Выбор 2. В поисках нового мира

Телепортироваться наобум, зная лишь приблизительные координаты точки прибытия, Карантир не любил никогда. Слишком часто это заканчивалось массой неприятных сюрпризов, а порой и вовсе — полнейшей задницей, из которой было не так-то просто выбраться. Но выбора не было — подробной карты Синих гор эльф так и не нашёл, в книгах тоже ничего полезного не обнаружилось, а потому оставалось одно — надеяться, что в этот раз им повезёт, и портал откроется как можно ближе к обиталищу Филавандреля. Им повезло. Почти. Ментальная проекция, на которую ориентировался Карантир, всё же помогла не сильно отклониться от нужного курса, правда, перебросило их не пред светлые очи предводителя Aen Seidhe, а в самую середину двора, полного вооружённых и очень недружелюбно настроенных эльфов, мгновенно ощетинившихся сталью мечей и сверкающими на солнце наконечниками стрел. Прекрасно понимая, что любое неосторожное движение может обойтись слишком дорого и навсегда лишить его возможных союзников, Эредин даже не пытался тянуться к оружию, напротив, — очень медленно поднял вверх обе руки, замечая краем глаза, что точно так же поступил и Карантир. Ощущать себя на прицеле — то ещё удовольствие, равно как чувствовать полные холодной неприязни взгляды, пронзительные и пристальные, прожигающие насквозь и дёргающие за и без того натянутые нервы. Так, в напряжённом ожидании, прошло ещё несколько тягуче-долгих секунд, а потом к ним медленно и осторожно приблизился высокий, черноволосый и худой Seidhe. Прищурив карие, обведённые тёмными кругами глаза, он всматривался в их лица, не говоря ни слова, и только изумлённо приподнятые брови выдали — увиденное его поразило. — Вы не dh’oine, но и не Seidhe, откуда и зачем вы явились сюда? — хрипло спросил он наконец. — Из Aen Elle, — как можно спокойнее ответил Эредин, надеясь, что зачарованные доспехи не подведут, а Карантир успеет прикрыть их щитом в случае чего. — Я пришёл поговорить с вашим... — он помолчал, подыскивая верное слово, — командиром. — О чём? — Это касается только Филавандреля. Передай ему, что Эредин Бреакк Глас желает перекинуться с ним парой-тройкой очень важных слов. Уверен, он прекрасно знает, кто я такой, — не отводя взгляда от бледного лица эльфа, начал Глас, — а ещё лучше — просто отведи нас к нему, чтобы не тратить время на лишнюю беготню по лестницам, — он кивнул в сторону изрядно потрёпанного непогодой и частично разрушенного дворца, возвышающегося справа. — Твоё имя ничего не говорит мне, чужак, — процедил сквозь зубы эльф, — и пока что от смерти тебя отделяет только кровь, текущая в жилах. Однако этого слишком мало, чтобы рисковать жизнью Филавандреля, выполняя твою просьбу. — Хочешь его увидеть — бросай меч на траву, а ты, — он перевёл взгляд на Карантира, — свой посох. Если ваши намерения действительно чисты, вы сделаете это, а если нет... — Ты дашь приказ истыкать нас стрелами? — сузил глаз Эредин. — И чем тогда ты будешь отличаться от dh’oine, которые сначала стреляют, а потом думают, да и то не всегда? — Я сказал всё, — нахмурился эльф, — оружие на землю или... — Да будет так, — спокойно произнёс Карантир, бросая посох под ноги Seidhe и незаметно сжимая пальцы Гласа, — но не советую к нему прикасаться, не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал от охранных чар. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — прошептал Эредин, вытаскивая меч из ножен и бросая рядом с посохом. Ответом ему стали опущенные на мгновение веки мага и ещё одно пожатие закованных в металл пальцев. — Ну, теперь доволен? — этот вопрос Глас адресовал напряжённо следящему за ними Seidhe. — Вполне. В идеале стоило бы надеть на него двимерит, — в Карантира была брошен очередной неприязненный взгляд, — но такой роскоши у нас здесь нет. Следуйте за мной и помните — одно неверное движение и... — Ты повторяешься, — не удержался Эредин, которого всё сильнее напрягал этот цирк и демонстрация собственного страха и бессилия, устроенная эльфами. Впрочем, откуда им было знать, что стрелы не способны пробить щит Карантира, а мечи — помешать телепортации? Эльф сверкнул глазами, но промолчал, просто пошагал к дворцу, сделав им знак идти следом. И они пошли, сопровождаемые группой воинов, крепко сжимающих в руках мечи и то и дело бросающих на них настороженные взгляды. И чем дальше они шли, тем сильнее хмурился Эредин, потому что увиденное слишком сильно отличалось от того, что он себе представлял. Он думал, что найдёт здесь настоящую эльфскую крепость, полную сильных, рвущихся в бой воинов, а видел перед собой... призраков из плоти и крови, населяющих некогда прекрасный дворец, возведённый их предками столетия назад. Стены, когда-то белоснежные и украшенные затейливой резьбой, покрывала сеть трещин, ступени, по которым они поднимались, были вытерты и выщерблены настолько, что Глас резонно опасался — его веса они могут попросту не выдержать и обвалятся. Крыша присутствовала далеко не везде, а там, где была, казалась хлипкой и грозила вот-вот рухнуть на голову. В лишённые витражей окна задувал пронзительный горный ветер, и пламя многочисленных жаровен было бессильно разогнать холод. Но куда более жалкое зрелище представляли собой обосновавшиеся среди этих почти руин эльфы. Они все были одинаково бледными, и даже тёплая одежда не смогла скрыть их неестественную худобу, в больших глазах этих Seidhe Эредин замечал блеск, порождённый голодом, и то и дело слышал надрывный кашель, разрывающий чью-то грудь. Загнанные, голодные, больные — разве за такими соратниками он сюда пришёл? Разве смогут они сражаться наравне с его воинами? Нет. На одной ненависти, какой бы яростной она ни была, далеко не уедешь, она не способна утолить голод и наполнить тело силой, а может только высасывать остатки этих самых сил, выжигая пока ещё живого эльфа изнутри. Речь, уже знакомую Йорвету и Яевинну, должен был услышать и Филавандрель, но сейчас она казалась Гласу до отвращения пошлой и неуместной. Прекрасное далёко, в которое он собирался их позвать, прозвучит как изощрённая издёвка, потому что Seidhe просто не доживут до этих чудесных дней. Эльфы пойдут за ним, только если накормить голодных, вылечить больных, согреть замерзающих, а как всё это сделать Эредин пока что не представлял, но был уверен — пустые обещания совершенно бесполезны. Филавандрель даже слушать его не станет а, в лучшем случае, прикажет выставить их вон, в худшем — убить, чтобы сохранить своё убежище в тайне.

***

Они остановились у входа в относительно неплохо сохранившийся зал, который Глас тут же окрестил тронным, поскольку Филавандрель находился именно здесь, но не один. Напротив его кресла, спиной к ним, стояла черноволосая эльфка, а их громкий разговор заставил Гласа ещё сильнее нахмуриться. — Ты не можешь так поступить! — негодовала она. — Я вынужден, — устало ответил Филавандрель, — если мы не урежем пайки, до весны доживут немногие. — А если урежем, то вообще никто! — гневно бросила эльфка. — Мы сидим здесь в ожидании смерти вместо того, чтобы взять оружие, пока ещё можем держать его в руках, и заставить dh’oine поделиться едой! — Это безумие, Торувьель, — эльф предостерегающе поднял руку. — Безумие — подыхать здесь от голода, замерзать среди осыпающихся каменных стен, наблюдать, как медленно угасают от болезней те, кто совсем недавно были совершенно здоровы. Вот что такое безумие! — теперь она уже кричала, в отчаянной попытке достучаться до Филавандреля. — Dana Meabdh отреклась от нас, отказавшись прийти сюда, никто, слышишь, никто не явится в эти треклятые горы, чтобы нас спасти... Решив, что более удобного момента для начала разговора, нечего и желать, Эредин громко и чётко произнёс: — Ошибаешься. Услышав незнакомый голос за спиной, эльфка резко развернулась, Филавандрель встал и потянулся к мечу, а провожатый гневно зыркнул на Гласа, но не сказал ничего, потому что следом прозвучало властное и холодное: — Кого ты привёл, Галарр? — Незваных гостей из Aen Elle, — ответил эльф, склоняя голову, — я не посмел убить их без твоего приказа, а этот, — он указал взглядом на Эредина, — хотел потолковать с тобой о чём-то важном. — Вот как? — приподнял светлую бровь Филавандрель. — Не думал, что когда-нибудь снова увижу кого-то из вас, — он окинул изучающе-пристальным взглядом сначала Эредина, а потом и Карантира. — Вы проделали долгий путь, чтобы найти меня. Это достойно награды. Я выслушаю вас, — эльф сделал знак Галарру и тот неохотно отступил в сторону, позволяя им пройти в зал. — Торувьель, мы закончим разговор позже. — Ещё чего, — фыркнула, сверкнув чёрными глазами, эльфка, — я не оставлю тебя наедине неизвестно с кем! Кто знает, зачем они на самом деле сюда явились, — в её голосе ясно слышалась подозрительность, — а доверчивость может слишком дорого нам обойтись. Я останусь и точка. — Хорошо, — не стал спорить Филавандрель, — но я уверен, что намерения наших... гостей не дурны. Не думаю, что они явились сюда из самого Тир на Лиа, чтобы ухудшить наше, и без того, паршивое положение. Итак, что привело вас сюда, мои братья из иного мира? — это вопрос он адресовал Гласу. — Обещание, которое мой народ дал твоему сотни лет назад, — начал Эредин, глядя прямо в глаза эльфа, — я собираюсь его выполнить и вытащить Aen Seidhe из задницы, в которую вас загнали dh’oine. Меня зовут Эредин Бреакк Глас, я... — Я знаю, кто ты, — жестом остановил его Филавандрель, — эхо недавней битвы на Ундвике долетело даже сюда, правда... порядком исказилось. Так что тебе нужно от меня, странным образом воскресший Король Дикой охоты? — Всего лишь твоё согласие принять мою помощь, — ответил Глас, поймал удивлённый взгляд Карантира и продолжил: — Я хочу и могу обеспечить вас пищей, лекарствами и даже перенести в более гостеприимное место, чем это. Место, в котором нет, и никогда не будет dh’oine. — Ты говоришь о Тир на Лиа? — Нет. О мире, который станет новым домом для тех из нас, кто не побоится ступить на палубу Белого Корабля, навсегда оставив прошлое за спиной, — Эредин услышал изумлённый вздох Торувьель, мысленно поздравил себя с правильно найденными словами и продолжил ковать железо: — Зажравшимся лодырям из Тир на Лиа нет никакого дела до вас, особенно сейчас, когда им больше не угрожает Белый Хлад. Им плевать на ваши страдания и ад, в котором вы пытаетесь выжить, они не знают, что такое холод, голод, болезни, погромы и бессильная ярость, порождённая ненавистью и сотнями лет войны за мир, который когда-то был вашим. — А ты знаешь? — резко бросила Торувьель, шагнула к Гласу, кромсая его пылающими гневом глазами. — Dh’oine сожгли твой дом? Изнасиловали и убили жену? Оскопили и посадили на кол брата? Затравили твоих детей собаками? — она сыпала вопросами, подступая всё ближе, а потом ткнула пальцем в широкую грудь Эредина и процедила: — Скажи мне, что на своей шкуре испытал, на что способны люди, и я перережу тебе глотку за ложь. — Не скажу, потому что не собираюсь лгать — обезоруживающе улыбнулся эльфке Глас. Ещё шагая к креслу Филавандреля, он успел заметить и оценить красоту Торувьель, которую не смогли испоганить даже худоба и бледность. Сейчас же он ощущал бушующий внутри эльфки яростный огонь и готов был биться об заклад: горяча и неистова она не только на поле брани. Впрочем, у него ещё будет шанс убедиться в этом, для начала надо завоевать её доверие. — Проливший мою кровь и едва не лишивший жизни человеком не был. — Знаю, — уже тише и спокойнее сказала она, а чуть порозовевшие щёки навели Эредина на мысль, что с проклятым ведьмаком Торувьель знакома не понаслышке. — Но до сих пор так и не услышала ответа — с какого перепугу тебя стала волновать наша судьба? — Потому что мы — один народ, — негромко ответил он, глядя в её глаза, — и если мои соплеменники об этом забыли, то я — нет. Прежде заниматься вашей судьбой мне мешал Белый Хлад, а теперь руки у меня развязаны. — А разве твои советники не будут против столь... неразумной траты средств? — спросил Филавандрель, до этого молча наблюдавший за разговором. — У меня больше нет советников и трона, — отрывисто бросил Глас, прекрасно зная, что скрыть это не получится, — я расплатился ими за чужое предательство и... поражение, а на закуску нас с Карантиром вышвырнули в мир, из которого не возвращаются. Я говорю о Marbh ear — сфере без магии, населённой вечно голодными тварями и плотоядными деревьями. — Она действительно существует? — недоверчиво спросил Филавандрель. — Мне всегда казалось, что это просто страшная сказка для юных чародеев, придуманная, чтобы уберечь их от неоправданного и глупого риска при создании порталов. — Эта «сказка» едва не сделала нас покойниками, — скривился Эредин, — этот мир — элитарная тюрьма для врагов короны Aen Elle, и честь туда попасть нужно ещё заслужить. — Но у тебя получилось, — опасно сузила глаза Торувьель, — и теперь ты собираешься взять реванш, потому и явился сюда, изображая из себя спасителя и обещая нам новый мир. На самом же деле ты просто хочешь вернуть себе трон и отомстить тем, кто дал тебе пинка под зад, после того, как ты проиграл Геральту! — Ты ошибаешься, — вступил в разговор Карантир, видя, как вспухли желваки на скулах Гласа, и прекрасно понимая, что тот сейчас сорвётся и лишит их малейшего шанса обрести здесь союзников. — Трон Тир на Лиа нам действительно больше не нужен, будь это так, мы не тратили бы время на поиски и уговоры, а нашли бы мир, в котором можно набрать армию, не прилагая особых усилий. Поверь, это гораздо проще, чем пытаться убедить вас в своей искренности, но мы здесь, потому что хотим вас спасти. А чтобы доказать, что всё сказанное Эредином — правда, я хочу помочь вашим больным. К сожалению, зелий у меня немного, да и целительство — не мой конёк, но я всё же смогу спасти тех, кто в одном шаге от смерти. Ты проводишь меня к ним? — синие глаза встретились с чёрными и несколько долгих мгновений Торувьель и навигатор молча смотрели друг на друга. Она тщетно искала в его глазах ложь, но найти не смогла — их синева была спокойной и тёплой, об неё вдребезги разбивались её ярость и гнев. Эльфка отвела взгляд и пробормотала: — Пойдём, — и первой направилась к выходу из зала, Карантир последовал за ней, давая Эредину возможность спокойно поговорить с Филавандрелем. — Соратники мне действительно нужны, — начал Глас, когда они остались в зале втроём, — и советники, которым я смогу доверять всецело. Я не знаю, как быстро мы найдём новый дом, но уверен, что рано или поздно это случится. Я предлагаю тебе надежду и воплощение мечты, много это или мало — решать тебе. — А разве есть у меня выбор? — после долгого молчания, обронил Филавандрель. — Торувьель права: урезав пайки, мы только отсрочим неизбежное, а сил сражаться с dh’oine у нас нет уже сейчас. Вероятно, нам стоило раньше спуститься с гор, чтобы умереть в последней битве, но... подавить волю к жизни гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. — И не надо. Через пару дней я вернусь с провизией и лекарствами, а потом найду место, где вы сможете восстановить силы и влиться в ряды моих воинов, и мы перенесем вас туда. — Твой маг настолько могущественен? — недоверчиво уточнил эльф. — Да. Карантиру нет равных в телепортации, а мой корабль способен вместить три сотни воинов. И даже если вас здесь больше — это не проблема. — Нас меньше, но в бескорыстие я не верю, точно так же, как и Торувьель, и хочу знать уже сейчас — чего ты потребуешь взамен. — Мне нужен тот, кто умеет не только воевать, но и обеспечивать войско всем необходимым, у меня самого просто не будет на это времени, — увлеченно заговорил Эредин. — Ты станешь моим... финансовым советником, если конечно, захочешь. — Даже так? — горько усмехнулся Филавандрель. — И тебя не смущает то, что ты здесь увидел? Разве похож мой... «дворец» на обитель бережливого и разумного правителя? В последний раз мои воины ели вдоволь так давно, что уже успели об этом забыть, и сохранить их здоровыми я тоже не смог. И после всего этого ты хочешь доверить мне заботу о твоей армии? — Да. Легко быть королем, когда твоя казна полна, а ты смог сохранить их жизни, не имея ничего. — Далеко не все, — взгляд Филавандреля был полон боли и печали, — эта земля... на ней не растёт ничего, кроме чахлых кустарников с ядовитыми ягодами, а дичи в округе не осталось уже очень давно. Когда-то давно Gwynbleidd советовал мне засунуть гордость в задницу и начать торговать с dh’oine, тогда эта мысль показалась мне чудовищно-оскорбительной и совершенно неприемлемой, а сейчас уже поздно — мне просто нечего предложить людям, даже если бы я и рискнуть попробовать с ними... сосуществовать. — Ты лучше меня знаешь, чем бы это закончилось, — скривился Глас, — с dh’oine невозможно договориться и честно вести дела, поскольку сама их природа лжива и порочна. Ты поступил правильно, и хоть я сам всегда любил риск, в данном случае он был совершенно неоправдан и обошёлся бы слишком дорого. К тому же наступать на горло собственной песне — то ещё удовольствие, а вынужденное унижение способно свести в могилу гораздо раньше, чем голод и болезни вместе взятые. — Легко судить о том, чего не знаешь, — криво усмехнулся Филавандрель. — Если бы я этого не знал, не стал бы говорить, но речь сейчас не обо мне. Неважно, согласишься ты присоединиться ко мне или нет, еду и лекарства я доставлю, как и обещал — я никогда не бросаю слов на ветер. И ещё, — решил сменить тему Глас, — ты случайно не знаешь, где сейчас ваш легендарный Железный Волк? — Нет, в последний раз Исенгрим был здесь слишком давно и не делился со мной своими планами. Он просто зализал раны, отлежался и в одно прекрасное утро исчез так же внезапно, как и появился. В тот момент я даже обрадовался этому, поскольку резонно опасался, что по его следу придут имперцы и тогда нам останется только умереть. Говорили, что он отправился в Зерриканию, но этой новости уже не один год, а потому... — Она безнадёжно устарела, по моим данным он где-то в Темерии. К сожалению, у Карантира нет ни одной его вещи, чтобы не тратить кучу времени на поиски одного-единственного эльфа среди болот, лесов и копошащихся повсюду dh’oine, — Эредин покачал головой, — паршиво, но не смертельно. — По-моему, где-то в кузнице валялся его сломанный меч, — подал голос Галарр, — у нас не оказалось нужного, чтобы его починить, но я не знаю, поможет это вам или нет, всё же оружие — не одежда или амулет. — Поможет, так что давай, тащи этот железный хлам сюда, — уверенно заявил Эредин, хоть на самом деле никакой уверенности не ощущал, и добавил, когда Галарр, по знаку Филавандреля направился к выходу из зала: — Всяко лучше, чем ничего, у Энид не нашлось и этого. — Энид? — неприязненно переспросил Филавандрель. — Ты и её собираешься тащить в свой расчудесный новый мир? Не боишься, что как только она туда попадёт и упрочит своё влияние, ты мгновенно окажешься не у дел или у неё под каблуком? Ты разве не знаешь, как она поступила с нами? — Знаю и не боюсь, — фыркнул Глас. — Я не вчера родился и в курсе, насколько коварными и хитросделанными бывают бабы, да ещё и чародейки, но со мной этот номер у неё не пройдёт. — Я бы не был настолько уверен, — нахмурился Филавандрель. — Энид воспользуется тобой без зазрения совести, как в своё время нами, и без малейшего сожаления избавится от тебя, если начнёшь ей мешать. Её красота — это оружие, перед которым очень трудно устоять, если ты — мужчина, ты и сам не заметишь, как окажешься в её власти. К тому же, она не только очень красива, но и умна, а потому — опасна вдвойне. — Чем рискованнее игра, тем увлекательнее, — усмехнулся Глас, вспоминая их посещение Дол Блатанны, — к тому же, пока мне без Энид не обойтись, но делить с ней власть я не намерен. Она может сколько угодно видеть себя в роли моей королевы, но никогда не станет ею, уверяю тебя. Кстати, о чародеях, у вас здесь есть хоть один? — До недавних пор был, сейчас осталась только наша травница, которой не под силу справиться с хворями, свалившими с ног добрую треть моих братьев и сестёр, — нехотя сообщил эльф. — А куда делся маг? Сбежал? — Можно сказать и так, если приравнять смерть к бегству из этого чудного места. Он загорелся идеей создать магическую тварь: неуязвимую и невидимую, которая таскала бы для нас еду, но... — Напортачил с заклинаниями и тварюка схарчила его самого? — Угадал, а потом ещё двоих и нескольких покалечила, пока Галар и Торувьель её не убили. К счастью для нас, с неуязвимостью у мага тоже промашка вышла, — мрачно процедил Филавандрель, — а невидимость исчезала, когда тварь бросалась в атаку. — Мда... — протянул Эредин, — весело тут у вас. — Не вижу ничего смешного. С чародеем у нас ещё были шансы справиться с болезнями, без него мы обречены. — Были. До нашего появления здесь. Надеюсь, на два-три дня ваших запасов хватит? — Вполне, и даже не придётся урезать пайки, которые и без того, — Филавандрель махнул рукой, а потом добавил, пристально глядя на Гласа: — Если ты сдержишь слово, мы пойдём за тобой, а я приложу все усилия, чтобы наше войско не знало нужды. Как ни горько это признавать, но битву за этот мир мы безнадёжно проиграли, и теперь нам остаётся или умереть, или рискнуть, доверившись тебе. Я выбираю второе. — Рад это слышать, — Эредин широко улыбнулся и протянул эльфу руку, которую тот без колебаний пожал.