Чудотворцы

Нил проглотил очередной долгий зевок и вернулся к приготовлению завтрака. Мама дома была редким гостем, предпочитала большую часть времени посвящать работе или её поиску. Она была человеком, который нигде не мог надолго закрепиться. Деньги, коллектив, обязанности, проезд — можно перечислять до бесконечности детали, которые могли вынудить её уволиться. Вот, например, лет шесть тому назад мама устроилась на работу консультантом в магазин женской одежды. Проработала она там не долго: два дня и половину третьего. А всё потому, что долгое общение с людьми стало её утомлять. Был ещё один показательный случай два года назад. Тогда у них едва хватало денег на еду, а гипермаркет на их улице предоставлял скидки его работникам. Мама устроилась кассиром и была уволена в тот же день за то, что облила жалующегося клиента его же молоком. Постоянная смена рабочих мест вскоре аукнулась его матери — её перестали принимать. Никто не хотел нанимать настолько ненадежного сотрудника. И хотя со временем, не без помощи знакомств, её взяли менеджером в пекарню, что стояла в двух милях от их дома, полагаться на мать Нил уже не желал. Сначала по праву старшинства он взял на себя обязанности по дому. Это было давно, в день когда уставшая мама вернулась вечером домой со свидетельством о расторжении брака. А через несколько лет, с появлением на свет брата, начал подрабатывать. Несмотря на описанное выше, сейчас Нил мог позволить себе немного расслабиться. В этом году он заканчивал колледж, чем, конечно, гордился. Мог снять себе квартиру и найти достойную работу. Радость омрачал лишь один неисповедимый факт: ему не требуется родительская забота и финансовая помощь, но что насчёт Бенни? Бенни — это от «Бенджамин». Так звали его младшего брата. По мнению Нила, данное имя носило не под стать серьёзный и взрослый оттенок, который совершенно не шёл к лицу одиннадцатилетнего мальчика. В свою очередь Бенни был не против ласковых вариаций своих имён. Казалось, ему всё равно, как его называют. Нил не мог или не хотел оставлять брата одного. Он имел право сомневаться в родительских способностях своей матери позаботится о Бенни должным образом. Да, она обещала, что теперь с постоянным местом работы и его отъездом, ей будет необходимо заниматься домашними делами и легче заботиться о Бенни. И так-то оно так, было бы её желание. Хотя бы немного любила ли она своих сыновей? — Ник, бекон сейчас сгорит! Испуганный голос младшего брата был подобен звону разбившейся тарелки. Николас вышел из трясины мыслей и обратил своё внимание на сковородку. В тихо шипящем масле золотистую корочку ветчины и края яичницы-болтуньи действительно покрыла чернота. Вооружившись лопаткой, Нил переложил еду на тарелки, налил стакан любимого апельсинового сока себе и брату и занял своё место за обеденным столом. Бенни прошептал тихое «спасибо» и продолжил поглощать свою порцию яичницы. Нил сказал бы, без особого аппетита. Обидно. Бенни отличался от него меланхоличным темпераментом, вдумчивым умом и будто бы врожденной вежливостью. Они и внешне были не похожи. Оно неудивительно: у них были разные отцы. — Как дела в школе? Тебя никто не обижает? Мальчик неопределенно пожал плечами. Ткань его форменного однотонного пиджака характерно зашуршала. — Обижают. — флегматично заключил Нил, ощущая вкус горечи от подгоревшей пищи. — Не то чтобы… — неуверенно произносит братец. — Мальчики дразнят меня, потому что я не хочу участвовать в их глупостях. Вчера они подложили лягушку Джону в портфель, чтобы его напугать. Но её раздавили учебники. У Нила задрожали уголки губ. Только бы не улыбнуться. — Если они решат подложить лягушек тебе, ты скажи мне об этом. Я им объясню, что с тобой так вести себя нельзя. Бенни кивнул, с хрустом откусив кусочек от тоста. — Только давай ты не будешь их бить. Не хочу, чтобы тебя снова забрали полицейские. Нил потёр свежую гематому на скуле. Он часто дрался и ссорился с теми, кто не разделял его принципы и мнение. Отчасти потому что не знал, как можно по-другому себя отстаивать. Отчасти ему не хватало терпения выслушивать глупости своих оппонентов. Но никогда Нил бы не позволил себе ударить ребенка, даже если тот его сильно нервировал. Это просто нечестно. В ситуации Бенни гораздо справедливей и мудрее было бы избить старших братьев его одноклассников, если такие имелись. — Ты можешь не уходить больше? Брови Нила вопросительно взлетели на лоб. Парень увидел влагу в глазах брата, что совершенно не смягчала его обиженного взгляда. — Не уходи, пожалуйста. — Я никуда не собирался уходить сейчас. О чём ты? — Когда ты пропал с теми людьми, мы совсем перестали тебя видеть. Мама говорит, что ты перестал готовиться к экзаменам и вступил в какую-то секту. — Бенни, как я мог «перестать готовиться к экзаменам», если давно их сдал? — спросил Нил прежде, чем ответ прояснился в его голове. Дело в его памяти или прошлое вновь сделало круг, чтобы встать впереди настоящего и будущего как вагончик, в котором сидит машинист. Нил бы не удивился, если бы в этот момент на кухню вошёл ныне покойный отец в компании измождённой женщины с острым тесаком в хрупких руках. Всё же время существует на одной плоскости и не имеет определенной границы. Нил никогда не обучался технике осознанных снов. Но с прошедшими ночами чудотворец уже не мог с непоколебимой уверенностью заявить, что его сны не более, чем сны — выдуманная его утомленным разумом картинка, которая под собой не имеет дна. Пробуждение походило на выход из одной плоскости реальности в другую: такую же тягучую и мягкую, как жидкий мармелад, но на вкус другого цвета. Нил сделал глоток свежезаваренного кофе. Безвкусного, но теплого за счет молока. — Мы можем это не обсуждать? — Тогда когда ты вернёшься? Раньше мы созванивались на выходных. Но в эту субботу ты не звонил, твой телефон недоступен и в общежитие тебя не видели с прошлого утра. Мама беспокоится. Она хочет подать заявление в полицию о твоей пропаже. Нил пожал плечами. Что он мог сказать на это?

***

С повышением кортизола в крови сон Николаса стал донельзя чутким. Любой звук, что был громче его вдоха, его тревожил и будил. Это становилось новым поводом для ссор с Мотоджиро, который… нет, он не храпел как мотор поддержанного автомобиля, но дёргался и спал везде, где только мог. Пол, стул, душевая кабина, иногда залезал к нему в кровать! Выгнать его было невозможно. В основном из-за плохого самочувствия и циркулирующей с кровью вязкой слабости. Приходилось уступать. Ступни Каджи бились о стенки и предметы, создавая маленькие «бумы». Иногда прилетало Нилу. Но этот раз был нетипичным. Его разбудил хлопок двери: не оглушительный, но резкий. Послышались шаги: размеренные, приглушенные и четкие. Каджи ходить так не умел. Они принадлежали другому человеку. К своему удивлению Нил их узнал. Парень задержал дыхание и, незаметно приоткрыв глаза, проследил за человеком в комнате. Это он — ненавистный коротышка с котелком на голове, хорошо одетый и стильно причесанный, словно столичная модница. Он не взглянул на него, прошел мимо постели к закрытой двери, где располагалась ванная комната. — Ну и что у тебя? — грубо спросил Чуя, бесцеремонно открывая дверь. Мотоджиро приподнял голову, не выпуская из крепких объятий унитаз. — Я не хорошо себя чувствую. — слова террориста звучали влажно: от слюны, слизи и остатков пищи, что продолжали выходить изо рта ученого с каждым характерным «буа». Чуя раздраженно потёр переносицу и сквозь зубы вздохнул. — С вами одни расстройства. Сначала поимка Дазая себя не окупила. Мы только дали ему повод лишний раз повыпендриваться. За ним Акутагава проиграл схватку с Тигром. Тот его так отделал… Теперь ты со своими болячками. Мотоджиро силился перевести дыхание, содрогался как вулкан перед извержением, но в какой-то момент его перестало рвать. Когда стенки горла перестали сокращаться, Каджи дрожащей рукой опустил крышку унитаза и нажал на кнопку слива. Ноги мелко дрожали, когда он поднялся с колен и подошёл к раковине. — Не стоит беспокоиться обо мне, Накахара-сама. Это просто переутомление. — сипло говорит Каджи перед тем, как прополоскать рот водой. — Не бывает рвоты от переутомления. Черт, по-любому от него заразился пакостью. — ворчит Чуя, поглядывая из-за дверного косяка на настороженного пленника. «Боится», — самодовольно усмехается Чуя, но при мысли о том, что ему предстоит возиться с пленником день, а то и дольше до выздоровления Каджи, насупивается. Мотоджиро сплёвывает воду в раковину.

***

И на какие только жертвы не пойдет человек ради достижения заветной цели. За эти годы Мотоджиро Каджи жертвовал многим: людьми, собственным временем, репутацией, но впервые он осознанно причинил вред собственному здоровью. Это может звучать утрированно — всё же таблетки для вызова рвоты мало чем могут навредить. Сама суть в неприятных ощущениях сокращения желудка и гортани, которые испытывали все хотя бы единожды и знают, как они изматывают. Каджи отлеживался уже час дома, на диване с пуховой подушкой за затылком. Через жалюзи на окнах в гостиную падали узкие полоски света, где в дуэте с тенью на полу формировали «зебру». Тихо трещал кондиционер наверху. Несмотря на долгое отсутствие Каджи, в квартире было приятно чисто и свежо. Большая заслуга его горничной с учётом того, какой он привык устраивать беспорядок. Непривычно. И хорошо вот так лежать и ничего не делать. Уже совсем отвык от выходных. Думать о правильности принятого решения он не собирался. Каджи уже пошёл ва-банк, да не один, а с Гин. Присутствие этого парня в истории несказанно обнадеживало. Эрих мог его обмануть. С трудом, но мог. Однако обхитрить сразу двух членов Портовой мафии! Нет. Это чистой воды самоубийство, а значит им он предлагал то, что хотя бы в меньшей степени походило на заявленное. Карьера Каджи, его эксперименты, слава террориста — всё пустое, кроме Истины, которую он желал понять. В тишине тихо зашуршала обивка дивана, когда Каджи сел. Глубоко потянувшись, террорист поднялся и направился в подвал. Когда-то давно он купил этот скромный домик из-за данного подвала, где позже обустроил личную лабораторию. Отомкнув замок на двери, Мотоджиро включил свет. Лампы несколько раз мигнули и осветили помещение: просторное, пыльное и захламленное. В воздухе стоял стойкий запах пороха и железа. Здесь он создавал свои бомбы и исследовал трупы: от момента умерщвления до степеней разложения плоти. Его основная лаборатория. Части тела, которые он закинул в холодильник две недели назад, должно быть, стухли. Каджи думал, что успеет их законсервировать в свободное время, а потом появился Ник и всё забылось. Так и лежат в завернутом черном пакете. Жаль, и всё же сюда он спустился не за тем, чтобы чистить холодильник. Бомбы. У него есть семь часов на их изготовление. Ещё два он потратит на аренду машины и поездку в Богом забытое место, где состоится назначенная встреча. Каджи ещё не решил, какой участи достоин Эрих. Стоит ли его подорвать сразу же, как только Каджи получит требуемые сведения, а Гин сдать как предателя? В этом случае Мори Огай простит ему обман. Но в этом случае возникает другой вопрос: что будет с Ником? Что-то террориста беспокоило в этой истории. А может он просто привязался к чудному иностранцу? — Привязанность — лишь эмоциональная связь между людьми, которая формируется в процессе близкого общения. Возникает из-за потребности человека чувствовать себя комфортно и безопасно. Очередной недостаток человеческой природы. — высокомерно фыркает Каджи, однако узел в груди только туже затягивается.

***

Фальшивые документы, смена имиджа, более сдержанное поведение — меры предосторожности для сокрытия его знаменитого лица и более неприметный метод добиться желаемых вещей, например, скромного Nissan. На заднем сидении разместилась спортивная сумка с лимонными бомбами. Зная свою неуклюжесть, он не решился крепить их сразу к телу. К тому же жутко неудобно в них сидеть. Солнце неуловимо садилось за горизонт. Его скрыли облака на красном небе. Растительности становилось больше по мере удаления Каджи от города, а домов — напротив, меньше. Воздух стал чище и разряженнее. Для здоровья полезно иногда выезжать на природу. Итак. Место встречи — заброшенная то ли больница, то ли психушка, то ли гостиница, стоящая обособленно на пригорке среди кленовых деревьев вдали от камер и людей. Лучше места не сыскать. Каджи остановил машину в низине, среди кустов, выключил фары. На улице одиноко пели цикады. Судорога волнения вкупе с предвкушением прошла от груди к низу живота. Руки мелко задрожали, когда террорист потянулся к сумке. Каджи нацепил несколько бомб под бесформенную куртку, пару спрятал в карманах растянувшихся штанов. Вечерняя прохлада коснулась открытых участков тела. Ветер неряшливо играл с волосами. Каджи широким шагом направился вверх, по потрескавшимся каменным ступеням к дому, где за разбитым окном на первом этаже горел маленький золотой огонёк. Дверь протяжно скрипнула. На пальцах Каджи остались кусочки прилепившейся древесины. Шаг вглубь глухо отразился от бетонных стен. Ему не требовалось скрывать своё присутствия. Однако издаваемые им звуки заставляли чувствовать молодого гангстера себя неуютно. Каджи вздохнул, стараясь унять предостерегающий шепот интуиции, и пошёл дальше, огибая гниющий мусор на полу. Пахло здесь пылью и плесенью. Нужная дверь, будто нарочно, была приоткрыта. Террорист думал, что яркий свет, который он увидел на улице, испускал фонарик или лампа. Но нет. Глаза его не обманывали. В воздухе левитировал сгусток, похожий на уменьшенную версию Солнца. Из комнаты доносились голоса: мужской, определенно голос Эриха, и женский. Говорили тихо, на языке ему незнакомом, спокойно. О чём? — Так и будешь стоять на одном месте? — кто-то поинтересовался у него за спиной. Каджи подпрыгнул от испуга. — Зачем так подкрадываться?! — возмутился террорист, хватаясь за сердце. Гин сложил на груди руки. — Идём. Черная ящерица первый вошёл в комнату. Эрих замер в правом углу заброшенной комнаты, прижав кулак к подбородку. Видимо, о чем-то размышлял, пока не заявились приглашенные гости. В левом углу, рядом с окном, на полусгнившей скамье без спинке вальяжно расселась девушка, на чей суровый, и в то же время безразличный взгляд наткнулся Мотоджиро, когда вошёл в комнату. — Итак?! — певуче протянул террорист, делая несколько шагов в центр комнаты. От его громкого тона неизвестная тут же поморщилась, а Эрих радостно хлопнул в ладоши. — Рад тебя видеть. Мы беспокоились, что ты не появишься. — Как я мог пропустить нашу встречу? — засмеялся Каджи. — И правда. — низко протянул Гин, закрывая дверь внутрь и прислоняясь к ней спиной. — Как жутко, — наигранно вздрогнул Каджи с широкой улыбкой, после повернулся к Эриху, — ты обещал мне встречу с человеком, который знает, что такое смерть. — И я сдержал своё слово. Прошу представить Фёклу, можно не любить, но жаловать обязательно. — жестом ведущего указал на незнакомку Эрих. — Привет. — буркнула девушка на скамье, не меняя позы. — Значит, ты поделишься со мной своими знаниями? — Смотря какие знания ты хочешь получить. — говорила она на английском. — Я хочу узнать, почему смерть неизбежна, раз никто, даже Бог, не в состоянии её преодолеть? Губы девушки судорожно дрогнули, силясь сохранить нейтральное выражение лица, но эмоции переселили чашу весов. Она засмеялась: громко, весело и саркастично. Каджи вопросительно повернул голову к Эриху. Тот только развел руками со взглядом: «Ты хотел поговорить — ты и говори. Я тут лишний». — Эриха-сан упоминал, что вы умереть не способны. — спокойно произнес Каджи, припоминая обрывки его с Эрихом разговора. Фёкла перестала смеяться, только улыбку продолжала держать. — О, да. Такая забава. Мотоджиро Каджи, террорист-подрывник, унесший по меньшей мере жизни сотни людей хочет узнать, что такое смерть. Ситуация сюр. — глубоко вздохнула Фёкла, переводя дыхание, а потом продолжила, — для начала скажи, ты веришь в Бога? — Иначе почему я упомянул Бога в своей речи ранее? — всплеснул руками Каджи. Фёкла скривилась, а после тяжко вздохнула, прикрывая глаза ладонью. — Что не так?! — Она не верующая. — объяснил Эрих вместо девушки. Тишина. Каджи с широко разинутым ртом медленно повернул голову к Эриху. — Как?! — воскликнул он, когда дар речи к нему наконец-то вернулся. — Поверь, я задаюсь этим вопросом со дня нашего знакомства. Я мог бы понять, если бы она была православной христианкой, мусульманкой или в крайнем случае идолопоклонницей. Но она агностик. Бог для неё — безграничная Вселенная: мертвая, но обладающая сознанием. И, конечно же, подчиняющаяся законам науки. Понимаешь? Где-то на границе… — А душа? Как тогда появляются души? Куда они уходят после смерти?! — Душа — такой же орган тела человека, как мозг или сердце, просто не материальный, — начала говорить Фёкла из своего угла, — похожая на клетку — элементарную единицу строения и жизнедеятельности всех организмов. Её основа формируется в эмбриогенезе параллельно формированию мозга. И зрелые души могут вновь переродиться в новом теле и действительно крепятся к ещё бездушным плодам. Не зря в Исламе запрещают совершать аборт после сорокового дня беременности. Они называют это «одухотворением». Это тебе ответ на вопрос, куда уходят лишившиеся физической оболочки души и как они формируются. Сердцевина же души зреет на протяжении всей жизни человека. Твои мысли, твои воспоминания, твои действия — всё откладывается в ней, окрашивает и изламывают её изнутри и снаружи, формируя уникальный узор. Единственная в своём роде. Мы создаём наши души. Не Бог. — Это потому что мы — дети Божьи. Мы созданы по его образу и подобию и способны к созиданию, как и он. — вставил Эрих, твердо складывая на груди руки. — Я не собираюсь с тобой спорить, — хмуро бросила Фёкла, — ты вправе ошибаться. — Осторожнее, Фёкла. — погрозил Эрих пальцем. — Или что? Снова в суд на меня подашь? — с вызовом фыркает Фёкла. Во взгляде девушки читается неприкрытая обида. — Ты оскорбила мою веру. — защищался Эрих. — Ты обиделся на правду. — парировала Фёкла. — Это всё очень интересно, — поднял руки Каджи, привлекая внимание к себе, — но я ещё здесь. И вопросов у меня только прибавилось. Эрих бросил предостерегающий взгляд на Фёклу и замолк. Девушка повернула голову обратно к Мотоджиро. — Хочешь знать, почему смерть неизбежна? Ты учёный и должен это понимать: если бы поколения друг друга не сменяли, если бы численность людей росла, в первую очередь, нашей планете пришел бы пиздец, во вторую, наша цивилизация перестала б развиваться из-за влияния старших поколений. Так решила природа, здравый смысл и Бог, в которого ты веришь. Это всё. — Это не тот ответ, который я хотел получить. — неудовлетворенно процедил Каджи. — На тупой вопрос — тупой ответ. Ты сам хоть знаешь, что хочешь понять? — спросила Фёкла, поднимаясь с места. Угроза читалась в каждом её медленно движение, в её походке, когда она начала надвигаться на него. У Каджи в горле пересохло. Он нащупал холодный металл в своем кармане и крепче сжал бомбу. — Ну давай. Подорви нас, — издевательски прошептала девушка и на его чуть удивленный взгляд снисходительно пояснила, — призраки. Они нас окружают. Они следят для меня. Я знаю, с чем ты пришёл. Я чувствую твои намерения… Знаешь, что будет, когда бомбы подорвут нас? — девушка остановилась. — Нас разорвет на кусочки: меня, Эриха, Гин, и если после этого мы останемся в сознании, обломки дома нас раздавят. Но ты конечно выживешь, выберешься наружу, однако! Есть маленькая хитрость в моей способности. У меня нет выбора — я всегда возрождаюсь после смерти. Но откуда Вселенная берет на это силы? Как она нарушает законы природы, которые сама же создала? — Фёкла криво улыбается. — Она убьёт тебя, чтобы жила я. Она заберёт энергию из твоего тела и вольёт в меня. И тогда ты на собственной шкуре узнаешь, что такое смерть. Повисло тяжелое молчание. Каджи крепко сжимал бомбу скользкими от пота пальцами, но медлил. Капли влаги выступила на его лбу. И тут он улыбнулся, выставляя зубы на показ как актер в рекламе зубной пасты, и нервно, но уверенно сказал: — Пускай так и будет, но тогда вы никогда не получите Ника :). Фёкла досадливо прикусила губу и возвела глаза к потолку. — Я всегда считал, что переговоры — твоя слабая сторона. — кивал себе Эрих. Такой спокойный, такой невозмутимый, словно заранее знал, к чему всё это приведёт. — Фёкла, нужно дать Мотоджиро-сану что-то более весомое. — Что? — всплеснула девушка руками. — Я уже ответила на всё, что он спрашивал. Смерть — это итог, неизбежный процесс прекращения жизнедеятельности живых и даже мертвых организмов, одна из ступеней в круговороте энергии. Что ещё я могу сказать? Или сделать? Мне стоит показать души? Фёкла щёлкнула пальцами. Каджи показалось, что пространство вокруг него сгустилось и покрылось дымкой. Как будто черный дым спирально заклубился, закружился в тенях комнаты. Затем он увидел размытые силуэты существ. Ему стало плохо. Голова закружилась, а сердце быстро забилось в груди. Зрение играло с Каджи злую шутку. Существа издевались над ним, переходя из 2D пространства в 3, 4, 5D. Гуманоидные лица размывало потоком энергии, который его глаз был не способен распознать. Они растягивались, сжимались, увеличивались, уменьшались. Вили и сплетали друг из друга подобие нитей паутины сверкающие, словно жидкий фейерверк, на полу, потолке и стенах, цеплялись за физические предметы гадкими отростками, отдаленно напоминающие пальцы без ногтевых пластин. — Это галлюцинации! — воскликнул Каджи, выхватывая бомбу-лимон из кармана. — Фёкла, ты его пугаешь! — запаниковал Эрих. — Брось, иначе я выбью её из рук! — это кричал Гин, замахнувшись кинжалом. Со взмахом руки Фёклы рассеялся туман, а с ним потускнели и растаяли потусторонние сущности. — Чего ты хочешь? — вновь спросила девушка, теперь устало и спокойно. — Я… Я… — Каджи отпустил дрожащую руку, другой растерянно пригладил волосы. — Это. Это же можно научно объяснить? Или подкрепить. Я слышал о чудиках, которые якобы общались с потусторонними сущностями посредством ФГС? Нет, это совершенно другое! ЭГФ. — …Ты хочешь знать ответ на этот вопрос? — прикусила щеку Фёкла изнутри, — знаешь, я думаю, что уже достаточно сказала и показала тебе для подтверждения своих слов. Нет, серьезно, я ответила на твой изначальный вопрос, продемонстрировала свои способности, показала души и за это время наши переговоры никак не продвинулись. Мы не собираемся затягивать вопрос спасения Нила. — Хорошо, понял! Нила? Ник. Да, Ник. Мы его вытащим. Но тогда, — Эрих рядом напрягся как струна, когда террорист без страха проник в личное пространство девушки, на яркое неудовольствие последней, — ты посвятишь меня в тонкости потустороннего мира, расскажешь больше… А можно попробовать тебя убить?

***

— Итак… У кого-нибудь есть план? — вопросительно развел руками Эрих, вышагивая в центре комнаты. Тишина. С того момента, когда Каджи худо-бедно согласился на сотрудничество, прошло чуть больше получаса, но толковых идей по выводу Николаса Блэра из плена так и не было выдвинуто. Фёкла удручённо убрала челку назад. — Может, наши союзники предложат варианты спасения? — обратилась девушка к Гин, сидящему в углу комнаты на деревянной табуретки, и Каджи, что мерил шагами комнату параллельно Эриху. — Подрывать не вариант. — с виноватой улыбкой ответил Каджи. — Убивать не вариант. — поддержал коллегу мрачный Гин. — Вы собираетесь вернуться в мафию после… ну, всего? — поинтересовалась Фёкла, которую мягкость и осторожность заядлых убийц раздражала. — Мафия — наш дом. — глухо произнёс Гин. Каджи кивнул. — И вас типа примут назад? — Да, если мы докажем Мори-сама, что действовали в интересах мафии, — пояснил Гин, вздыхая, — но, думаю, наказание нам всё равно выдадут за умалчивание информации и самовольные действия. — Не будь пессимистичным, Гин-сан, — посмеялся Каджи, поучительно подняв указанный палец к потолку, — главное то, как мы всё преподнесем боссу. Можем сказать, что они нам угрожали, — прошептал террорист на ухо Гин, указывая на Эриха. Гин поймал снисходительный взгляд Эриха, который похоже услышал гангстера, но расценил сказанное как дурачество. — Об этом будем думать потом. Сейчас главное вытащить… Ника-сана. — отрезал Гин. Каджи пожал плечами, отошёл в сторонку и огласил: — У меня имеется прямой доступ к пленнику. В половину девятого, тринадцать и восемнадцать часов дня я спускаюсь на кухню за едой. Все коридоры и комнаты, кроме туалетных комнат и аварийной лестницы, увешаны камерами видеонаблюдения. На цокольном этаже расположена парковка со шлагбаумом и охранной при выезде до двух человек. Риск быть обнаруженными очень велик. — Фёкла, что насчёт Удачи? Наделишь их? — спросил Эрих. — И к кому мне цепляться, по-твоему? — отмахнулась девушка. — Лучше было бы, если бы она вытягивалась из гангстеров, находящихся там. Иначе, если я прикреплюсь к любому иному лицу, это лишь слегка повысит их шансы на успех. Нужно взять несколько людей, а это чревато последствиями. Мы уже достаточно наследили в этом мире. Это плохо, Эрих. Наши действия… Нас не должно здесь быть. — Мир пока не рушиться. — пожал плечами Эрих. Фёкла глубоко вздохнула. Эрих не понимал ситуации, но это нисколько её не успокаивало. Отчасти он был прав. Пока что ничего не происходило, но это вопрос времени. Смешно, она тряслась над сохранением мироустройства Голки больше всех, а в результате? По её вине убили кучу людей! Да, они были бандитами. Да, ей на них наплевать, она даже немного рада, но… Что если это затронет всех людей на планете? И их тоже… — С камерами проблем не возникнет. Я отправлю пару призраков внутрь. Каджи, стоит ли выбить из строя камеры во всем здании, или отключать конкретные? — Э-э-эм, думаю отключение всей системы наблюдения поднимет мгновенную тревогу. Если неполадки будут точечными, их могут даже не заметить. Если увидят, отправят группу охраны, чтобы убедиться в безопасности и выявить причину неполадки. Насколько долго ты можешь отключить камеры? — ответил Каджи. — Поломка может быть как полной, так и половинчатой — это когда картинка глючит, испускает помехи, но через какое-то время возвращается в норму. — В таком случае пускай слуги Идзанами-сама обеспечат нам защиту. — улыбнулся Каджи, отвешивая глубокий поклон Фёкле. — Вообще тебя не поняла, но на всякий случай осуждаю. — монотонно произнесла Фёкла, не меняясь в лице. — Идзанами — богиня творения и смерти в японской мифологии. — поясняет Одасаку ей на ухо. — Да? — в слух смеётся Фёкла. — О, Кад-зи, жи. Коджи? Кат… Блин. — Каджи-сан, Фенечка. — Момент уже упущен, Эрих. — отмахивается Фёкла, поджимая губы. — У неё плохая память на имена, — шепчет Эрих на ухо Каджи, — не обижайся на неё. — Никаких проблем. Меня называли и похуже. — С камерами разобрались. Но что делать с охраной? — спросил Гин, когда присутствующие замолчали. — И другими гангстерами. Днём там оживлённо, вечером ещё хватает посетителей — лифт и коридоры будут использоваться. Утром людей немного, на ночь остаются только дежурные гангстеры. До появления вашего собрата около кабинета босса всегда дежурила охрана, например. — Сейчас её там нет, — обрадовал Каджи, — их перевели. Там только камеры. Наблюдающие — все те, кто в курсе о нашем рыжем друге. Босс хотел максимально засекретить его нахождение в своей спальне. — Босс держит пленного в своей спальне?! — от удивления Гин плохо следит за тембром голоса. Но девичьи нотки Каджи принимает за чистый шок и не придает должного внимания. Он кивает. — Да. У Ника нестабильное состояние здоровья. Знаете, из его тела камни выходят. Через поры на коже, — смеётся Каджи, но наблюдая посерьезневшиеся выражения лиц Эриха и Фёклы, тушуется, — всё плохо, да? — Фенечка? — Видис. Однозначно. Не удивлена, он, должно быть, в ужасе. — опускает голову Фёкла, соображая. — У него были приступы паники? — вопросил Эрих у Каджи. — Мне об этом не известно. Я только его вырубил, когда он пытался сбежать из штаба. А потом его перевели в спальню босса, а меня приставили надзирателем. — Мне ничего не известно об этом, — с нотками грусти произносит Гин, — Черных ящериц не приставляли к этому делу. Может быть, кому-то из руководителей известно больше информации. — Чёрт уже с ней, — оборвала нить рассуждений Фёкла, не поднимая головы, — Кедзи, какого состояние Нила на данный момент? — Его время от времени лихорадит. Постоянно жалуется на усталость, но мы часто деремся. Силы у него есть. Анализ крови в порядке, давление прыгает. Вчера вырезал ему абсцесс. Знаете, у него в животе камень застрял. — охотно перечисляет Каджи и вновь замирает с глупой улыбкой. Его слова вызывают ужас. — Каналы неправильно срослись. — раздражённо выплёвывает Фёкла. — Вот же… — Он может умереть? — осторожно спрашивает Гин у Эриха. Тот взволнованно ответил: — Понимаешь, Нил год как стал одним из нас. А каналы, по которым течет наша магия, формируются на протяжении первых пяти лет жизни чудотворцем. Мы думаем, что тот канал, который сформировался… неправильно, может стать проблемой в будущем. Это как… эктопия сердца. Сердце находится вне грудной клетки и любое неправильное движение может… убить. — Ясно… — Вернёмся к нашему плану, — привлекла внимание Фёкла, — предлагаю выкрасть Ника ночью. У Кодже наверняка есть ключи от спальни босса. — Да, мэм. — отдал честь Каджи. — Гин-сан, у вас есть машина? — спросил Эрих. — Придется угнать со стоянки, — ответила Гин твердым взглядом, затем обратилась к Каджи, — у Черных ящериц есть служебный автомобиль. Я оставлю там ключи. — Ты не будешь сидеть в машине? — спросил Каджи. — Нет, — покачала головой Гин, — в штабе сотня этажей — ты не сможешь их преодолеть вместе Ником, которому вчера проводил операцию. Не говоря уже о том, что пожарная лестница не ведёт напрямую на парковку. Тебе придется воспользоваться лифтом. Створки прозрачные, на каждом этаже можно повстречать охрану, и ты не сумеешь их одолеть, не использовав способность. Я обеспечу вам дорогу и передам форму мафиози для Ника. — Звучит надежно. — пробормотал Эрих. — Ага, на словах, — фыркнула Фёкла, складывая на груди руки, — по-любому всё пойдёт по одному месту, когда дойдет до главного. — Не порть мораль, — пожурил девушку Эрих, — какая дата у побега? — Завтра точно у меня не получится. — сказал Гин. — Поддерживаю. — кивнул Каджи. — Послезавтра, может быть. Гин-сан, нужно обменяться телефонами. — Конечно. — Может и вы поделитесь номерком? — игриво улыбается Каджи, стреляя глазками в сторону Эриха и Фёклы. — Мой телефон есть у Гин-сан. — поспешно произнёс Эрих, будто оправдываясь. — Я через призраков общаюсь, — пожала плечами Фёкла, — вообще нет телефона. — Что ж. — поджал губы Каджи. — значит только с тобой, Гин-сан.