Пурпурная пуля

Чимин возвращается под утро. Чонгук недоволен всем. Недоволен тем, что мальчишка не послушался его и вернулся позже назначенного времени, что пришёл весь растрепанный, пахнущий чужим одеколоном, что весь в засосах и с укусом на загривке, что делает вид, будто все прекрасно, все чудесно, и никак не оправдывает своего неподобающего вида, проскальзывая мимо и словно не замечая тяжёлого испепеляющего взгляда. Но губы его так и остались нетронуты чужими прикосновениями, которые Чонгук отпустил в том же виде. Чимин без макияжа выглядит одомашненным, неухоженным, но даже будучи таким блондин не терял своей притягательности и сексуальности. — Где ты был? — Пак иронично пожимает плечами, его ничуть не испугал тон голоса брюнета. Чонгук старается не беситься, да что там, он уже давно взбешен следами чужого преступления на коже парня, которые будто специально алели перед глазами и посмеивались над ним безвучным гадким хохотом. Чимин смотрит на него безучастно, проходит мимо, но Чон резким движением руки возвращает на место, сжимая локоть. — Чего тебе? — Чимин смотрит снизу вверх, делает непонимающее выражение лица, но на деле прекрасно понимает все; видно по сощуренным глазам. — Что это за вид? — А что, не нравится? — дерзит. — Ну так не смотри. — Ты не послушался меня, — хрипит Чонгук, не отпуская чужой руки. — Накажешь теперь, папочка? Финиш. Приплыли. Гук делает над собой усилие, чтобы не усмехнуться, он должен делать вид, что разъярен. Но обращение «папочка» ему понравилось. — Я уже сказал, что не подчиняюсь никому, имею право делать все, что захочу, и ты мне в этом не указ, — Чимин как будто нарывается, тыкая в Чонгука пальцем, стоит гордой ланью, но дышит в грудь, выше не получается. И это забавит. — Губастый карапуз, тебе ещё далеко до моего уровня, — Чонгук показывает рукой различия в их размерах, и Чимин захлебывается возмущением, стискивая ровные зубы, впиваясь взглядом в насмехающиеся глаза напротив. Вздернув нос, Чимин обходит брюнета стороной, возвращаясь в поместье, а Чонгук почти беззвучно смеётся. — «Он ещё такой ребёнок, но ругается и отвечает не хуже, чем моя бабушка». Однако его не удовлетворило, что мальчишка слишком своевольно себя ведёт. Он не похож на обычную проститутку, которая ищет денег и члена потолще. Пак старается держаться от Гука на расстоянии, много не рассказывает и о личной жизни не распространяется. Чонгуку не нравились догадки о том, что у того есть любовник или любовники, потому что Чимин лакомый кусочек, который должен вкусить именно он. Хочется обезволить парня, приковать к себе, не это ли так называемое чувство собственничества, растекающееся по венам молочной рекой? *** Маленький жилой домик, напоминающий пивную, со стертой, отцветающей вывеской старой бывшей закусочной, чей владелец уже давно отошёл в мир иной, а риелтор сдаёт домик в качестве квартирки или небольшого кафе. Именно неприметность привлекала его, такого же неприглядного, но довольно опасного человека, чьи руки с упоением сжимают сталь, пальцы так и норовятся нажать на покрытой тёмной краской курок. Человек сидел у окна, протирая дуло так старательно, что можно было позавидовать. Снайперская винтовка — его вечная спутница, подруга дней суровых и первая и последняя любовь. Её пули чётко поражают цель всегда, убивают своей смертельной любовью, кроша череп, врезаясь в мозг. Он называет её Чертовкой, себя — Тенью, а другие Карателем. — Наконец-то отпуск подошёл к концу, — проговаривает человек, пряча свою любимицу в футляр и снимая с правой руки бинты, треснувший гипс, после двигая рукой, шевеля ослабевшими от отсутствия движения пальцами. Смотрит вперёд, на городскую жизнь, выискивая в кармане своего тонкого пальто пулю, сжимает в руке. — «Она будет принадлежать тебе, Чон Чонгук. Тебе не стоило оставлять меня в живых». *** — Я тебе вот что скажу: хочешь подрубить какую-нибудь телку из местного клуба, первым делом покажи ей, что ты готов заплатить за напитки куда больше, чем ты можешь на самом деле. Я человек опытный, знаю, как лучше, — необычайно весёлый Намджун увлечённо рассказывал новобранцу, видать, проснулось в Киме чувство если не родителя для смущенного им новенького, так наставника, наставляющего своего ученика на путь истинный. — Говори «что у вас найдётся подороже, бармен?» и многозначительно посмотри на пристроившуюся у стойки даму. Она по-любому услышит твои слова и заинтересуется. — Господин, зачем Вы мне об этом говорите? — растерянно спросил новобранец, с заметным китайским акцентом, слова некоторые он шипел неосознанно, больше привыкший к мягкому произношению. — Нам, не мучай новичка. Вряд ли ему понадобятся твои советы, на которые ни одна женщина в современном мире не поведётся, — вмешивается Тэхен, посмеиваясь над тем, как вытянул в недовольстве лицо Джун и обращенный на него испуганный взгляд молодого темноволосого парня с узким китайским лицом. Парня звали Чжан Исин, но сам он почему-то предпочитает, когда его называют Лэем, и родом из Чанши, о чем часто говорит его диалект. Как он сюда попал, можно легко объяснить. Представим несколько студентов из, допустим, китайского университета искусств, которых учреждение обменяло на таких же, только из Кореи. Вот и здесь принцип такой же, только обозначение «студент» сюда явно не подходило. Лэй является частью известной Триады, с кем семья Чон активно союзничает уже на протяжении нескольких десятков лет. И пусть китайцы на дух не переносят японских конкурентов, о расторжении договора с корейскими коллегами, которые поставляют хороший и необходимый товар, они даже не думали. Лэй является ещё одним связующим звеном между семьями и его безопасность является одним из важных условий союза. Парень хороший стратег и стрелок и в любой момент готов отправиться на задание, но с людьми он достаточно скромно себя ведёт, тщательно выбирает слова и не суёт свой нос куда не надо. Такие люди достаточно ценны, и их не нужно запугивать беспочвенными историями о людях, кто не подчинился и влез в чужую тарелку. Исин и без этого прекрасно справлялся со своими обязанностями новичка. — А ты очень даже неплохо говоришь на нашем, — Тэхен, хоть и его уголки губ были опущены, произнёс с похвалой, на что китаец опустил глаза, смешно отвечая: — Меня к этому много и долго готовили, господин. — О нет, никакого «господин» и тому подобных обращений не нужно. Мы все здесь друг другу товарищи по счастью или наоборот, — улыбнувшись довольно пугающе, пояснил Тэ. — Если вы так хотите, — китаец не повёл и бровью и улыбнулся, что выделились на его немного впалых щеках глубокие ямочки. Вроде улыбался добродушно, без злобы, но Тэхену эта улыбка показалась куда более устрашающей, чем у него самого. — А ты хорошо стреляешь? — У меня близорукость, к сожалению, поэтому стреляю только на расстоянии до десяти метров. Снайпер из меня никакой, ведь я даже цель не увижу. — Обычно многие боятся говорить о своих слабых сторонах, — заинтересованно проговорил Намджун. — Ты же честен и совсем не стыдишься своих недостатков, это подкупает. — Спасибо за комплимент. Меня часто упрекали моими слабостями. — Здесь тебя никто не будет принижать, — кивком головы утверждает Тэ, и в этот же момент дверь открывается. Чонгук входит, потирая занывший левый висок, с таким видом, как будто у него двухнедельная непрекращающаяся мигрень. Лэй, как только узнал в нем главу семьи, тут же застыл в поклоне под строгие девяносто градусов, и выпрямился только тогда, когда Чонгук, уже видевший его несколько раз и лично разговаривающий с ним, махнул рукой в знак приветствия. Он тут же наливает в фужер шампанского и садится на диван, ослабляя галстук, оставляя его висеть и болтаться. — Добрый день, господин, — поздоровался Лэй. — Выглядишь хреново, — следом за ним подаёт голос Тэхен. — Что-то случилось? — без интереса спросил Намджун. — Одна малолетняя задница, — вымученно ответил Чонгук. — Ребёнок, господин? Ваш родственник? — с лукавой улыбкой спросил Исин, впрочем его уже приняли в свою компанию, а потому он мог спокойно беседовать с другими. — Если бы, — громко поставив пустой фужер на стеклянный столик, хмыкнул Чон. — Я не знаю, как себя с ним вести. На мои угрозы он не обращает никакого внимания, не слушается, дерзит. — А я говорил, что с ним будут сплошные проблемы, — деловито воскликнул Тэ. Чонгук укоризненно на него посмотрел и вздохнул. — Простите за любопытство, но кто этот человек, который Вас тревожит? — и тут не обошлось без акцента. — Непослушный мальчишка, которого недавно закончился испытательный срок, — ответил Намджун. — Иногда я подумываю о том, чтобы наказать его ещё одним сроком, — хмыкает снова Чонгук. — Хитрец, при виде которого у меня возникает желание проучить. Кстати, — он повернулся к Чжану. — Мне нужно, чтобы ты научил его стрелять, Лэй. Справишься? — Сделаю все, что в моих силах, господин, — кивнул китаец, рачительно улыбнувшись. — Когда прикажете приступать к делу? Чонгук вдруг зловеще усмехнулся. Кажется, он знает, как проучить Пака. — А давай прямо сейчас. Намджун, проводи его. *** Чимин принял душ и уселся на подоконник, свесив ноги, задумчиво смотря в окно с открытой форточкой. Состояние его было близко к мерехлюндии, много мыслей крутилось в голове и, как молоточек о наковальню, навязчиво настукивало о себе. Пак ни о чем думать не хотел, но в глубине души понимал, что пока не примет решение, они продолжат его доставать. Слова Тэмина вертелись на языке, и блондину ничего не оставалось, как разобраться в своих чувствах. Он здесь, выполняя серьёзную миссию, от результата которой зависит его и мамина жизни. Когда Пак получал задание, он и подумать не мог, что Чон Чонгук вызовет в нем странные, неизвестные ему чувства. Чимин не был влюбчивым человеком, он попросту не верит в любовь, ведь всю жизнь его окружали браки по расчёту, корыстолюбие, секс без обязательств и ради денег. Какие тут могут быть чувства? Ведь он родился в семье, где отец обезволил мать и совсем не любил её. Ему просто нужен был наследник, и Чимина он тоже не любил. И деньги мальчишка добывал воровством и жертвуя своим телом. Чимин не знал чувств, кроме любви к матери. Когда его драли, Чимин видел только похоть в чужих распутных глазах, когда он возразил отцу, защищая такого же маленького, как и он сам, котёнка от прилетающих в него камней, и тот его высек, прикладывая горячую кочергу к нежной коже. Хотелось курить, но у Чимина с собой ни сигареты, а ещё было бы неплохо раздобыть где-нибудь зажигалку. Он многое в жизни делал неправильно, допускал ошибки, но иного выхода просто не находил. Если бы мама узнала, какими отвратительными делами её единственный сын занимается сейчас, на что он идёт ради денег для её лечения, она бы наверняка разочаровалась сильно и винила себя всю оставшуюся жизнь. Она хотела, чтобы Чимин не пачкал свои руки, следуя указаниям отца. — Хэй, парень, — в дверях показалась голова Намджуна. — Тут к тебе. Чимин косится негодующе на вошедшего парня с ямочками на щеках. — Ни хао, меня зовут Лэй. Господин Чонгук велел обучить тебя стрельбе и просил приступать прямо сейчас, — несколько шепеляво отозвался китаец. — Приятно познакомиться. — Чимин, — с неким недоверием Пак протягивает руку подошедшему, и тот с радостью её пожимает своей бледной ладонью, тёплой, с парочкой мозолей на пальцах. — Что значит «стрелять»? — В прямом смысле, ты все правильно понял. Подберём тебе подходящую модель пистолета, научимся разбирать и собирать, как правильно заряжать и, соответственно, стрелять. — А нельзя на потом? — Господин Чонгук велел приступать прямо сейчас, — отрицательно покачал головой Исин. — Вот гнида, — прошипел Чимин, лениво слезая с подоконника. — Ну точно мне мстит. — Советую переодеть штаны. Будет не очень удобно, если ты будешь бегать в обтягивающих джинсах, — резонно замечает Исин, окидывая взглядом вид молодого парня, что казался ещё таким ребёнком, по сравнению с ним, на десять лет старше, хотя и выглядящим молодо, в самом расцвете сил. Чимин фыркает и скрывается за дверью гардеробной. Парень с загадочным именем Лэй оставил после себя впечатление преданного и невозмутимого иностранца. Чимин читал его досье, бегло изучивая его, на одном из своих заданий из документов, которые он получил от заказавшего его китайца, когда он ездил в Гонконг. Вот откуда рожа такая знакомая. На шахматной доске появляется все больше новых фигур, и пешкой играет на поле боя явно не Чимин. Пак переодевается в спортивку, получает милую улыбку китайца и следует за ним. Что ж, если Чонгук хочет, чтобы он был полезным, он так и сделает.