Танцуя по краю могилы

Прим. автора: Вода. Слишком много воды вылилось в этой главе на долю наших героев. Однако, как бы я ни старалась прочистить водопровод и слить все лишнее, ничего не выходило. Без всех этих деталей (в основном совершенно бесполезных для общего развития сюжета) герои кажутся мне неживыми. Поэтому прошу прощения за, возможно, самую неинформативную главу в этой истории. Надеюсь, что, несмотря на это, она полюбится вам. Шепард лежала на кровати, стараясь провалиться в глубокий сон. Получалось паршиво. Время от времени она уходила за ту тонкую грань сознания, когда реальность начинала причудливым образом смешиваться с выдумкой. В эти секунды женщине казалось, что она все еще стоит на тессианской земле и смотрит, как огромные, размером с многоэтажный дом машины спускаются с неба и плавят все на своем пути. Она все еще помнила запах обожженных тел азари, слышала их крики, видела лицо молодой девушки, которую разорвала на куски толпа хасков… В эти короткие секунды дремы Шепард приближалась к войне, как никогда раньше. Все, что она испытывала до вторжения, теперь казалось ей далеким и чужим. Мама, использующая тонкий стол как укрытие, Майк, батарианцы, Элизиум – все осталось где-то в другой жизни. И уже казалось не таким уж большим дерьмом, если честно. Тессия стала наглядным примером того, как быстро жнецам удается захватывать стратегически важные объекты и как беспомощны против них все расы галактики. Конечно, осознавала Шепард, недавно нечто похожее произошло и с Землей. Но тогда все случилось слишком быстро. Адмиралы, наконец, решили выслушать ее доводы, и женщина почти поверила в то, что еще можно что-то исправить. Но несколько минут спустя она поняла, насколько на самом деле заблуждалась. Когда жнецы атаковали Землю, коммандер (тогда еще разжалованный коммандер) не была готова. У нее не было ни армии, ни оружия, ни корабля. Все, что она могла сделать, так это добраться до Нормандии, отыскать выживших солдат (она надеялась, что среди них был и Кайден) и организовать такое сопротивление, какое только возможно было в сложившейся ситуации. Тогда у нее было слишком много дел и слишком мало времени, чтобы осознать весь ужас начавшейся бойни. Однако, оказавшись на Тессии, Шепард с лихвой компенсировала данное упущение. До этого момента, путешествуя по относительно свободным от жнецов планетам, она успела поддаться иллюзиям о том, что все не так уж и плохо. Каждая новая миссия, несмотря на потери, заканчивалась успехом. Лидеры всех рас один за другим предлагали ей свою помощь, а строительство Горна проходило так быстро, как только было возможно. Так что Шепард по-настоящему поверила, что все должно закончиться хорошо. Но вместо этого случилось то, что случилось. Жнецы захватили огромную планету одним молниеносным ударом. Хотя теперь Шепард была с командой и во всеоружии, она не смогла остановить это. Она, черт возьми, не смогла сделать ничего! Но самым худшим было то, что коммандер проиграла не жнецам. Она проиграла Призраку. В итоге, осознала Шепард, она действительно могла и должна была остановить Ленга и забрать протеанские данные себе. Однажды она победила огромного человекообразного робота, используя пистолет-пулемет и собственную биотику. На Раннохе она встала один на один против жнеца и также одержала победу. Но здесь, на Тессии, что-то пошло не так. И она не могла винить в этом кого-то, кроме самой себя. Она неохотно поднялась с кровати и двинулась в сторону душа. Ее кожа все еще хранила отпечатки погибшей планеты. Запахи пота и гари неприятно щекотали ноздри. Медигель, наложенный доктором на порезанную шею, высох и должен был быть убран в ближайшее время. В общем, сказала себе Шепард, пора привести все в порядок. *** Она стояла под душем, пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Шепард знала: Ленг – единственный источник информации, способный привести их к Призраку и, соответственно, к необходимым протеанским данным. Она также знала, что, возможно, является единственным человеком, способным убедить его дать ей необходимые сведения. «Что, интересно, он попросит взамен?» – пронеслась подлая мысль в ее голове. Она заставила Шепард засмеяться. Конечно, коммандер знала, чего именно хочет этот ублюдок. И, возможно, у нее действительно не останется иного выхода. Но как она может добровольно пойти на это? То есть, конечно, на кону стояла целая галактика. И все остальное блекло перед этим фактом. Но – Шепард содрогнулась – добровольно позволить Ленгу сделать с ней то, что он собирался на протяжении многих лет… Это было слишком. От одной только мысли об этом женщина чувствовала себя униженной. Подобное не могло быть правдой… Все не могло дойти до этого… Коммандер слегка встряхнула головой, заставив себя успокоиться. Делать выводы было слишком рано. Ленг все еще лежал в больничном крыле под пристальным присмотром доктора Чаквас и Гарруса с большой пушкой. Несмотря на то, что стальные штуки в груди восстановили половину его внутренностей, агент Цербера так и не пришел в себя. Чаквас сказала, что его состояние близко к коме или… очень глубокому сну. Она не могла определить это точно или сказать, когда их пленник очнется. «Я вообще не знаю, что ОН ТАКОЕ», – закончила она свою речь. Шепард, которая все это время старалась держаться уверено, недовольно хмыкнула. «Сообщите, когда Ленг очнется, – заявила она, – я буду в своей каюте». Ни один из стоявших рядом не проронил ни слова. Но все поняли, насколько большое дерьмо случилось на Тессии. Прежде Шепард не уходила к себе так просто, не сделав перед этим обход команды. – Она точно в порядке? – спросил Кайден, нахмурившись, когда коммандер уже покинула медблок. Гаррус недовольно сжал мандибулы, но ничего не ответил. Ему тоже было не по вкусу происходящее. Земля, Палаван, Тессия – очень много планет погибло слишком быстро. Сохранившееся на них сопротивление выглядело как жалкая попытка обезумевшей мыши противостоять змее. На фоне всего происходящего даже железная и непоколебимая Шепард могла сорваться и допустить ошибку. Он видел, как она изменилась в последнее время. Та аура спокойствия, что витала вокруг нее и заставляла других доверять ей беспрекословно, начинала дрожать и слабеть. Будто в чистое озеро бросили камень, и теперь вода в нем пошла кругами. Иногда он заставал ее ночью на кухне за чашкой кофе. Под ее глазами все чаще появлялись глубокие мешки, морщины углубились так, что теперь даже Гаррус – небольшой специалист в человеческих лицах – отчетливо различал их. Все чаще Шепард прерывалась на середине речи и поддавалась собственным мыслям. Гаррус не винил ее. В такой ситуации каждый мог бы сорваться. Он просто боялся. Потому что знал: кроме Шепард, никто не сможет вытащить их из этого. Кайден тоже думал о сложившейся ситуации. Шепард теряла контроль. Это стало очевидным сразу после того, как она вернулась с проклятой миссии на родине азари. В зале для совещаний, где коммандер всегда являлась царем и Богом, держа под контролем всю беседу, одновременно следя за порядком и принимая верные решения, она молчала, позволив остальным превратить, возможно, самое важное совещание в обыкновенный бессмысленный спор. Позже, в медицинском крыле, она совершила еще одну ошибку, подрывающую доверие к ней, как к капитану. Из-за всего произошедшего на родной планете Лиара испытала самый настоящий шок. Шепард запретила ей участвовать в общем совещании и отправила к Чаквас. Доктор, в свою очередь, угостила пациентку успокоительным и уложила спать. Но когда Чаквас попросила Шепард проверить состояние Лиары, сказав: «Девочка только что потеряла родную планету, коммандер. Ей не помешает поддержка близкого человека», Шепард только пожала плечами. «Всем нам пришлось пережить это, – заявила она, – Т’Сонни не маленькая, она справится. К сожалению, сейчас у меня есть и другие дела, и я не могу проведать ее. Но, может быть, вы сами сделаете это, доктор? Ей не помешала бы помощь квалифицированного специалиста». «Хорошо, – думал про себя Кайден, вспоминая это, – возможно, отказ был дан в вежливой форме, но, так или иначе, это был отказ». Прежде Шепард не позволяла себе подобного в отношении собственной команды. Может, она и выглядела со стороны холодной и безэмоциональной, но для тесного круга друзей коммандер всегда находила время. И она всегда могла подобрать нужные слова, чтобы успокоить их в трудную минуту. На этот раз Шепард не выглядела заботливой или доброжелательной. С той секунды, как Кайден и Вега обнаружили ее на Тессии, и вплоть до нынешнего момента женщина вела себя холодно и рассеянно: словно была очень сильно сосредоточена на чем-то… «Или наоборот», – осознал Аленко с волнением, возможно, она на самом деле не думала ни о чем, как бывает с людьми, оказавшимися в тупике. Подобная мысль пугала Кайдена: если Шепард не имеет какого-либо плана, то никто в целой вселенной не сможет остановить жнецов. *** Кайден ошибался. Шепард знала, что нужно делать. Отсидеться в каюте для того, чтобы привести мысли хоть в какой-то порядок, потом, когда Ленг придет в себя, заставить его рассекретить штаб-квартиру Цербера. Ради этого можно было пойти на любые меры. В первую очередь, конечно, разговор. Потом, если (а вернее «когда») он не сработает, перейти к более жестким способам: к пыткам, если понадобится. Коммандер всегда была противником подобных мер, но ради Ленга можно было сделать исключение… И потом, если он предложит более грязную сделку… Что ж… Возможно, она могла бы пойти на это ради спасения вселенной. Уже почти забывшийся голос Майка, который в ее воображении остался все тем же мальчишечьим, только начавшим ломаться голосом, с издевкой произнес: «Эй, он еще не предложил тебе это, а ты уже готова согласиться. Скажи, ты действительно думаешь сделать это ради вселенной? Или ты делаешь это для себя?». Коммандер встряхнула головой, стараясь прогнать только что появившуюся в ее голове мысль. Теплые струи воды ударяли по ее телу, сползали по нему тонкими прозрачными змейками и с яростным шипением исчезали в засорившемся сливе. Нет, конечно, она не могла хотеть Ленга по-настоящему. Возможно, у нее сохранились какие-то чувства к прошлому Каю из академии, когда тот еще не пытался запустить свои руки под резинку ее трусов. Тогда он казался ей привлекательным, умным, сильным и, черт, идеально подходящим по всем параметрам. Единственной причиной ее отказа послужила клятва, данная себе после смерти Майка: больше никогда не заводить новых романов. Конечно, клятва была детской и не могла продержаться долго. Если бы Ленг имел терпение и подождал хотя бы неделю, Шепард наверняка пришла бы к нему сама. Черт! Она не выдержала бы дольше: он по-настоящему сносил ей крышу в те дни. Если бы он подождал всего одну неделю… Все было бы по-другому. Совершенно. Шепард бы не ударилась с головой в учебу, не осталась после своего выпуска из академии в рядах Альянса и не отправилась бы отдыхать в тот злополучный день на Эллизиум. Она не стала бы героем скиллианского блица. Не была бы рекомендована на звание первого человека-спектра. И не попала бы, черт возьми, на эту идиотскую планету к этому идиотскому маяку. И кто-то другой проделывал бы всю эту грязную работу по борьбе со жнецами. А если и нет… Что ж, мир ожидала бы гибель. Еще один цикл превратился бы в далекое воспоминание и в архитектурные памятники для новых представителей органической жизни. Но, по крайней мере, все это не лежало бы на ее плечах, как лежит сейчас. Если бы только Ленг подождал одну неделю… Возможно, тогда из них получилась бы неплохая пара. Они оба могли бы начать работать наемниками или вообще отойти ото всех дел, поселившись где-нибудь вместе. И возможно, они были бы счастливы, как герои старинных детских сказок. Они могли бы даже умереть в один день: учитывая тот факт, что нашествие жнецов все равно бы произошло, такое событие было очень даже вероятным. «Все могло бы быть совершенно иначе, если бы Ленг подождал всего одну неделю», – осознала Шепард с горькой усмешкой. Но сейчас слишком много всего стояло между ними. Начиная с его безумной привычки получать то, что он хочет, и заканчивая тем фактом, что в этой войне миров они, по сути, стояли по разные стороны баррикады. Шепард не знала, насколько Кай верен Призраку. Он никогда не отличался особой преданностью. И он никогда не признавал над собой хоть какие-то авторитеты. С другой стороны, о прежней ней можно было говорить точно так же. Раньше коммандер не позволяла другим людям командовать собой. Она могла чеканить: «так точно» и кивать головой, но мысленно Шепард всегда оставалась при своем мнении. Позже жизнь свела ее с Хаккетом и Андерсоном. Эти двое оказались хорошими командирами. И со временем она научилась доверять им во всем. Доверие переросло в преданность. И теперь коммандер точно знала, что ни за что не пойдет против своих начальников. Произошло ли нечто подобное с ее бывшим товарищем?.. – Шепард, – металлический голос ИИ вырвал ее из размышлений, – Кай Ленг очнулся. – Хорошо, – кивнула женщина. Она выключила воду, вышла из душа и набросила на плечи полотенце, – пусть Гаррус и Вега пока сторожат его. Я спущусь через минуту. Она вытерла тело и немного потрепала полотенцем волосы. Сушить их феном совершенно не хотелось. Да и зачем? – СУЗИ, – Шепард принялась натягивать военную форму. Из-за влажной кожи это потребовало определенных усилий, – Лиара в порядке? Некоторое время ИИ молчало. – Она спит, – сказал наконец металлический голос, – судя по пульсу доктора Т’Cонни, она сейчас О’кей. – О’кей? – повторила Шепард пораженно. – СУЗИ, когда ты научилась говорить это слово? – Я стараюсь адаптировать свою программу коммуникаций под общий уровень команды Нормандии, – заявила она, – или, говоря на вашем языке, я пытаюсь приспособиться, чуваки. Теперь Шепард не могла сдержать эмоций. – Чуваки? – повторила она сквозь смех. – СУЗИ, серьезно, откуда ты взяла все эти словечки? – Я проанализировала поведение героев сериала, снятого на основе реальной истории Нормандии, и коммандера Шепард, – пояснил ей голос, – сначала я хотела использовать собственные базы, но вы запретили мне следить за всеми членами экипажа и обрабатывать информацию о них в этических целях. – Постой, – вздрогнула коммандер. К этому времени форма уже была на ней, и теперь женщина двигалась в сторону лифта, – хочешь сказать, что про Нормандию сняли сериал? – Три сериала, четыре художественных и двадцать шесть документальных фильмов, кэп, – пояснила ей СУЗИ, – короче говоря, телевизионные компании просто поимели вас, воспользовавшись вашей гибелью. Шепард удрученно растерла рукою лоб. – Хорошо, – сказала она, – видимо, это был очень пошлый комедийный сериал, и я обязательно подам на них в суд, когда мы одолеем жнецов. Но сейчас немного неподходящее время. Так что, СУЗИ, ты не могла бы просто вернуться к своему обычному и никому непонятному стилю общения? Никто не говорит так, как ты делала это только что, О’кей? – Вы только что сказали "о’кей",– возразила ИИ. Шепард вынуждена была принять это. – Да, но никто не говорит «чуваки» и никто не называет меня «кэп». – Джокер все время делает так. Шепард недовольно покачала головой. – Я поговорю с ним об этом, – сказала она решительно, – но ты должна вернуться к своей прежней манере речи. Можешь считать это приказом. – Могу я хотя бы говорить «о’кей»? – голос ИИ показался коммандеру слегка обиженным. – Да, – кивнула Шепард, – это ты можешь оставить. – О’кей, – произнес довольный металлический голос, – в таком случае я отключаюсь. Лифт к тому времени уже прибыл на нужный этаж, и Шепард рассеяно двинулась в сторону медотсека. Снаружи, держа в руках чашку кофе, стоял Кайден. – Ты в порядке? – спросил он, глядя на нее с прищуром. Шепард невольно потянулась к шее и растерла то место, где час назад находился порез. Теперь, благодаря медигелю, кожа там стянулась, оставив от раны лишь еле заметный белесый след. – Я в норме, – заявила женщина (она хотела сказать "о’кей", но теперь боялась употреблять это слово при СУЗИ), – мы потеряли Тессию и протеанские данные. И да, это большое дерьмо, с которым мне не удалось совладать. Но мы живы и у нас есть пленник, который знает, где располагается база Призрака. Мы справимся. – Это не твоя вина, Шепард, – тихо сказал Кайден. Он знал, что эти слова ничего не значат для нее, но все равно произнес их. Кто-то должен был постоянно напоминать ей, что она не единственный человек во вселенной и не отвечает за все на свете. Женщина чуть заметно улыбнулась и кивнула головой. – Знаешь, обычно это не в моих правилах, – протянула она растерянно, – но… сейчас мне предстоит трудный разговор с Ленгом и… я чувствую себя немного сонной. Так что ты не мог бы… ну, знаешь, отдать мне свой кофе, а себе сварить новый, потому что ждать, пока эта чертова кофеварка прогреется… – Да, да, конечно, – ответил ей Кайден, который все это время выглядел слегка растерянным, – держи, – он немного неловко передал чашку коммандеру. - Ты там полегче с ним, ладно? – добавил Аленко, слегка усмехнувшись. Шепард усмехнулась в ответ: – Сделаю все, что в моих силах. *** Или это была лютая ненависть, смешанная с желанием убить, или какой-то необъяснимый страх, но что-то определенно побудило Гарруса держать пленника на мушке, даже несмотря на то, что тот едва мог пошевелиться. Шепард аккуратно вошла в медотсек, все еще не желая смотреть Гаррусу и Веге в глаза. Вместо этого она бросила изучающий взгляд на Ленга. Тот нашел в себе силы ехидно улыбнуться: – Я почти схватил тебя, Шепард, – с трудом вытолкнул он из себя. – Почти, – спокойно ответила ему коммандер, – а теперь я схватила тебя, – добавила она равнодушно, – и как ты, наверное, догадался, существует всего одна причина, почему ты еще жив. – Ох, – выдохнул он, усмехнувшись, – хочешь знать правду про своего папочку? Или обсудим былое? Готова принести мне свои извинения? Шепард выдавила из себя легкую усмешку. – Гляжу, ты разучился соображать, – протянула она чуть слышно, – или это имплантаты жнецов выели весь твой мозг? Когда ты согласился записаться в отряд хасков? Ленг попытался засмеяться, но из-за боли в груди это выглядело скорее как кряхтение. – Гаррус, Джеймс, – она бросила короткий взгляд в их сторону и снова повернулась к своему пленнику, – оставьте нас. Она ожидала, что турианец возразит, как он делал обычно, стараясь уберечь ее от необоснованного риска. Но, видимо, Гаррус все еще был под впечатлением от ее недавнего поведения, потому что все, что он сделал – просто кивнул и покинул помещение. – СУЗИ, – продолжила Шепард, глядя в потолок, – ты слышишь меня? – Так точно, коммандер, – ответил голос. – Отключи связь в этой комнате, пожалуйста. Нам с Ленгом нужно побеседовать наедине. – Вы уверены? – немного растерянно спросил ИИ, – это может быть небезопасно. – Это приказ, – все также спокойно ответила Шепард. На секунду Ленг даже усмехнулся. Сейчас, глядя на свою бывшую подругу, он, пожалуй, мог назвать ее компьютером в гораздо большей степени, чем СУЗИ. Шепард сделала глоток кофе, поставила чашку на стол и присела на кушетку Ленга. Она знала, что ей предстоит трудная N7-психологическая-игра. Это было похоже на покер, где соперники старались сделать свое лицо непроницаемым и в то же время спровоцировать остальных на проявление эмоций. «Но опять же, – подумала Шепард, – это намного сложнее, чем покер». – То, что ты сказал, – начала она спокойно, – про моего отца и его работу на Цербер. Мы вернемся к этому когда-нибудь. Но сейчас это не имеет никакого значения. Вот, что ты должен понять. Ленг встряхнул головой и посмотрел на нее с усмешкой. – Приятно знать, – выплюнул он язвительно, игнорируя ее слова, – что ты все еще используешь манипуляции для того, чтобы управлять своей спасем-галактику-командой. – Я не манипулирую другими, – не согласилась Шепард. – Ну, да, – попытался усмехнуться Ленг, но вместо этого схватился рукой за грудную клетку, потому что ощутил резкий приступ боли, – значит, твой офицер смотрит на тебя с таким вожделением не поэтому? И турианец, – добавил он, кивая на дверь, – он ведь чуть не застрелил меня за этот маленький розыгрыш, – произнося это, Ленг жестом указал на шею девушки, все еще украшенную белой полоской. Шепард невольно потянулась к порезу и слегка растерла кожу. – А еще азари, – продолжал Кай невозмутимо, - и, кажется, я заметил еще одного парня, пока меня тащили в медотсек. – Я не манипулирую ими, – сохраняя хладнокровие, ответила Шепард. – Это их собственный выбор… – … который, почему-то, всегда лежит в сфере твоих личных интересов, – улыбнулся Ленг. – Ты можешь не признавать, – продолжил он, – ты фактически можешь сама не осознавать этого. Но ты все еще остаешься манипулятором. Это внутри тебя, Джейн, так что просто смирись. Женщина вздрогнула. Она попыталась, но не смогла вспомнить, когда в последний раз кто-то так легко произносил ее имя. Возможно, Кайден пытался делать это несколько раз, но почему-то слово «Джейн» выходило у него через силу, так, словно это было ругательство, а не ее имя. Так что, в итоге, он сдался и вернулся к привычному «Шепард». Вообще, она фактически не помнила, когда в последний раз сама называла себя по имени. Для всех, в том числе и для себя самой, она была или коммандером, или Шепард, или коммандером Шепард… «Ну или Шепард-коммандером», – напомнила она себе, ощущая, как поднимается из глубины живота чувство еще одной утраты. Действительно, ее имя - «Джейн» - теперь казалось далеким и неестественным. Она выбросила его когда-то, как выбросила и свою прошлую жизнь со всеми чертовыми грешками. А теперь перед ней сидело живое напоминание всего этого, и, уж конечно, кому, как не ему, было уместно использовать в своей речи это проклятое слово: «Джейн». Ленг отметил ее секундное замешательство и продолжил давить. – Ты можешь притворяться кем угодно, Дженни, – он сделал акцент на ее имени, буквально физически ощущая, как залазит пальцем в раскрывшуюся рану, – ты можешь летать по галактике на своем супер-невидимом корабле в своем статусе первого Спектра-человека и знаменитой героини. Ты можешь спрятаться за званием коммандера Шепард. Но, по сути, – и он слегка покачал головой, будто показывая свое разочарование, – ты остаешься прежней Джейн. Ты все та же эгоистичная стерва, которая делает все, что хочет, и заставляет других делать то, что хочет она. И я знаю это, – добавил он после небольшой паузы, – потому что сам являюсь таким. Мы одинаковые. – Нет, – бросила она злобно, с силой опустив руки на кушетку и нависая над его лицом, – мы, черт возьми, разные. Ты наполовину сгнивший труп, привязанный к Призраку, словно собака на поводке. – А ты, – усмехнулся он, заглядывая прямо в глаза своей собеседнице, – ты чем лучше? Она осеклась и несколько раз моргнула, ошарашено глядя на него. Конечно, она осеклась не потому, что ей было нечего сказать. Даже наоборот, слов было очень много. Шепард просто не знала, с чего начать. Она стала первым человеческим спектром, что позволило ее расе доказать свою «профпригодность» перед советом. Более того, она не посрамила свое звание, спасши галактику фактически несколько раз, осознала женщина. Потом она примирила турианцев и кроганов, и даже кварианцев и гетов, она смогла заключить союз с рахни и батарианцами, несмотря на то, что последние фактически объявили ее вне закона. Теперь, благодаря всему этому, ей удалось собрать самый большой флот в истории галактики. И этот факт вместе с мистическим протеанским устройством – Горном, который, кстати говоря, также стал доступен альянсу благодаря ее усилиям, приближали этот цикл к победе над жнецами настолько близко, насколько еще никогда не приближался никто другой. А если рассмотреть другую сторону ее жизни… У нее была прекрасная команда… «Нет, – поправила себя Шепард, – больше, чем команда». Фактически, они стали ее друзьями. Кайден, Гаррус, Лиара, Тали, Вега… Все они. Она никогда не смогла бы пройти через это в одиночку. Не в том плане, что без их помощи она не справилась бы с врагами чисто физически, нет. Размышляя об этом, она имела в виду психологическую поддержку. Она по-своему помогла каждому из них, взамен они всегда протягивали ей свою руку. Это фактически и делало их… друзьями. Ведь делало, верно?.. Она встряхнула головой, осознавая, что так ничего и не сказала Ленгу. Он продолжал терпеливо пилить ее взглядом. Шепард уже было открыла рот, чтобы повторить вслух все то, о чем думала секунду назад, но что-то остановило ее. Этим чем-то были всплывшие из глубины души сомнения. Возможно ли, что все ее «героические поступки» на самом деле просто прикрытие манипулятора, настолько умелого, что она смогла убедить в собственной невинности даже саму себя? Или это могло быть прекрасным сном. В конце концов, героем Шепард была около 4-х лет. Зато все остальное время она оставалась старой-доброй Дженни: полной эгоисткой и конченой стервой, которая могла в любой момент бросить все и просто сбежать куда-то. И теперь, размышляя об этом, Шепард испугалась, что Джейн, возможно, просто спит, а знаменитый и непобедимый коммандер – ее сон, который однажды рассеется, как только истинная Джейн откроет глаза. Она нахмурила брови, позволяя себе обдумать это в течение секунды, а затем отбросила появившиеся мысли прочь. «Это все Ленг», – подумала женщина злобно. Он заставлял ее сомневаться. «Но в этом-то и кроется проблема», – осознала Шепард мучительно, она не могла избавиться от прошлого, живым воплощением которого являлся этот человек. И она опасалась, что так же, как он вернулся после стольких лет тишины, ее внутренние демоны однажды вырвутся наружу. *** Ленг улыбнулся. Ему было больно, его рана хоть и выглядела наполовину затянутой, по ощущениям будто выжигала тело изнутри. Местный медик наложила на нее какие-то швы и дала Ленгу успокоительное, но вряд ли позаботилась о нем должным образом. Плюс ко всему, он совершил критическую ошибку, позволив Шепард схватить себя. Буквально пару часов назад она была в его руках. Он мог лишь слегка надавить мечом на ее горло, и великий коммандер ушла бы в небытие. Но он промедлил и теперь остался безоружным среди враждебного окружения. Чтобы убедиться в этом, достаточно было вспомнить тот факт, что корабль, на котором он находился, являлся полностью живым и совершенно точно ненавидел его. И все же Ленг чувствовал себя победителем. Все это определенно стоило того, чтобы в Шепард, наконец, проснулись эмоции. Она смотрела на него с ненавистью и страхом, с отвращением и благоговением, так, словно он был божеством, а не пленником. Не совсем желаемым божеством, откровенно презираемым, если уж честно, но все-таки божеством. Сейчас, когда он был пленником на ее корабле, Кай впервые по-настоящему ощутил, что Шепард находится в его руках. – Хватит, – встряхнула она головой, возвращая на лицо прежнюю маску безразличия, – ты пытаешься перевести разговор в другое русло. – И у меня это неплохо получается, верно? Она с силой ткнула его в грудную клетку, зная, сколько боли должна причинить этим. – Говори, – раздраженно бросила женщина, когда он, наконец, отдышался, – где находится база Призрака? – С чего бы мне делать это? – возразил Кай. Он все еще старался сделать голос издевательски-спокойным, но теперь в нем прослеживалась легкая тревога. Мужчина, в самом деле, не думал, что Шепард будет с ним такой решительной. – Потому что ты умный мальчик, – пояснила она, едва усмехнувшись. Женщина делала все возможное, чтобы не показать собеседнику, насколько тяжело дается ей каждое проклятое слово, – и ты не хочешь отдать наш единственный шанс на спасение жнецам. Если конечно, – и она с презрением посмотрела на его рану, – ты уже не стал их маленьким послушным рабом. Скажи, тебя еще не тянет целовать зад своему новому повелителю? Коммандер наигранно расхохоталась на этих словах. Она поудобнее устроилась на кушетке и нависла над Ленгом так, чтобы он чувствовал себя максимально некомфортно. О собственных неудобствах, связанных с его запахом, женщина предпочитала не думать. Ленг нахмурился. Шепард поняла, что попала в самую точку, спросив его об этом. – Я не стремлюсь поклоняться им, Дженни, – выплюнул он раздраженно, – все, что интересует меня – это сила. И если ради нее мне придется помочь Призраку уничтожить тебя, я сделаю это без сожалений. И даже получу от этого незабываемое наслаждение. – Ты не в том положении, чтобы заявлять мне об этом. – О, ты явно подзабыла, на что я способен, помочь вспомнить? – Ленг обхватил ее поясницу и потянул женщину к себе. Но, хотя он и приложил для этого максимальное количество усилий, Шепард довольно легко выскользнула, надавив на ребро соперника. Мужчина закряхтел от боли. – Сумасшедшая сука! – протянул он, когда это жалкое подобие борьбы подошло к концу. Шепард, тем не менее отошедшая на несколько шагов, усмехнулась: – Спасибо, что напомнил, каким жалким ты стал с момента нашей последней встречи, – заявила она, – наверное, вылизывание зада Призрака отнимает у тебя много сил. Коммандер ожидала какого-то ответа, но Ленг только откинулся на кушетку и прикрыл глаза. В эту секунду Шепард осознала, что он или пытался справиться с болью, или просто не знал, что можно возразить на ее аргументы. – Ты ведь понимаешь, что он просто использует тебя, – покачала она головой. Сейчас ей было почти жаль своего пленника, – эти технологии внутри медленно захватят твое сознание. Я уже видела, как такое происходило с Сареном и Бенезией. Ты и сам не заметишь, как начнешь подчиняться Жнецам. Ты обменял свою силу на свободу. – Вот тут ты ошибаешься, – усмехнулся Ленг, вновь поднимая голову, голос его оставался хриплым и слабым, – Сарен был идиотом, как и ваши ученые. Они не осознавали силу врага, поэтому совершали роковые ошибки. – Значит, ты искренне веришь, что Призрак исправил это? – Он не такой идиот, как все остальные. Он держит все под контролем. – Контроль, – усмехнулась коммандер, – ты ведь просто повторяешь его собственные слова, не так ли? – Эй, – Ленг ядовито усмехнулся, глядя на собеседницу, – твой папочка доверял Призраку. Может, тебе последовать его примеру? – Иди к черту, – отрезала она грубо, но холодно, – я еще не решила верить ли этому твоему утверждению. Ленг развел руками и наигранно усмехнулся. – Делайте, что хотите, коммандер, – сказал он. – Это ведь исключительно Ваш корабль. Шепард растерла лоб руками. Теперь, проведя с Ленгом немного времени, она понимала, что он несильно изменился со времен академии. Он продолжал быть все тем же упрямым ослом, который сам точно не знает, во что верит. – Ладно, – выдохнула она, – все это затянулось слишком надолго. Просто скажи, что ты хочешь получить от меня, а я скажу, что мне нужно от тебя. Ленг засмеялся: – Так сразу переходишь к делу, Дженни? Можешь не переживать так, – улыбнулся он после небольшой паузы, – я сейчас не в состоянии получать физическое удовольствие от прикосновений, – с этими словами он взглядом указал на свою рану. – И можешь не напрягаться так, потому что решение проблемы гораздо проще, чем ты могла подумать. И оно одинаково устроит и меня, и тебя, и нашего маленького призрачного друга.