Я буду готова. А ты готов?

Драко продолжал стоять на месте, пытаясь сфокусировать взгляд на приоткрытой двери. Но перед глазами он явно видел что-то другое. Движение Грейнджер рукой, как заевший двадцать пятый кадр. Раз за разом он видел это движение Грейнджер рукой. Это останавливающее движение Грейнджер рукой. Сейчас ведь явно необходимо было думать о другом. Но в Драко начинала закипать злость. Он чувствовал, как все внутри бурлило словно в ведьмовском котле. Все пенилось, и эти гигантские пузыри зеленого яда надувались и лопались с катастрофической скоростью. И чем больше времени проходило, тем более ярым становилось кипение этой отравляющей злости, которая охватывала все вокруг. Малфой сделал усилие над собой и переступил порог класса, выходя в коридор и отталкивая дверь в сторону одним резким и громким движением. В коридоре стало свободней, и дышать получалось лучше. В том маленьком классе воздух будто нагрелся, и все вокруг пропиталось Грейнджер и ее омерзительным останавливающим движением рукой. Парень быстро и шумно шагал по коридору. На ужин он уже даже не собирался идти. Не было ни малейшего желания есть, пить и видеть вокруг себя хоть кого-то. Хотелось, чтобы мир вокруг опустел. И чтобы мысли ушли. И злость. И это гребанная Гриффиндорка. И ее дерьмовое движение рукой. Пусть все уходит. Все. Драко завернул в коридор, из которого еще недавно выходил. Но ему казалось, будто с того момента прошла целая вечность. Он преодолел ступеньки в несколько шагов и благополучно добрался до гостиной своего факультета. Она была пуста, и это было единственным, что сейчас радовало Малфоя. Она была пустая и сырая насквозь, и это вынудило парня поморщиться. Драко оказался в спальне раньше, чем сумел это осознать. Дрожащими руками он закрылся в ванной комнате. Руки дрожали? Он не мог понять, почему они ходят ходуном. Глаза испуганно метались по ладоням, а мозг отчаянно старался найти хоть какой-нибудь подходящий ответ. Ухватившись за галстук, Малфой с силой потянул его, срывая со своей шеи. Следом полетела рубашка, ботинки, брюки. Он открутил горячий кран на полную мощь, подставляя тело под сильный напор воды. После всего этого холода и сырости, Драко ощутил этот кипяток на себе и закрыл глаза, сжимая зубы, чтобы вытерпеть эти температурные скачки. Пальцы сжались в кулаки и Драко опер их о стену, чтобы не потерять равновесие. Свесив голову вперед, он продолжал держать глаза закрытыми и наслаждаться теплом. В голове роилось тысяча мыслей, и нельзя было сфокусировать внимание на какой-то определенной. Как бы он не цеплялся, у него ничего не получалось, и это заставляло сжимать пальцы в кулаки еще сильнее. Чтобы чувствовать боль. Чувствовать что-то еще кроме этой оглушающей ярости. «Знаешь, если я нашла в себе смелость врезать тебе на третьем курсе, то смогу это повторить и сейчас». Это было первым, что более громко пронеслось в голове Драко. И это его злило. Да кто она такая, чтобы позволять себе говорить подобные вещи? Воспоминания рассыпались в подсознании Драко, как мелкие бусины, которые разлетаются по всему полу, если порвать украшение. Третий курс. Палач. Гиппогриф. Эта мерзкая и вонючая птица. Три надменных идиота из пресловутого Гриффиндора. Мерзкий Поттер, Уизли и эта грязнокровка, возомнившая из себя слишком многое. Удар. Малфой резко раскрыл глаза, желая избежать неприятных воспоминаний. Ванная комната была вся в пару. Горячий воздух сделал свое дело, и Драко это нравилось. Он убрал руки от стены, позволяя себе разжать пальцы. Они неприятно ныли, но больше не тряслись. «Но именно для нас двоих это помещение приняло одинаковый вид, я уже говорила это тебе». Малфой снова зажмурился, устало растирая лицо ладонями, стараясь вымыть из головы это «для нас двоих». И если от этого избавиться получилось, то движение рукой Грейнджер так и осталось перед глазами. - К черту, - прошептал Драко себе под нос, думая, что это сможет привести его в чувство. Оставаться в ванной больше не хотелось. Ноги парня опустились на прохладный пол, а руки нащупали полотенце. Подойдя ближе к запотевшему зеркалу, Драко довольно медленно протер его ладонью, заостряя внимание на собственном отражении. Каждый раз, смотря на себя в зеркало, Малфой видел там уверенного и все контролирующего парня. При его появлении все в коридоре расступались по сторонам, не смея даже смотреть в сторону группки Слизеринцев. Ему нравилось это чувство. Ему нравилось. Он был выше всех. Он стоял над другими. Он был уверен в себе. Он контролировал. Он не боялся. Это было недавно. Все это было недавно. Ведь так? Он продолжал смотреть, практически не моргая. Он пытался вспомнить. Ведь все это, действительно было недавно? Вранье. Наглый самообман. Все это чертов самообман! Просто херов самообман. Только это теперь было в жизни Драко постоянным. Этот мерзкий самообман. Им он питался. Им он дышал. Да весь он состоял из сплошного самообмана. Раньше он нравился себе. Теперь ему было мерзко. Мерзко осознавать, что из отражения в зеркале на него взирает обычный мальчишка, внутренности которого желают собраться в единый комок от того, что им становится слишком тесно внутри. От всей этой злости, ярости и ненависти к окружающему миру. К самому себе. Драко не осознал, что уже давно вцепился в края раковины и практически вплотную приблизился к зеркалу, чтобы лучше видеть. Он был уверен в себе. Ведь это было недавно? Херня, все это было сто миллионов лет назад, и Малфою уже с трудом удается вспоминать то время. Оно как будто исчезло. Все испарилось. Будто вся прошлая жизнь с уверенным и крутым Малфоем ему всего лишь приснилась. Ему хотелось кричать. Кричать так громко, насколько это вообще возможно. Кричать от всего того, что так сильно раздирает его изнутри. Кричать от того, в кого он превратился. Во что он превратился. Стены начинали сжиматься и давить на Драко. Он с силой оттолкнулся от раковины, наконец, отрывая взгляд от собственного отражения в котором был НЕ ОН. Надо было свалить отсюда прежде, чем сокурсники вернутся с ужина. Хотелось разгромить все, что встречалось на пути. Особенно эти ящики дурацкого комода, которые заедали в самый нужный момент. Но надо было контролировать все свои эмоции и действия. Да, это было трудно. Но ведь он был Драко Малфоем. А значит, должен вести себя соответствующе. Он и так уже позволил себе слишком многое. Застегнув рубашку на все пуговицы, свитер Драко уже натягивал на себя спускаясь в гостиную, которая начинала наполняться учениками. Пора было уходить. Он не знал, куда. Просто идти. Малфой летел вперед не разбирая лиц, и даже не стараясь этого делать. Из состояния полного хаоса его вывел лишь мерзкий и сиплый голос, который явно обращался к Драко. - Эй, смотри куда прешь, Малфой. Обернувшись, парень понял, что перед ним стоят его «любимые» люди всей этой гигантской Планеты. Уизли, чья рожа была похожа на некое существо, которое вот-вот стошнит, выступил вперед, неуклюже потирая плечо. А, значит, это в него Драко врезался парой секунд ранее на полной скорости, пересекая холл. Рядом топтался Поттер, рассматривая Малфоя во все свои четыре глаза. А вместе с ним было еще одно рыжее недоразумение, чьего имени Драко даже и под пытками бы не вспомнил. - А ты пожалуйся мамочке. Может хоть тогда она обратит на тебя свое внимание, - выплюнул Малфой ему в лицо и, развернувшись, продолжил идти, даже не желая дожидаться ответа. Он вышел на улицу, набирая полную грудь воздуха. Но это не помогло. Хотелось идти. Хотелось прямо сейчас уехать из этой поганой школы и больше никогда ее не видеть. Лучше бы ее не восстанавливали после войны. Лучше бы она погрязла в собственных руинах. Лучше бы ее вообще никогда не существовало. Малфой двинулся вперед, засовывая руки в карманы брюк. На улице было прохладно, даже в теплом свитере, который был на нем надет. Ноги сами подвели парня к тому самому мосту, где он когда-то стоял один. Пока и там не появилась эта противная девка. Остановившись, Драко облокотился о перила, переплетая уже замерзшие пальцы. Взгляд его заострился на замке, и на огнях, которые стремительно загорались в окнах. Лучше бы его не существовало. Даже если бы он имел возможность сейчас уехать, куда бы он отправился? Мысли снова вихрем закружились в его голове. Да, в душе он всегда прекрасно знал, что один. Фальшивые друзья, толпами ходящие по пятам и смеющиеся над шутками. Девушки, которым нравилось его дерзкое поведение, статус в обществе. Они его любили? Он им нравился? Все его ненавидели. Презирали. Взаимно. Он всегда всех вокруг ненавидел. Презирал. Всем нужен был статус, связи, семья. Семья. Родители. Отец. Драко отвернулся от школы, опираясь спиной о высокие перила моста и начиная медленно спускаться вниз. Стоять больше не было сил и желания. Вся жизнь, каждый день был положен на то, чтобы оправдать все ЕГО ожидания. Чтобы услышать одобрение, похвалу, увидеть улыбку и услышать нотки гордости. И к чему это привело? Необходимо ли было это? Конечно. Нет. Самообман. Где сейчас отец? Ничего нет. Ничего не имеет смысла. Ничего. Мама. Мама всегда любила его. Она была единственной, кто любил его. Единственная. Но она была слаба. Она всегда была слабее. Всегда была за отцом. А теперь? Теперь Драко должен быть сильнее. Теперь именно он должен быть опорой и поддержкой для той единственной, кого он любит. Он должен был держаться ради нее. И разве имел он право показать свою слабость, свои страхи и свое растоптанное нутро? Ведь он всегда знал, что один. Всегда. Но он еще никогда в жизни не ощущал себя ТАКИМ одиноким. Имей он возможность убраться отсюда прямо сейчас, куда он отправится? Домой? А есть ли он у него теперь? Был ли? Ничего нет. Ему некуда было идти. И это он прекрасно знал. Он всегда это знал. Гермиона резко распахнула глаза, осознав, что начала засыпать прямо в кресле у камина, когда услышала громкий и возмущенный голос Рона недалеко. - Когда-нибудь я врежу этому придурку, и вы меня точно не остановите. Уизли с размаху плюхнулся на диван, скрещивая руки на груди. Вид у него был недовольный и злой. - Что случилось? – аккуратно спросила Гермиона, усаживаясь в кресле более удобно. - Рон возмущен, - спокойно ответил Гарри. - Я не просто возмущен! – Рональд подался вперед, снова начиная повышать голос, - Я вне себя от ярости, а вот если бы вы мне позволили догнать этого гавнюка, настроение мое было бы получше. - Стоп! – девушка подняла руки вверх, пока Гарри не стал отвечать другу, - Вы можете толком объяснить, о чем речь? - Этот кретин Малфой влетел в меня посреди холла. Чуть плечо мне не выбил, - Уизли начал разминать шею, плечо, руку. После этого Рон вновь завел возмущенную речь в сторону Слизеринца, но Гермиона не слушала. Единственное, что ее интересовало, это куда отправился Малфой. А еще через секунду ее начало интересовать, почему вопрос, куда отправился Малфой, ее интересует больше всего? Ответ был. Надо было лишь поискать. Гермиона старалась собрать все необходимые кусочки воедино, но все мысли рассыпались как домино. Стоит упасть одному кусочку, остальные падают вместе с ним. Ответ был. Но он находился неизвестно где. Где-то под грудой того самого домино. Больше спать ей уже не хотелось. Малфой не знал, сколько времени он просидел на мосту. Но здесь его никто не видел, и это его устраивало. Но находиться в этом месте всю ночь не было никакого желания. Поднявшись, парень понял, что ноги ужасно затекли, а на улице стало еще темнее. Свет в половине окон замка давно погас, а со стороны Запретного Леса доносились странные и пугающие звуки. Трава была покрыта росой, это было четко видно при лунном свете. Если бы не луна, то дорогу к двери с трудом бы удалось отыскать. В холле горело всего несколько свечей, и вокруг было пугающе тихо. Оставалось лишь пересечь помещение и спуститься вниз, чтобы вернуться в спальню. Но ноги, почему-то понесли Драко к лестнице. Потому что он знал единственное место, где хотел бы оказаться на данный момент времени. Или остаться там навсегда наедине самим с собой. В полном одиночестве до конца своих дней. Он знал. Коридор восьмого этажа. Заветная дверь. Дверь, открывавшая другой мир. Спокойствие. Медленно закрывая глаза, он просил лишь об одном. Эта просьба заевшей пластинкой крутилась в его голове. Он повторял снова, снова и снова, боясь даже приоткрыть глаза и в тысячный раз за жизнь разочароваться. Но пришлось. Не впервой. Малфой удивился, что спокойно добрался до гостиной Слизерина, не встретив по пути Филча и это мурчащее создание. Всегда бы так. Остановившись посередине комнаты, Малфой уставился на догорающий огонь в камине. Идти в кровать не хотелось, и он опустился в ближайшее кресло, не отрывая взгляда от слабого пламени. Он посмотрел по сторонам, рассматривая такую знакомую и родную гостиную. С самого детства он точно знал, на какой факультет распределит его шляпа. И Малфой не ошибся, ведь она закричала «Слизерин», едва коснувшись его головы. Это было таким счастьем для него, гордостью, еще одним одобрением от отца. Теперь он смотрел на эту комнату будто бы впервые. Все вокруг было чужим. Все вокруг он видел в первый раз, он мог поклясться. Было тихо. Гостиная была пуста, и в ней было чертовски холодно. Так чертовски холодно, что терпеть это поганое чувство не было больше сил. Малфой впервые в своей жизни так сильно ненавидел гостиную, в которой сейчас находился. Гостиную, в которой прошла практически вся его жизнь. Гостиную, которой он так гордился. Но идти ему было больше некуда. Других вариантов не было. «А это значит, Малфой, что ты хоть раз в жизни можешь попытаться приложить усилия и перестать отрицать очевидные вещи». Противный голос Грейнджер снова ворвался в его мысли. Да еще так громко, как будто она снова стояла рядом. «И я могу… смириться с таким… правилом. Решение за тобой». «Решение за тобой» Какое здесь вообще может быть решение? Пасть еще ниже и согласиться с этой наглой и самоуверенной в себе уродиной? Пойти на уступки? Заключить сделку? Согласиться? Заговорить? Находиться на одной территории? ДЕЛИТЬ ОДНУ ТЕРРИТОРИЮ? Делить одну территорию с ГРЕЙНДЖЕР? «Решение за тобой». - К черту, - повторил Малфой, с трудом узнавая собственный голос. Огонь в камине совсем догорел, и серые стены гостиной стали еще темнее. Глаза парня начали медленно закрываться, а голос продолжал звучать в голове. «Решение за тобой». Ничего не было. Никакой Выручай-комнаты. НИЧЕГО. - К черту. Глаза Малфоя окончательно закрылись. Только бы во сне его не преследовало это останавливающее движение Грейнджер рукой. Это омерзительное движение. Как двадцать пятый кадр. Раз за разом.