Ближе больнее

      Выбив голокрон из сведенных пальцев, Бен отпихнул его носком сапога в сторону и, едва не стукнув девушку затылком о камни, встряхнул её. Рей была холодной. Как тогда, на детской прогулке с Ханом, ладони обжёг хрупкий лёд и обида наполнила его разрушительной силой. Эта сила не могла заставить Рей дышать. Но Кайло не собирался выпускать её жизнь из рук, даже если они примёрзли бы к ней навечно.       «Рей, — Бен звал её мысленно. Напряжение копилось минутами, на протяжении которых он давил в себе слабость и жалость, запретив разуму думать о чём-либо, кроме проходящей сквозь их тела Силе. — Это лишь испытание».       Вдруг шумно втянув носом воздух, она приоткрыла веки и, кажется, понемногу начала приходить в себя. Живая. Потому что никто не мог его видеть, Кайло страдальчески закатил глаза. Кажется, и ему требовалось перевести дух.       Ветер, усилившись, завывал в горах. Поблескивая красным кристаллом, в пыли лежал голокрон. Джедайские тексты, как какой-то выброшенный хлам, покосились неряшливой стопкой. Если бы гордость позволила, то Кайло поджег бы тут всё и, обессилено перебирая конечностями, пополз бы куда-нибудь подальше: от себя, от джедаев, от Крейта; потому что он устал растрачиваться. Потому что он не желал знать ничего ни о боли, ни о кошмарах Рей, а просто хотел, чтобы она наконец приняла его сторону — и не будет больше ни войн, ни сторон. Чтобы не разменивать сны на иллюзии, а быть вместе по-настоящему. Строить планы дальше попыток не убить друг друга и, объединившись, подчинить своему порядку всё слабое в этой галактике. На других легендах воспитать собственное поколение, которое ощущалось бы новой семьей. Кайло семья была не нужна. Ему была нужна Рей, и он знал, что идея с семьёй ей понравилась бы. Если бы гордость позволила, то Рен, может, прямо сейчас открыл рот и, отпуская слова на ветер, снова попросил Рей присоединиться, пока не стало слишком поздно.       Но от этого желания веяло Светом. Ради девчонки? Он же ещё не рехнулся окончательно? Высмеяв недостойную Рена немощность, Кайло распрямился, тяжело развел плечи и, чувствами отстранившись от Рей, устремил взгляд на голокрон, размышляя о том, может ли тот ещё пригодиться. Выходило, что может. Не в качестве артефакта ситхов, но Рену пришло на ум, что алый кристалл в основании пирамиды можно было попробовать использовать в починке меча Вейдера, что Кайло обдумывал уже давно. Переродившись, это оружие послужит символом преемственности могущества Скайуокеров. Не все в его семье были достойными. Но одно обстоятельство, касающееся родственников Бен, знал ещё с детства — Сила отмечала или наказывала их всех без исключения.       От разглядывания серебристых граней голокрона Рена отвлекло чувство озноба — это была Рей. Уже очнувшись и поднявшись на ноги, девушка смотрела на него с каким-то непостижимым недовольством, и это после того, как он за шкирку вытащил её с того света! Нахмурившись, Кайло потянулся к поблекшим на щеках веснушкам, желая удостовериться в том, что кожа Рей больше не похожа на гладь замерзшего озера. Но девушка отшатнулась.       — Хватит бегать, — возможно, грубее, чем следовало, сказал он и взял её лицо в свои ладони, ощущая под пальцами приливающий румянец.       Новая попытка Рей отстраниться по-настоящему разозлила Рена. Тёмные переживания от коченеющей пустоты в её сознании, когда он, мечась на краю самообладания, пытался не унизиться до слезливых упрашиваний и спасти, не зная, осталось ли что спасать, всё еще были свежи в памяти Кайло. Но он отпустил. Ненадолго, только лишь для того, чтобы притянуть её к себе обратно за руку.       — Пользуешься моей временной беспомощностью, — процедила Рей. Ладонью уперевшись ему в грудь, она пыталась сохранить неумолимо сокращающуюся дистанцию.       — В прошлый раз ты быстро восстановилась.       — Я ведь и без Силы могу тебе врезать, — запротестовала девушка. Но уперевшись носом в грубую ткань экипировки Кайло, сдалась и, несмело обняв его в ответ, прошептала: — Бен, что ты делаешь?       — Кажется, это называется удушение. Но я сдерживаюсь.       Рей напряженно хмыкнула. Рен чувствовал, что она ждет от него каких-то слов; любых слов, касательно её саморазрушительного кошмара. Но что он мог сказать кроме того, что сказал ранее? Что доволен её амбициями?       — Твой сон, — наконец, кашлянув, протянул Рен. — Мне кажется, ты слишком много думаешь о войне, которая не имеет к тебе никакого отношения. Если бы не Сила…       — Да-да, знаю, мусор бы собирала, — попыталась в ответ отшутиться Рей, но Кайло шутка не понравилась. Нет, она его разозлила. Подавив желание вновь поддеть Рей за привязанность к прошлому, он прервал объятия так, будто бы попал в них по ошибке.       — Насколько для тебя важны эти книги? — ткнул пальцем в полуразвалившуюся стопку Рен.       Под его испытующим взглядом Рей поёжилась. Однако, со свойственным только ей упрямством, задрала подбородок и заявила:       — Тронешь их и пожалеешь. Оказывается, теперь я могу убивать людей молниями из пальцев.       — Только в своём воображении.       — Хочешь проверить?       В ответ на её вызов Кайло демонстративно подобрал самый увесистый том и, открыв его на случайной странице, вдруг поморщился. Представшую перед ним историю он узнал с первых строк — в тексте говорилось об искупившем свои злодеяния джедае, вернувшемся на Светлую сторону. Совесть, прощение, сантименты… и прочие ошибки, о которые множество раз спотыкался молодой Бен Соло. Но Кайло перебил хребет совести. Теперь внук Вейдера предпочитал убивать, а не прощать. А что же до сантиментов…       — Бен, — неуверенно позвала Рей, когда Рен захлопнул книгу и сжал переплёт побелевшими пальцами.       Она звала его Бен. А Кайло думал о том, что это имя даже не было его собственным, а принадлежало джедаю — предателю, первому учителю Вейдера. Сила, исходившая от старых текстов, заставляла мысли прыгать и кусаться. Сила обжигала Светом. Однако Кайло не позволил себе трепетать пред чернилами на бумаге. Кайло — его звали Кайло Рен, убийца джедаев. Галактика запомнит его как того, кто положил их учению конец.       — Слышал, что мусорщики любят торговаться, — успокоив голос, произнес он. — Я разрешу тебе оставить по одной из этих преступных книг за один день, проведённый со мной.       — В каком смысле «с тобой»? — настороженно переспросила Рей.       — Не здесь, нет. С Крейтом пора проститься. Я говорю о Тёмной стороне, — уточнил Кайло, с жаром добавив: — На настоящей Тёмной стороне, а не той, где ты с жутким видом «наказываешь» Молниями Силы своих друзей.       Рей сцепила зубы. По нахмуренному лбу и напряженным плечам нельзя было сказать, что предложение Кайло ей понравилось. Но он молчал, угрожающе сжимал в руках книгу, сверлил Рей искушающим взглядом, и она сдалась.       — По три книги за день.       — По одной. Речи о том, что торговаться буду я, не было. А вот эта — считается за две, не рекомендую, — брезгливо выронив том на камни, Кайло перешагнул через него. Источая нарочитое безразличие, он сухо проронил: — Выбирай. Остальные на закате сожгу.