Моя доля

Лиза не была таким кирпичом, каким казалась на первый взгляд. Она просто привыкла скрывать свои чувства, потому что никому, кроме Амелии и ещё нескольких интернет-друзей, её внутренний мир не был интересен. Но теперь Амелия, которая была ей единственным родным человеком, исчезла бесследно, и Лиза понять не могла - предательство это или что-то серьёзное. Амелия бы не смогла бросить её просто так - Лиза знала её недолго, но хорошо, и знала, чего можно ждать от возлюбленной. И она боялась так внезапно потерять связь с человеком, лучше которого было не найти. Нет, Амелия, даже если и собралась разорвать их отношения, обязательно бы сказала что-то на прощание. Ведь она совершенно серьёзно простилась, когда подружилась с Тиллем. Лизе было очень больно в тот момент. Она не понимала, как её можно было обменять на парня, пусть даже скромного и хорошего. Хотя Амелия была бисексуалкой, Лиза ещё долго не могла простить ей измены, когда девушка пришла просить прощения и умоляла вернуться к прежним отношениям. Лиза не смогла отказать, когда увидела слёзы на глазах Амелии - глазах, цвет которых предпочитала всякому другому. И несколько месяцев они были вместе, пока Лоренц не решил повести их в больницу всем классом. В тот день Лиза заболела и не видела, как Лоренц, которого она люто ненавидела, брал её возлюбленную под руку, но, больная, за несколько километров от Амелии, почувствовала, что с фроляйн Мюллер что-то не в порядке. Тяжёлое ноющее чувство не отпускало Лизу до тех пор, пока она не увидела зелёной куртки Амелии на вешалке в гардеробе. Мюллер всегда предупреждала её, если не приходила. А сегодня было молчание. И когда Лоренц проходил мимо её парты, где рукой Амелии был выцарапан дракон, Лиза увидела у учителя на рукаве каштановый волос. Такой длины, какие были у Амелии. Других улик у неё не было, но Лиза чуяла, что исчезновение Амелии связано с Лоренцем. Она бешено ревновала Амелию к нему. Ревновала, потому что он заигрывал с ней больше других, и оценки ставил не за действительные знания, а за то, что грудь у Амелии была самая большая в классе. Нет, Лиза не хотела хороших оценок таким способом. Они с Амелией давно зашипперили всех одноклассников и друг с другом, и даже с учителями, и Амелия не отрицала, что она и Лоренц - это абсолютный канон. Она всегда соглашалась, отчего Лиза воспринимала её как маленькую глупенькую сестрёнку и часто подтрунивала над девушкой. Эти подколы, безобидные для Лизы, Амелию обижали смертельно, но Лиза прощения никогда не просила. В отличие от подруги, которая настолько дорожила этими отношениями, что извинялась тогда, когда не была виновата. Это были странные отношения. Девушки говорили, что любят друг друга, но Лиза никогда не подпускала Амелию близко и шутила над нежностями в свой адрес, но в то же время страдала, когда Амелии не было рядом. А Амелия не любила её, но Лиза об этом и не догадывалась - Мюллер была хорошей актрисой. Так они и держали друг друга в неведении, впрочем, ни одна, ни другая не страдали от этого, вполне довольные теми иллюзиями, которые создали. И Лиза верила Амелии, пока не оказалась одна. У неё было много родственников и интернет-друзей, но по-настоящему её понимала только Амелия, хотя иногда в ответ на исповеди только сочувственно кивала, не в силах найти нужного слова. Но при этом они были созданы друг для друга, хотя природа создала их совершенно разными, и вкусы у них не сходились ни в чём. Это притяжение Лиза могла объяснить только тем, что жизнь подсовывала ей встречи с девушками такого типа, как Амелия. Но ни одна из них не могла превзойти своей красотой фроляйн Мюллер. Да, Лизе была важна красота, хотя она сама была некрасивой. Но внутренний мир Амелии был интереснее. Они обе были социофобными, но по сравнению с затравленной, недоверчивой Лизой, Амелия была открыта миру. Доверчивая, ласковая, она искала не столько духовного понимания, а физической близости. Но Лиза была против близости такого рода. Они поцеловались только один раз, и то, не в губы, и теперь Лиза упрекала себя за то, что всегда останавливала Амелию. Ведь никого лучше она уже не найдёт, и им нужно было держаться друг за друга, что бы никто не мог их разлучить, даже родители, которые были против однополых отношений. Понемногу Лиза погружалась в тягостный омут депрессии, изредка теша себя сладостными воспоминаниями о тех мгновениях, которые они проводили действительно наедине. Она упрекала себя и находила множество причин быть виноватой. Но жить так, копаясь в себе, было невозможно, и каждый вечер Лиза надолго уходила, пытаясь найти место, где могла быть живая Амелия. Девушка надеялась, что возлюбленная жива, но когда её не оказалось ни в собственной квартире, ни в книжном, ни в рукодельном магазине, ни на одной из тех улиц, где Амелия гуляла обычно, Лиза поняла - искать нужно в другом месте, в том, которое знали только они. Потому что ничто хорошее в то место привести не могло, и если Амелия там, с ней случилось действительно что-то страшное. Она выбрала для похода в заброшенный дом особенно неприятный вечер, когда все боялись выходить на улицу, и впервые не взяла наушники. Чтобы не отвлекаться, чтобы голова была ясной. Чтобы побыть наедине с собой и просто подумать. Вечер был действительно противный, и длинные волосы не могли уберечь Лизу от промозглого мартовского дождя. Она любила дождь, но тогда, когда смотришь на него из окна тёплой комнаты. Потому что прогулка под холодными каплями заканчивалась для Лизы бронхитом. А Амелия любила гулять под дождём. Её короткие волосы после такого душа красиво кудрявились, и с ней ничего не случалось, даже если ботинки были насквозь мокры. Они слишком разные. Но должны быть вместе. Лиза не хотела верить, что Амелии больше нет, как ей чудилось, но когда она увидела, что люк в заброшенном доме откинут, то поняла - Амелии кто-то помогал. Мюллер была слишком маленького роста, чтобы добраться до люка, и физической подготовки ей не хватало, чтобы даже по лестнице забраться наверх. Сглотнув дурное предчувствие, Лиза забралась по мокрой лестнице, и, пробравшись внутрь, не сразу решилась достать фонарик. Здесь явственно чувствовалось чьё-то присутствие, но легче от этого не становилось. Лиза встряхнула головой, отбрасывая ненавистную чёлку, и неожиданно нажала на кнопку фонарика. Она хотела подождать ещё, но сноп лиловатого света выхватил из затхлой темноты то, что она меньше всего хотела видеть. Голубовато-белое тело, разложенное на полу в отвратительной позе, принадлежало Амелии, хотя Лиза никогда не видела её обнаженной. Догадки, подчас жуткие, раздирали девушку. Лиза боялась звать, чувствуя, что ей не ответят. "Почему она здесь, в таком виде? "- ответы на эти вопросы напрашивалась сами собой, но Лиза отгоняла их, всё ещё надеясь на лучший исход. Наконец, она решилась подойти ближе. Глаза Амелии были плотно закрыты, а ноги широко раздвинуты, и между них, на скользкой ткани пуховика, подстеленного под неё, смутно белело засохшее пятно жидкости. Лизу передернуло от догадки, что это могла быть за жидкость, и она брезгливо отступила, против своего желания рассматривая Амелию. Девушка всё ещё не могла осознать, что возлюбленная мертва, потому что не знала, как будет жить без неё. Кто-то так жестоко оборвал жизнь её любимой, а ведь у них столько всего было ещё впереди... Лиза вспомнила, как они мечтали уехать в Норвегию, когда вырастут и будут жить там... Заведут детей, без сомнения, более чем симпатичных.. "Но глаза будут карие, - вспомнила Лиза свои слова, - доминантный признак". И, вспомнив это, она разрыдалась, опускаясь рядом с Амелией, словно она могла её услышать. Они обе были такими наивными, инфальтивными дурочками... И все их мечты совершенно несбыточные. А теперь они и вовсе не сбудутся никогда. Всё то время, пока Лиза знала Амелию, им не удавалось побыть наедине столько, сколько хотелось - все обстоятельства были против несовершеннолетних лесбиянок. Словно кому-то было угодно их разлучить. И разлучил... Не пытаясь вытирать слёзы, Лиза приникла к уже холодной щеке Амелии, на которой остались мелкие шрамы от угрей, и прижалась к красивому, но бездыханному телу так нежно, как будто хотела передать всю ту любовь, которую боялась излить, когда Амелия была жива. Ей хотелось прямо сейчас умереть рядом с ней, ведь жизнь без Амелии не представляла смысла. Но Лиза знала - не решится. Не решится, сдрейфит, как и тогда, когда из-за нервных срывов хотела наглотаться таблеток. Сколько она не пыталась убить себя, кто-то удерживал её. Она даже прыгала с крыш, но всё равно оставалась жива. Словно кому-то нужна была её никчемная жизнь, ведь одна Лиза так бы коптила воздух, как другие "лишние" люди, которые высоки только в глазах тех, кто их любит. Лиза была согласна жить для Амелии, но без неё... Сейчас под рукой не было ничего, чем можно было бы окончить свою жизнь. А жить совсем не хотелось. Плача, Лиза перебирала столь дорогие сердцу кудряшки, смотрела на грудь, которой восхищалась... Кто-то поимел эту красоту раньше, чем она. Ведь этот человек принадлежал ей, Лизе! Лиза знала, что Амелию уже насиловали, но и подумать не могла, что девушка решит подвергнуть свою жизнь риску ещё раз. Амелия ничего не делала без своего желания, значит, половой акт - судя по этому отвратительно пахнувшему пятну, был совершён тоже с её согласия! Но как?! Неужели Мюллер настолько страдала от отсутствия близости, что была готова отдаться кому угодно, даже мужчине?! И ведь насильник убил её... Шея Амелии была уродливо, неестественно искривлена, и на нежном горле остались лиловые синяки - её кто-то душил. Но кто? Лиза с трудом поднялась, не в силах отвести взгляда от мёртвого, но ещё такого красивого тела. Кто мог покуситься на ту, кого бы она никому не отдала?! Высокий, худой, как палка, чуть сутулый, чьи глаза хитро блестят через толстые стекла старомодных очков. Чёрные, чуть волнистые волосы и запущенные в них красивые бледные пальцы. Завиток около большого красного уха - мочка срослась с мощной шеей, откуда уродливо выпирает кадык. Широкий подбородок, с которого свисает кожа тяжёлыми складками. Блестящие растянутые губы, изогнутые в недоброй улыбке, большой нос, нависший над ртом. Поперечные морщины, избородившие лоб, густые тёмные брови, идущие вровень с очками.... Лицо человека, которого Лиза ненавидела больше, чем всех, кто действительно ей навредил. Только он мог покуситься на её сокровище, только ему Амелия не могла отказать!!! Пусть он учитель, пусть выглядит, как доктор наук, но его чёрная сущность так и лезет наружу, особенно тогда, когда он улыбается, показывая мелкие белые зубы и кладёт ледяную руку на плечо ученика. Между ним и Амелией была какая-то связь, тайная и отвратительная. Раньше Лиза только шутила над тем, как они переглядывались, но теперь было не до шуток. Девушка вдруг встрепенулась, и быстро обошла вокруг Амелии, надеясь отыскать ещё улики. Но всё было чисто, только из открытой сквозному ветру промежности Амелии мерзко смердило. Улик не было, только сперма, щедро разлитая по пуховику. Лиза бессильно опустила руки. Что ей было делать?! Звонить в полицию страшно, подумают - это она убила Амелию. А идти по городу с мертвым телом в руках тоже не лучший вариант... А хотя.. Амелия ведь не тяжёлая - она весит меньше Лизы, которая может поднимать большие тяжести. Амелия говорила это, когда в шутку просила поднять её. И Лиза не хотела это делать, боялась надорваться. Превозмогая брезгливость, Лиза кое-как одела возлюбленную, и попыталась поднять её. Зимние сапоги и пуховик были существенной помехой, но Амелия действительно оказалась не такой уж тяжёлой. Нет, она не понесёт труп родителям Амелии - будут крики, слезы, допросы, тяжёлые разговоры и ещё одна психическая травма, а Амелия любила делать всё так, чтобы поступок остался в секрете. Но её собственная смерть не сможет остаться в секрете. Едва пришедшая в себя, Лиза разрыдалась. Она не знала, что делать. Ей хотелось остаться здесь и больше никогда не выходить, тоже исчезнуть. Но Лиза знала, что будет жить, и жизнь её будет долгой и скучной. Она такой жизни не заслужила.