Two people, one eye

Паника накатывает внезапно. Эггзи становится физически плохо, он не может себя контролировать. Всё-таки пережитое насилие оставило определённый отпечаток, правда, проявилось это позже. Парень даже не мог представить себе, что было бы, если бы такое, когда он ещё не освоился. Сейчас в этом тоже было мало приятного, но, по крайней мере, Эггзи в глубине души знал, что он в относительной безопасности. Какой-то маленькой частичкой своего сознания, не поглощенной ужасом, он понимал это. В остальном же парень поддавался панике. — Мне страшно, Гарри, — задыхаясь, плакал он, загнанно дыша, пока мужчина сжимал его в своих объятиях. — Я не хочу больше быть в темноте. — Всё наладится, вот увидишь, — лаского шептал Гарри, поглаживая своего мальчика по спине. Бедняга весь дрожал, никак не желая успокаиваться. — Мерлин работает над этим, он мастер своего дела, обязательно что-нибудь придумает. Эггзи слушал родной голос и призывал себя к спокойствию. В самом деле, он же агент секретной службы, что ещё за жалкое блеяние? Чёрт возьми, он мир спас, рисковал своей жизнью не один десяток раз, был бесстрашен, а теперь что? Развёл нюни. Хотя, можно было понять, откуда такая реакция, но Эггзи не правый жалеть себя, поэтому такое поведение стало для него неожиданностью. Гарри же, тем временем, думал, что такими темпами понадобится помощь не только хирурга-офтальмолога, но и психиатра. *** Эггзи теперь был сам не свой, так отчаянно ему хотелось увидеть свет. Вообще, он очень засиделся в четырёх стенах, даже не знал, какой сейчас день, сколько времени с момента задания вообще прошло. Каждый раз происходило одно и то же: Гарри работал, Эггзи читал, всё это перемежалось с перерывами на обед и ужин, потом шли банные процедуры, который парень, по первости, жутко стеснялся. — Что, прямо вдвоём в душ? — с сомнением спросил он, когда неизбежное всё же случилось. Эггзи стоял в ванной, никак не решаясь снять одежду. Плитка неприятно холодила ступни, рядом Гарри шумно возился с краном, настраивая воду, чтобы она была достаточно тёплой. — А ты уверен, что справишься один? — усмехнулся мужчина, стягивая домашние штаны и аккуратно складывая их. — Ну, что ты как в первый раз? Давай, раздевайся. Эггзи посчитал до трёх, а потом кое-как выбрался из предметов одежды, при этом чуть не упав, когда пытался снять шорты. Гарри вовремя успел подхватить его за локоть. Парень вспыхнул, сам не понимая, чего он тут ломает комедию. Вода приятно обволакивала всё тело и Эггзи впервые пожалел, что у них нет ванны. Всё-таки здорово было полежать вместе в воде, но, похоже, такое удовольствие можно будет испытать не скоро. Вот если бы Гарри дали отпуск… Интересно, а можно ли его взять по ухожу за слепым? Парень дёрнул плечами, потому как даже мысль о собственной слепоте вызывала в нём страх. То же самое случилось и сейчас. Эггзи поёжился и с удивлением отметил, что испугался воспоминания о воспоминании. Похоже, он медленно, но верно сходит с ума. Надо точно проветрится, иначе дальше будет хуже. — Сходим, прогуляемся? — как бы невзначай спрашивает он. Всё как обычно: Гарри разбирается с бумагами, а парень в очередной раз перечитывает книгу, которую мужчина ему вручил. Ветер хлопает занавесками, но холода не ощущается, значит, погода хорошая. Эггзи чувствует, как в воздухе витает аромат опавших листьев. Он перебивает пыльный запах книг, что радует парня, и парфюма Гарри, от чего Эггзи не в восторге. Мужчина в ответ на предложение пройтись только неопределённо хмыкает, изображая из себя жутко занятую персону, а потом шелестит листьями и тихонько стукает стопкой о стол, показывая, что закончил работу. — Думаю, ради тебя я могу оставить свой пост на пару часов, — в его голосе слышна важность, смешенная с лукавством. *** Эггзи впервые за столь долгое время оказывается на улице, и в первые несколько минут чувствует себя так, словно попал в эпицентр взрыва. Бесчисленное множество новых звуков и запахов обрушивается на него, кружит голову и выбивает почву из-под ног. Гарри обнимает его за плечи, помогая прийти в себя, пока Эггзи чутко прислушивается в опасно шумящий для слепка мир. Парень живёт в этом месте уже не один год, знает каждую выбоину на асфальте, каждый куст, а теперь оказывается в этом месте словно впервые. Они двигаются осторожно, и постепенно Эггзи привыкает. — Что происходит? — спрашивает он Гарри, и тот терпеливо описывает всё происходящее вокруг. Домой мужчины возвращаются в приподнятом настроении, Эггзи всё ещё под впечатлением от прогулки. Он бесконечно красиво улыбается, Гарри кажется, что даже изумрудные глаза, потускневшие с того злополучного дня, стали поблёскивать. Мужчина просто не может себя сдерживать, когда Эггзи весь такой радостный, его просто хочется затискать. Что, собственно, мужчина и делает. Он старается не повторять своих ошибок, не фиксирует парню руки, а мягко, но крепко, удерживает за бока. Эггзи моментально заводится, становится горячим, дыхание его сбивается. Он с каким-то остервенением ёрзает, иногда тонко вскрикивая на выдохе. Если бы Гарри знал, что мрак вокруг так действует на парня, то ещё давно бы завязывал ему глаза во время секса. И не только во время него, потому что-то, что происходило сейчас, больше походило на подростковые обжимания, но менее приятно от этого не становилось. Эггзи тёрся о бёдра Гарри, совсем потеряв голову. Его дыхание участилось настолько, что мужчина испугался, как бы у парня не началась гипервентиляция лёгких, но до этого дело не дошло. Когда Эггзи уже дрожал, практически отпуская себя, в кармане джинсов Гарри завибрировал телефон. Парень вдруг вскрикнул, клацнуть челюстями и так сильно сдавил бёдра Гарри, что тот не сдержал сдавленной ругани. Эггзи, всё ещё подрагивая, забормотал извинения и принялся неловко сползать с колен Гарри, чтобы он смог ответить на звонок. Мужчина, нахмурившись и старательно пытаясь игнорировать свой стояк, снял трубку. — Да? — бросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал как можно менее агрессивно. — У меня две новости, — услышав на том конце провода усталый голос Мерлина, Гарри напрягся. Что ещё там случилось? Надежда на лучшее испарилась, как только координатор продолжил: — Обе плохие.