***
Настоящее время Город Йокогама Время клонило к полуночи, но из-за светового загрязнения и черного смога, вызванными взрывами в ходе террористических актов, на небе не было ни звёзд, ни Луны. Спать хотелось почти смертельно, несмотря на прохладу и раздражающий яркий свет от ночных фонарей и рекламных вывесок с подсветкой, которых в Йокогаме было в избытке. Эрих убедил Фёклу подремать во время поездки, пока он контролировал их перемещение в городе. От него не укрылись её резкие перепады настроения. Но он её не винил. Она была уставшей после длительной сессии с Йосано и не могла контролировать настроение призраков, связанных с нею энергетической пуповиной. Мотоджиро Каджи был неприятным союзником: шумный, эксцентричный, подлый. Но главный его грех состоял в том, что он был террористом-подрывником. Эрих не знал об этом. Как и о том, что каким бы авторитетным боссом для своих подчиненных его «сестра» не являлась, в вопросах морали и человечности иерархической пирамиды у них не существовало. Душам погибших в Башнях Близнецах крайне не нравилось её сотрудничество с мафией. И если в случае Одасаку можно было себя обмануть его спокойным характером, помощью сиротам войны Драконьих голов и прочими добрыми заслугами, то на Мотоджиро усопшие закрывать глаза не желали. Террорист-подрывник не то, что не раскаивался в содеянном, он за бесценок считал жизни убитых им людей. Просто мясо — ресурс, находящийся в избытке, только на улицу выйди. Ситуацию усугубляло шаткое положение Фёклы. Она слышала тихое эхо голосов в своей голове: «Правда ли Фёкла вернёт нас домой? Может ли она как и раньше исполнять наши посмертные просьбы?». В резерв перестала поступать свободная мана. Девушка начала работать на убыль, угрожая остаться полностью пустой. «Что же мне делать?» — отчаянно спрашивала она у себя. — Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Фёкла подняла взгляд с покрасневших от загара рук на душу впереди себя. Бесстрастный Сергей не смотрел на неё, вел письменный план произошедшего за последние дни. На её месте, за письменным столом в архиве, где с последнего раза стало больше книжных куч. — Я не могу. — покачала головой чудотворка, пряча лицо в подставленных ладонях. — Можешь, — опроверг её слова Сергей, — в особняке проживает сто четыре души, не считая меня. Если затраты твоей маны не сократятся, то такими темпами через три месяца тебе не хватит сил их контролировать, не то, что кормить. Следует выгнать хотя бы… Сергей затрещал лежащими на краю стола счетами. — Хотя бы двадцать пять душ… — Я сказала, что не могу. — …среди твоих «рабов», — продолжал призрак, — есть те, кто не может качественно выполнять твои приказы, устраивает самоволки, поднимает бунты, подрывает мораль и твой авторитет… — Я сказала, что не буду никого выгонять! — сердитый крик отразился от стен комнаты. Сергей поднял расчетливый взгляд с рукописей, как будто впервые заметил её. Фёкла вскочила с дивана и тяжелым взглядом смотрела на него, сжимая кулаки и скаля зубы. Его мягкий голос вторил стуку рассерженного сердца. — Но я могу… Голова Фенечки дернулась на плече у мужчине. Эрих бросил обеспокоенный взгляд на «сестру», прежде чем вернул своё внимание Гин. — Накаджима вернулся в агентство вместе с девочкой-террористкой и, похоже, будет просить директора её принять в штаб. Как чувствует себя твой брат после драки с Тигром? Это ведь был твой брат? Он Акутагава, как я слышал. — Да. — глухо ответила Гин. По дрожащим ноткам в голосе мафиози Эрих понял, что та еле сдерживает слёзы. — Он ранен? Знаешь, я бы мог помочь ему. Это не исцелит твоего брата, но даст ему силы выздороветь. — Спасибо. — благодарно кивнула Гин. Эрих сочувственно склонил голову. Он понимал скорбный настрой Гин. Эрих так скучал по родным и друзьям, своим ученикам из лингвистической школы и коллегам. Фёкле не понять его мук: те, кого она любила, выросли и более не нуждались в её заботе. Свою семью она не любила за исключением покойной сестры и мертвого мужа, друзей среди обычных людей почти не имела. Дома её ждали лишь кошки и души погибших, чьи просьбы она обязалась выполнить в обмен на сотрудничество. Фёкла скорбела по ушедшим возможностям и достижениям. А он не был таким. Эрих не скрывал своего финансового положения, театрального образования и работы учителя. Семейное поместье, доставшееся ему от родителей, личная квартира в Гамбурге, награды за выступления на сцене, деньги, репутация и любовь публики — не то, о чём стоило бы горевать. В конце концов, всего этого он мог заново добиться. Начать всё с чистого листа, но вот дорогих людей заменить ничто не способно. Его заботливая пожилая мама, с которой он всегда любил готовить вместе. Живая и бодрая старушка, которая из года в год ждет его прилета в родной город в семейные праздники. Принципиальный и строгий отец, что заботился о нём по своему. Чьи сказанные сгоряча слова, проложили между ними «Берлинскую стену», стоящую несколько лет. Только недавно они возобновили общение, желая исправить прошлые ошибки и укрепить семейную связь. Он встретил столько друзей, когда начал колесить по всему Земному шару, начиная с грязного города Киншаса, где у него украли сумку с личными вещами и фотоаппарат, заканчивая Мидлсбро, куда Эрих хотел временно поселиться, чтобы обеспечить своему первому ученику среди чудотворцев Нилу поддержку и качественное обучение. Когда он с Фёклой обменялся квартирами и начал жить в России, он начал преподавать у детей и подростков немецкий язык в лингвистической школе. Дети подарили ему много забавных моментов. А теперь… — Мы приехали, Эрих-сан. Мужчина моргнул, сгоняя пелену красочных воспоминаний. Он разбудил Фёклу и они вместе вышли из машины на пустую улицу. Гин привезла их к себе — так было ближе и безопасней для всех. Мест в просторной квартире хватило на трёх человек. Эрих и Фёкла устроились в комнате её брата и спали без задних ног до восхода солнца. Утром, когда Фёкла ушла умывать своё измождённое лицо, подозрительно поправляя на себе верхнюю одежду, Эрих оставил Гин бутыль с двадцатью каплями своей астры. Они не стали оставаться на завтрак. Время подгоняло вернуться как можно скорее в агентство. На место они прибыли поздним утром. — Доброе утро, господа и дамы. Мы справились с миссией, — вяло, но радостно объявил Эрих, переступая порог офиса. — С какой миссией? — последовал ехидный вопрос от Рампо. Из вредности ли? Видимо, это стало чем-то вроде традиции. Уже в который раз он начинал острить при их появлении, а Фёкла… — Никакой, продолжай есть свои химикаты. — парировала его колкости. — Ого, вы выглядите хуже, чем обычно. Вы оба. — Рампо указал на них пальцем, не прекращая лакомиться твороженной субстанцией цвета радуги. Фёкла прошла мимо них в операционную, больше ничего не сказав. — Тебе бы не помешало поучиться тактичности, но да, ты прав, — Эрих широко зевнул. Так, что в уголках глаз скопилась влага, а кожа по ощущению одрябла, когда он закрыл рот. — Поспать удалось только пять часов. — Где вы остановились? — спросил директор в своей обыденной холодной манере полицейского на допросе. — Нашлось местечко ближе к центру. А у нас общее собрание? Здесь даже Наоми-сан, привет. — Привет. — вежливо махнула рукой Наоми. — Только Дазая-сана нет… А! Ты… — Моё имя Кёка, — поклонилась девочка в костюме горничной, — рада с вами познакомиться. Эрих не сумел скрыть изумления и глубоко отвращения. Казалось, что даже сонливость отступила на задний план. Он узнал девочку-террористку с первого взгляда. — Почему она не в полицейском участке? — Кто-то говорил о тактичности. — язвительно подметила прожорливая бурозубка по имени Рампо с чупа-чупсом во рту. — Это другое дело. Она преступница и мафиози. Если её ещё не объявили в розыск, то объявят, и у агентства буду проблемы. Я уже молчу о нашей безопасности. Она представляет угрозу, директор! — Кто бы говорил… — мякнул тот же Рампо. — Я решил её оставить. — без компромиссным тоном отрезал Фукудзава. Мужчина повернулся и направился в свой кабинет, давая понять, что этот разговор окончен. Лицо Эриха побагровело от злости и раздражения. Пальцы больно впились в кожу, оставляя полумесяцы от ногтей. Почему в агентство, получившее государственную лицензию и разрешение от полиции на ношение оружия, продолжают принимать убийц и непрофессиональных подростков?! — Эрих-сан. Девочка потянула за рукав его пиджака. Эрих неприятливо покосился на Кёку, чья мимика была скуднее Фукудзавы, и до побеления сжал губы. — Я понимаю ваше недоверие и враждебность ко мне, Эрих-сан. Оно заслужено и полностью обосновано, но знайте: я сделаю всё, чтобы исправить свои прошлые ошибки. Я больше не буду жить только с целью убивать! — «Ошибки» — это мягко сказано. — натянуто улыбнулся Эрих. — …И поэтому, пожалуйста, дайте мне возможность поговорить с вашей сестрой?! Эрих с полминуты стоял и смотрел на девочку, замершую в глубоком поклоне. Глаза сощурились от подозрения, поселившегося в красных от недосыпа глазах. Брови сползли на переносицу. Ему и раньше доводилось подрабатывать агентом Фёклы с его подвешенным языком и социальной адаптивностью, но сейчас эта деятельность больше утомляла. — Зачем тебе разговаривать с Фёклой? — Я… — девочка выпрямилась. Глубокие как океан синие глаза робко смотрели в пол. На лице появилась нерешительность, будто она боялась говорить с ним. — Я ещё молода и не определилась с вероисповеданием. Я верю только своим глазам, а также словам Ацуши-сана. Если он говорит, что ваша сестра обладает даром видеть душу усопших, значит так и есть… Мне хочется сказать вам, что я серьезно настроена исправить свои ошибки! — Кёка выпрямилась. Нерешительность спала как сосулька. Взгляд твердый, но уважительный смотрел ему в глаза. Однако от мужчины не укрылось, с каким волнением её маленькие кулачки сжимают белый фартук. Вместо ответа Эрих поднял голову на Ацуши. Тот съежился, словно испуганный собачьим лаем ёж. Взгляд у мужчины был до смерти холодным. — А «Ацуши-сан» откуда знает, что Фёкла способна видеть души? — Дазай-сан… рассказал мне… об этом перед своим исчезновением. — промямлил побледневший подросток, вжав голову в плечи. — Кто ещё в курсе? Руки подняли все, кто находился в офисе. Мальчик-пастух по имени Кэндзи, которого до этого момента, разумеется, никто не замечал, сделал это даже с большим энтузиазмом и дурашливой улыбкой. У Эриха дернулась щека. Ну конечно, что за глупый вопрос он им задал?! Они буквально стоят рядом и слышат весь разговор — конечно они знают! Жить от этого, правда, не легче. — Не переживайте. За стены агентства это информация не просочится. — «успокоил» его Куникида со своего места за столом. — Конечно, не уйдет. Ты видел, что бывает с теми, кто этой информации может злоупотребить даже в теории. — огрызнулся Эрих, утомленно массируя переносицу. Ответа он не получил. В последнее время чудотворца тревожила атмосфера в агентстве. Связан ли с этим приход его «сестры» или поимка Ацуши мафией, окончившаяся удачно, несмотря на изначальный плачевный расклад? Тучи сгущались, и вместе с ним росла враждебность среди них. Это не сулило ничего хорошего, но пока Эрих сам находился под воздействием накала, он не мог в должной степени оценить обстановку. — Так могу ли я поговорить с вашей сестрой? — Кёка, твоё стремление искупить свои грехи похвальны, но, к сожалению, Фёкла не найдет в себе сил и терпения для тебя. Как вы заметили, выглядит она и я неважно после нашей миссии, прибавь это к тому, что она тратит свою магию на лечение Йосано-сан, врача агентства. Она сама по себе вредина и не любит разговаривать с незнакомыми людьми, но обычно сдержанна. Обычно. Сейчас не то время, чтобы её беспокоить. — Я вас поняла… — Кёка ненадолго задумалась. — Может, тогда я смогла бы вам помочь в обмен на консультацию с ней? Пришла очередь Эриха обдумывать перспективы. Качнув головой, он нехотя произнес: — Я обсужу этот вопрос с ней и сообщу о её решении.***
— Убийцы, террористы, маньяки — в этом городе кончаться фрики или нет? Фёкла встретила его новым приступом агрессии и, возможно, с глазами на выкате. В лиловой гаме тусклого свечения новой сферы было сложно рассмотреть её выражение лица. Лиловый… Видимо, весь лазурит был потрачен и иссяк. Как же невовремя это было. — Кёка предлагает свою помощь в обмен на один разговор с тобой. Мне показалось это хорошим предложением с учётом того, что она бывший член Портовой мафии и вроде как эспер. — «Вроде как»? — Да, я не вдавался в подробности её способности, но уверяю тебя, она у неё есть. Когда Каджи угрожал меня подорвать, Ацуши нейтрализовал Кёку. Он был покрыт кровью с головы до пят, словно вышел из фильма «Живая мертвечина», в изрезанной одежде и побитый. Некоторые особо глубокие раны у него долго зарастали при том, что девочка действовала одна, имела с собой телефон и короткий кинжал. — …Кто такой Каджи? — … Эрих под новым углом начал разглядывать темные синяки под глазами «сестры» цвета спелой сливы, что при плохом освещении виделись бездонными дырами в голом черепе. На её пустой и равнодушный взгляд широко раскрытых глаз и дрожащие как у торчка руки. Заметил как иногда она нервно дёргает головой, будто булавка колола заднюю сторону её шеи, и обеспокоенно сказал: — Иди спать.***
Доли секунды. Ни минута и ни час, но какими ценными они оказались. Опытный мафиози внутри Гин укорял её, когда она сняла кислородную маску с лица Акутагавы и, держа рот брата тремя пальцами открытым, влила воду, которую дал ей Эрих. Любящая сестра Гин также протестовала против неоправданного риска довериться необычному эсперу. Но её третье, влюбленное «я», хотело доверять. Так сильно и отчаянно, что она пошла на этот шаг. Она не представляла жизни без брата — единственного близкого человека, который у неё был в этом мире. И он не солгал. Это продлилось долю секунды, но она увидела, как затянулись мелкие царапины Акутагавы. Как брату удалось сбросить мёртвое оцепенение и вздрогнуть. Эрих подарил ему передышку. Может быть, его вода поможет Аку быстрее встать на ноги. Гин знала: чудотворец не бросит её в одиночестве сражаться с постигшей её бедой. Он поможет ей. Только он. Может показаться, что она драматизирует ситуацию. Акутагава ни раз, и ни два боролся с противниками, превосходящих его по численности и по силе. В медпункт он попадал часто и с огнестрельными ранениями, колотыми и резаными ранами, с кожей, слезающей слоями от страшных ожогов, и многочисленными переломами. Но чем же тогда этот случай отличался от других?! Гин стиснула руку брата крепче. Она не забудет, как Мори Огай позволил врагам выкрасть тело её брата. Иностранные наемники… Отказ Черных ящериц помогать Хигучи-сама спасать Акутагаву… Как она смогла тогда сдержать эмоции? Как не показала Черным ящерицам, на сколько сильно задел её выбор Мори-сама? Как теперь относиться к своим коллегам, зная, что тебя могут разменять? Она не знала.***
Фёкла неуклюже приподнялась на локтях. Эрих рядом спал, уткнувшись носом в подушку на соседней койке. Руки его свисали и касались пола. Был поздний вечер. Шлейф ночного воздуха проникал в комнату через открытое окно и вместе с ним нёс с собой запах мокрого дерева и застоявшейся морской воды. Что-то её разбудило. Она осмотрелась, но с спросонья пропустила момент, когда в темноте перед глазами промелькнуло белое лицо девочки-подростка. Запоздалый испуг вырвал из горло девушки вскрик, заставил рефлекторно отпрянуть назад, к краю кровати, где, с коротким полётом вниз, она оказалась на полу. — Боже! Блядь! Ты что тут делаешь?! — Фёкла, не смей произносит два этих слова в речевой связке вместе, — заворчал на своей постели Эрих, сонно моргая глазами и приподнимая тяжелую голову. — Простите, что напугала вас, Фёкла-сан, Эрих-сан, — глубоко и как-то механически поклонилась Кёка, — я ждала, когда вы проснетесь, чтобы поговорить. — Ты была здесь всё это время? — спросил Эрих, недовольно щуря глаза и хмуря брови. Кёка безэмоционально угукнула. — Что тебе надо? — грубо бросила полулежащая на полу Фёкла, на которой из одежды было нижнее белье. Словом, твердость и холод пола она прекрасно ощущала ударившейся задней частью тела. — Консультацию. Эрих-сан, должен был передать мои слова. — И почему ты решила обратиться ко мне? Кёка удивлённо моргнула. Вопрос Фёклы поубавил её пыл. Она смущенно приобняла себя рукой. — Вы имеете связь с силами, которые мне не доступны и не понятны. Я подумала, что имею права начать новую жизнь не как орудие убийства, а как человек, готовый прийти на помощь слабому, только после того, как исправляю прошлые свои грехи. Мне сказали, что вы способны видеть мёртвых… А я убила тридцать пять человек. Мне показалось правильным обратиться к вам за просвещением… С глухим ударом позади Эрих упал лицом в подушку. — Солидарна с тобой, — опасно проворчала Фёкла «брату», поднимаясь с пола. — …Вы как онмёдзи для нас Фёкла-сан. Поэтому, пожалуйста, помогите мне. — Фёкла! Красная линия! — резко приподнялся на локтях Эрих, указывая пальцем в сторону выпрямившейся девушки. Фёкла сильнее укусила внутреннюю часть щеки и глубоко, сквозь зубы всосала воздух, с прилагаемой силой потёрла виски и щеки. — Почему все думают, что если я могу контактировать с потусторонними существами, то я сразу являюсь экстрасенсом, или святой, или новым Пророком, или посредницей Дьявола… — Мы поняли, Фенечка… — …Или ведьмой, или шлюхой Дьявола, или…сравнивают с какой-то там богиней мертвых в Японской мифологии, теперь уже онмёдзи называют. Я похожа на онмёдзи, Эрих? Или на человека возвышенного и одухотворенного? Я даже не местная сумасшедшая, чтобы ко мне приходить со своими «болячками» и предсказаниями будущего. Я просто существую. И нахожусь в тех же непонятках, что и все люди на этой чертовой планете! И я не оккультистка. Нет. Вообще нет. Меня в идеале и трогать не надо, особенно, когда я сплю. Твоя жизнь не имеет значения, девочка? Открою тебе одну простую истину этого бренного и маловажного мира: не важно, убиваешь ты людей или нет— твоя жизнь не будет иметь ни значения, ни смысла никогда, чтобы ты не делала. Жизнь сама по себе — штука переоцененная и утрированная, а потому… — Всё! Замолчи. — грозно рявкнул Эрих, оборвав дальнейшую речь загоревшейся как сноп сена от искры Фёклы. Та окинула его сердитым и в некоторой мере презрительным взглядом, но просьбу исполнила и прикусила губу. Сосуды на грудине и шее импульсивно горели красным и фиолетовым под бледной коже. Эрих редко позволял себе кричать на кого-либо, хотя зачастую горел вывалить ушат ругательств на тех, кто его яро раздражал. К сожалению, он был человеком вежливым и воспитанным, а потому не позволял себе такого рода удовольствия в повседневной жизни. Мужчина поднялся с койки и подошёл к Кёке, что стояла столбом, будто оглушенная. Он не испытывал к девочке теплых чувств, но мог по-человечески посочувствовать. Вера в Христа позволяла ему отнестись к ней со снисхождением, помочь искупить свои грехи, коль уж это желание шло из её сердца. Он и сам был убийцей и ощущал некую солидарность. Но не ждите, что он ставит Кёку наравне с собой. Свои убийства и убийства Кёке он считал разными вещами и не потерпел бы никаких сравнений. Иное мнение и слышать бы не стал. — Не слушай её. Она самоубийца в депрессии и не видит ценности жизни, которой Бог её одарил. Слова Фенечки идут от собственной боли, а не от зловредности, — успокаивающе похлопал по плечу Кёку Эрих, у которой глаза уже были на мокром месте как у несправедливо обиженного ребёнка, которым она и являлась, — твоя жизнь сама по себе ценна. И ты ценна потому, как родилась в этом мире. Очень похвально, что ты твёрдо готова шагать по пути исправления. Но тебе стоило послушать моего совета и поговорить с Фёклой позже. — последнее предложение Эрих ворчливо прошептал девочке на спрятанное за густыми волосами ухо. Девочка послушно кивнула, влажно вздыхая, и вытерла лицо рукавом. Эрих повернул голову к Фёкле. Его взгляд был достаточно красноречив, чтобы у девушки дернулся глаз и она тяжело вздохнула, капитулируя и проявляя остатки терпения. — Твоих слов исправиться мало, девочка. Они не имеют никакого веса, пока ты не подкрепишь их делами. — Что мне тогда стоит сделать? — подняла взволнованный взгляд Кёка, ожидая неприятных приказов на подобие тех, которые выдавал ей её наставник — Акутагава. Разве что без убийств. — Для начала примириться с убиенными духами. Не буду лукавить, вокруг тебя душ бродит почти два десятка и все желают твоей боли, страданий и гибели. Ты не видишь их, не осязаешь, но, да, нагрузку на тебя они оказывают. Если ты успокоишь их и они перестанут кружить над тобой как мухи возле навозной кучи, тебе станет легче «дышать». — Всё же они рядом со мной? — Кёка напряжённо осмотрелась вокруг себя, фантазируя, как, должно быть, жутко она выглядит со стороны вместе с ненавидящими её юрэями. — Они… смогут простить меня? — Без понятия. Стопроцентной гарантии не могу дать, но главное то, что ты будешь пытаться их упокоить. Завтра я составлю для тебя список того, что убитые хотят получить от тебя в… компенсацию. Назовём это так, да. Я передам список Эриху, заберёшь его у него. А теперь… Дай. Мне. Поспать.***
На следующее утро впервые со своего непредвиденного (это неточно) исчезновения появился Дазай. Сей момент был отпразднован очередной взбучкой, которую устроил ему Куникида. Эрих его появлению не слишком обрадовался. От жизнерадостной улыбки эспера у него мурашки по животу пробежали. Эрих не был параноиком, но поведение и редкие диалоги с Дазаем заставили его думать, что тот продолжает искать рычаги давления к ним. И судя по тому, что внутри тела было спокойно, информацию по ним он строил в уме без посторонней помощи и современной техники. Спасибо и на этом. — Эрих-сан, вы встретились со своей сестрой? — дружелюбно улыбался Дазай. Эрих услышал позади себя глухие шаги. Не глядя на детективов, Фёкла прошла хмурой тучей, от которой за версту несло магнитной бурей, по офису и направилась к лифту. — О! Значит, вы с нами в штабе?! Доброе утро, прекрасная леди~, — пропел вслед уходящему лифту Дазай, — похоже, кто-то встал не с той ноги. — Фёкла ещё не до конца проснулась. Да и в последнее время она находится в плохом расположении духа, поэтому прошу вас не докучать ей, Дазай-сан. Вы слышали меня? Не до-ку-чать. Угу? — Вашей сестре следует вести себя прилично, Эрих-сан, — влез в диалог Куникида. Он сидел на том же месте за столом, где и вчера, и с осуждающим взглядом учителя младших классов смотрел ему в глаза, — я имею в виду её враждебное поведение. Мы все здесь не в восторге от этого сотрудничества, однако подстраиваемся под вас. — Да всё ж нормально, Куникида-кун, — безмятежно поёт Дазай, медленно вращаясь на стуле на колёсиках. — Ты молчи. Тебя тут не было несколько дней. Ты не знаешь всей обстановки. — Да, но я общался с сестрой Эриха-сана. Она просто женщина с характером, расслабься~. — Я должен с вами согласиться. Извините, если Фёкла вас… расстраивает, — уголок рта Эриха неловко приподнялся, — ведите себя с ней, как это делает Рампо-сан. Это её даже успокоит. Главное, не кричите и не бейте Фёклу, а то она вас отзеркалит. — Я бы никогда не ударил женщину! — возмутился Куникида, выглядя глубоко оскорбленным репликой Эриха. — Я в вас не сомневался, Куникида-сан. Я просто говорю. — Как проходит лечение Йосано-сан? — перевел тему детектив. — Всё своё время Фёкла посвящает её лечению, кроме тех моментов, когда она ест или спит. Работы ещё много, но скоро Йосано-сан придет в себя. — Столько всего произошло, пока меня не было… — задумчиво почесал подбородок Дазай. — Не шлялся бы, где попало, по ночам — тебя бы не схватили. — фыркнул Куникида. — Зато я узнал ценную информацию. Я расскажу о ней, когда Ацуши-кун придет… Эрих не стал слушать дальше. Незаметно покинув компанию детективов, он спустился в кафе, где Фёкла уплетала за обе щеки свежеприготовленный рамен с плавающими кусочками говядины. — Суп на завтрак? Он же острый. — сел напротив Фёклы Эрих с улыбкой в стиле «ты точно в этом уверена?». — Ну и что? Мне нормально. На вот лучше, съешь, — нанизав на пластиковую вилку кусок вареного яйца, Фёкла протянула еду к закрытому рту Эриха, — ненавижу яйца. Зачем их кладут в суп? Эрих послушно открыл рот. Чуть островатый вкус специй, мясного бульона и самого яйца затопил его вкусовые рецепторы. Рот наполнился слюной. — Мне ты что-нибудь успела заказать? — Гюдон и два онигири нам двоим. — …Ты знаешь, что это за блюда? Фёкла с равнодушной миной на лице отрицательно покачала головой, вызвав у Эриха смешок. На улице характерно задребезжал воздух. Вертолет. Звук крутящихся лопастей раздался по всей округе. Но он не удалялся, напротив, становился всё громче и громче. Чудотворцы недоуменно выглянули на улицу, а вместе с ними и другие гости заведения. Даже персонал вышел поглядеть, что происходит. Но на улице, с той стороны куда выходят окна всё было спокойно. Ничего необычного, кроме остановившихся на месте прохожих, глядящих с ошеломлением куда-то вверх. — Что происходит? — Ты не хочешь знать это, Эрих, — глубоким голосом гипнотизера промолвила Фёкла, вращая спиральными движениями пластиковую вилку перед его лицом, — ты хочешь есть и не влезать в неприятности. — Откуда ты взяла вилку? Насколько я знаю, здесь их не подают. — …Купила, когда ты подбирал мне одежду. Да брось, я орудовала ей ещё, когда впервые пришла сюда обедать. Ты тогда просто не обратил внимания. Я знаю, что азиаты едят еду палочками. Но я так не умею. — А ты не пробовала спросить у официантки, есть ли у них нормальные металлические вилки? Мы попали в современность, здесь сервис может учитывать подобные нужды клиента. — Зачем мне что-то у кого-то просить? Я уже купила пластиковую. Эрих устало потёр глаза, не желая устраивать этот шуточный спор. — Когда ты будешь составлять список для Кёке? — Когда поем. Гин ничего не писала? — Ни единой смски. Чудотворцы замолчали. Они ели в тишине, время от времени поглядывая на улицу. Вертолета не было слышно. Но по симфонии автомобильных гудков они догадались, что он сел на часть проезжей полосы, которую они не видят. Фёкла с деловым видом попробовала онигири, которые ей вроде как понравились, но рис могли бы посолить. Эрих доел всё то, что ему принесли и из «невкусного», несъеденного Фёклой. Стоя у лифта, «сестра» тоном обывателя жаловалась Эриху на свою работу: — Я надеюсь, Кёка умеет читать на английском, также как на нём говорить, потому как писать на японском я не стану. Надо будет — ты поможешь ей с переводом. И пожалуйста, пусть она не заходит в операционную, как и остальные. Меня беспокоит, что я уделяю Йосано мало времени. У неё голова, как расколотый орех. Я не смогу восстановить все нейронные связи. Там ворох мертвых клеток! Это кошмаром не назвать. Ладно те, что разрушаются: остановить процесс и залечить покалеченное одно. Но мёртвое перевести в состояние живого — просто «бах». — Фёкла приложила к виску пальцы, сложенные на манер пистолета и «выстрелила» себе в голову. — Попробуй восстановить тот участок мозга, который отвечает за её магию. Её способность может полностью заживить физическое тело, даже «возвращает» мертвые ткани к жизни. Тогда будет не важно, сколько мёртвых нейронов в её голове и как выглядит её мозг. Нас ведь только это беспокоит? На табло лифта цифра четыре сменилась на зубчатую тройку. — Да, но ты ведь понимаешь, что это не одно конкретное место? Участки строения мозга только в учебнике по анатомии поделены на четкие границы. На деле это немного условно, — вздохнула Фёкла, замучено запрокидывая голову к потолку, — всё, что мне остаётся — это следовать интуиции и ковыряться в её воспоминаниях. Нервные импульсы показывают направления. Надеюсь, очень скоро я соберу эту мозаику. Раздалась короткая мелодия. Приехавший лифт открыл дверцы, выпуская из чрева нескольких людей. С поднятой от удивления бровью Эрих взял Фёклу за плечи и отвёл девушку в сторону. Та с широко раскрытыми глазами смотрела на трёх иностранцев, один из которых был одет непривычно богато и стильно, будто второй Эрих на светском рауте. — Это шляпа мальчика-пастуха… — медленно указал пальцем Эрих в сторону рыжеволосой девушки, мнущей чужой головной убор. В отличие от своего босса (а тот богатый господин был именно им и никем другим) и второго мужчины, одетого изысканного и элегантно, она могла похвастаться только потёртым платьем с пышной короткой юбкой, украшенной дешёвыми украшениями в виде цветов. Неизвестная замерла, будто её поймали на месте преступления. — О, так вы тоже из агентства? — чрезмерно весело и громко обратился к ним глава группы. Слух обоих чудотворцев уловил американский акцент в его речи. Он обратился к ним на английском, хотя Эрих озвучил свой комментарий на японском. Он широко недобро ухмыльнулся и сделал несколько шагов из лифта, освобождая проём. Проницательным взглядом выходца из богатой семьи Эрих осмотрел всех участников небольшой группы, будто оценивал товар на прилавке. Его взгляд зацепился за руку светловолосого мужчины, главаря. — Это случайно не часы компании Chopard? — как бы между прочем поинтересовался Эрих, грубо выдергивая из слабых девичьих рук шляпу мальчика-пастуха. — Вы разбираетесь в марках дорогих часов? — шокировано произнес главарь, по-новому оглядывая Эриха. — Я раньше думал, что они только женские часы украшают бриллиантами. Забавно, но похоже я ошибался. Впрочем, все их часы выглядят вычурно, на мой вкус. Часы компании Botta Design гораздо лучше бы смотрелись на вашей руке. — Эрих кивнул Фёкле в сторону лифта. Он вошёл первым. Фёкла послушно последовала за ним. Сперва. А потом вдруг остановилась. Рука крепкой, не щадящей хваткой, подобно обхвату металлических тисков, перехватила запястье девушки, которая потянулась к ней со спины. Фёкле не надо было озвучивать угрозы вслух или сжимать сильнее руку для того, чтобы суставы хрустнули. Хватило одного леденящего душу взгляда, в котором читалось, где она видит эту девушку в жизни и что о ней думает. Неизвестная испуганно замерла на месте, силясь выдернуть руку из захвата. Фёкла грубо отбросила её и запрыгнула в лифт к «братцу». Створки за ними закрылись. — Тебе тоже показались они подозрительными? — Ага.