***
Доктор Сент-Клэр вежливо и осторожно поясняет, что кошмары, в его состоянии, нормальны. Жаль, что она не понимает, насколько живыми они кажутся. Наверное, Каспбрак уже сотый пациент, который приходит к ней с похожей проблемой, и та давно уже научилась убедительно поглаживать по руке, взглядом вызывая доверие к своим словам. Эдди старается не думать, что умрёт от грызущего страха раньше, чем от своего диагноза. Кивает на рекомендации об успокоительных и дозировке снотворного, протягивая руку за исписанным корявым почерком листком. Женщина смотрит на него с невозмутимым лицом, и Каспбрак радуется тому, что на нём, хотя бы, не отражается жалость. Уголки её губ ободряюще приподнимаются лишь тогда, когда тонкая игла, в который раз, протыкает кожу и входит в вену. Будто от её улыбки, ему должно непременно стать чуть легче. Голова моментально становится тяжелой, и ужасно хочется пить. Эдди прикрывает веки, устало откидываясь на спинку специального кресла. Он ощутимо крошится изнутри. Шум в голове идёт по нарастающей, а сердце ускоренно бьётся, заставляя глубже дышать. Страх, уже привычный, окутывает всё его существо, не давая пошевелиться до тех пор, пока процедура не окончится. Доктор записывает что-то в его медицинской карточке, в то время, как Эдди из последних сил сжимает жёсткие подлокотники. Женщине глубоко плевать на него, поэтому астматик решает не привлекать её внимание столько, сколько это будет возможно. Ему страшно, и есть только один способ победить свои многочисленные страхи. Двинуться им навстречу.***
《 Привет. 》 Эдди стучит пальцами по столу, ожидая ответа от Ричи. Он понимает, что Тозиер может не ответить, поскольку Каспбрак игнорирует его и остальных, уже на протяжении нескольких дней. 《 Чего тебе? 》 Он старается не обращать внимания на отсутствие приветствия "в стиле Ричи Тозиера". 《 Ты занят? 》 《 Занят, Эддс. 》 Закусив губу, парень пишет сообщение, ответ на которое для него наиболее значим. 《 Ты злишься? 》 Тозиер молчит, в течение нескольких минут, и Эдди начинает казаться, что это и есть ответ. 《 Нет. 》 Каспбрак растягивает губы в улыбке, испытывая огромное облегчение от столь простого слова. Он не надеялся, что получит отрицательный ответ. 《 Хорошо. Я подумал...давно не виделись, поэтому...может погуляем? 》 《 Соскучился, Эддс? 》 Щёки почему-то краснеют, когда пальцы сами собой набирают ответ. Он, действительно, чертовски соскучился. 《 Да. 》 《 Как самочувствие? 》 Вопрос, который всем не даёт покоя. 《 Всё нормально. Так мы увидимся или нет? 》 Ричи смотрит на сообщение, а потом утыкается взглядом в потолок своей комнаты. Он так давно не видел чёртового Каспбрака, что руки чешутся написать о том, что он согласен. Но с чего бы астматик о нём, вдруг, вспомнил? Надоело слушать мамины нотации и дышать воздухом замкнутого пространства, как комнатное растение? Тозиер смотрит на экран, печатая тот ответ, что кажется ему невероятно правильным и справедливым. 《 Как я уже сказал, я занят, спагетти. Найди себе другую компанию. 》 На фоне возрастающей головной боли, слова Ричи приносят куда больше неприятных ощущений, чем могли бы. Эдди только сейчас понимает, что балабол всё это время избегал каких-либо контактов также, как и он сам. 《 Ладно. Просто знай, что я буду на пустыре. Возможно, эта последняя возможность увидеться перед тем, как меня загребут в больничку, но я пойму, если у тебя есть дела поважнее. 》 Да, его слова — чистой воды манипуляция, и Эдди отчётливо осознаёт это. Именно поэтому он отключает устройство связи и, встав с постели, запивает водой пару таблеток, прежде чем спуститься вниз. Он лишь надеется, что Ричи, чёрт бы его побрал, выберет его. Напоследок.***
Приближаясь к пустырю, Эдди подмечает одинокую фигуру Тозиера и сигаретный дым, окутывающий его. Он вьётся в воздухе, становится едва заметным на фоне яркого закатного солнца. — Ты здесь, — констатирует факт, не зная, что ещё сказать. Ричи ещё раз затягивается, а после отбрасывает окурок в сторону, и приближается к Каспбраку, в его глазах горят вопросы. — Мне что, десять, Эддс? Ты думаешь, что мной можно манипулировать? — Но ты пришёл, поэтому да, думаю, — пожимает плечами и решительно смотрит на балабола. Он видит, что Ричи злится, но не настолько, насколько демонстрирует. Это придаёт уверенности. Двигаться навстречу страхам. — Можешь почитать мне нотации, я научился их неплохо игнорировать. Просто хотел увидеть тебя, вот и всё, — спокойно отвечает астматик, замечая как Тозиер едва заметно меняется в лице. — Это была не совсем манипуляция, поскольку матушка, действительно, хочет запихнуть меня в клинику, из которой я не выберусь. Но всё равно прости. Ричи просто смотрит на него, не зная, что именно нужно сказать в ответ. Он забыл свою пламенную речь, которая должна была показать, что плевать он хотел на Каспбрака и его идиотские болячки. Это казалось таким справедливым. Сейчас ему отчего-то невероятно стыдно за собственные мысли, и ничего с этим сделать нельзя. Кто лучше Эдди знает, что такое несправедливость? — Я уж было подумал, что ты откинулся, а твоя мама воспользовалась твоим телефон, чтобы выманить меня на тайное свидание, Эддс, — он изо всех сил старается улыбнуться, и, видимо, получается, потому что астматик улыбается в ответ. — Она не настолько хитрая. Прости, если я тебя разочаровал, — отвечает Эдди, присаживаясь рядом и не испытывая никакой злости. Только спокойствие. С Тозиером всегда приходит спокойствие. Они сидят, облокотившись спинами на ствол дерева, и наблюдают за закатом, поедая пончики, которые нашлись в рюкзаке Ричи. Эдди не тошнит и головная боль перетекает в затылок, не беспокоя так, как прежде. Они просто наслаждаются проведённым вместе временем. Неизвестно, что им это даст, но терять мгновение совсем не хочется. Тозиер косится на астматика, пока тот увлеченно рассказывает о новом комиксе, при этом бурно жестикулируя. Ричи смотрит, смотрит и смотрит. Сложно не ощущать несправедливость мира в такие моменты. Ещё сложнее осознавать, что Каспбрак, возможно, прав насчёт того, что это может оказаться одной из последних встреч. От этой мысли становится чертовски страшно, но он не может показать этого, поскольку Эдди, должно быть, ещё страшнее. Тозиер всем своим существом ощущает его близость. Сколько времени пройдёт, прежде чем это ощущение исчезнет навсегда? На улице темнеет, и Ричи видит, как друг ёжится от вечерней прохлады, путаясь в собственных словах. Эдди благодарно кивает, когда лёгкая куртка балабола опускается на его плечи. Он прикрывает глаза, набирая в лёгкие побольше воздуха. Ведь это совсем не так сложно, верно? Хочется сказать о том, как он благодарен ему за этот вечер, за уютное молчание и за то, что друг, вроде бы, его простил. Как только Каспбрак открывает рот, чтобы произнести то, что секунду назад прокручивал в своей голове, губы Ричи накрывают его собственные, втягивая в поцелуй. По-другому. В этот раз, Тозиер целует его по-другому. Отчаянно и жадно, стараясь выплеснуть подавляемые эмоции и дать прочувствовать их на вкус. Он целует, и Эдди отвечает, выбрасывая из головы любые мысли о том, что это неправильно. Останутся лишь обрывки воспоминаний. Останутся лишь тихие выдохи. Останется лишь взгляд тёмных глаз, пронзающий всё существо Эдди Каспбрака. Останется жгучее осознание первой влюблённости.