничего не смогу сделать. Арья на секунду подумала, что трехдневное пребывание в подвалах Винтерфелла все же не очень хорошо повлияло на рассудок ее брата и он немного тронулся умом. Других логических объяснений его словам она не видела. - С тобой точно все хорошо? Давай я приведу мейстера. - Если сможешь – уходи. Оставь меня, я буду вас только задерживать. Тем более, в Винтерфелле всегда должен сидеть Старк. Вам здесь пока места нет. - Ты пугаешь меня, Бран, - сказала Арья, прислушиваясь к звукам в коридоре. Шестое чувство твердило, что происходит что-то нехорошее. – Я не понимаю, куда уходить? В смысле – оставить? Кого – нас? Ты можешь объяснить?! - Они уже тут. Иди! - Что? Кто?! В этот момент она вдруг услышала топот сапог по полу, шагающих было не меньше двух. Вернее даже не шагающих – бегущих. Арья, не помня себя, выхватила из-за пояса Иглу и прокралась к двери. Все так же тихо, она выскользнула за нее и спряталась в нишу напротив. Спустя несколько секунд, из-за поворота вылетели двое. Она даже не поняла, кто это был, пока один из них вдруг не заговорил голосом Пса. - Ты уверена, что ее нет в спальне?! - Я проверила все, что можно. Ее нигде не было. - А в комнату к брату, значит, ты заглянуть не догадалась? Это тупо даже для тебя, женщина! - Не называй меня женщиной! Арья выступила из темноты с Иглой на изготовку прямо перед шагающими, еще до того, как они успели повернуть в комнату Брана. - Чего вам надо? – сурово спросила она. На фоне огромного Клигана и не менее огромной Бриенны Тарт, ее вид был не столь внушителен, как ей бы хотелось. - Вот ты где, - довольно крякнул Пес. – Ну что, женщина, - обратился он к Бриенне, - вот поэтому ты не нашла ни одной из них, когда они сбежали из Королевской Гавани. Ты даже в замке их найти не можешь! - Не называй меня… - Пойдем живее, - сказал Пес, поптавшись схватить Арью за руку, но она ловко вывернулась, и не успел Клиган моргнуть, как острие меча уже было направлено ему в горло. - Зачем вы пришли? – ее тону позавидовала бы сейчас даже суровая леди Мормонт. – Где Санса? - Не будь дурой, девочка, - рыкнул Пес, но двинуться не решался, понимая, что Арья не будет мешкать перед тем как проткнуть ему шею. – Мы вас спасаем, поэтому убери свою зубочистку и помалкивай. - От чего спасаете? - От Королевского правосудия, тупица. - Он прав, - сказала Бриенна. Арья удивленно уставилась на нее. – Пора уходить. В замке уже поднята тревога. Чудо, что вас еще не нашли. - Если там все такие же пустоголовые, как и ты, то это никакое нахрен не чудо, - Арья даже не заметила, как Пес отвел ее руку от своего горла. – Все, нет времени на разговоры, проваливаем! – сказал он и направился назад по коридору. Арья вприпрыжку побежала за ним, не поспевая за его размашистыми шагами. Бриенна замыкала шествие. - А Санса?! – почти закричала она. – Где Санса? - Она в безопасности. За пределами замка. Нам тоже нужно оказаться там же, как можно скорее. - Каким образом? – только успела спросить Арья, как вдруг остановилась, будто наткнувшись на стену. В коридор перед ними высыпало не меньше дюжины гвардейцев в полном боевом облачении с обнаженными мечами и несколькими факелами. - Седьмое пекло, - сказал Пес вместо ответа. За спиной Арья услышала звук обнажаемого меча и поняла, что это был клинок Бриенны, покидающий инкрустированные рубинами ножны. Пес только успел протянуть руку за своим мечом, как за спиной раздалось: - Я бы не советовала вам этого делать. Арья обернулась быстрее молнии и к своему гневу увидела Ее Величество Драконью Королеву, которая вышагивала рядом с верным как собака Джорахом Мормонтом, держащим обнаженный меч, Варисом, Тирионом Ланнистером и несколькими безупречными, и от этого зрелища сердце у нее окончательно упало куда-то в живот. - Уйди с дороги, - рыкнул Пес, - если не хочешь стать на голову короче. Дейнерис улыбнулась уголками губ, но глаза у нее оставались холодными, под цвет ее платья. Тут Арья сказала то, чего сама от себя не ожидала. - Не надо. Все взгляды устремились на нее. Бриенна опустила меч. - Леди Арья? - Если вы считаете честным соотношение пятнадцать против троих, то так и быть, - Арья бросила Иглу на пол. – Мы сдаемся. Пес фыркнул у нее за спиной. - А у девчонки-то яйца побольше, чем у всех твоих солдат вместе взятых. Ах, хотя да, я забыл, что у них их вообще нет. Дейнерис пропустила его слова мимо ушей. В ее ледяных глазах волнами разливалось мрачное торжество. - Мудрое решение, леди Арья. В темницу их, - сказала Королева, не отводя пристального взгляда от лица младшей Старк. Только в этот момент Арья действительно поняла, насколько она ненавидит эту самодовольную усмешку на ее до омерзения красивом лице.***
Маленький мальчик, имени которого никто не знал, лежал на снегу, на шерстяном плаще, который он снял еще несколько лет назад с мертвого охотника в лесу, и сильно кашлял в кулак. Он был одним из немногих, кто имел шерстяной плащ, и все остальные пташки ему по этому поводу очень завидовали. Еще больше они завидовали, когда он говорил, что плащ этот остался ему от отца, которого он, на самом деле, не знал. Плащ и жар, разливавшийся по телу, позволял ему часами лежать на снегу и почти не мерзнуть. Правда, когда ноги и руки все же коченели, ему было достаточно встать и попрыгать пару минут на месте, чтобы разогнать холод. И еще верный друг, Тит, с которым он нынче ночью делил плащ, время от времени бегал в соседнюю таверну за кипятком, который, кроме того, позволял ему на время забывать о чувстве голода. Конечно, Паук не жадничал, еды они получали гораздо больше, чем обычные крестьянские мальчишки. Кроме того, Паук даже иногда делал особо отличившимся небольшие подарки в виде засахаренных фруктов или орехов, когда он только приехал и собрал их в первый раз, он даже открыл перед ними огромный ящик, доверху набитый персиками, привезенный из самого Дорна. У мальчика тогда голова закружилась от запаха, но когда он откусил заветный фрукт, то чуть не расплакался – никогда в жизни он не пробовал ничего более вкусного. И сейчас, Паук пообещал тому, кто расскажет о том, что за человек приходит в этот неприметный дом, целых три засахаренных палочки с орехами. Три! Мальчик чуть даже не запрыгал от радости, когда представил, как он будет есть их, медленно, снимая по орешку в день с покрытой сахаром ниточки, смакуя вкус каждого. Трех палочек должно было хватить надолго, он не собирался съедать все сразу, голодная жизнь на улице научила его быть запасливым. Но сегодня весь день дул сильный ветер, заметающий ноги по щиколотку, стоило лишь остановиться на пару минут, поэтому все охотники за сахарными палочками разбежались по теплым местам, кто куда смог, но у мальчика был плащ и он умел ждать. Конечно, без Тита он бы не смог продержаться тут и пары часов. Вчера как назло, почти сразу после того, как Паук пообещал им сладкую награду за их дозор, мальчик проходил под окнами одного из постоялых дворов и ему прямо на голову вылили ведро воды. Солдаты, увидевшие это, смеялись до слез, а он промок до нитки, но другой одежды у него не было. Пока он добирался до замка, чтобы приткнуться к огню и высушиться, он продрог до костей, а ночью у него начался жар и глухой, разрывающий легкие, кашель. Но это был еще не повод отказываться от сладких палочек. Чтобы не заснуть и не замерзнуть, неся караул в одиночестве, он взял с собой Тита. У Тита не было шерстяного плаща и он согласился дежурить с ним за место на плаще и одну сладкую ореховую палочку. Мальчик, скрепя сердце, согласился. А еще Тит бегал за кипятком и смотрел за домом, пока мальчик отлучался в туалет, в общем – был вполне полезен. Вот и сейчас он только ушел за кипятком, а мальчик изо всех сил пытался бороться со сном, одновременно чувствуя, как мерзнут ноги и как жарко становится голове. «Думай о палочках», - говорил себе он, резко встряхивая головой каждый раз, когда чувствовал, что начинает засыпать. «Ты же мужчина, ты не должен спать на посту, ты – дозорный. Как в ночном дозоре. А за сон на посту полагается смерть. Нельзя спать», - говорил он себе, глухо кашляя в кулак. «Сейчас придет Тит и принесет кипятка», - думал он, сгибая и разгибая пальцы на обеих руках, потому что почти перестал их чувствовать, а сил встать и попрыгать, чтобы согреться, у него уже не было. «Ничего-ничего, это просто сонливость, я выпью кипятка и все пройдет. Я смогу встать и размяться и пролежать здесь еще несколько часов. А потом уже будет светло и спать не захочется», - говорил себе мальчик, зевая и одновременно кашляя. Но Тит все не шел. Мальчик не знал, что хозяйка таверны сжалилась над замерзшим Титом и предложила ему капустную похлебку с куском черного хлеба, которую Тит сейчас уплетал за обе щеки, совершенно забыв о друге. А потом он обнаружил, что забыл, куда дел кружку, в которую должен был налить кипяток и перерыл почти всю таверну, расталкивая пьяных солдат, ползая по полу на коленях, чтобы найти ее. Тит не знал, что из его кружки сейчас пил один из солдат, которому она приглянулась больше, чем выщербленные и местами мятые местные кружки. Тит также не знал, что несколько минут спустя, после того как он доел похлебку и обнаружил пропажу кружки, его друг все-таки задремал. Когда Тит вернулся на то место, где он оставил безымянного мальчика, то с трудом нашел его. Тот лежал неподвижно, руки ноги и его тонкое хрупкое мальчишеское тельце были почти полностью засыпаны снегом, только темный холмик головы как-то выделялся на ровной белой снежной поверхности. Тит подошел к другу, потряс его за плечо и запустил руку под одежду. «Холодный», - отметил он равнодушно. Наклонившись ухом ко рту, он понял, что друг не дышит – в ушах свистел только ветер, сыпля в лицо и за шиворот пригоршни колючего снега. Тит пожал плечами и вытащил из под друга шерстяной плащ, который больше был ему не нужен и направился к замку, чтобы забиться там в какой-нибудь теплый уголок, завернувшись в большой теплый шерстяной плащ и заснуть тихим сытым спокойным сном, сокрушаясь лишь о пропаже такой милой его сердцу железной кружки. Тит не знал, что в то время, пока его друг уже спал вечным сном, в тот дом, от которого они не открывали взгляда почти всю ночь, вошла девушка в длинном темном платье и теплом сером шерстяном плаще. Капюшон плаща был надвинут так низко, что лица было вовсе не видно, но из под него, с головой обличая его владелицу, упрямо выбивался рыжий непослушный локон.***
Бейлиш лежал на кровати, тупо глядя в низкий потолок, когда вдруг скорее почувствовал, чем услышал, как внизу тихо хлопнула дверь. Нервы его были напряжены до предела весь день, никогда еще он с таким страхом не ждал, что вдруг сейчас войдет Арья Старк. Хотя Арья и была далеко не худшим вариантом. Бейлиш напряженно вслушивался в темноту, ожидая шагов, которые будут приближаться к его комнате. Пока он слышал только тихие голоса и слабые шорохи. Что ж, это тоже могло предвещать все, что угодно. Чтобы успокоиться, он взял в руки нож, не до конца понимая, что он будет с ним делать, если сюда вдруг ввалятся десять тяжеловооруженных солдат и попробуют отвести его к Дейнерис. Или к Серсее, что еще хуже. В этом случае, ножом он мог только зарезаться. Шаги приближались, Бейлиш напрягся как ядовитая кобра, в любой момент готовый броситься куда угодно, хоть в окошко под потолком, лишь бы не снова в какое-нибудь подземелье. Хватит с него. Странно, но шаги больше не приближались, замерев где-то на уровне второго этажа. Он слышал женские голоса, скорее всего это был голос Джены и еще кого-то, явно не Роберта. Интересно, кого еще Неведомый принес в эту хибару кроме него? Явно уж не порядочного верноподданного Королевы, скорее всего тоже какой-нибудь разбойник. Или разбойница, судя по голосу. Бейлиш навострил уши, но не мог разобрать ни слова из разговора – женщины говорили слишком тихо. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не выглянуть из своего убежища и не посмотреть хотя бы одним глазком на свою новую, внезапно нагрянувшую соседку. «Терпение», - говорил себе он. – «Утром ты все узнаешь от Роберта». Но утра ждать не потребовалось. Только за стеной стихло шевеление, как мальчик, как маленький летучий мышонок, вдруг появился в темноте дверного проема, влажно сверкая большими умными глазами. Бейлиш даже не успел раскрыть рот, чтобы задать вопрос, видимо Роберту самому не терпелось ему сообщить. - У нас новая постоялица. Девушка, красивая. Во второй комнате слева, - мальчик переминался с ноги на ногу, будто решая, сказать ему что-то еще или нет. – Вам лучше не выходить, мы сказали, что тут больше никого нет. Бейлиш кивнул, подзывая мальчика к себе. Как только Роберт подошел, он протянул ему медяк, от чего мальчик тут же расплылся в улыбке и почти подпрыгивая побежал на выход. - Чуть не забыл, - он возбужденно подскочил, уже стоя в дверях. – Она сказала, что ее зовут Алейна. Алейна Стоун.