Приключения нового поколения

"Если тебе приходится лгать — будь готов к последствиям".

(с) Фудисаки Нагихико. Чара-Хранители.

- Киу-Шан! - все обернулись на выкрик Киджи, который резко развернулся, стоило ему только услышать сухой характерный треск, и увидел, как парень, подняв тучу брызг, угодил прямо в ледяную воду. Дракон, ни секунды не думая и не медля, скинул с плеч сумку и нырнул следом, пока Феникса не унесло течением слишком далеко или, что еще хуже, пока холод и вода не подействовали на парня слишком пагубно... Он же только-только восстановился! Жуткий страх сковал сердце Хакурю, покрыл его будто бы ледяной корочкой, заставляя дрожать и бояться, что случится нечто очень и очень плохое, поэтому дракон быстро греб руками, чтобы добраться до барахтающегося Киу-Шан. Ему казалось, что счет шел на минуты, поэтому, когда Феникса все же удалось поймать сначала за руку, а потом вытащить из-под воды и прижать к себе, Хакурю поначалу облегченно выдохнул, но белое, как мел, лицо парня наводило еще больший ужас и панику. - Киу-Шан, ты как? - с четко слышащейся тревогой в голосе говорил Киджа, умудряясь одновременно держать одной рукой хрупкое тельце Феникса, которое сейчас потяжелело из-за намокшей одежды, и грести обратно к берегу, одним глазом посматривая на парня и очень сильно надеясь, что он продержится в сознании хотя бы до того, как они вылезут из воды. Девушка не могла сообразить, что происходит, сознание утекало как песок сквозь расставленные пальцы, было плохо, холодно. Мало того, что она с ног до головы вымокла в ледяной воде, так еще и наглотаться ее порядком успела, поэтому сознание предательски угасало, оставляя только чувство, что ее кто-то схватил за руку и потянул за собой. «Не так я себе представляла свою смерть... Совсем не так...» - Киу-Шан ощутила, как ее вытащили на берег, тело через мокрую и холодную одежду уже не просто температурило, оно буквально обжигало. С трудом сфокусировав взгляд, девушка столкнулась с такими любимыми голубыми глазами, в которых тонула каждый раз, стоило в них только посмотреть. - П... Прости... - последнее, что смогла прошептать Феникс перед тем, как тьма окончательно накрыла ее с головой, погрузив в спасительную темноту. - Киу-Шан... - голос Белого дракона дрожал, как и весь он сам, только не из-за того, что искупался в ледяной воде. Хакурю почти не ощущал собственного холода, его бил крупной дрожью дикий страх за любимого человека, которого за плечи он еще продолжал держать на своих руках, аккуратно укладывая на землю. Мгновенно появившийся жар Феникса чувствовался даже сквозь такое количество одежды, тело парня было настолько горячим, что это заставило Киджу всерьез начать опасаться, что Киу-Шан может умереть у него на глазах. - Юн, сделай что-нибудь! - совершенно не отдавая себе и своим действиям отчета, не боясь и не волнуясь, что его чувства к этому парню сейчас видны другим как никогда отчетливо, воскликнул дракон, дрожащими холодными пальцами держа мертвенно-бледное лицо Феникса. Юн и все остальные из команды, пока Киджа занимался спасением, уже успели спуститься с шаткого моста и добежать до пострадавших. Шатен сразу рухнул на колени перед девушкой, с ужасом осознавая, что она буквально пылает и сейчас нужно действовать незамедлительно, если они хотят спасти ей жизнь и без разницы, что тайна ее принадлежности к женскому полу сможет вылезти наружу. - Ребята, готовьте палатку быстро! - скомандовал юный гений, вытаскивая пузырьки с лекарствами, один из них незамедлительно вливая в рот девушки, приподнимая ее голову, чтобы не залить легкие. Пока остальные готовили палатку, в которой обычно спал он и Иона с Джи-Шу, шатен стаскивал с девушки промокшие вещи. Драконы вместе с Хаком и без указания Юна, увидев, во что на этот раз влип Феникс, быстро поскидывали сумки и принялись спешно ставить маленькую палатку, где шатен смог бы спокойно оказать парню помощь. Иона вместе с Киджей наоборот мельтешили и мешались под рукой, хотя хотели скорее помочь, но не знали как. Нахлынувшие, как лавина, эмоции Белого дракона немного поутихли, но не исчезли полностью, страх за жизнь Киу-Шан продолжал замораживать изнутри, заставлял цепенеть в ужасе от одного только представления, что может случиться, если сейчас не успеть помочь. Руки Хакурю до сих пор дрожали, но вряд ли от воды, пальцы не слушались, поэтому дракон не мог даже справиться с пуговицами на рубашке, в то время как проворный Юн взял все на себя и стащил с Феникса пару верхних сильно промокших рубашек. Киджа пока не в состоянии выполнять даже малейшие поручения цепко наблюдал за шатеном, которого решил после того, как жизнь Киу-Шан будет вне опасности, боготворить и чуть ли не на руках носить, но неожиданно взгляд остановился на теле Феникса, которое начало приобретать совсем не мужские линии. Поначалу дракон даже не поверил собственным глазам, решил, что у него от волнения и тревоги поехала крыша, но, протерев глаза и проморгавшись, Хакурю удостоверился в обратном, хотя осознание не торопилось до него доходить. - Юн... - наконец подал голос ошарашенный дракон, глядя точно на Киу-Шан, но не так как раньше, как-то иначе, словно бы перед ним сейчас лежал не тот же самый человек. - Это... Это что? - Я тебе попозже все объясню, просто пока прими тот факт, что наша птичка-невеличка на самом деле такая же девушка как и Иона, - Юн уже успел стащить с тела Киу-Шан все вещи, оставив ее только в брюках и последней рубашке, которые собирался снять уже в палатке, которую успели поставить драконы, пока он возился с вещами пострадавшего. - Иона, идем, поможешь мне его растереть. Шинья, занеси Киу-Шан, в палатку. Да не стойте же вы столбом! - ругался шатен на команду, так как большая часть из них застыла с немым удивлением, осознав, что все эти месяцы под личиной парня рядом с ними была девушка. И больше всех удивлен, нет, шокирован был Белый дракон, который за все эти долгие месяцы общения с Фениксом даже помыслить о таком не мог. Последнее время они общались особенно близко, Киджа каждый раз, когда вспоминал, что он себе позволял в моменты, когда не сдерживал свои эмоции, порывы и необузданные желания, смущался и хотел хорошенько ударить себя по затылку, но даже так он не распознал в хрупком пареньке натуральную девушку! Дракон, продолжая сидеть с выражением полнейшего непонимания и неверия на лице, потер пальцами переносицу, откровенно не зная, что сейчас делать. Поверить в сказанное вот так вот просто он не мог, он так долго считал Киу-Шан равным себе по всем параметрам, считал парнем, но вот же они неопровержимые доказательства, прямо перед ним! Хакурю еще раз взглянул на бессознательную Феникс, но быстро отвел взгляд от прилипшей к женскому телу рубашки, под которой виднелся бандаж. Дракон так и остался сидеть на земле, пытаясь осознать, переварить увиденное, принять то, чего он никак не ждал, но где-то в самой глубине души в моменты отчаяния ему хотелось такого исхода. Но принять это было куда сложнее, чем казалось, пусть теперь все кусочки паззла в голове Киджи и сложились в единое целое. Стала понятна и такая женственная внешность Киу-Шан, чьими большими и яркими глазами Белый дракон постоянно заглядывался, с чьих мягких губ успел сорвать не один трепетный поцелуй, кого хотел постоянно видеть рядом с собой и кого безмерно любил. Сидя все на том же месте, дракон вспомнил и те странные разговоры Феникса еще в клане Огня, когда они кололи дрова, и ее намеки на какую-то тайну, которую Киджа все никак не мог разгадать... Неужели он действительно был настолько слеп, что, находясь ближе всех к Киу-Шан, видел меньше всего? Дракон вспомнил, что и Джи-Ха, помогая осознать Хакурю, что он до беспамятства влюбился, попытался приоткрыть ему завесу тайны, но... Дракон сам теперь не мог понять, почему не догадался, как так получилось, что он ничего не заподозрил, где теперь вообще правда, а где ложь? Ведь, выходит, что Киу-Шан с самого начала обманывала его, не рассказав ему, кто она такая на самом деле... В груди Хакурю клубком свернулись непонятные чувства, переплетаясь, запутываясь между собой в тугие узлы, почти сливаясь, что различить их становилось невозможно, но дракон еще ощущал в себе остатки удивления, нотки того волнения и тревоги, паники, которые он испытывал, когда Феникс только свалился в воду. Но все это закрывала собой какая-то... обида. Неужели так сложно было сказать ему? Неужели она не призналась бы ему до самого конца? Ведь он действительно не допускал даже подобных мыслей, обращаясь с Фениксом как с парнем, поначалу даже невзлюбив его. Сами собой в голову дракона пришли воспоминания о том дне, когда он заставил Киу-Шан показать свои навыки владения оружием, когда он вел себя совершенно неподобающим образом, и Хакурю снова захотелось себя прибить. Знай он тогда, что перед ним стояла девушка, он бы и слова ей не сказал, он бы и пальцем не тронул и вообще обходил за милю... В этот момент память услужливо подкинула воспоминания всех тех моментов, когда Киджа, уже будучи по уши влюбленным, не сдерживал себя и, сгребая Феникса в охапку, целовал, постоянно давая себе слово, что это было в последний раз, и запоминая наощупь мягкость горячих губ. Теперь уже хотелось стереть себе память или вернуться в прошлое и дать самому себе хорошую оплеуху, чтобы сейчас, когда правда неожиданно вскрылась, не было все так сложно и запутанно. - Я... Я не могу принять это просто так... - наконец, спустя долгие минуты раздумий, за которые ребята уже успели перенести Киу-Шан в палатку, произнес Киджа, действительно не зная, как теперь быть. Слишком противоречивыми и необъяснимыми были сейчас его чувства, слишком запутанными. Его по-прежнему волновало состояние Феникса, но это притуплялось на фоне той неопределенности, что сейчас царила в его груди. Он не мог просто принять, нет. Для него, как минимум, перевернулся мир. То ли время в этот раз тянулось слишком медленно, но солнце давно склонилось к закату, погрузив мир во мрак сумерек, а Юн все еще не показывался из палатки. На вопросы Ионы он отвечал лишь, что ничем не может сбить жар тела Феникса, и попросил ребят самим разобраться с ужином и костром. Наконец, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, шатен откинул в сторону полог, выпуская на улицу резкий запах медикаментов и саке, которым он все это время обтирал тело в надежде, что алкоголь поможет сбить температуру. Причем вид у Юна был таким, словно он впервые не мог сказать ребятам о том, что все прошло успешно и самая главная проблема их отряда будет жить. - Юн... - первая свой дрожащий голос подала Иона, нарушая звенящую от напряжения тишину, хотя девушка понимала, что все очень плохо, только по одному виду шатена, но все равно какой-то уголок сознания отчаянно не хотел в это верить и надеялся, что еще можно что-то сделать, как-то помочь. Да ради того, чтобы Феникс очнулась, принцесса готова была снова побывать на том обрыве и добыть сенджусу, преодолевая сильный ветер, мощные волны и собственный страх. Жаль только, что вряд ли поблизости он где-то рос... - Как он... она? - успел поправить себя Киджа, который все еще не мог свыкнуться с мыслью об истинном поле Киу-Шан. Все то время, пока Юн применял все свои знания и умения, чтобы сбить жар, дракон сотню раз успел обдумать все произошедшее, но так и не нашел верного решения, как ему поступить. Его одновременно разрывали и все та же самая тревога, даже страх за Феникса, за ее жизнь, и небольшая доля неверия, словно бы увиденный бандаж на груди был только плодом воспалившегося воображения, и... Пытаясь понять, что же еще он чувствовал, Хакурю постоянно заходил в тупик, не в силах дать название этим эмоциям, он теперь попросту не знал, как дальше общаться с Киу-Шан, что делать, когда она очнется... Если очнется. Юн только сокрушенно помотал головой, принимая из рук Зено миску, наполненную едой, которой в котелке было много, так как Желтый дракон рассчитывал, что Феникс очнется и будет очень голодной. - Я не знаю, что еще можно сделать, его тело такое горячее, словно я руки в костер засовываю, температура почти не падает... - только сейчас вся команда обратила внимание на то, что руки парня красные, словно бы он варил их в кипятке. Он первый раз в жизни столкнулся с тем, когда его знания медицины были бессильны, с тем количеством лекарств, что он успел влить в девушку, можно было бы и мертвого из могилы поднять, но она даже не приходила в сознание. - Юн... - неуверенно начал Хакурю, крутя свою миску с едой и что-то внимательно там разглядывая, когда мыслями он был где-то далеко, явно не на этой земле. - Если я неправильно думаю, поправь меня, но... Температуру Киу-Шан вроде нельзя сбить традиционными методами. Ему... Ей нужно, наоборот, как можно больше тепла, - Киджа все еще заметно спотыкался и путался, говоря о Фениксе в мужском роде, но сразу исправлялся, пытаясь свыкнуться с мыслью о таком долгом и, по его мнению, безосновательном обмане. - Может, вам с принцессой тогда сегодня ночью лечь вместе с ни... ней, чтобы ночью она забирала ваше тепло? Или... - дракон потер пальцами подбородок, припоминая кое-что из своего детства. - Когда я, например, болел, бабушка подкладывала мне в постель грелки. Это тоже можно использовать, - Хакурю, наконец, оторвал свой взгляд от тарелки и поднял его на Юна, ища в его глазах согласие или, наоборот, протест. - Это хорошая идея, значит сегодня рядом с Киу-Шан ляжем мы с Ионой. Боюсь, временно нам придется остаться тут, пока он... Она, - тоже спешно поправился Юн, стараясь свыкнуться с мыслью о том, что тайна девушки всплыла, - не придет в себя. - Юн, а к чему вообще был весь этот маскарад? - задал самый интересный вопрос Хак, вяло ковыряясь ложкой в своей порции. Не то чтобы его так сильно задело то, что у них в команде было не две, а три девушки все это время, но Тигру самому становилось неудобно от того, что он постоянно принижал Киу-Шан, говоря об ее слабостях, когда как она, наоборот, всегда старалась перепрыгнуть выше своей головы, и ей это временами удавалось. - Да, мне тоже интересно, - совсем уж подавленно произнес Киджа, надеясь, что у Киу-Шан были на это какие-то веские причины, а не что она сделала это просто из прихоти. Хакурю постарался сказать это максимально непринужденно, словно он заинтересован в ответе настолько же, насколько и Хак, но на самом деле ему было очень важно то, что же все-таки побудило Феникс так поступить. Ведь в какой-то степени от этого зависело то, как дальше сложатся их отношения, Киджа знал, что не может разлюбить в одночасье, но его психологическая травма давала о себе знать. Именно она все и портила, не будь ее, Хакурю, наверное, было бы только обидно из-за того, что его обманывали столько времени, а так все становилось только сложнее и запутаннее. - Зачем ей было притворяться парнем? Ей же от этого было только хуже... - В клане Феникса не все так просто... - Юн тяжело вздохнул, поскольку до сих пор не мог принять то, как клан старейшин промыл девушке мозги, искалечив ее психику и внушив то, что было по природе неверным. - Как я понял, Феникс все годы возрождался из пепла как мужчина, поэтому, когда появилась на свет Киу-Шан, ее даже хотели убить, думая, что это проклятие или что-то вроде того. Но одна из старейшин ее клана сказала оставить все как есть. Все эти годы ее растили как парня, говоря, что быть девушкой позорно... Те, кто был посвящен в тайну ее рождения, не устают ей напоминать каждый раз, что она неполноценный Феникс. В общем, ей с самого рождения здорово искалечили психику, поэтому она всегда так рвалась в бой. Ах да, еще она говорила, что старейшина взяла с нее клятву, что про ее тайну никто не должен узнать, иначе, когда она вернется, ее накажут... - шатену до сих пор становилось не по себе, кто знает, что эти консервативные старики да старухи с ней сделают, когда она вернется домой. - Все настолько серьезно? - Киджа сам не заметил, как сказал это вслух, но этим вопросом задались все, кто слушал разъяснения Юна. Дракон, припомнив солнечную и довольно дружелюбную деревню Феникса, не мог даже поверить в то, что там такие жесткие правила и порядки для самого главы. Жестокие старейшины и то поселение, в котором он был, пусть и недолго, совсем не стыковались в голове Хакурю друг с другом. Поначалу деревня Киу-Шан показалась Кидже даже похожей на его собственную, где ему отводилась только роль продолжения рода, что самого дракона категорически не устраивало, но сейчас... Хотелось, как минимум, забрать Феникса из места, где люди вообще могли подумать о том, чтобы убить беззащитного младенца. Слова Юна немного развеяли сомнения Хакурю, и теперь поступок Киу-Шан не казался ему беспочвенным, у нее были довольно серьезные причины так поступить, к тому же, она не могла знать, что в итоге влюбится в дракона, а он в нее... Киджа тяжело выдохнул и отложил в сторону свою порцию еды. Похоже, ему еще есть над чем подумать, пока Феникс не очнулась. - Юн, тебе помочь с грелками? - решив закрыть эту не очень приятную тему, Хакурю вернулся к насущной проблеме. - Да, буду признателен, - шатен тоже из своей миски съел от силы половину, поскольку кусок в горло не лез и волнение за девушку не отпускало его сердце, заставляя то и дело оборачиваться в сторону палатки. - Вы не держите на нее зла... Она сама не признает, что является девушкой, хотя я ей уже пару раз пытался сказать, что рано или поздно, но ее природа возьмет верх. - Все в порядке, у сестренки были серьезные доводы не говорить нам ничего, - Зено добродушно улыбался, впрочем, как и всегда. Почему-то Желтый дракон ощущал, что рано или поздно, но все наладится. - Сейчас главное ей помочь, иначе старейшины получат, чего хотят, - Киджа тем временем, пока остальные уныло ковырялись ложками в своих тарелках, из одной из сумок достал чистый котелок, чтобы набрать в него воды, затем согреть и использовать ее для грелки. Делая все это, Хакурю поймал себя на мысли, что, чтобы согреть Феникса, он бы и сам лег рядом с ней, тем более, что они так уже делали, но... Стоило вспомнить, и дракон снова начинал ругать себя, свою несдержанность и пылкость, сейчас же, когда ему известен настоящий пол Киу-Шан, он не может этого сделать, просто потому что... его психику тоже повредили. И Хакурю еще только предстоит разобраться в себе и том, как он относится к Фениксу, ведь и мысли, и чувства дракона разделились на две противоборствующие половины.