Пурпурная пуля

Въедающаяся в кожу краска жгла и, казалось, шипела, разъедая едкостью клетки. Чимин смотрел, как через иглу впрыскивалась чёрная субстанция, и с каким-то восторгом на будущую татуировку. Мастер знал свое дело на отлично, его ловкие, облаченные в чёрные защитные перчатки руки сжимали пальцами машинку, вычерчивая тёмные линии. Извивающаяся на правой лопатке змея готовилась к роковому прыжку, показывая острые клыки и длинный язык, с которых стекает от голода слюна вперемешку со смертельным ядом. Что он чувствует? Восхищение. Так завороженно он никогда не смотрел. — Всё готово. Не желаете осмотреть результат? — сидящий в кресле Пак сменил позу на заявление тату-мастера. Чонгук встал, подходя к длинному зеркалу, осмотрелся и довольно хмыкнул. Усеянная большим количеством татуировок спина Чона была широкой и мускулистой. Чимин смотрел на это произведение искусства с немым обожанием, в то время как Чонгуку было все равно на голодный взгляд мальчишки. Пак не солдат в его семье, скорее соучастник, который будет помогать Чону и выступать в роли посредника. — У меня будет свое место в твоей корпорации? — интересуется блондин, одетый в рубашку и классические штаны. — Завоюешь моё доверие — станешь солдатом*, — отчеканил Гук, накидывая на голую спину пиджак, и Чимин надул губы. — Нет, это не тот ранг, который я хочу заслужить. Как минимум, капореджиме**, — Чимин обольстительно улыбается, вплотную подходя к Чонгуку, обвивает руки вокруг его шеи. Тот хмыкает, жестом говоря тату-мастеру покинуть их, и, когда массивная дверь захлопывается, он и Чимин остаются наедине. Несложно догадаться, что мальчишка попросту пытается привлечь к себе внимание. — Ну так что, большой босс? — Звание нужно заслужить, если ты не в курсе, — хмыкает брюнет, отстраняя от себя блондина. — Твои заигрывания не помогут. Я уже дал тебе многое, несмотря на наш кодекс. За смерть моего советника ты должен был валяться в канаве без рук и ног. — Да-да, месть и все такое. Я знаю, — Пак снова уселся в кресло, накручивая на палец локон. — Дай мне уже какое-нибудь задание. — Только после того, как пройдёшь испытательный срок. — Думаешь, я ни на что не годен, кроме как раздвигать ноги? Обижаешь. — Это мы сейчас и проверим. Следуй за мной, — Чонгук усмехнулся, выходя из просторной, наполненной мускусным запахом комнаты. Чимин молча следует за ним, запоминая маршрут. У Чона достаточно мощная охрана как и снаружи, так и внутри поместья. Ни одна мелочь не останется незамеченной. Что замышляет брюнет, Пак не знал и не терял бдительность, ожидая какую-нибудь подлянку. Они вошли в какое-то тёмное помещение, после чего Чонгук нажал на рычаг, и все озарилось светом. Чимин ненадолго зажмурился прежде, чем осмотреться. — Я хочу посмотреть, как ты умеешь стрелять, — произнёс Чон, протягивая пистолет. Чимин проверяет обойму и недовольно хмурится. — Они не настоящие. — Конечно, в моих интересах не словить подлинную, — Чонгук указывает на мишень. — Твоя цель попасть в вон ту точку в области головы. У тебя восемь попыток. — Если я провалюсь, то что? — Я и не надеюсь, что ты справишься. Мне нужно знать твой уровень подготовки. Чимин снова хмыкает. Он видит, что прицел несколько сбит, но разочаровывать Гука не хотелось. Он встаёт напротив мишени в форме силуэта человека, обхватывает пальцами ствол, держа пистолет двумя руками. Прицеливается. Нажимает на курок. Промахивается, но доволен результатом. Теперь он знает, в какую сторону нужно отклонить пистолет, чтобы попасть по мишени. Второй выстрел, промах, но уже недалеко от мишени. Третий, четвёртый. На пятом Чимин попадает в голову и тут же выстреливает оставшиеся, закусив от не самых приятных воспоминаний губу. Чонгук смотрит на пораженную мишень, сузив глаза, а потом на Пака. Мальчишка умеет держать пистолет правильно, держится уверенно, хоть и видно, что стрелять не умеет и пистолет тяжеловат ему, судя по едва дрожащим рукам. Из восьми патронов Пак попал в голову картонного противника лишь единожды, два — в плечо, ещё один — в грудь. Один из восьми — далеко не удовлетворительный результат, на большее Гук и не надеялся. У Чимина вероятность попасть в цель всего 0,125, а это почти нулевой процент удачного выстрела, учитывая что блондин долго целился, сосредотачиваясь, и при нападении мог с легкостью потерять бдительность. — Если ты хочешь проверить меня в рукопашном бою, то скажу сразу, у меня третий кып по тхэквондо, — Чимин, конечно, не будет говорить, что немного преувеличил, однако его слова мало на что повлияли. Чонгук встал в боевую стойку, тем самым подразумевая, что с удовольствием испытает на себе чиминовы удары. Пак нервно улыбнулся в ответ, понимая, что нужно как-то выкручиваться. — Я бы с радостью показал свои умения, но в данный момент я не в форме. Мои ребра сломаны. — Хм, — Гук хмыкнул расслабляясь, как же легко забыть о таких вещах, которые касаются не тебя. — Что же, у меня нет оснований тебя мучить, однако я все ещё не удовлетворён твоими показателями. Стреляешь ты неважно, нет боевой готовности, но при этом ты завалил Рона. Он подходит к замеревшему в одной позе блондину, замечая их разницу в росте, усмехается себе, видя в этом некое очарование. Чимин смотрит на него снизу вверх, поджав губы, но смотрит в глаза без тени страха и волнения. Он ждёт, что Чонгук сделает дальше, однако тот ждал лишь его реакции. — Моя фишка заключается не в физической силе, а во внезапности, — произносит хрипло Пак, лихорадочно облизнув губы, Чонгук притягивал, взором ставил на колени, Чимин не хочет сдаваться. — Я даю возможность жертве увлечься процессом, расслабиться, а потом атакую, — он наглядно демонстрирует сказанное, вдруг сменив выражение лица на более раскрепощенное. Его голос стал наигранно слащавым, как у актёра для нужной роли. Проводит мимолетно ладонью по вздымающейся груди Чона, наблюдая за реакцией, топит в своём взгляде, завлекая, заставляя потерять бдительность. Пак жмётся, трется, как кошка, фокусируя на себе внимание. Чонгук сжимает кулаки. Неужели этот мальчишка может быть таким дьявольским искусителем, что не в силах сопротивляться его речам и тягучему голосу? Чонгук видит в нем то, что не видел в других людях. Сложно объяснить, ведь это не материально и не показать на пальцах. Это не чувство, которое можно представить. Это то, что можно понять только тогда, когда сам почувствуешь. Чимин несколько увлёкся. Он возбуждается от откровенного флирта с Чоном и оказался неспособен остановиться самому. Он никогда не испытывал такого. Со сколькими людьми Пак не заигрывал, он не мог оказаться в собственной ловушке. — Ты дрожишь, — Чонгук крепко держит его за запястья, которые мгновением ранее обводилили контур вокруг пуговиц его классической темно-синей рубашки, порываясь расстегнуть, оголить чужую крепкую грудь и смотреть на неё, как на восьмое чудо света. — И ты твёрдый. Чиминова ширинка сдавила орган, мальчишка заскулил от бархатного голоса Чонгука и его колена, устроившегося между ног. Дыхание сбилось. Блондин понял, что ловушка захлопнулась, и вместо несчастной жертвы, в клетке оказался он. Чон исследовал его шею губами, не промолвив и слова. Кто знал, что в помещении окажется жарко от парочки слетевших слов. Суккубы подаются собственному искушению, и больше не хозяева своей игры. В голове Чимина стелется туман, мальчишка стонет и дрожит осиновым листочком в чужих руках. Он проиграл. Шах и мат. Чонгук толкает его к стене, зажимая собой, звякает пряжкой ремня, нетерпеливо кусая в надплечье. Оба хотели получить разрядку, и подумать о том, что они вообще делают, никто не собирался. Чимин опускается на колени, туманным взором смотря на лицо Чона. Какое тут сопротивление, когда оба хотят этого? Он трется щекой о чужое возбуждение, зубами дергает за собачку ширинки, откуда через секунду выползает твердый и большой член. Пак берет его в рот, чувствуя давление руки на своём затылке, которая подталкивает взять глубже. Чонгук делает вдох, стискивая зубы. Он в горячем рту Чимина, чьи зубы едва, но ощутимо задевают крайнюю плоть — неземное наслаждение. Чонгуку и раньше делали минет, но ощущения были не те. Длинноволосые худенькие девочки с аппетитными формами и отменными губами ублажали, но брюнет быстро забывал приятные ощущения. Пальцы скользили меж светлых закрученных прядей, на корнях которых уже проступает естественный чёрный цвет. Чимин прикрыл глаза, расправляясь со своими штанами. Руки не слушались, дрожали и не могли расстегнуть одну жалкую пуговицу-заклепку. Чонгук хмурится, явно не хотя, чтобы мальчишка доводил себя сам. Он ногой отшвырнул его руки от паха, вместо них направляя свою ступню и чуть надавил. Горло Чимина задрожало от приятных ощущений внизу, Пак взял глубже и больше не мог отстраниться — Чонгук крепко держал его за волосы на затылке и с упоением наблюдал за его мучениями. Стоны передавали вибрацию по члену, из-за чего страдали оба. Трение шершавой подошвы ботинка доводило Чимина до кривых звёздочек в глазах, он выкашливал воздух, беря почти у основания, впервые беспокоясь о тянущихся уголках рта, которые, кажись, раскрой губы шире, лопнут и порвутся, как перетянутая струна гитары. Мальчишка держится за ноги Чонгука, пока тот хрипло стонет и тянет за волосы, растягивая: «Да, малыш, вот так». Думать не было времени, да и возможности. Оба получали незабываемые ощущения и терялись. В какой-то момент они замерли, выстанывая проклятия, и на распаленное лицо Чимина выплескивается сперма. Тот облизывается с усталым выражением лица и на шатающихся ногах встает. — Возможно, я недооценил твои способности, — Чонгук выуживает из внутреннего кармашка платок, протягивая его Паку, и не сдерживает своего удовольствия. — Я много, что умею, — высказался блондин, вытирая губы и щеки. — Зайдёшь ко мне сегодня вечером, а пока что я направляю тебя на испытательный срок. Думаю, тебе будет полезно осмотреть тут все и должным образом познакомиться с остальными. Я попрошу Намджуна провести тебе экскурсию и кратко обо всем рассказать. Хотя, уверен, ты уже в курсе структуры нашей семьи. — Будет неплохо освежить память, — согласился Чимин, ехидно улыбаясь. Он подходит к Чонгуку, кладёт ладони к нему на пах, смотря прямо в глаза, и застегивает ему ширинку, шепча на ухо: — С нетерпением жду вечера, мне понравилось. И с тихим смешком он выходит из душного помещения в прохладный коридор, тут же давая волю эмоциям. Он задыхался внутри от переполняющих чувств и отправился, вернув себе вид, только когда Чонгук вышел следом. Они прошли по коридору и зашли в место, напоминающее гостиную, только больше и украшенное тяжёлыми и длинными занавесами из толстого слоя текстиля. Место напоминало аукционный зал, о котором Чимин не слишком хотел вспоминать. Времени у него было мало, а действовать нужно было быстро, не позволяя себе расслабиться. Он успешно завершил первую часть плана и готов ко второй, однако что-то ему не давало выполнить все без сомнений.