Танцуя по краю могилы

Это нужно было просто пережить. Просто переждать два месяца, прежде чем Кай Ленг окончит эту проклятую академию и умчится на совершенно другой конец вселенной. Потом их пути навряд ли уже когда-нибудь пересекутся. Шепард говорила себе так каждый день, открывая глаза после нервного сна и ставя на календаре своего инструментрона очередной крестик на фоне прошедшей даты. Так же, как узники выцарапывали на стенах своих камер черточки: четыре вертикальных и одна горизонтальная – Шепард метила каждый прожитый день крестом в голографическом календаре. Среду и пятницу, когда у нее с Ленгом были совместные занятия на поле, нужно было просто пережить. Побыстрее ополоснуться в душе – или вообще не ополаскиваться – и убежать на обед, где она могла ловко сесть за стол поближе к командному составу. Это превращалось в настоящий кошмар. И самым ужасным было то, что Ленг, не изменяя своей обычной манере, вовсе не торопился действовать. Пару раз Шепард ловила на себе его ехидный взгляд, с улыбкой, которая гадюкой расползалось по загорелому, слегка желтоватому лицу. Пару раз он даже надменно бросил ей: «Здравствуй, малышка-Дженни». Но она не отвечала. Шепард просто проходила мимо, приказывая себе дышать и не выдавать волнения. Особо остро напряжение ощущалось во снах девочки. Как и любое существо, чувствующее, что на него охотятся, спала она рвано, отрывисто, то и дело просыпаясь или выплывая на ту тонкую грань сознания, когда реальность путается с липкими образами, созданными воспаленным сознанием. Часто, находясь в дреме или уже во сне, Шепард чувствовала, как Ленг почти бесшумно проникает в женскую спальную и, изящно проскальзывая между другими кроватями, подходит к ней. Его рука гладит ее теперь уже довольно длинные, но все еще неровно подстриженные волосы, спускается по шее и двигается к линии груди. Вторая заходит снизу, начиная движение от живота к бедрам и ниже – совсем как тогда, когда он прижал ее к стене и пытался изнасиловать. В этих воспаленных и слишком ярких снах Шепард не могла пошевелиться или что-то сказать, закричать о помощи. Ее руки были подняты и прижаты к подушке какой-то невидимой силой так, что запястья оказывались наверху. Создавалось ощущение, что руки ей связали невидимой веревкой или приковали наручниками. Ее ноги всегда оставались немного раздвинутыми, что заставляло ее напрягаться изо всех сил, стараясь исправить это. Но тело не слушалось. Все, что оно могло - передавать ее голове сигналы о прикосновениях Ленга. Каждое касание его рук или губ отдавалось по ее коже коротким электрическим разрядом и двигалось по нервам куда-то вглубь сознания. Все это возбуждало ее имплантаты, заставляя девочку слегка загораться голубым. Ее собственное тело начинало создавать электрический треск и низкочастотный гул, отдаленно напоминающий урчание кота. Просыпаясь от таких снов, она и правда горела биотикой, а ее руки находились точно в такой же позе - поднятыми над головой и с развернутыми кверху запястьями. Но самым ужасным было то, что утром она никак не могла понять собственные ощущения. С одной стороны это, конечно же, были отвращение и страх. Касание рук Кая на протяжении нескольких часов преследовали ее, напоминая бегущих по коже жуков. Но под коркой всей этой неприязни было и что-то еще, то, что Шепард боялась признавать больше всего на свете: ей нравились эти прикосновения. Когда она просыпалась утром, то гранью сознания понимала, что не хочет прекращать все это. Было что-то необъяснимо притягательное в подобном ощущении беспомощности перед Каем, в его сильных и беспощадных движениях и в его самоуверенной напыщенности, за которой – она знала – стоит всего лишь трусливый мальчишка, неспособный вырасти из своего детства. Но подобные признания Шепард способна была сделать только ранним утром, когда ее сознание оставалось еще не совсем трезвым, и она забывала про Майка, погибшую колонию Миндуар и то, каким холодным был с ней Ленг в тех подвалах. Все проходило после душа. Оставалось только два ощущения: отвращение к своему бывшему товарищу и соперничество с ним. Кай был охотником, а она - жертвой. Ему нужно было поймать ее, прежде чем истечет срок, а ей – не дать этому случиться. Игра в кошки мышки со слегка повышенными ставками, в которой Шепард, и она понимала это, явно не имела преимущества. И как бы ей ни хотелось избавиться от этого, девочку не покидало ощущение того, что она - загнанный в угол грызун, а Ленг – хищник, затаившийся в кустах. И, подчиняясь законам дикой природы, Шепард выбрала для себя единственный способ выжить в этой ситуации: слабые выживают, потому что сбиваются в стаи. Это оказалось совсем несложным – найти друзей, когда появилась такая необходимость. В первую очередь, это, конечно же, была Кэти. Что может быть лучше подруги, которая даже во сне находится рядом с тобой? И, кроме того, занудная чистюля Кэти оказалась вовсе не такой занудной, как Шепард предполагала. Эта высокая, худая, слабая на вид девчушка без особых примечательностей и успехов в учебе, раскрывала себя совершенно с другой стороны, когда дело касалось техники или баров. Благодаря новой подруге Шепард научилась двум вещам: вскрывать заблокированные двери, если сложность замка оказывалась не слишком высокой, и пить в барах, не пьянея. Еще одним другом Шепард стал Роберт Хэксли, который, собственно, сам не отставал от нее ни на минуту с тех пор, как девочка разорвала с Каем все связи. Сначала она искренне предполагала, что Робби желает помочь ей исключительно из своих крайне благородных и совершенно непонятных ей побуждений. Но вскоре Шепард начала замечать от него и другие знаки, намекающие на более интимные чувства. Робби, впрочем, не казался ей тем парнем, который в случае отказа попытается взять ее силой, так что она вовсе не оттолкнула его. Просто стала гораздо усерднее игнорировать немного избитые и глуповатые намеки. Несмотря ни на что, он продолжал напоминать ей щеночка. А щеночек мог оказаться и вполне неплохим сторожевым псом, в случае нападения Ленга. И в отличие от Кэти, которая, вероятнее всего, сбежала бы в подобной ситуации, Хэксли – Шепард была уверена в этом – приложил бы все усилия, чтобы ее защитить. Так проходили самые напряженные месяцы в академии, когда девочка ждала подвоха из-за каждого угла. Иногда ей начинало казаться, что она станет параноиком. Несколько раз она вполне серьезно задавалась вопросом, нужно ли ей все это. Она почти готова была покинуть академию и навсегда забыть о Кае Ленге, майоре Грее и прочих, свалившихся на ее голову неприятностях. Но все упиралось в совершенно другой вопрос, найти ответ на который Шепард была не в силах: «Уйти куда?». Поэтому каждый раз она оставалась, обещая себе только одно: несмотря ни на что быть сильной. *** Учебный год подходил к концу, что позволило Шепард, с одной стороны, увидеть свет в конце этого бесконечного туннеля из стресса и постоянного ожидания подвоха, а с другой, стать еще более нервной. Как бы девочка ни хотела, она не могла заставить себя поверить в то, что Ленг спустит все на тормозах и оставит ее в покое. Он готовил что-то грандиозное – она знала это. - Ты идешь на выпускной? – раздался голос снизу. От неожиданности Шепард слегка подпрыгнула на своей кровати. С тех пор как ее стали преследовать проклятые сны про Ленга, она уговорила Кэти вновь поменяться койками и теперь спала сверху. Однако сны от этого не только не прекратились, но и стали еще более извращенными. Теперь он подбирался снизу, начиная движение от поясницы, забирался к ней наверх, затыкал рот рукой, прижимал ее запястья и начинал стягивать штаны… Сон на этом обычно прекращался, а она просыпалась потная и едва подсвечивающаяся голубым. Шепард ненавидела это, хотя ей сложно было понять, что именно: сон или свое пробуждение, когда все заканчивалось. - Так идешь или нет? – повторила свой вопрос Кэти. Шепард встряхнула головой, заставляя себя сосредоточиться на разговоре. - Иду, конечно, - протянула она, хмурясь, - бесплатная выпивка. Кто ж такое пропустит? Конечно, понимала она, по хорошему счету, идти на такую вечеринку почти равносильно тому, чтобы положить свою голову тигру в пасть. С другой стороны, она была совершенно правдива, когда говорила, что никто не пропустит подобное мероприятие, а, значит, отказавшись от него, девочка, по сути, обрекала себя на полную беспомощность перед Каем. Она прекрасно знала, что ждет отбившееся от стаи животное. - Вот и отлично. А я уж думала, откажешься. - С чего бы? - Ты какая-то нервная в последнее время, - заметила Кэти, - я и раньше видела, как ты напрягаешься при виде Ленга, но сейчас… это словно тебя молнией бьет. - Ничем меня не бьет, - буркнула Шепард недовольно. Тот факт, что даже простушка-Кэти смогла распознать ее волнение, не добавлял уверенности. – Он просто злит меня, вот и все. - Так… почему вы поссорились? - Я же говорила, что не буду отвечать. Шепард перевернулась на живот и опустила голову, так чтобы видеть собеседницу перед собой. - Он тебе нравится, да? – спросила Кэти в лоб, сверкнув своими карими, довольно пронзительными глазами. Шепард слегка вздрогнула от этого и даже как-то смутилась на первые несколько секунд. Но вскоре ей все же удалось взять себя в руки. - Что? – спросила она раздраженно. – С чего ты взяла такое? - Ты иногда произносишь его имя во сне. - Мало ли, что во сне может сниться, - недовольно проговорила Шепард, спускаясь на пол, - если хочешь знать, то он мне не нравится. Совершенно. Он меня просто раздражает. И… не говори об этом больше при мне, ладно? Кэти сжала губы и пристально посмотрела на Шепард, изучая ее лицо. Однако ей так и не удалось заметить в собеседнице того, на что она так надеялась. - Окей, - кивнула Кэти наконец, – так… ты в этом пойдешь на выпускной? - А что не так? - спросила Шепард нахмурившись. Она опустила глаза, разглядывая свою форму. Та сидела вполне неплохо, была опрятной и разглаженной. – Что тебе не нравится? - Да ничего, - пожала Кэти плечами, - просто… может, раз это вечеринка, а не боевые учения, наденешь что-то наподобие платья? - Платья? – повторила Шепард задумчиво. До этого момента она даже не думала о том, чтобы переодеться. – Думаешь, все будут в платьях? - Ну, не в форме, это уж точно, - ответила ее подруга, – хочешь сказать, у тебя нет ничего нарядного? - Знаешь, - нахмурилась ее собеседница, - я как-то не подумала взять что-то подобное из дома. Да уж точно – добавила она в собственных мыслях – забирать из дома, где в гостиной лежит мертвое тело твоей матери, свою одежду явно не было ее первой мыслью тогда. Хотя Кэти, как и все остальные, конечно же, не могла знать об этом. Для них биография Шепард оставалась сплошным темным пятном. - Тогда ты можешь взять одно из моих. Не то чтобы у меня их много, но, кажется, кое-что где-то завалялось. С этими словами Кэти полезла под кровать, достала оттуда свой чемодан с вещами, открыла его и пристально посмотрела на кучу аккуратно-разложенных вещей. Аналогичный чемодан Шепард был почти пустым: в нем хранились только потрепанные кроссовки, хлопковая футболка, шорты и несколько безделушек, напоминавших дом. По причине последних она предпочитала не лазить в этот чемодан вообще. - Вот, – ее соседка запустила руку в одну из стопок и уверенным движением вынула оттуда черное эластичное платье, которое, совершенно точно, было призвано обтягивать фигуру. - Ну, нет, - сказал ей Шепард, морщась, - я не пойду на это. Во-первых, я совершенно не умею носить такие вот… штуки. Во-вторых, я буду чувствовать себя ужасно неуютно. В-третьих – добавила она про себя – в таком наряде ей вряд ли удаться одолеть Ленга, если он решит напасть на нее. - Поверь, тебе будет гораздо неуютнее, если ты единственная придешь в потрепанной военной форме. - Эй! Она вовсе не потрепанная. Ладно, - выдохнула девочка, одергивая себя, - я тебя поняла. Думаешь, я буду сильно выделяться, если не надену платье? Кэти кивнула, а Шепард ощутила, как кривится уголок ее рта. Ну, ладно, – сказала она себе. У девочки просто не оставалось выбора, потому что иначе она стала бы слишком приметна на фоне остальных, и ей было бы слишком сложно слиться с толпой. И дело вовсе не в том – решила для себя Шепард – что краем сознания она хотела примерить этот наряд и посмотреть, какое произведет в нем впечатление на окружающих. *** - Это… - протянула она довольно неуверенно, - это смотрится неплохо. На самом деле это смотрелось великолепно – поправила себя Шепард, рассматривая свою фигуру, обтянутую темной материей. Когда она жила в колонии, то видела нечто похожее в экстранете и всегда мечтала, что как только ее тело обретет желанную форму, а счет в банке станет достаточно большим, купит такое платье и покажется в нём перед Майком. Теперь, после почти года упорных тренировок, ее фигура, наконец, была достаточно подтянутой и превратилась из немного мальчишечьей в настоящую женскую, хоть и с хорошо выраженной мускулатурой. Платье от этого выглядело особенно выигрышно. Кэти предложила ей одеть также туфли на высоком каблуке, но Шепард отказалась. Во-первых, она и так считала себя слишком высокой. Во-вторых, не была уверена, что такая задача будет ей по силам. - Ты выглядишь потрясно, - сказала ей Кэти, голос ее при этом звучал немного ошарашено и даже ревниво. - Спасибо, - смущенно улыбнулась Шепард. «Ты идешь на плаху, надевая такое на встречу с пьяным Ленгом» - прошептал внутренний голосок, который заставил девочку вздрогнуть. Голос был прав. Но лишь частично. Будет ли она в платье или в штанах – это ничего не меняло. Ленг доберется до нее так или иначе, если ему захочется. И надевать штаны только потому что он может… казалось ей унизительным. Ну и еще потому… на самом деле, осознала Шепард, у нее кончились все разумные объяснения подобного решения. Ей просто хотелось и все. И пошли к черту все те, кто подумает о ней что-то не то, после такого. Она еще раз бросила на себя изучающий взгляд. «Майку бы понравилось» - шепнул внутренний голос. *** В какой именно момент она поняла, что уже слишком поздно? Шепард не знала. Она путалась в собственных мыслях, словно ходила по темному лабиринту, в котором была от силы два или три раза. В этом движении на ощупь она смутно улавливала какие-то очертания, но собрать их в единую картину не получалось. Бармен что-то подсыпал в ее напиток – совершенно точно. Не могло стать настолько плохо после трех стопок текилы. То, что происходило с ней потом, девочка почти не осознавала. Клубные басы внезапно заиграли в сотни раз мощнее, разрывая ее голову с каждым ударом и отдаваясь по всему телу непреодолимой пульсацией. На фоне басов появился звон, который ни при каких обстоятельствах не собирался покидать ее уши. Музыка, свет, задницы танцующих кадеток стали необычайно выпуклыми и будто бы начали врезаться в глаза девочки, заставляя ту жмуриться. Ноги поддавались плохо. Голова кружилась так сильно, что Шепард, глядя на барную стойку, двигалась в абсолютно противоположном направлении. Это не было похоже на эффект алкогольного опьянения. Она не знала, когда потеряла Кэти и Робби из поля зрения, и каким образом очутилась в туалете, согнувшись над унитазом. Вывернуло ли ее наизнанку пару раз, или она приняла эти меры для подстраховки? Сколько прошло времени, и в каком она теперь состоянии? Все это Шепард не могла осознать. Однако она отлично помнила, что именно привело ее в хоть какое-то подобие сознания. За ее спиной стоял Ленг. Он не шевелился и не проявлял себя никаким образом. Ни один человек не смог бы определить его за собой. Но в Шепард – особенно ярко это проявилось после стимуляции в ее организме нулевого элемента - что-то было не так. Словно в генах девочки от рождения было заложено чувствовать запах Ленга. Пахло от него все так же неприятно: тухлой кровью, приправленной ароматной пряностью. На этот раз Шепард не удалось сдержать рвотные позывы. - Ну-ну, - проговорил он, дождавшись, пока девочка закончит свое занятие, - не нужно так на меня реагировать. Его голос будто звучал со всех сторон, обволакивая Шепард и заползая в ее внутренности. Где-то на заднем фоне продолжала играть музыка, люди пили и веселились, но здесь, в туалете, были только Ленг, его голос и его запах. - Давно не общались, дружище, - выдавила она из себя, стараясь держаться гордо. Вообще, осознала Шепард, учитывая тот факт, что она сейчас стоит на коленях перед туалетом с раскалывающейся на несколько частей головой, это у нее вряд ли выходит на отлично. - Ага, - кивнул Ленг, - мне кажется, малышка, мы что-то не закончили в прошлый раз. В ту же секунду она ощутила, как его руки заползают под подмышки, и с силой дергают ее тело вверх. - Повернись! – закричал он, разворачивая Шепард к себе. По запаху алкоголя изо рта, девочка догадалась, что и Ленг, кажется, не слишком трезвый… хотя… с ней он навряд ли мог сравниться. Руки и ноги отказывались подчиняться. Что-то ей все это смутно напоминало. - Хочешь меня? – спросил он, прижимая ее к стене. В голосе был слышен надрыв и хрип. - Это ты подсыпал мне что-то в выпивку? – она больше утвердила, чем спросила, поэтому Ленг даже не стал реагировать на это. - Хочешь? - Иди к черту! – она попыталась освободиться. Как-то слишком вяло и непрофессионально. Биотика отказывалась работать. Видимо, догадалась Шепард, наркотик каким-то образом глушил и ее био-способности. - Оу, - процедил он, глупо улыбнувшись, - а если не пойду, а? Что сделаешь? Позовешь на помощь нового дружка? - Чего ты хочешь от меня, ублюдок? – в эту секунду Шепард осознала, что в ее голосе предательски скользит мольба. – Хочешь меня изнасиловать? Это тебе ничего не даст, потому что, пойми это раз и навсегда, ты никогда не возьмешь меня по-настоящему. Потому что я этого не хочу, ясно? Не хочу быть с тобой. Шепард, пожалуй, стоило похвалить себя за то, что она все еще может говорить, несмотря на то, что ее язык, казалось, стал больше в десятки раз. Ей даже удалось слегка толкнуть Ленга в плечо – бесполезно, конечно же. - Ладно, - выдохнул он раздраженно, - хватит играться. Перейдем сразу к делу, окей? Сквозь туманную пелену Шепард успела разглядеть оранжевое пятно на его руке. Характерный звук подтвердил ее догадки: Ленг активировал инструментрон. В ту же секунду она заметила отблеск оранжевого лезвия перед лицом. «Неужели хочет убить» - пронеслась в голове подлая мысль, заставившая ее не на шутку испугаться. Глупым казалось после всего того, что она пережила, погибнуть в туалете клуба посреди вечеринки только потому, то когда-то ей удалось здорово разозлить одного психанутого парня. Но уже секунду спустя она поняла, что ей не грозит подобная участь. Нож нужен был Ленгу только для того, чтобы распороть ее плотно прилегающую к бедрам юбку. Он действительно не шутил, собираясь сделать это. Голова вновь пошла кругом. Она предприняла еще одну вялую попытку побега, уткнувшись руками в его плечи, но, осознав, что не может ничего сделать, предпочла отступить. Она не собиралась сдаваться полностью. Ей просто нужно было выждать удачного момента и что-то предпринять. Хоть что-то. Оранжевое пятно опустилось куда-то вниз, вне поля ее зрения. Шепард услышала звук разрывающейся ткани. Это было плохо. По-настоящему плохо, - призналась она. - Отпусти, - девочка вновь начал брыкаться. Из-за очередного движения лезвие неглубоко разрезало кожу ее бедра. - Вот черт! – вскрикнул Ленг, его голос теперь звучал еще более пьяно. Отстраненно Шепард подумала, не принял ли он что-то запрещенное. Хотя ей в тумане собственного помутневшего сознания было трудно оценивать происходящее. Все это напоминало один из дурных снов. – Что ты наделала?! - продолжил Кай, почти паникуя. - Не дергайся, ладно. Я не хочу тебя ранить. Просто забрать то, что мое по праву. Он прикрыл рану своей рукой, что уже было не совсем приличным и что заставило Шепард не на шутку разозлиться и испугаться одновременно. До этого момента она по-настоящему не осознавала, что все так серьезно. В эту секунду девочка почти была готова вернуться к старым добрым молитвам. С другой стороны, осознала она, это все могло быть не таким уж большим проклятьем. Это нужно было просто пережить. Ее не удивлял тот факт, что все это очень сильно напоминает происходящее в подвале несколько месяцев назад. Кай Ленг не отличался слишком уж творческим воображением. Зато его мстительность и желание возвращаться к важным для него событиям граничили почти с безумством. Он собирался довести это дело до конца, несмотря ни на что. - Эй! Что за..! Что ты делаешь?! – раздался знакомый голос со стороны двери. Никогда еще Шепард не была так рада голосу Робби – этот голос она узнала даже через звон в ушах, хотя в голове все еще оставалась подлая мысль о том, что это лишь игра ее воображения и нет никакого спасения. Но, судя по реакции Ленга, в туалет действительно кто-то зашел. Он зажал рот Шепард рукой и повернулся на голос. Что-то сказал – девочка уже не слышала что именно, так как отрава начала вновь брать свое, - и получил какой-то, судя по его реакции, довольно грубый ответ. А дальше в голове Шепард начался самый настоящий парк аттракционов, сочетающий в себе карусель, русские горки и комнату кривых зеркал одновременно. Ленг отпустил ее и, засветившись синим и – он, что, серьезно намеревался убить Робби? – оранжевым бросился на только что вошедшего незваного гостя. Его фигура в глазах Шепард несколько раз исказилась то до толстого карлика, то до долговязого и необычайно худого существа, то совершенно до какого-то непонятного ей образа. Она отчаянно пыталась собрать мысли вместе и помочь своему другу. Тот факт, что ей в глаза бил еще и оранжевый свет, доказывал, что Ленг использует в своем сражении лезвие инструментрона. А это было чертовски плохим знаком. Она попыталась наброситься на него со спины, но получилось только сделать неуверенный шаг и как можно плавней опуститься на пол. - Ты пьян! – прокричала она Ленгу, не будучи уверенной, что действительно сказала это. – Оставь его в покое. Слышишь?! Кай! Никакой реакции не было. Судя по звуку, Ленг уже успел с силой стукнуть Робби о железный пол. Или произошло еще что-то – девочка не знала. Даже много лет спустя она так и не смогла до конца вспомнить, что именно творилось в этом трижды проклятом месте. Но одно она понимала наверняка, если бы на шум не прибежал майор Грей, Робби был бы уже мертв. - Отставить! – закричал он. Это было первым и последним, что услышала Шепард во время очередной короткой вспышки прояснения сознания. Потом она увидела ненавистное ей лицо майора, которое пообещала себе терпеть с королевской выдержкой для того, чтобы когда-нибудь, когда только подвернется такая возможность, хорошенько набить ему морду. Теперь, однако, она была искренне рада видеть это лицо. Появление майора означало, что Робби так или иначе останется жить. А возможно даже – хотя вероятность этого была крайне мала – Кай получит по заслугам. Только после этого девочка позволила себе закрыть глаза и отдаться во власть бегущего по ее крови наркотика. *** Прийти в себя оказалось довольно сложно. Голова трещала так, словно это было не три рюмки текилы, а бутылка ринкола или даже чего-то покрепче. Очнулась она, уже лежа на кушетке медицинского кабинета, когда над ней корпела знакомая еще с прошлого раза медсестра. - Как же тебя так угораздило, милая? - прошептала она, заметив, что девочка открыла глаза. - Ты ведь проходила проверку на наркотики при приеме в академию. - Мне подсыпали, - проговорила Шепард, жмурясь. Конечно, она уже догадывалась, кто и зачем, однако, наученная горьким опытом, предпочла смолчать. - Тебя ведь выгонят из академии после такого, понимаешь? Ты не должна была этого делать. - Вы меня вообще слушайте! – проговорила девочка раздраженно. – Я же сказала, что мне подсыпали! Мне нет смысла принимать наркотики. Неужто я так похожа на наркомана?! Медсестра немного смущенно хмыкнула. - Что ж, - сказала она, пристально вглядываясь в пациентку, - анализ показал, что это единичный случай. В таком случае, нам, наверное, нужно провести расследование… - Бесполезно, - перебила ее Шепард, - майор Грей этого не допустит. Проще мне сразу начать собирать вещи. Отлично! – в сердцах добавила девочка, ударив по кушетке ладонью. В ее голове это движение отразилось новым приступом боли, на лице медсестры – полнейшим смущением. - Ты совершенно точно уверена, что это не твоя вина? – спросила она и принялась рассматривать пациентку с таким пристрастием, будто выискивая глазами правду. - Совершенно, - ответила ей Шепард, чувствуя, что ей уже, честно говоря, надоело все это. Она почти готова была прямо сейчас покинуть проклятую академию – святыню Альянса, где творятся справедливость и закон, - я курила травку раньше, - добавила она зачем-то – потом бросила. После нападения на Миндуар меня не тянет принимать что-то тяжелое. Нужно всегда быть настороже. Медсестра долгое время молчала, глядя на пациентку одновременно сочувствующе и как-то уважительно. - Хорошо, - сказала она, наконец, - тебе повезло, милая. Я еще не занесла анализ твоей крови в общую базу, так что никто кроме меня не знает про наркотик. Если хочешь, я… сделаю небольшую поправку насчет этого. И она показательно выставила вперед руку с датападом. Шепард, пораженная такой удачей, смогла только кивнуть. Затем она вновь провалилась в неглубокий и рваный сон. *** Окончательно прийти в себя ей удалось только к вечеру следующего дня, за полчаса до начала выпускной церемонии. Церемонию эту ей предстояло увидеть впервые. Говорили, она отличалась довольно широким размахом. В небо запускали военный салют, то есть салют из настоящих боевых ракетниц, каждый кадет получал официальный документ, подтверждающий его вступление в ряды Альянса, и произносил клятву, а потом на военных кораблях их прямо с места проведения церемонии – вещи они, конечно же, собирали заранее – развозили по своим частям. Словом, для Шепард все это казалось одной невообразимой «нуднятиной». Медсестра предложила ей отлежаться и пропустить все это, и девочка почти была готова согласиться, но ей нужно было лично убедиться, что Ленг садится на этот проклятый корабль и улетает куда-нибудь на далекую планету патрулировать какой-нибудь стратегически важный объект – чтобы его там прикончили! – думала она. Так или иначе, Шепард пошла и увидела там ровно то, что и ждала получить – бесполезное мероприятие, замаскированное под нечто торжественное, когда под гимн Альянса студентов просто выкидывают в реальную жизнь. И все же одна вещь не на шутку ее удивила. Это была финальная речь Ленга, как лучшего кадета данного выпуска. До этого момента Шепард не имела понятия, что такая речь вообще должна произноситься. Но еще больше ее поразило содержание данной речи – не всей, а только той ее части, когда Ленг устремил свой взгляд точно на нее. - У всех нас бывают победы или поражения, - сказал он, кривясь в ухмылке, - всех нас жизнь разводит по разным дорогам. Но это вовсе не означает, что мы больше никогда не встретимся или не сможем закончить то, что нам не удалось сделать в прошлом. Сегодня, выпускаясь из академии, я не могу быть ни в чем уверенным, но все же уверен в одном: обязательно встретимся и обязательно закончим! Толпа раздалась овациями, а Шепард ощутила, как комок в горле достигает почти невиданных размеров. Теперь она была уверена, что он не оставит это так просто. Впрочем, несмотря на все его угрозы, с тех пор она больше не видела Кая на протяжении шестнадцати лет.