How to leave the closet

      Артур был молчаливым на протяжении всей поездки в бар. Он просто смотрел на свои руки, как будто не мог заставить себя посмотреть на что-нибудь ещё. И, возможно, так оно и было.       Альфред взял одежду Артура, настаивая, что надеть дорогой костюм в бар плохая идея. Но Артур миниатюрнее Альфреда (во всех отношениях), так что последний оказался в очень узкой рубашке и паре облегающих джинсов. «Это хорошо, — сказал тогда Альфред, — облегающая одежда - самая лучшая для гей-бара! Тебе же нужно видеть мышцы, верно?». Артур ничего не сказал вслух, но сомневался, что всё дело лишь в одних мышцах. Он мог видеть на Альфреде практически всё. И его глаза всегда сползали в определённую зону... — Взволнован? — Артур очнулся от своих мыслей и растерянно посмотрел на Альфреда. Тот ухмыльнулся. — Я говорю о походе в бар. Первый раз, а? — Д-да... — кивнул он, теребя галстук. — Да избавься от него уже. — Нет, я хочу быть опрятным. — Люди не будут смотреть на твой галстук. — Плевать, я буду носить его, — Альфред вздохнул и покачал головой с небольшой улыбкой. Хотя Артур слегка покраснел, он чувствовал, что победил в этой дискуссии.       Альфред хотел, чтобы Артур одел откровенную одежду. Но сам англичанин не хотел. Поэтому сейчас он сидел в белой рубашке, с чёрным галстуком, чёрными джинсами и чёрными туфлями, и когда он нарядился, то почувствовал себя молодым и красивым. Но Альфред, бросив на него взгляд, засмеялся и сказал: «Это гей-бар, а не ресторан!» — Артуру пришлось защищать своё чувство моды, и он сказал парню умолкнуть. Что было лишь наполовину успешно: Альфред просто продолжал смеяться.       Но теперь они уже в пути. Артур прикусил нижнюю губу, его взгляд остановился на окне, наблюдая за изменениями обстановки. Скучные здания становились яркими, музыка начала играть громче, и мужчины на улице уже не просто обсуждали дела ртами, а прижимались друг к другу телами.       «Я выживу здесь? Что, если кто-нибудь попытается изнасиловать меня? В конце концов, я не так уж и плохо выгляжу, так что они могут! О боже, дело не во внешности, верно? Геи могут сделать это с любым мужчиной!.. Нет, прекрати, Артур, ты и сам гей, и ты никого бы не изнасиловал. Возьми себя в руки!». — Итак, куда мы идём? — спросил Артур, пытаясь отвлечь свои мысли от гей-пары, стоящей за окном и запустившей руки друг другу в штаны. Альфред наблюдал за ними краем глаза. Он облизнул губы. — Хм, я думал о «Розовой Полли». Там не так дико, но, тем не менее, весело, так что это подойдёт тебе. Туда приходят и лесбиянки, и геи, — Артур кивнул. Лесбиянки. Но сможет ли он определить разницу между мужчинами и лесбиянками? Разве большинство лесбиянок не были весьма мужеподобными? — Звучит неплохо, — сказал он в конечном итоге, улыбаясь. Альфред наклонился и чмокнул его в щёку. — Давай просто проведём весёлый вечер, хорошо? — Хорошо. — Взял карточку с собой, кстати говоря? — Какую карточку? — Которую папа дал тебе, — Артур взял свой кошелёк и вытянул из него карточку. Альфред улыбнулся. — Чтобы он тебя не заподозрил в том, что ты вообще не используешь деньги на Мэтью, используем их здесь, — Артур поднял бровь. — Ты уверен, что всё будет хорошо? — он посмотрел на карточку, почти желая засунуть обратно в кошелёк, но Альфред выхватил её из рук и ухмыльнулся: — Уверен, — он положил её в карман прежде, чем завернул за угол. — Здесь, вниз по улице! — вдруг воскликнул он, указывая на улицу, освещённую розовым. Артур посмотрел на неё широко раскрытыми глазами, когда они проехали место. — ... выглядит, как какая-то улица для проституток, — пробормотал он. Альфред хихикнул. — Некоторые посетители такие и есть. Ты увидишь, — Артур постарался улыбнуться, хотя без особого энтузиазма. — Проститутки? В баре? Не хорошо... — Альфред нашёл свободное место на парковке. Пока Артур расстёгивал ремень, Альфред убедился, что каждая прядь его волос была точно на своём месте. — Кстати, что сейчас делает Мэтью? Всё же я должен приглядывать за ним... — Альфред пожал плечами. — Вероятно, он с теми сиськами, которые прикреплены к его девушке, — они оба хихикнули при мысли. — О, когда ты так выражаешься... — Я буду говорить, как угодно, и тебе всё равно понравится, детка, — Альфред подмигнул ему. Артур поморщился. — Это просто отвратительно. — Знаю, — он схватил Артура за затылок, наклонился и горячо поцеловал его в губы. Артур медлил, но мысль о дружественно относящемся к геям месте легко расслабила его, и он ответил на поцелуй, затем отстранился. — Э-эм... Сначала в бар, верно? — Альфред закатил глаза и вылез. — Конечно.       Музыка не была музыкой, а просто набором звуков, воспроизводимых сразу. Люди кричали, разговаривали и шептали, и всё это мешалось с постоянным громким ритмом колонок, из-за чего голова Артура шла кругом. Он крепко стиснул руку Альфреда, не желая погружаться в хаос, что происходил вокруг. Альфред ухмыльнулся и наклонился вниз, чтобы прокричать в его ухо: — Можем пойти в зону отдыха, там будет лучше, — Артур кивнул и позволил себя вести.       Танцующие, потные мужчины. Девушки, открыто целующиеся по-французски. И довольно обычные двадцатилетние парни, тусующиеся рядом со столом, и делящиеся напитками и историями. Чем ближе они подходили к зоне отдыха и к барной стойке, тем менее всё казалось страшным. Оставив дико танцующих людей позади, Артур вздохнул с облегчением и даже улыбнулся, когда устроился за барной стойкой. Альфред взял карточку и кинул её на стол. — Джин-тоник для меня, и... — Альфред посмотрел на Артура. Артур возился с галстуком, прокашлявшись. — Эм... Просто... Космополитен*, — Альфред медлил. —... серьёзно? — Да? — Это девчачий напиток, — Артур фыркнул и устроился на одном из кресел, нахмурившись. — Заткнись, мне нравится, — Альфред с ухмылкой заказал напитки и сел рядом с ним, наблюдая за Артуром и тем, как тот с изумлением оглядывался. — Нравится здесь? — Да, всё хорошо... — он прислонился к стойке, наклоняя голову в сторону. — На самом деле, больше выглядит, как обычный бар**. — Всё потому что я специально выбрал довольно приземлённый бар ради тебя, — Альфред улыбнулся, — обычно ты бы смотрел на сцены с наркотиками, весёлыми певцами и прочего. Но я полагаю, туалеты те же, — его улыбка стала самодовольной и он взял бокал, который предложил ему бармен. Артур посмотрел на него в недоумении. — Что ты подразумеваешь, говоря о туалетах? — Увидишь, Арт, — Артур открыл рот, чтобы спросить, но пара рук неожиданно сомкнулась вокруг него и вовлекла в объятие. — Вот ты где, старик! — крикнул мужчина голосом, который Артур не смог распознать. Он беспомощно посмотрел на Альфреда, но тот лишь улыбнулся. — Хэй, Гилберт, — Гилберт? Где же он слышал это им... о. Артур откинулся назад и поднял взгляд на ухмыляющееся лицо и пару тёмных, красных глаз. — Ты тот, кто пытался снять меня на той улице, — Гилберт кивнул с энтузиазмом. — Это я! Чёрт, так приятно тебя видеть, парень! Я знал, что ты гей с того момента, как только увидел тебя, я просто знал это! — Гилберт уселся по другую сторону от Артура, его глаза расширились, когда он увидел напиток, который бармен поставил перед ним. — Космополитен? Да, ты супер-гей! — Что я и говорил. — Заткнитесь вы оба, — они захихикали, а потом наблюдали, как Артур делает глоток коктейля. На Гилберте была распахнутая чёрная рубашка, полностью открывающая татуировку цыплёнка. Под ней говорилось: «Для цыплёнка побольше спускайся вниз». Артур не был уверен, находил ли он это забавным или возмутительным. Он поставил напиток, немного наклонив голову в сторону. — У тебя есть другие тату? — Что? — Кроме этой вот, — Артур указал на цыплёнка. Гилберт широко ухмыльнулся. — Да, из Австралии! — Где? — Внизу, конечно же! — на заднем плане Альфред вздохнул и пробормотал что-то о старой, заезженной шутке. Артур просто не мог не улыбнуться. — И я думал, что только натуралы много говорят об их членах. — Это всё, о чём говорят геи, — сказал ему Гилберт в поучительном тоне, как будто собирался познакомить Артура с чудесами бытия геем. Артур потягивал свой напиток: — О, правда? — Правда. Моя мама устала от этого... — Артур подавился коктейлем. — Т-твоя мама! Ты рассказываешь своей маме о таком? — Артур посмотрел на Гилберта широко раскрытыми глазами. Тот пожал плечами и опустил взгляд с небольшим румянцем. — Случалось. — Господи... — Эй, Артур, хочешь потанцевать? — Артур повернулся к Альфреду, кто улыбался улыбкой брошенного ребёнка. — Просто пока музыка ещё спокойная, — и правда, ритм замедлился, пока они разговаривали. Артуру пришлось дважды подумать об этом. — Эм, я не очень хороший танцор... — Уверен, что так и есть, пошли! — Альфред схватил его запястья и повёл на танцпол. — Давай, просто подойди ко мне поближе, чтобы никто не украл тебя, — Артур быстро подошёл ближе. — Что? Они так могут? — Если кто-то видит что-нибудь, что им нравится, то они попытаются заполучить это. Вот почему люди приходят сюда. — Да, но... В обычном баре ты можешь просто спросить. И никогда не пытаться увести чьего-то партнёра, ибо это закончится кровью и сломанными костями, — Альфред хмыкнул и скользнул руками вокруг талии Артура. — Мы тоже дерёмся, но обычно слишком пьяны, чтобы волноваться.       Артур вздохнул: — Сегодняшняя молодёжь... — он обвил руками шею Альфреда, и они медленно начали покачиваться, слишком медленно, чтобы соответствовать ритму музыки, но Артур знал, что Альфред старался изо всех создать комфорт для него. Что было мило. Предложи бы он танцевать, как сумасшедшие, тогда бы, конечно, он схватил бы ключи от машины и немедленно уехал бы домой. Но это он мог принять. Люди вокруг не возражали, по всей видимости, хотя, через некоторое время, Артур заметил, как некоторые из них довольно долго смотрели на Альфреда. — Оу, ты очень популярный, — пробормотал он, смотря на людей через плечо. Альфред слегка улыбнулся. — Да, у меня есть хорошая внешность и деньги, чего большего можно просить? — Личности? — И она тоже есть. — Она и огромное эго. — Эй! Я знаю себе цену! — ухмыльнулся он. Артур усмехнулся. — Как скажешь. — Я совсем не был популярным, когда впервые прибыл сюда, — Артур нахмурил брови в неверии. — Не был? — парень покачал головой. — Абсолютно! Мне было пятнадцать, я был слишком молод и неопытен, чтобы беспокоиться об этом. Никто не разговаривал со мной, никто не хотел танцевать со мной или заниматься сексом. Я начал думать, что здесь и вовсе нет никаких геев. — И что тогда? Что-то невероятное должно было случиться, — сказал Артур. Альфред кивнул. — Я встретил этого парня, этого сексуального ублюдка. Светлые волосы, красные глаза... — Гилберт? — Да. Мы разговорились, и я пригласил его к себе, он пришёл ко мне лишь чтобы повеселить себя. Он бы никогда не догадался, что я живу так великолепно! Так что мы трахнулись, и он научил меня многому. — Ты переспал с Гилбертом! — Да, геи имеют друг друга, — Артур взглянул через плечо на Гилберта, но парень был занят, флиртуя с барменом. — Оу... — Альфред рассмеялся. — Да-а, он горяч. В любом случае, пошли слухи, что у меня был Гилберт, и тогда я всем понравился. Скоро они поняли, что я также довольно крут, а ещё деньги и всё такое. Так что теперь меня хотят ещё больше, чем его. — Значит, люди, видя меня с тобой, захотели бы меня? — Да! Круто, правда? — Нет, — Альфред поднял брови в удивлении. — Нет? — Я не хочу, чтобы меня хотели. По крайней мере, не за то, что видели меня с тобой. — Что не так со мной? — С тобой всё в порядке, — заверил Артур с улыбкой, — просто... Ты правда думаешь, что это приятно, если они хотят тебя за деньги и известность, а не за то, что ты им нравишься? — Альфред выглядел совершенно растерянным из-за вопроса. Он уставился на что-то на потолке, пока думал. — А, я... Никогда не думал в таком ключе, — Артур почти захотел дать ему отцовскую оплеуху.       «Как ты можешь не думать об этом? Ты же должен был узнать это ещё в школе! Ребёнок с дорогими штанами крутой, но также может быть ничтожеством. Почему он ещё не понял этого?».       Артур посмотрел на Альфреда. Затем его осенило:       «Он, вероятно, был популярным большую часть своей жизни, поэтому ему никогда не приходилось думать об этом иначе». — Ну, полагаю, тогда мне больше нечего сказать... — Эй-эй, эй-эй, — Артур уставился на него. — ...что? — Разве это не отсылка к Леди Гаге? «Мне больше нечего сказать, эй-эй, эй-эй», — Альфред начал петь. — Н-нет! Что за Гага? — Певица! — Альфред широко улыбнулся. — Она крутая. Я не слишком уверен в её музыке, но она очень толерантна по отношению к меньшинствам. Так что я думаю, что она клёвая. — Э... — Артур лишь медленно кивнул, затем прочистил горло. — Что ж... — Какую музыку ты слушаешь? — прервал его Альфред. Артур облизнул губы с задумчивым взглядом. — Смесь классического и панк-рока. — Панк-рок? Ты? — Артур ухмыльнулся. — Все думают, что это странно, но я был панком, — улыбка Альфреда расширилась. — Ого, серьёзно? Это очень горячо! С ирокезом и всем этим? — Да, с синим ирокезом, и у меня было несколько пирсингов в ушах; я даже сделал один на губе! К счастью, он настолько зажил, что почти невидим, — Альфред наклонился и пригляделся к губам Артура. Когда он взглянул поближе, то увидел на нижней губе маленькую дырочку на правой стороне, но она была незаметна, если не знать, где искать. — Мило. Никогда не знал, что ты был таким радикальным. — Я бы не назвал это радикальным. Я был злым подростком-бунтарём. Потом я стал застенчивым, тихим и весьма незаметным, — Альфред нахально улыбнулся. — Да, почему? — Мой отец был копом. Демонстрация, на которую я пошёл, вышла из-под контроля, и прибыла полиция, и он был с ними. Я видел, как его сбили мои друзья, и он заметил меня. С самыми печальными глазами, которые я когда-либо видел. Как будто спрашивал: «Что ты здесь делаешь, сын? Разве мы не вырастили тебя для большего?». И я сбежал, словно какой-то ребёнок, — Артур прислонился лбом к груди Альфреда, наблюдая за полом, когда они медленно двигались. — Следующим утром мы ели завтрак вместе. Конечно, мама знала о моём стиле, но не о моём походе на жестокую демонстрацию. Она всё бормотала о том, как папа сломал ребро, и о фингале от вчерашней борьбы с «мерзкими детьми». Вот, как она назвала нас, «мерзкие дети». Папа ничего не сказал, он лишь посмотрел на меня, кивнул и сказал: «Если бы один из этих детей был бы моим, я бы винил себя, за то, что был плохим отцом». В тот же день я подстригся и начал нормально одеваться.       Альфред был тихим, таким же тихим, как в тот раз, когда Артур сказал ему о несчастливом браке. Он никогда не думал, как другие могли бы жить иначе, чем он, ему просто никогда не приходило в голову, что вещи могли идти по-другому. Он проводил каждый день в вечеринках, сексе и веселье — почему он должен думать, что люди вокруг него могут делать что-то, кроме веселья, когда были дома?       Альфред стиснул хватку вокруг Артура, наклонившись вниз, и поцеловал его лоб. — Ну, неважно, потому что с тобой сейчас всё хорошо! — он по-геройски широко улыбнулся. Артур ухмыльнулся. — Не принимай меня за ребёнка! — Я не принимаю! Просто говорю... — Альфред улыбнулся. Артур вздохнул и коротко поцеловал его. Парень явно не был поклонником кратких действий, поэтому он схватил затылок Артура и углубил поцелуй. Артур просто смирился. Он не думал о многих взглядах, направленных на него. Зачем ему? Это было правдой. Он был панком. Жестоким ублюдком. Он мог наплевать на них, верно?       Губы Альфреда на вкус, как джин, а на его языке все ещё чувствуется тоник. Артур не мог не задаться вопросом, чувствует ли тоже Альфред вкус Космополитена. Нравится ли ему. Он покраснел при мысли.       «Ты не должен думать об этом! Это безумие! Это... рука, трогающая мою задницу? Две руки, о, просто Альфред... Погодите... одна из его рук на затылке, а у него не три руки...».       Артур освободился из объятий и повернулся, чтобы найти парня, стоящего обеими руками вперёд, держащего их в воздухе, где задница Артура была секундой раньше. Англичанин уставился на него. — Какого хрена ты творишь? — парень, казалось, задумался. —... принимаю участие? — Это не открытая игра! — рявкнул Артур, ошеломлённый явной грубостью и сексуальным домогательством. — Этого никогда бы не случилось в обычном баре! — мужчина закатил глаза. — О, ты на самом деле всего лишь натурал, живущий какой-то странной фантазией? Я должен был знать... Ты выглядишь слишком скучным, чтобы быть геем. — Скучным? — Старым. И эта одежда... — шлёп! Рука Артура коснулась щеки парня быстрым движением, заставляя того вздрогнуть. Он медленно дотронулся до горящей щеки, выглядя довольно удивлённым. Артур был весь красным. Разъярённым. — Да, прости уж, но правда, это было совершенно невежливо! Ты не можешь просто подойти и начать лапать людей, а потом делать грубые комментарии. — Он втянул воздух. Затем шагнул назад. — Эм, я имею в виду, правда, прости... Нехорошо бить людей, — ещё один шаг назад. И он развернулся и сбежал в бар. Оставляя смеющегося Альфреда и того парня. — Какого чёрта, Альфред? — мужчина озадаченно посмотрел на него. — Обычно твоим парням нравится тройничок? — Альфред продолжал смеяться, широко улыбаясь ему. — Артур не один из моих обычных парней, могу заверить тебя, — Альфред повернулся, чтобы последовать за Артуром, но бросил быстрый взгляд через плечо: — О, и да, он натурал. Пробующий новые вещи. Так что оставь его.       В баре Артур уже опустошил и заказал ещё один. Он был на полпути выпить его, когда Альфред подошёл к нему. — Так круто! Ты правда показал ему, что у тебя есть яйца! — Артур смущённо посмотрел на него. — Я не жестокий человек. Ты знаешь это. Я даже не трогал того парня в парке! Но... нельзя так просто приставать к людям! — Артур опустил взгляд в бокал. И опустошил его снова. Альфред усмехнулся и скользнул рукой вокруг плеч. — Как я и сказал, я думаю, что это было круто, — он поцеловал его в щеку. — Хочешь пойти в другое место? — Да! Подальше отсюда! — Альфред ухмыльнулся. — Точно. Пойдём в какое-нибудь место более... дикое, — Артур посмотрел на него, а потом энергично кивнул. — Пойдём.