Владыка Черных Песков 2. Расколотые небеса

      После посещения Хуфингтона, где мы задержались на одну ночь, маленькая флотилия из трех "китов" прямым ходом направилась в столицу Эквестрии. В пути нас сопровождали "крылья" пегасов, успевшие смениться три раза за первый же день.       Так как особая спешка не требовалась, живые воздушные шары двигались в среднем темпе, позволяя пассажирам и членам экипажей вволю налюбоваться видами земель пони. Изумрудные поля, зеленые леса, холмы, редкие горы и змеящиеся серебристыми нитями реки, впадающие в зеркальные озера, одним своим видом приносили в душу умиротворение.       Деревни и небольшие городки, соединенные паутиной вытоптанных копытами и наезженных телегами дорог, на первый взгляд, были разбросаны по территории королевства совершенно бессистемно, но, стоило лишь взглянуть на всю карту в целом, как определенная закономерность становилась очевидна. Почти в центре, ближе к северо-западу разместился Кантерлот, от которого в восемь сторон уходили линии железных дорог, вдоль которых стояли небольшие провинциальные городки, окруженные совсем маленькими деревушками.       С одной стороны, железные дороги позволяли быстро попасть в столицу из почти любого, самого отдаленного уголка Эквестрии, но при этом, дабы из Хуфингтона (южной конечной станции) добраться до Эпплвиля (юго-восточной конечной станции), требовалось сперва доехать до Кантерлота и там, пересев на другой поезд, преодолеть такой же по продолжительности путь. В результате для пегасов, да и других пони, гораздо проще и быстрее становится воспользоваться обычными дорогами.       Возможно, в будущем эквестрийцы и собираются построить дополнительные пути для поездов, которые будут соединять окраины не только с центром, но и друг с другом, но пока что, жеребцам и кобылам приходится самим шевелить копытами...       "Но нельзя не признать, что даже сейчас железная дорога позволяет достаточно быстро перебрасывать ресурсы из одной части королевства в другую. В случае опасности, мирное население можно будет быстро эвакуировать в центр, в то же время доставляя войска... Впрочем, воздушный транспорт в этом плане более удобен и менее уязвим для диверсий".       Ночью, на кануне прибытия в Кантерлот, я провел несколько часов под звездным небом, при помощи духовного зрения рассматривая божественную паутину. Вид тонких, колышущихся и мерцающих золотых линий, каждая из которых была едва ли толще волоска из гривы жеребенка, заставлял мое сердце биться в ускоренном ритме от восторга. У самой границы с Зебрикой, этих нитей было столь мало, что увидеть их удавалось исключительно случайно, а вот над столицей королевства пони они собирались в плотный покров, способный своим сиянием ослепить неосторожного "говорящего с духами".       "Если бы пони обладали духовным зрением, им бы не пришлось заботиться об уличном освещении в ночное время суток".       Увидеть за сиянием божественной паутины Селестии нити, принадлежащие богине луны или принцессе любви, не представлялось никакой возможности. Теоретически, можно было заставить свое восприятие отсеивать определенный спектр излучения, но в управлении духовным зрением мои навыки были далеко не столь хороши, как хотелось бы. В результате, оставалось наблюдать за переливами оттенков золотого, морально привыкая ощущать себя маленьким муравьем в сравнении с кем-то огромным...       "Насколько проще тем, кто этого вообще не видит... или хотя бы не понимает, что именно видит".       На следующее утро, когда члены экипажей и пассажиры "китов" стали собираться на завтрак, с первого взгляда можно было определить тех, кто не спал этой ночью. Эти жеребцы и кобылы выделялись сонными мордами, расфокусированными взглядами и излишней задумчивостью. К счастью, таковых были единицы, да и они не смогли увидеть ничего особенного, за исключением тусклого свечения в небе.       Почему же тогда шаманы из числа зони не спали? Ответ на этот вопрос прост: развитая чувствительность к большим источникам энергии - это не всегда хорошо. Селестия, конечно же, не выплескивала в пространство волны неструктурированной духовной энергии, как это делали зверобоги, но в месте, являющемся средоточием ее силы, само духовное пространство словно бы гудело. Не скажу, что это приносило какой-то дискомфорт, но с непривычки все же мешало расслабиться...       "А учитывая недавнее прошлое, новые ощущения всеми шаманами подсознательно воспринимаются как угроза. Ничего, декады через две привыкнут, ну или попросятся вернуться в Блэксэндию".                   ***       "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро...".       Глядя с головы флагманского "кита" на тянущиеся к небесам золотыми куполами белокаменные башни, освещаемые лучами восходящего солнца, я был вынужден согласиться со строками детской песни. Вряд ли, конечно, столица Эквестрии выглядит плохо в любое другое время суток, но именно сейчас ее окружал мистический ореол величественности и непоколебимости, перед которой отступает даже время. Впрочем, это была лишь иллюзия, созданная воображением и ощущением той силы, что пропитала землю, камни и само пространство.       "Бросать принцессе дня вызов, находясь на ее территории, на сегодняшний день совершенно бесперспективно".       Железная дорога, тянувшаяся от Хуфингтона, вдоль которой мы летели почти все время после отбытия из южного центра королевства пони, соединяясь с путями, идущими с других направлений, взбиралась на пологий склон горы и упиралась в вокзал Кантерлота, расположенный перед декоративной стеной, символически отделяющей старый город от новостроек. Все, что находилось выше уровня невысокой белой стены, украшенной маленькими башенками и воротами, выделялось высотой и кажущейся невесомостью конструкций, в то время, как более новые здания, находящиеся ниже по склону, пусть и не имели недостатка в украшениях, но все же не дотягивали до того, чтобы называться произведениями искусства.       Дворец принцесс, возвышающийся над городом, стоя на пике горы, внешне напоминал воздушное произведение кондитера, который вместо зефира, сливок и шоколада, использовал белый мрамор, золото и цветное стекло. Башни, золотые купола которых были увенчаны развевающимися на ветру знаменами, сверкали в лучах светила красочными мозаиками, разобрать которые с настолько большого расстояния не позволяло даже мое зрение.       На восточной стороне Кантерлотской горы, неподалеку от подножия отвесного склона, на опушке обширного леса разместился городок, мимо которого проходила одна из железнодорожных веток. Дома в этом поселении редко имели больше двух этажей, прилегающие участки красовались садами, а вся архитектура, словно бы в контраст столице, излучала ауру тихой провинции...       "Интересно, они специально так задумали, для большей эффектности?".       Пока я наслаждался видами, открывающимися с головы "кита", Негатив вела переговоры с главой Кантерлотской безопасности, используя в качестве посредников пегасов из городской стражи. Насколько мне удалось понять из тех обрывков фраз, которые уловил улучшенный слух, проблемы возникли с размещением всех четырех живых воздушных шаров на причале для небесного транспорта, где и планировалась торжественная встреча посольской делегации.       Что из себя представлял причал? Под стенами дворца, на вершине отвесного склона, была сооружена платформа из металлических балок и деревянных досок, сверху залитых ровным слоем цемента. Конструкция рассчитана на весьма внушительный вес, так что даже памятный всем жителям Нового Рима "ОСТЕКЛИТЕЛЬ" мог бы приземлиться на площадку, при этом заняв все свободное пространство.       В ширину платформа тянулась на шестьдесят метров, от края скалы же она отступала всего на тридцать метров, в результате чего мы без каких-то проблем могли бы приземлить один флагман, поставив его правым или левым бортом к дворцу, или же пристроить сразу двух "китов", оставив их задние части висеть в воздухе (что было бы несколько некрасиво). Теоретически, на платформу приземлить можно сразу три живых воздушных шара, но тогда о пространстве для торжественной встречи можно будет забыть, на что пони категорически не согласны из-за репортеров.       - Звездные духи с вами. - Устало отмахнулась от пегаса черно-белая зони. - Сажаем только флагман, а остальные "киты" пусть повисят на заднем фоне.       - Рад, что мы смогли договориться. - Обрадованно отозвался пегас, уже готовясь передать сообщение своему командованию.       - Нам понадобится полчаса, чтобы переместить всю делегацию на один борт. - Буркнула Негатив, отворачиваясь от собеседника.       - Это... приемлемо. - Пони явно хотел сказать что-то другое, но в последний момент решил уступить (все же, мы и без того много времени потеряли).       Отдав все необходимые распоряжения, Негатив подошла к моей наблюдательной позиции и привлекла к себе внимание:       - Гранд-магистр?       - Меня устраивают твои решения. - Развернувшись к собеседнице, одобрительно киваю, улыбаясь самыми уголками губ. - После официальной части программы отгони транспорт на постоянную стоянку и можешь отдыхать. Ближайшую декаду нам вряд ли понадобится куда-то лететь, но все же пусть минимальный состав экипажей остается на "китах".       - Будет исполнено. - Отозвалась кобыла.       Некоторое время было потрачено на то, чтобы перенести всех зони на борт флагмана, после чего мы все же медленно поплыли к посадочной платформе. Как глава делегации, я с самого начала стоял у трапа, за моей спиной построились телохранители, немногочисленные чиновники и будущие работники госпиталя.       Грифоны, зебры и зони из охраны были облачены в черную броню и плащи с золотыми подкладками, целители же надели на себя зеленые комбинезоны с изображением символа "инь-янь" на груди, окруженного языками черного пламени, а так же плащи с изумрудными подкладками. Мне, так же, как и подчиненным, ради публичного мероприятия пришлось приодеться: кроме черного плаща с алой подкладкой, костюм состоял из красной шелковой рубашки без пуговиц, но с изображением герба Блэксэндии на груди, черных штанов и накопытников из кости, укрепленной некромантией (для пони материал весьма экзотичный, что отвлечет на себя часть внимания).       Вокруг площадки, держась так, чтобы обозревать все открытое пространство, в небе парили тройки пегасов в бело-золотой броне, которые были вооружены короткими копьями с листовидными наконечниками. На стенах дворца виднелись единороги, удерживающие в телекинетических захватах древки знамен, а в самом низу у стен, отрезая обычную публику от посадочного пространства и встречающей делегации, ровными рядами застыли земные пони, закованные в позолоченные доспехи с короткими белыми плащами на спинах. На боках у них висели короткие прямые мечи в белых лакированных ножнах, на глухих шлемах (там, где у единорогов растет рог), а так же на нагруднике, было выгравировано огненное солнце.       Флагман еще не успел встать ногами на почти белую бетонную поверхность прямоугольной площадки, как до моего слуха донеслись звуки музыки, источником которой оказался оркестр белых единорогов, одетых в черные костюмы. Левый глаз сам собой перестроился на иное восприятие, дабы я убедился в том, что все музыканты пользуются гримом, маскируя настоящий цвет шерстки.       "Стоит внести в список услуг госпиталя смену окраса шкуры? Как скоро аристократки будут красоваться теми же оттенками шерстки, что и принцессы?".       "Кит" утвердился на своих коротких лапах, а затем, подчиняясь команде Негатив, вовсе улегся на живот. Кто-то из членов экипажа опустил трап, и я начал свое шествие к ожидающей у стен дворца группе пони.       Чеканя шаг, члены посольства цепочкой спустились со спины живого воздушного шара, прошли вслед за мной еще примерно метров пять, а затем остановились, выстроившись в шеренгу. Телохранители так же отстали, не решаясь пересечь определенную черту, существующую только в их воображении, и только я продолжил идти на встречу высокой кобыле, одетой в светло-синее платье, украшенное золотыми бусинками в виде капель дождя. В ее серебряную корону были вставлены яркие рубины, напоминающие капли крови, которые гармонично смотрелись на фоне нежно-розовой шерстки.       Справа и слева, на два шага позади принцессы любви, облаченные в доспехи светло-розового цвета с рисунком красного сердца на груди, неподвижными статуями стояли по три кобылы: две пегаски, две единорожки и две земных пони. Они не выглядели сильными бойцами, а из-за смазливой внешности вообще могли быть приняты за служанок из свиты, но высокий уровень духовной силы (несколько теряющийся на фоне аликорна) развеивал мои сомнения.       "Гривус "светится" лишь в два раза ярче этих пони, а, значит, у них на хорошем уровне как минимум защита. Каким образом достигнут такой результат? Учитывая сходство излучаемой силы принцессы и сопровождающих, можно предположить, что они жрицы".       Все то время, что я в одиночку преодолевал оставшееся расстояние, меня изучали десятки взглядов, некоторые из которых были любопытными, другие неприязненными, третьи скучающими и пренебрежительными (будто смотрели на мусор под ногами). Все инстинкты, развитые как в прошлых жизнях, так и за время участия в минувших войнах, сигнализировали о чужом внимании, направленном словно бы отовсюду, но не несущем угрозы. Тем временем, музыка оркестра сбавила громкость, но не стихла окончательно, уйдя на задний фон и более не заглушая других звуков.       Со стороны зрителей, среди которых были как газетчики, так и аристократы, то и дело вспыхивали огни фотоаппаратов, а на спинах двоих земных жеребцов, которые стояли на правом и левом краях площадки, громоздились прямоугольные железные коробки, из которых торчали широкие трубки с прозрачными пульсирующими синим светом линзами. После секундного замешательства, моя память, полученная еще в первой осознанной жизни, подкинула сравнение с объективом телекамеры, а затем вспомнились и отчеты Банши, в которых говорилось о записывающих картинки кристаллах.       "Звук они записывают отдельно, из-за чего устройство настолько громоздкое и неудобное. Сколько оно весит? Килограмм десять?".       Все эти размышления пронеслись на периферии сознания, в то время, как на моей морде сохранялась легкая улыбка. Принцесса любви терпеливо ждала, улыбка, растянувшая ее губы, была гораздо более теплая, нежели получалось у меня, так что у кого-то даже могло бы возникнуть подозрение, будто мы уже знакомы и встретились после долгой разлуки.       - Ваше высочество. - Изображаю поклон, достаточно низкий, дабы проявить свое уважение, но недостаточно низкий, чтобы нанести урон моему собственному достоинству (такое чувство, будто этикет придумывался исключительно как способ издеваться над обществом, так как чем выше по статусу разумный, тем больше разных мелочей ему приходится учитывать).       - Гранд-магистр. - Нежно-розовая аликорн склонила голову в приветственном кивке, расправила крылья и слегка присела в подобии реверанса. - От своего имени, от имени принцессы Селестии и народа Эквестрии, я рада приветствовать вас в Кантерлоте, белой жемчужине нашего королевства.       - Для меня большая честь находиться здесь, принцесса... - Заученную до зубовного скрежета речь, младшая из правительниц прервала поднятием правого переднего копытца, закованного в накопытник из полупрозрачного синего стекла.       - Прошу, гранд-магистр, давайте опустим условности. - К дружелюбию на мордочке кобылы добавилось еще и легкое смущение. - Как правитель целой страны, зовите меня просто Каденс... Пусть это будет первый шаг к сближению наших государств.       - С удовольствием, Каденс, но тогда и вы будьте добры оказать мне ту же услугу. - Наклонив голову, следующую фразу произношу доверительным шепотом (так, чтобы услышали все, вплоть до земных пони, нацеливших на нас записывающие устройства). - Когда столь прекрасные кобылы обращаются ко мне по титулу, я начинаю чувствовать себя старым...       - Что вы, Мозенрат, старым я вас точно не считаю. - В глазах нежно-розовой аликорна промелькнула веселая искорка, будто бы она хотела сказать что-то вроде: "В сравнении со мной, ты почти жеребенок".       - В таком случае, окажите мне честь... - Расплывшись в самой обаятельной улыбке, поднимаю на уровень глаз правое переднее копыто, на котором удерживаю маленькое семечко, до предела напитанное жизненной силой. - Примите этот подарок, в знак моего восхищения вашей красотой.       На этих словах, семечко раскрылось и разрослось, превращаясь в красно-розовый бутон розы, кончики лепестков которого отливали нежно-фиолетовым цветом.       Принцесса любви, под настороженными взглядами своих телохранительниц, осторожно приняла своим копытцем цветок, несколько секунд любовалась им, затем приблизила к мордочке и втянула носом сладкий аромат.       - Благодарю, это очень красивый подарок. - Мордочка кобылы немного потемнела, выдавая смущение, а в следующий момент она, не тратя времени, отщипнула губами несколько лепестков, начав их жевать, от удовольствия даже прикрыв глаза. - И очень вкусно. Если у вас вдруг возникнут проблемы с вашей страной, приглашаю стать главным поваром во дворце. Уверена, тетушка вовсе не будет против.       "Сбивать с толку ты умеешь... Браво".       Предложение нежно-розовая аликорн произносила с настолько невинным видом, что в ее словах практически невозможно было ощутить насмешку, а о том, чтобы воспринять их как оскорбление, даже речи не шло. В глазах же кобылы читалось выражение, подходящее скорее жеребенку, радующемуся удачной шалости, нежели взрослой принцессе.       - Я с радостью приму ваше предложение... - Делаю паузу, с удовольствием наблюдая за тем, как в удивлении расширяются зрачки собеседницы. - Но прежде я должен исполнить свой долг перед народом Блэксэндии.       "Не только ты умеешь играть словами".       - Что же, мы с нетерпением будем ждать этого момента. - Расслабившись, принцесса любви мимолетно кивнула, признавая ничью. - Давайте проследуем в замок, где вы и ваши спутники сможете отдохнуть после дальней дороги, а после обеда мы сможем продолжить наше знакомство во время встречи с принцессой Селестией.