Мгновения

Одним погожим, хоть и достаточно холодным мартовским днём я решил, что пора бы начать бегать. Вообще, сбрасывать вес я начал несколько дней назад — просто ограничил себя в еде, вот и всё. Только вот этого, ясное дело, было недостаточно, нужно было ещё и двигаться. Поэтому я, проснувшись точно в семь и честно стараясь не проклинать весь белый свет, поднялся с кровати и принялся собираться. Пожалуй, единственный минус того, что ты живёшь один — никто не выедает тебе мозг по поводу разбросанной одежды, поэтому отыскивать подходящие штаны и футболку мне пришлось минут десять. Клятвенно пообещав себе разобрать кучу вещей сразу после тренировки (тем более, что ко мне должны были приехать Рокси и Чарли, а перед ними было стыдно за такой срач), умылся, а потом отправился на улицу. Птички поют, солнышко проглядывает из-за туч, люди злобно косятся на меня, а я преспокойно себе шагаю, приклеив на лицо улыбку. В парке красота — ни тебе усталых мам с колясками, ни носящихся детей, ни гуляющих с собаками. Хотя, против четвероногих я ничего не имею против, мне бы тоже не помешал пёс, особенно сейчас, когда я начинаю бегать. Всё-таки в компании веселее. Я начал бежать. Вот просто так, без разминки или чего-либо, я ведь тогда ничего не знал. Сколько я бегал — не помню, но когда остановился, ноги меня не держали. Я понадеялся, что скинул хоть немного и с чистой совестью отправился домой. Там всё было, как обычно. Есть я не стал, просто выпил воды, а потом, помня о данном самому себе обещании, стал разгребать кучу вещей. Когда всё было закончено, я почувствовал себя не очень хорошо. Почему-то замутило, я полез в смартфон, чтобы найти, как избавиться от своего недуга, но усталость не дала мне закончить начатое. Я решил прилечь и немного поспать, надеясь, что после сна мне станет легче. Да, это была глупая надежда. Разбудил меня звонок телефона. Я с трудом разлепил глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Тошнота не прошла, стало только хуже. У меня даже не было сил ответить, когда на том конце провода послышался обеспокоенный голос Рокси.  — Ты дома? Мы стучали, а ты не отвечаешь. Ты же помнишь, что мы должны были встретиться? Я сумел только что-то выдавить из себя и с трудом поднялся. Шатаясь, я добрёл до двери, открыл и привалился к косяку.  — Ты чего? — Рокси схватила меня за руку и ахнула. — Боже, да ты сейчас сгоришь заживо! В общем, следующие десять минут Рокси помогала мне собираться, а Чарли искал мои документы. Потом меня погрузили в машину и повезли. Было совсем плохо, тошнило, я с трудом дышал и даже не понимал, что мне говорит Рокси. Наверняка она меня успокаивала, но я ничего не соображал. А вот в момент аварии я вдруг очнулся. Разум прояснился, я чётко увидел, как чёрный джип без включения поворотников вдруг вырулил налево. Прямо в наш правый бок. Тряхнуло, автомобили встали. Чарли заматерился, вышел из машины, как и виновник аварии. Мы ждали. Мне опять стало плохо, Рокси запричитала. Чарли вернулся в ярости.  — Этот урод хочет сто с лишним долларов, или будем дожидаться полицию, — доложил он. Я, будучи совершенно не в себе из-за боли, захотел возмутиться, но сил на это у меня не было.  — Будешь стоять? — спросила Рокси.  — Я не миллионер, — фыркнул Чарли. Потом воцарилось молчание, нарушаемое лишь моим тяжёлым дыханием, а потом Рокси заговорила снова.  — Здравствуйте, пожалуйста, подъедете к Гринвич-стрит… Я догадался, что она вызывает такси, перестал слушать. Потом была долгая поездка на такси, поход до больницы, регистратура и, наконец, я оказался в приёмном покое. Просторная палата, две койки у стены, стоящие друг за другом, на одну из которых я сразу сел, а потом и лёг. Сопровождавший меня охранник велел мне ждать и удалился, а я прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Наверное, я снова задремал, потому что открыл глаза, когда медсестра осторожно поглаживала меня по плечу.  — Я уж думала, ты всё, — покачала она головой. Несмотря на такое высказывание, медсестра мне понравилась, у неё были доброе лицо. Позже я узнал, что здесь все медсёстры добрые и общительные.  — Ну, рассказывай, что случилось. Я и рассказал. Про тренировку, про то, что меня тошнит и ещё теперь почему-то заболел живот. Она меня слушала внимательно, в конце покивала и ушла. Я остался один, но ненадолго. Скоро в палату привели ещё одного парня, моего ровесника. На него я успел поглядеть только мельком, потому что он сразу же занял вторую койку. Теперь у меня хотя бы появился тот, с кем можно было переброситься парой слов. Мне даже стало немного полегче. Я приподнялся на локте и поглядел на парня.  — Привет, — улыбнулся я, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. — Я Эггзи.  — Коул, — представился парень, посматривая на Эггзи красивыми серыми глазами. Больше нам поговорить не удалось — пришли врачи и принялись нас осматривать. Расспросив нас о том, как мы себя чувствуем, и основательно намяв нам бока, нас подняли и повели за собой. Коридоры, повороты, поездка на гремящем лифте и вот мы на десятом этаже. Удивительно, но нас с Коулом поместили в одну палату. Мой новоиспеченный друг тут же занял койку возле стены, а мне досталась та, что посередине. Наши соседи, сплошь пожилые, смотрели со своих коек и неодобрительно качали головами.  — Такие молодые, а уже в больнице, — сердобольно сказал мой сосед справа. — Вот нынче времена пошли…  — Вы как сюда попались-то? — поинтересовался старичок рядом с Коулом. — Что вам врачи сказали?  — Панкреатит, — нестройным хором ответили мы. Старики со знанием дела загудели.  — Наедитесь своего фаст-фуда, вот и пропадаете, — буркнул один из них. — Ну, да ладно, тут вас подлатают. И нас начали латать. Для начала к нам пришла очередная медсестра. Снова нас осмотрела, приободрила и ушла. Мне немного полегчало, я выудил из сумки смартфон и с удивлением обнаружил кучу сообщений от Рокси. Оказывается, она всё это время ждала меня внизу. Я отсигналил ей, что меня положили, она ответила, что скоро придёт и я стал разбирать свои вещи. Ближе часам к семи вечера в палату постучали, я вышел и увидел своих друзей! Даже легче на душе стало.  — Пошли, сядем, — махнула годовой Рокси. Когда мы сели на скамеечку, Чарли передал мне литровую бутылку воды. Я кивнул, примостил её возле себя.  — Что тебе сказали? — поинтересовалась Рокси, внимательно поглядывая на меня.  — Возможно, это панкреатит, — отозвался я, — но это не точно. Лучше ты скажи, Чарли, как там с машиной? Что этот козёл сказал?  — Да ничего, — друг тряхнул головой, — разъехались. Представляешь, он грозился, что бог меня покарает. Больной, в общем. Мы ещё немного поболтали, перемыли косточки врезавшемуся в нас, а потом ребята ушли. Приёмные часы заканчивались в восемь, после гардеробщики уходили, и верхнюю одежду забрать было невозможно. Когда я вернулся в палату, практически все спали. Один из моих соседей разгадывал кроссворды, а на койке Коула сидел темноволосый парень. Услышав, что я вошёл, он тихонько поздоровался, а потом снова повернулся к Коулу. Я сел на койку, стараясь придумать, чем бы себя занять, а сам нет-нет, да и посматривал в сторону парней. Было ясно, что они далеко не родственники, уж слишком нежно парень чесал Коула за ухом. Я проглотил колючую ревность, посмотрел в окно, чтобы отвлечься на вид, который, на самом деле, был прекрасен. Город уже включил подсветку, множество огоньков приветливо перемигивались всеми оттенками жёлтого. Я лёг, изредка украдкой наблюдая за Коулом и его другом. Он порой наклонялся и они тёрлись друг о друга носами, как коты. Я заулыбался, прикрыл глаза и вскоре уснул.