Приключения нового поколения

"Он умел быть пламенем для нее и холодным, как лед, в глазах других".

(с) Консуэло. Ж.Санд.

После последних событий, случившихся в верховной деревне Феникса, прошло чуть больше недели, и за это время жизнь в здешних краях заметно наладилась, а изнуренная команда Ионы наконец-то могла отдохнуть и понежиться в местных горячих источниках. Жители поселения окончательно свыклись с мыслью, что столько лет жили в обмане и сговоре и не видели, как на самом деле страдает их госпожа. В отличие от безумных старейшин простой народ принял новость о том, что Феникс в этом поколении переродился девушкой, достаточно спокойно, ведь судьба-злодейка вольна делать что хочет. Юн все это время не отходил от Киу-Ли, колдуя над ее синяками, ссадинами и даже ранами, особенно беспокоясь за то, что на спине от кнута могут остаться шрамы. Киджа на эту неделю стал чуть ли не правой рукой шатена, тоже не отходя от своей возлюбленной, словно боясь, что она вновь куда-нибудь исчезнет. Пусть он и умертвил главного зачинщика этих издевательств над Фениксом, но все равно боялся однажды не обнаружить девушку рядом. Поэтому едва ли не спал под дверями комнаты, где Киу-Ли выздоравливала, а иногда Юну приходилось повышать голос на приличное количество децибел, чтобы выпроводить дракона. Правда, сейчас Киджа решил сам не докучать девушке с утра пораньше и не капать на мозг Юну, который в последнее время и так стал из-за него слишком нервным. Поэтому дракон, закинув на плечо пушистое полотенце, неспешно направлялся в сторону купальни, намереваясь ближайшие минут тридцать отдохнуть в горячей воде. По пути Хакурю столкнулся с Джи-Ха и Джи-Шу, которые неспешно прогуливались по деревне и, похоже, помогали местным с постройкой нового колодца, удачное место для которого помогла обнаружить девушка. Заметив на плечах Киджи полотенце, Рёкурю как-то недобро усмехнулся, окидывая Белого дракона с ног до головы внимательным взглядом. — Киджа, ты на источники собрался? - Зеленый дракон буквально скалился, явно что-то или предчувствуя, или задумав. — Ага, - Хакурю улыбнулся, совершенно не обратив внимания на непонятного рода улыбку Рёкурю и сосредоточенное лицо Черепашки, которая посмотрела на Джи-Ха как-то странно. Мысленно Киджа уже нежился в горячей воде и был расслаблен в кои-то веки за все это продолжительное время, начиная со знакомства с Фениксом в этой же самой деревне. А Джи-Шу тем временем окинула укоризненным взглядом Зеленого дракона, который почему-то чуть ли не пританцовывал на месте и вообще походил сейчас на распоследнего шалуна-проказника. — Джи-Ха... Но ведь там... - Черепашка снова взглянула сначала на довольного Хакурю, а потом на не менее довольного Рёкурю, думая, предупредить белого дракона или нет, но все-таки решила сказать. — Джи-Шу, идем, идем. Ты, ведь наверняка проголодалась, - заметив, что еще чуть-чуть и девушка скажет Белому дракону самое интересное, Джи-Ха мягко прикрыл ее рот ладонью и принялся подталкивать в сторону гостевого дома, где они все это время жили. - К тому же, я тоже ужасно проголодался. А Кидже явно стоит посетить горячие источники и помыться, расслабится как раз. А то все время как на иголках, - все это дракон говорил, уже уводя Черепашку в сторону от Белого дракона. Хакурю, наблюдая эту сцену, лишь недоуменно поднял бровь, потом, хмыкнув, пожал плечами и пошел, куда и направлялся, решив последовать совету Рёкурю. Уже придя в купальню в довольно приподнятом настроении, Киджа снял со своего плеча полотенце и, подходя к краю, развязывал пояс на сменной одежде, которую он одел вместо своей специально для похода на источник. Сняв с себя и все остальное, дракон сложил это на камень, опустился в горячую воду с головой и через пару секунд вынырнул, тряся головой и разбрызгивая во все стороны капли воды со своих волос. Затем протер глаза пальцами и расслабленно откинулся спиной на бортик, пытаясь сфокусировать взгляд и хоть что-то различить в густо стоящем над водой белесом паре. Внезапно взгляд Хакурю остановился на хрупкой, едва заметной фигурке, что упрямо двигалась в его сторону, и, наверное, впервые за все время дракон посетовал на то, что ранним утром над источниками был настолько густой пар за счет поднимающейся от земли влаги. — Киджа? - парень застыл, как громом пораженный, заметив в приблизившейся к нему девушке Киу-Шан. Феникс была абсолютно голой, скрываясь в белой, как молоко, воде по самые плечи, но даже этого парню хватило с лихвой, чтобы залиться краской по самые уши. — К... Киу-Ли?.. - не с первого раза произнес дракон, вжимаясь спиной в бортик купальни, пытаясь, видимо, сбежать или спрятаться от девушки, отводя взгляд и смотря куда угодно, но он все равно упрямо возвращался к обнаженной фигурке. Только сейчас до Хакурю дошло, почему Рёкурю на входе в купальню гаденько скалился и что хотела ему сообщить Черепаха... Но вот такой подлянки Киджа никак не ожидал! - П-прости! Я, честно, не знал, что ты здесь! - принялся оправдываться дракон, просто сгорая от стыда, больше всего желая закрыть себе глаза ладонями, а лучше как-нибудь незаметно улизнуть, но он даже представить не мог, как это можно было сделать. Было до невозможности неловко перед Фениксом и хотелось просто испариться, в купальне и без того было жарко, но, казалось, из-за всей этой ситуации температура у Киджи подскочила еще на пару-тройку градусов. - На входе я встретил Джи-Ха и Джи-Шу, но они меня не предупредили, что тут ты. — Ну... - девушка замерла в паре метров от дракона, не вылезая из воды выше, чем по плечи. Ей самой было неловко, и она буквально молилась, чтобы Киджа не увидел, как пылают ее щеки, да и в случае чего все можно было просто списать на то, что здесь слишком жарко. - Пара сегодня много... Если ты не против, то можем и вдвоем помыться... - Феникс не сразу поняла, что именно она ляпнула, а, сообразив, залилась краской пуще прежнего, прикрыв лицо ладонями и бормоча в ответ, что они могут просто помыться, что ей немного неуютно и даже страшно оставаться одной и что дракон не раз видел ее полуодетой, а из воды она вылезать не собирается, и вообще если он против, то она может даже не смотреть в его сторону. Судорожно выдохнув, Хакурю попытался отвлечься от ситуации и хоть чуть-чуть успокоиться, да куда там! Щеки уже нестерпимо пекло вместе с ушами, говорить нормально и то удавалось с трудом, но дракон хотел, чтобы девушка его поняла правильно, что он действительно оказался здесь не потому, что хотел подсмотреть или что-то в этом духе. Просто его подставили... И выхода из этой ситуации Киджа тоже не видел, а предложение Феникса помыться вместе загнало его в еще более дикое смущение, заставив уже чуть ли не паниковать и проклинать Зеленого дракона на чем свет стоит. Но внезапно взгляд Хакурю все-таки сорвался с окружающего пространства на более притягивающий и приятный предмет. Скользнув по плечам и шейке девушки, дракон различил едва заметные в этом густом паре рубцы от шрамов, и на место смущения начало приходить чувство вины за то, что он не уберег Феникса от побоев и издевательств. — Киу-Ли... М-можешь... повернуться спиной... ко мне? - тихо сказал Киджа, взгляд которого поменялся на сожалеющий, а голос звучал неуверенно. - Еще тогда... От Юна и Джи-Шу я слышал, что тебя жестоко наказали и высекли... Я хочу удостовериться... Что все зажило. Девушка пару минут удивлённо хлопала глазами, а потом приблизилась к дракону почти вплотную, чтобы ему не приходилось напрягать зрение и вглядываться в облака пара, повернулась к дракону спиной и встала, открывая полный доступ к спине, шее, плечам и пояснице. Только бедра были скрыты в воде. — Мне уже не больно, но Юн сказал, что шрамы будут заживать ещё очень долго и не факт, что исчезнут когда-нибудь, - неуклюже и неловко девушка повернула голову в сторону Хакурю и бледно ему улыбнулась, явно стараясь приободрить. Киджа пару секунд смотрел в оранжевые глаза девушки, боясь на самом деле перевести взгляд на ее спину и увидеть там ужасные следы, оставленные зверюгами-старейшинами, но, пересилив себя, все-таки посмотрел и застыл в неком подобии ужаса. На нежной коже зияли длинные продольные и косые полосы, которые уже потемнели и зажили, но не исчезли, нет. Сердце Хакурю больно кольнуло при виде подобного издевательства над его любимой и хрупкой Феникс, тем более что сейчас он мог видеть, что фигурка девушки действительно была миниатюрной. — Прости... - забыв о смущении, еще минуту назад горевшем на щеках, Киджа осторожно прислонился лбом к плечику Киу-Ли, закрывая глаза и шумно выдыхая, чувствуя собственную вину в произошедшем. Аккуратно положив свои ладони на плечи девушки, дракон чуть спустил их по рукам, не доходя до локтя и продолжил говорить, хотя голос почему-то упал до шепота: - Я больше не позволю никому сделать с тобой такое. — Мне уже не больно, Киджа. Правда, не больно, - Феникс аккуратно повернулась к Белому дракону лицом, положив обе ладошки на его щеки и мягко улыбаясь. Юн приложил все возможные и, как казалось самой Киу-Ли, невозможные действия, но сделал так, что следы от побоев зажили в кратчайшие сроки. Кожа Хакурю была гладкой и такой мягкой, что девушка невольно слегка поглаживала ее большими пальцами, внимательно смотря в голубые глаза. - Спасибо, что спас меня. Я люблю тебя, Киджа... - с этими словами девушка почти невесомо прикоснулась к губам парня, оставив легкий поцелуй, больше всего напоминающий прикосновение крыла бабочки. Хакурю подсознательно подался вперед и, поймав лицо девушки за подбородок, не дал ей ускользнуть от него, накрывая ее губы своими в ответ. Поначалу нежное и полное трепета прикосновение постепенно переходило в более пылкое, сильное и страстное, щедро сдобренное чувствами, которые дракон хотел показать Фениксу, показать всю свою нескончаемую и крепкую любовь к ней. Пальцы с острого подбородка Киу-Ли соскользнули дальше, поднимаясь к скуле, и, дойдя до ушка, заправили маленькую прядку огненных волос за него, задевая чувствительную кромку. Язык, очертив все мелкие неровности и трещинки на нижней губе, скользнул глубже, заставляя дракона еще больше приблизиться и окончательно захватить девушку в свой плен. Плохо контролируя свои порывы, Хакурю не заметил, как вторая рука начала движение, спускаясь к локтю Феникса, едва касаясь ее нежной кожи пальцами, и незаметно переместилась на талию, а затем, следуя каким-то своим неизвестным маршрутом, заскользила по ребрам на спину. Киджа еле сдержал желание прижать к себе девушку, заключить ее в свои объятия, но вовремя опомнился и боялся одним своим неосторожным прикосновением все разрушить. Киу-Ли глухо застонала в рот дракона, слегка придвигаясь ближе, прижимаясь грудью к его торсу, слушая, как слегка колышится вода от их движений. Поцелуй Хакурю, такой пылкий и полный страсти, отключал не только рассудок, но и обострял ощущения просто до максимума. Одна из ладоней коснулась обнаженной груди парня там, где глухо стучало сердце, скользнула выше, поднимаясь из-под воды, средний и указательный пальцы огладили выступающие косточки ключиц, поднимаясь выше по шее, ощущая бьющуюся в лихорадке жилку пульса. — Киджа... Я... - Феникс не знала, как сказать, как правильно донести до него то, что она хочет быть с ним вместе, сегодня и сейчас, отдать ему то, что должна бы была после свадьбы, но так хотелось переступить эту грань сейчас и немедленно. - Если ты не хочешь... Я просто помню, что ты побаиваешься подобных вещей... - глаза девушки были слегка затуманены от страсти, что охватила мысли, не давая соображать адекватно. - Я... Мне и самой немного страшно... Прости. Я так сумбурно объясняю... Но этих слов вполне хватило для того, чтобы дракон понял, о чем говорила девушка. Сквозь приоткрытые губы вырвался еще один рваный, будто сдавленный выдох, прикосновение обнаженной мягкой груди Киу-Ли к его твердой и тяжело вздымающейся было новым и непривычным, но до безумия приятным и острым, заставляющим напряжению бегать по нервам как по проводам. Страх Хакурю был уже давно преодолен и забыт ради этой девушки и сейчас покоился где-то под тоннами любви и нежности, более не тревожа и не заставляя замирать в панике. — Я тебя люблю, - чуть улыбнулся Киджа и уже через мгновение снова прильнул к сладким и манящим его губам Феникса, смелее скользнув ладонями на точеную талию, но все равно осторожно оглаживая изгибы ее тела, боясь задеть раны, пусть они и зажили. Пальцы аккуратно скользили по ребрам вверх, едва касались костяшками груди, упругость которой теперь не скрывал бандаж, а затем опускались обратно, уже по спине к пояснице, описывая каждый позвонок, чувствуя небольшие неровности рубцов. - Если вдруг передумаешь, скажи, - тихо шепнул дракон, прежде чем снова утянуть Киу-Ли в новый влажный и более раскрепощенный поцелуй, когда руки Хакурю, легко и быстро пройдясь по ягодицам, подхватили девушку под бедра, заставляя обвить ножками талию парня. Киу-Ли только и успела, что пискнуть от неожиданности, удивленно округляя глаза, забывая о том, как надо дышать. Казалось, воздух в источниках окончательно испарился за ненадобностью, отчего невозможно было сделать ни вдох, ни выдох. Девушка была смущена до предела, до самых кончиков ушей, которые нестерпимо горели от прилившей к ним крови, она и подумать не могла, что ее первый раз будет вот таким вот: головокружительным, выбивающим почву из-под ног, заставляя бесстыдно стонать в рот дракону, обвивать руками его плечи в попытке удержаться и не упасть. Стараясь хоть немного ответить на действия парня, девушка в последний раз скользнула язычком по линии зубов дракона, особенное внимание уделив выдающимся клыкам и разорвала поцелуй, чтобы хоть немного вздохнуть, но уже через миг прикоснуться припухшими губами к подбородку, оставляя влажный поцелуй, а затем острые зубки слегка прикусили кожу. Киджа выдохнул, на секунду прикрывая глаза, чуть сжимая пальцами округлые бедра девушки и еле сдерживая свой собственный стон. Непроизвольно закусив губу и чуть откинув голову назад, он позволил Фениксу какое-то время верховодить, дарить свою ласку ему в ответ и покрывать свою шею робкими поцелуями, пока сам Хакурю продвигался к большому плоскому камню, неся Киу-Ли на руках и слыша, как тихо шелестит вода от движения. Дойдя до него, дракон аккуратно посадил девушку на разогретую высокой температурой поверхность, а сам остался стоять рядом в воде, но не разжал своих объятий, не желая отпускать Феникса далеко от себя. Проведя скользкими ладонями по ножкам, большими пальцами скользя по внутренней стороне бедра, но не доходя до конца, Киджа положил одну руку на затылок Киу-Ли, а кончиком носа коснулся ее шейки, заставляя наклонить голову и забыться на какое-то время вместе с ним. Чертя извилистую дорожку от ушка к ключице, Хакурю вдыхал аромат распаренной кожи и намокших волос, специально растягивая момент, когда он языком забрался в ямку между ключиц, собирая с девушки капли воды, и поднялся выше. Начав с легких прикосновений горячих губ к коже, Киджа постепенно усиливал напор, доходя до длинных мокрых дорожек, оставленных языком, и легких покусываний кончиками клыков, после которых кожа Киу-Ли начинала краснеть. Не отрываясь от притягательной шейки, Хакурю неторопливо изучал ладонями изгибы тела, изящность которых он мог прочувствовать на ощупь и мысленно себе представить. В очередной раз посчитав пальцами ребра девушки, дракон наконец осмелился скользнуть руками выше, сначала едва касаясь груди и твердых сосков, давая время привыкнуть к ощущениям. — Киджа! - Феникс тихо вскрикнула, закрывая глаза, полностью растворяясь в ощущениях, которые словно били током по всем нервным окончаниям, запрокидывая голову назад и издавая протяжный стон. Хоть девушка больше и не была в воде, кожа от прикосновений Белого дракона начинала гореть и плавиться, словно бы Хакурю в один момент стал огненным. Стройная ножка, едва касаясь ребром и пальчиками, скользнула по ноге Хакурю выше, медленно и дразняще очерчивая мраморную кожу на икрах, то вверх, то вниз, даря своеобразную, приятную, хоть и довольно странную ласку. Тело самой Киу-Ли было напряжено как струна, а от каждого прикосновения Киджи она и вовсе хватала губами разряженный воздух. Дракон тем временем не торопился переходить к более радикальным действиям, лишь одаривая девушку ласками, расслабляя и помогая настроиться на дальнейшее, не обделяя своим вниманием и миллиметр ее тела. Обхватив губами кожу на шейке, чуть посасывая и задевая клыками, Хакурю оставил крупный засос, что впоследствии, наверное, станет лиловым. Осыпая поцелуями шею девушки и дальше, дракон уже увереннее оглаживал ладонями мягкую грудь, перекатывая пальцами напряженные горошинки сосков. Шумные вздохи и ничем не прикрытые стоны Феникса здорово разжигали и без того горячее желание самого Киджи, стекающееся по венам как по трубам чем-то тягучим и вязким, что не могло укрыться от девушки. Казалось, Белый дракон забыл обо всем мире, обо всех страхах и сомнениях, для него сейчас существовала лишь его возлюбленная, единственная, кому он готов был доставить удовольствие сам. Навалившись на Киу-Ли, Киджа заставил ее лечь спиной на горячий камень и, массируя одной рукой грудь, безжалостно мучая уже набухший сосок пальцами, неожиданно коснулся его мокрым языком. Сначала еле-еле задев, затем щедро смочив и схватив губами, заставляя толпу мурашек пробежаться по всему телу Феникса, от пальчиков на ногах и заканчивая корнями волос. Вторая рука дракона легла на колено девушки, очерчивая выступающую косточку, спускаясь под чашечку и, подхватив ножку, крепче прижав ее к телу Хакурю, давая почувствовать его собственное возбуждение. Феникс немного испуганно вздрогнула, ощутив ногой что-то большое и горячее, оранжевые глаза удивленно округлились, когда девушка примерно представила себе размер Хакурю, залилась краской по самые уши. Но, тем не менее, колено немного неуверенно скользнуло по плоти Белого дракона, робко и очень осторожно, боясь сделать неприятно или больно. Но Киджа с такой настойчивостью ласкал ее грудь, что девушка даже забыла о страхе, о том, как задумалась, что же будет дальше и насколько больно ей может быть, но несмотря на все мысли ей не хотелось останавливаться. Тонкие пальцы зарылись в белоснежные волосы дракона, поглаживая, ероша, показывая, насколько ей приятны его прикосновения. Хакурю внезапно вздрогнул, не ожидав прикосновения девушки, и прихватил кожу несколько сильнее, оставляя разливаться на ее груди еще один засос, заставляя податься навстречу, вслед за его губами, рисующими на влажной коже узорчатые орнаменты. Возбуждение из-за действия Феникса с утроенной силой прошлось по телу парня, хлестнуло по нему, вырвав стон и заставив невольно двинуть бедрами, вновь ощущая, как налившаяся кровью плоть скользит по влажной и нежной коже на бедре девушки. Переложив свои ладони снова на талию, Киджа опустил их до выпирающих тазовых косточек, большими пальцами проведя от пупка ниже. Затем скользнул одной рукой под спину Киу-Ли и пододвинул ее к себе, отчего распущенные огненные волосы последовали за ней подобно хвосту и покрыли собой большую часть камня, невольно заставляя залюбоваться роскошным видом. Вновь наклонившись над Фениксом, Хакурю горящим взглядом рассматривал свою возлюбленную, словно бы видел ее впервые. Лежащая на потемневшем от влаги камне и хватающая соблазнительными губами воздух она манила его к себе, а стекающие по ее телу капли воды так и напрашивались на то, чтобы дракон собрал каждую из них губами. Вернувшись к лицу девушки, Хакурю снова поцеловал ее со всем трепетом, что мог в себе найти, поддерживая одной рукой ее голову, а вторую осторожно положив на лобок, неспешно обведя пальцами половые губы, чуть надавливая, но пока не проникая глубже. Киу-Ли с шумом втянула носом воздух, едва не задохнувшись от слишком интенсивного ощущения, разливающегося внизу живота, голова стала тяжелой, и если бы не драконья лапа Киджи, то девушка бы точно ударилась ею о камень. Прикосновение было слишком личным, интимным, девушка могла лишь сбивчиво стонать сквозь поцелуй, полностью сосредоточившись на столь необычных для нее ощущениях, которые вызывали внутри целый тайфун. Казалось, что-то тянущее сворачивается в огненную спираль внизу живота, там, куда временами нет, нет, а соскальзывали пальцы Белого дракона. Приглушенные поцелуем стоны Киу-Ли давали Кидже ясно понять, что он движется в верном направлении. Целуя ее еще крепче и развязнее, то хозяйничая у нее во рту, то сплетаясь вместе с ее языком, дракон совсем легко надавил пальцами на затылок, едва задевая небольшими когтями кожу головы и заставляя оголенные нервные окончания девушки искрить от перенапряжения. Самого дракона уже начинало мелко трясти от желания, впервые разгоревшегося в нем настолько сильно, хотелось еще ближе и теснее, но остатки разума заставляли Хакурю сдерживаться и не спешить с этим, ведь даже сквозь тонны эмоций он понимал, что должен сделать все возможное, чтобы Киу-Ли испытала как можно меньше боли. Уже влажные от смазки пальцы наконец скользнули внутрь, раздвигая половые губы, скользя между ними по всей длине нарочито медленно, слегка надавливая и расправляя все складочки. Касаясь чувствительного клитора, то кружа вокруг него, поддразнивая и заставляя Феникса тихо хныкать, то проводя прямо по нему, дракон продолжал истязать девушку, готовый словить губами каждый ее стон. — Киджа... Прошу... - едва не хныкала Киу-Ли, поскольку дракон продолжал истязать ее тело, доводя до критической отметки и даже превысив ее. Желание пузырилось и кипело в венах вместе со страстью, хотелось стать его, стать одним целым, единым и, наконец, познать эту близость между мужчиной и женщиной. Стараясь не оставаться перед Киджей в долгу за получаемое удовольствие, девушка неуверенно скользнула ладонью по груди ниже, очерчивая пальцами напрягающийся пресс, заставляя дракона издать приглушенный стон, когда ладошка спустилась еще ниже, коснувшись горячей, напряженной и твердой подобно камню плоти, обхватывая пальчиками, ощущая пульсацию и жар. Дракон на миг остановился, пережидая еще одну волну наслаждения, накатившего на него с головой и заставившего инстинктивно прижаться к девушке плотнее, задевая головкой лобок, но не торопясь проникать внутрь. Он был не уверен, что пришла пора это сделать, пусть ему и нестерпимо хотелось приступить к самому главному, но Киджа решил и дальше испытывать свое терпение и прежде показать Киу-Ли вершину удовольствия, довести ее до самого накала ощущений. Взглянув в любимые оранжевые глаза Феникса, дракон чуть помотал головой и максимально аккуратно убрал свою ладонь с затылка девушки, стараясь ее не ударить о камень. Затем ненавязчиво убрал ее руку от себя, чтобы не сорваться раньше времени, и переплел ее пальцы со своими, покрытыми плотной жесткой чешуей. — Позже... - выдохнул дракон, оставляя нежный поцелуй в уголке губ Киу-Ли и соскальзывая губами ниже, снова к шее и еще не истерзанным ключицам, когда пальцы левой руки вновь начали свое движение. Массируя нежные стенки изнутри, ненамного погружаясь и пачкаясь в вязкой смазке, играясь с вершинкой клитора, Хакурю сам не замечал, как начинал увлекаться, доводя девушку до исступления. Киу-Ли совсем забыла обо всем: и об окружающем мире и о том, что в купальню в любую секунду мог кто-нибудь зайти, остались лишь прикосновения Белого дракона, что он дарил ей, его пальцы, проникающие немного внутрь и играющие с клитором, губы, что терзали шею, ключицы и грудь. Сердце стучало как полоумное, жар поднялся до максимума, а воздух окончательно забыл дорогу к легким, сколько бы девушка ни хватала его пересохшими губами, все равно было мало, а стоны так и срывались с губ, которые она пыталась кусать, чтобы не было слышно на всю деревню, насколько ей хорошо. Внезапно все тело напряглось, казалось, каждая клеточка оказалась скована в тугих тисках, спина резко прогнулась, и Киу-Ли громко вскрикнула, чувствуя, как темнеет перед глазами, как в бешеном ритме сокращаются ее мышцы, плотно обхватывая пальцы Киджи. А через несколько секунд дикого удовольствия наступила неожиданная легкость и слабость, тело окончательно перестало слушаться свою хозяйку, став каким-то ватным. Дракон, продолжая нависать над Фениксом и внимательно следить за малейшими эмоциями, проскальзывающими на ее лице, немного устало улыбнулся, касаясь своими губами виска девушки и прикрывая глаза. Дав ей время переждать пик удовольствия, насладиться всеми его оттенками и отзвуками, Киджа убрал свою руку, покидая девичье лоно, напоследок еще раз невесомо погладив его своими пальцами. Хакурю принялся нежно оглаживать округлые соблазнительные бедра, поднимаясь по плавному изгибу к талии, скользя на живот и оставляя на распаренной коже влажными от смазки пальцами извилистые дорожки. Губы вновь соскользнули с виска на скулу, острые клыки чуть прикусили подбородок, затем язык змейкой прошелся по оставленным багровым засосам на шее, по ключицам и дальше между грудей к самому низу, до пупка и вдруг остановился. Киджа отстранился, чтобы через мгновение коснуться горячими и мягкими губами внутренней стороны бедра, покрывая его полностью мелкими и частыми поцелуями, собирая ранее размазанную по девушке смазку и медленно продвигаясь выше. Четыре пальца левой руки вновь накрыли лобок, а большой неспешно погрузился внутрь, сразу находя чувствительный бугорок и вновь дразня его, но вдруг ко всем ощущениям девушки добавилось новое, еще более острое и влажное, когда кончик языка широко прошелся по всей длине половых губ. Феникс невольно вскрикнула, зажимая рот ладонью, так как эмоции были слишком яркими и ошеломляющими, подобными вспышке. Прикосновение горячих губ и языка было невероятным, Фениксу казалось, что она сходит с ума и вот-вот рассыплется на осколочки. Ладони сами легли на макушку Киджи, поглаживая и ероша влажные прядки волос, невольно прижимая его голову ближе, прося, нет, даже умоляя о большем. Ей невольно начинало казаться, что, пока дракон не доведет ее до полного истощения, он не остановится, но она сама не хотела, чтобы это прекращалось. Киджа тем временем продолжал вновь пробуждать желание девушки, выделывая языком сложные па, будто рисуя им все буквы алфавита то по очереди, то врассыпную, слушая и слушая звучащие стоны Феникса. Левая рука вновь скользнула на бедро, плавно перешла на ягодицу, так же неторопливо спустилась под колено и дальше на голень, подхватывая ножку Киу-Ли, ставя ее на свое крепкое плечо и отправляясь обратно вверх по коже. В то время вторая ладонь совершала путешествие по телу девушки вверх, скользя на живот, переходя на грудь, раздразнивая возбужденную нежную кожу драконьими чешуйками. Прихватив губами клитор и чуть сжав чувствительное место, Киджа неожиданно легко царапнул когтем по твердому соску Феникса, разбавляя всю нежность капелькой остроты, подсаживая на нее, как на наркотик, и заставляя желать еще большего. Киу-Ли не знала, куда ей деться от этих ощущений, что сделать, чтобы хоть немного унять этот пожар во всем теле, которое трясло от ласк Белого дракона. — Киджа... - девушка едва не хныкала, постанывая его имя в безудержных попытках вдохнуть хоть немного воздуха. - Я не могу больше... - приподнявшись на локтях, Феникс села на камне, заставляя дракона прекратить свои ласки, и жадно впилась в его губы поцелуем, ощущая вкус своей смазки на языке парня. Одна ладошка зарылась в волосы, которые были уже совсем мокрыми от влаги, накручивая пряди на пальцы, слегка оттягивая, стараясь не причинять боли, другая рука вновь начала путешествие по телу Хакурю, скользя влажными подушечками пальцев, вычерчивая одной девушке понятные линии, собирая капельки влаги. Шея, плечи, грудь, живот, казалось, не было ни оного места, которого бы она теперь не знала. Казалось, дракон довольно заурчал, сгребая девушку еще ближе к себе, одновременно и сам подаваясь вперед, целуя в ответ, захватывая ее губы, то покусывая и терзая их клыками, то смачивая языком, зализывая, умело перемежая мягкость прикосновений с жесткостью и напором. Шершавые ладони снова заскользили по ножкам Феникса и остановились пониже поясницы, подтягивая девушку ближе к телу Хакурю, отчего возбужденный член коснулся лобка, а сам Киджа понял, что его терпение уже трещит по швам, грозя вырваться наружу неконтролируемым и грубым порывом. — Сейчас... Придется немного потерпеть, любимая, - дракон совсем невинно чмокнул Киу-Ли в губы, одновременно специально медленно скользя головкой вдоль, чуть надавливая на вход, но не проникая дальше, заставляя замереть в волнующем предвкушении. Губы Хакурю снов легли поверх девичьих, на этот раз уже настойчивее, требуя ответа, требуя отвлечься от ощущений внизу, пальцы неожиданно крепко сжали бедра, не давая дернуться, не то, что отстраниться. Киджа одним слитным движением проник внутрь, входя не так глубоко, но достаточно, чтобы забрать у Феникса ее невинность. Девушка едва слышно вскрикнула, больше от неожиданности, чем от боли, которая оказалась не такой уж сильной, как ей рассказывали, а, отвечая на поцелуй Хакурю, она и вовсе забыла о ней через считанные мгновения, единственным, что напоминало ей о том, что она стала женщиной, были бегущие по бедрам дорожки крови, которые капали в воду и смешивались там, растворяясь, исчезая. — Мне не больно, - ненадолго оторвавшись от губ любимого, Феникс крепче прижалась к нему, прогибаясь в спине, слегка приподнимая бедра, стараясь вобрать его до самого конца, показывая, что она в полном порядке и он может двигаться, может, наконец, излить то накопившееся напряжение. Киджа еще пару секунд ничего не делал, лично уверяясь в том, что Киу-Ли преодолела самый болезненный этап, ведь он больше всего не хотел делать девушке больно. Но, как только Феникс начала извиваться в его руках, то и дело стараясь насадиться сильнее, из горла дракона вырвался глухой рык, заставляющий волосы на затылке вставать дыбом, а толпу мурашек маршировать по телу девушки стройным рядом. Кажется, Хакурю в своей голове услышал, как начала рушиться какая-то дамба, сдерживающая его все это время, и Киджа, снова прильнув к изящной шее, спускаясь постепенно к пышной груди, начал двигаться, пока тормоза не порвало к чертям. Сначала медленно, сантиметр за сантиметром, постепенно растягивая мышцы, чтобы не причинить боли, затем уже увереннее, смелее, размашистее, выбивая из Феникса новые стоны и едва сдерживая свои. Феникс теперь не просто стонала, она вскрикивала от удовольствия, когда Хакурю входил в ее тело как можно глубже, до самого конца. Выгибаясь навстречу резким, глубоким, даже немного грубым толчкам, девушка могла лишь запрокинуть голову назад и кусать губы в тщетной попытке хоть немного себя сдержать, хрупкие в ладони сжимались в кулачки, больно впиваясь ногтями в кожу, лодыжки сошлись на спине Киджи, стараясь притянуть его как можно ближе. Киу-Ли могла лишь в страстном помутнении вскрикивать имя Белого дракона, словно бы этим просила его не останавливаться. Хакурю в бесчисленный раз накрыл губы девушки своими, заглушая ее полные наслаждения вскрики и стоны, ведь их мог кто-нибудь услышать, хотя где-то на краю сознания он понимал, что не так уж это и важно сейчас. Нежно целуя, то припадая к губам, чтобы прихватить нижнюю, то отрываясь от них, чтобы вдохнуть разогретого и влажного воздуха, дракон одновременно резко двигался, из-за чего шумела вода у его ног, а Феникс буквально извивалась под ним. Руки Киджи, казалось, были везде, гуляя по хрупкому намокшему телу девушки, то оглаживая, то едва-едва проходясь, то крепко сжимая кожу, оставляя на ней разливаться красные пятна, стоны смешались вместе с тихим плеском, а белесый пар теперь играл только на пользу влюбленной парочке, скрывая их за своей завесой. То подчиняясь просьбе Феникса быть настойчивее и быстрее, то специально замедляясь, дракон истязал и ее, и себя, будто изучая пределы терпения и возможностей, доводя Киу-Ли до грани и доходя до нее вместе с ней. Феникс ощущала уже знакомое, испытываемое не так давно ощущение, все мышцы напряглись, воздух не попадал в легкие, заставляя подобно рыбе лишь хватать его губами, пальцы с силой вцепились в камень под девушкой, едва не сдирая нежную распаренную кожу. — Киджа! - громко выкрикнув имя дракона, девушка прогнулась в спине до хруста позвонков, сотрясаясь в ощущениях, что обрушились на нее подобно тайфуну, мышцы лона сокращались с небывалой частотой, плотно обхватывая член Хакурю, не позволяя ему двигаться в прежнем темпе. У дракона резко потемнело перед глазами от ощущения сдавленности, весь воздух из легких разом вышел вместе с каким-то не то хрипом, не то утробным рыком, а внутри что-то словно лопнуло, выпуская, наконец, на свободу все скопившееся напряжение. Дождавшись, пока Феникс будет дышать ровнее, Киджа умудрился еще пару раз с силой толкнуться, а затем в последний момент вышел, изливаясь девушке на живот, дрожа от переизбытка ощущений всем телом, но еще удерживая себя на руках, чтобы не придавить Киу-Ли своим весом. — Люблю, - прошептал дракон, уткнувшись своим мокрым из-за пара носом Фениксу между ключиц, закрывая глаза и щекоча кончиками своих мокрых волос ее кожу, когда руки нашли свои пристанище у девушки на бедрах. — Я тоже люблю тебя... Киджа... - тихо шепнула Киу-Ли, обнимая парня за спину, слегка поглаживая ладонями, унимая дрожь в его теле, хотя ее саму все еще потряхивало от испытанных ранее ощущений. Тело девушки было ватным, непослушным, веки словно свинцом налились, и не хотелось шевелиться от слова вообще, но если ей было без разницы, сколько времени сидеть в горячей воде, поскольку в ней она могла находиться до двух часов без последствий для тела за счет тепла и горячего пара, то дракону длительное нахождение явно не пойдет на пользу. — Я даже не знаю... - неожиданно заговорил дракон, поднимая свой взгляд, но не отрывая голову от тела девушки, продолжая ее мягко обнимать и прижимать к себе, ощущая нежность ее кожи, - поблагодарить мне Джи-Ха или отвесить ему подзатыльник при встрече, - Киджа улыбнулся, думая, что дракон его одновременно и подтолкнул к действию, и подставил, и какой кары он заслуживал больше, Хакурю не знал. А ведь изначально он шел сюда, чтобы просто отдохнуть в горячей воде и помыться... Хотя отдохнуть у него получилось: сейчас в теле чувствовалась такая расслабленность и вялость, что хотелось поскорее закончить с водными процедурами и упасть на постель, так же обнимая Киу-Ли. - Кстати... Надо бы заканчивать и вылезать, а то нас потеряют, - чуть приподнявшись, Киджа подтянулся к губам девушки и, пока отвлекал ее еще одним поцелуем, успел аккуратно поднять с камня и усесться в воду вместе с ней, разместив Феникса у себя на коленях. — Меня терять некому, Юн знает о том, что в источнике я пропадаю по несколько часов, - Феникс с заметным блаженством откинулась спиной на грудь Хакурю, прикрывая глаза, чувствуя, как его руки обнимают ее за талию, покоясь на животе, и положила свои ладони поверх его собственных. - Ох... Не думала, что этот миг когда-нибудь настанет. Думала, что после той травмы, что нанесла тебе бабушка, буду я невинной девственницей до самого перерождения. Киджа, успевший впасть в умиротворенное и комфортное состояние, уткнувшись носом во влажную огненную макушку девушки, резко распахнул глаза, а, когда понял смысл сказанных слов, тихо и по-доброму усмехнулся, обнимая Феникса еще крепче. — Ты не подумай, бабушка хорошая, и я уверен, что она желала мне только добра. Просто... - Хакурю замялся, не зная даже, как объяснить, почему он до этого так упорно отбивался от всяческих невест. Как-то не хотелось ему связывать себя узами брака тогда, он скорее мечтал, наоборот, сбежать из своей деревни, использовать данную ему от Белого дракона силу, быть полезным в конце концов. - Просто я чего-то ждал. То ли, когда Хирюу придет за мной, то ли, когда появится человек, с которым я готов буду связать свою жизнь сам. Без принуждения, - Киджа осторожно коснулся губами основания шейки девушки, незаметно переходя дальше к плечику и смывая руками с живота Киу-Ли семя. — А в итоге вышло и то, и другое, девушка по-доброму усмехнулась, вызывая из памяти день их первой встречи, когда он наорал на нее и вообще смотрел как на врага народа. А сейчас они сидят вдвоем в источнике после первой близости и не хотят, чтобы этот миг заканчивался. Особенно сейчас, когда тело было таким ватным и непослушным и так не хотелось вставать и вообще шевелиться, веки наливались свинцовой тяжестью и хотелось просто провалиться в сон. - Надеюсь, я понравлюсь твоей бабушке и жителям деревни... — Ну... Зная бабушку, могу сказать, что сначала она покричит. И на меня, и на тебя, и на нас двоих... - говоря это, Киджа всецело и во всех красках мог представить себе эту картину и невольно скривился, но одновременно в душе затеплилось какое-то светлое чувство тоски. Сколько он уже не видел свою деревню? Несколько месяцев точно. Дракон и сам не заметил, когда начал скучать. - Но со временем и ты, и она, и жители привыкнете... По крайней мере, я очень хочу, чтобы у вас получилось, - Киджа на мгновение обнял Феникса так крепко, что из девушки вылетел тяжелый вздох, но затем быстро отпустил и продолжил мыть своими ладонями ее тело. — Я бы тоже этого хотела... - Феникс всецело отдалась рукам, которые скользили по ее коже, ласковыми движениями смывая пот и размазанную местами смазку. - Нам придется задержаться в моей деревне еще ненадолго, Юн сказал, что мы не двинемся в путь, пока я окончательно не окрепну. Да и вы отдохнете. Благо, новый совет Старейшин мы уже выбрали, надеюсь, хоть теперь в деревне все хорошо будет. Хотя и те правильно поддерживали порядок среди обычного населения, пока меня не было... Пальцы Хакурю при одном только упоминании о прежних старейшинах рефлекторно сжались, а зубы скрипнули, но дракон быстро взял себя в руки, понимая, что месть свершилась и все уже закончилось. — Не думаю, что кто-то из ребят будет против тут задержаться. Здесь, в общем-то, хорошо... Просто с этим местом теперь и у тебя, и у меня связаны не самые приятные воспоминания. Ну кроме одного, когда я все-таки до тебя добрался, - Киджа тепло улыбнулся, затем неожиданно приподнял девушку и развернул лицом к себе, принимаясь проходиться ладонями по ее спине, при этом помня о шрамах, и не менее аккуратно поливая ее голову водой из своих ладоней, смачивая волосы Феникса. — Киджа... Дай я сама домоюсь, а то сейчас окончательно размякну и отсюда тебе меня выносить придется, - шутливо пригрозила девушка, понимая, что еще немного и под воздействием сильных рук дракона она совсем разомлеет и провалится в сон прямо тут, в источнике. — Я не против и понести тебя на руках отсюда, - неожиданно весело улыбнулся Белый дракон, ни на минуту не остановившись и теперь уже зарывшись своими пальцами в распущенные яркие волосы, специально приятно массируя ими голову девушки и расслабляя ее еще больше. - Ты же моя невеста в конце концов, и я имею полное право носить тебя на руках. — Ох, и вот что мне с тобой делать, - девушка лишь прикрыла глаза, полностью отдаваясь во власть сильных рук, которые возносили ее просто на небеса, ощущая, что усталость становится все сильнее и сильнее, поэтому из источников Хакурю, как и ожидалось, пришлось выносить девушку на руках.