***
Аилмэ явилась в кабинет наместника спустя несколько минут после ухода Элиона, чуть поклонилась Ге’эльсу и прошествовала к креслу, на которое тот указал. Струящееся длинное платье как нельзя лучше подчёркивало яркую красоту и стать чародейки, а серые, искусно подведённые глаза были холодны и цепко-внимательны. Усевшись в кресло, она подняла на наместника вопросительный взгляд, а он протянул ей «купчую» со словами: — Я хочу знать, что действительно здесь написано, и кто мог сотворить этот фантом. Это выполнимо? — Первое — несомненно, — Аилмэ улыбнулась уголками губ, принимая документ, — второе — затруднительно, но возможно, если это сделал чародей, с магическим почерком которого я знакома. — Отлично, — кисло улыбнулся Ге’эльс, — сколько времени вам понадобится? — Немного, — чародейка откинулась в кресле и уставилась в бумагу, сосредоточенно нахмурила тонкие брови, провела рукой над документом раз и другой, и победно усмехнулась, протягивая его наместнику. — Полагаю, будет лучше, если вы лично это увидите, а потом я выскажу свои предположения относительно автора иллюзии. — Предатель, — прошипел Ге’эльс, прожигая взглядом приказ, который вручал Мирану — одному из вернейших командиров Гласа, несколько месяцев назад. — И почему я не выслал или не арестовал тебя? — он взглянул на Аилмэ. — Кто это сделал, Советница? — Я не могу утверждать однозначно, но… почерк очень похож на Aen Saevherne Аваллак’ха, — негромко ответила чародейка, втайне наслаждаясь яростью и растерянностью наместника. — И… я могу узнать, что именно случилось? — Вы в любом случае об этом узнаете, — криво усмехнулся Ге’эльс, — подобное шило невозможно утаить в мешке. Этой ночью похитили Нагльфар. Надеюсь, вы понимаете, кто за этим стоит, и чем это грозит Тир на Лиа? — Безусловно, — кивнула Аилмэ, — но как Гласу и его… любовнику удалось вернуться? — Пока не знаю, — пожал плечами наместник, — но уверен, что без помощи одного дважды предателя тут не обошлось! — Полагаю, что не только Аваллак’х в курсе событий, но и Альмир, так рьяно защищавший преступников в Суде, — мстительно процедила чародейка. — Кровь — не водица, а Миран — родной брат его супруги. — Знаю, — резко бросил Ге’эльс, — и не собираюсь прощать столь вопиющий и недостойный Советника поступок. Вы можете идти, Аилмэ, — добавил, не допускающим возражений тоном, и чародейка послушно встала с кресла, хоть на самом деле ей безумно хотелось остаться и лично присутствовать при допросе. Но наставить на этом сейчас не стоило — наместник явно не расположен удовлетворять чьи-либо просьбы. Когда дверь за Советницей закрылась, Ге’эльс дал волю ярости, грозившей просто разорвать его изнутри. В голове навязчиво звучали слова, брошенные ему Эредином на первом допросе: «С каких это пор слову Лиса можно верить? Или тебе настолько хочется напялить корону, что решил довериться Кревану? Он предаст тебя так же легко, как в своё время меня. Не веришь? Дело твоё, но потом не говори, что я тебя не предупреждал». Треклятый Глас оказался прав. Креван действительно снова предал свой народ, поставив под угрозу мирную жизнь Тир на Лиа и само существование города. Нескольких сотен воинов действительно недостаточно для открытого штурма, но кто знает, сколько сторонников Гласа скрывается в самом Тир на Лиа, ожидая условленного сигнала? Кто из Советников рискнёт схлестнуться в магическом поединке с Карантиром, способностей которого Ге’эльс никогда не умалял? Да и мало ли что мог притащить из Мёртвого мира Эредин, раз решился на эту безумную авантюру — похищение Нагльфара, прекрасно зная, что выдаст себя с головой? Если подтвердится, что вытащил Гласа из Marbh ear и создал иллюзию действительно Креван, а где-то внутри наместник был совершенно в этом уверен, встанет вопрос — что делать с предателем? Государственная измена — преступление, за которое карают смертью, но сумеют ли Знающие обуздать ярость Zireael, с которой уже доводилось сталкиваться Эредину? Меньше всего наместнику хотелось, чтобы неконтролируемая сила Ласточки вырвалась на свободу, разнеся полгорода и оборвав сотни жизней. Не будь в Тир на Лиа Цириллы, ничто не спасло бы Лиса от виселицы, но… — Ты хотел меня видеть? — Креван вошёл в кабинет без стука, сопровождаемый двумя стражниками. — Да, — процедил Ге’эльс, жестом указывая на кресло, — полагаю, ты понимаешь, о чём пойдёт речь, и не станешь отрицать, что это, — он швырнул Знающему «купчую», — твоих рук дело! — Не стану, — едва взглянув на документ, ответил Аваллак’х, глядя в глаза наместника без малейшего раскаяния или сожаления. — Благодаря этому в Тир на Лиа наконец-то воцарится спокойствие, а верные Гласу воины перестанут представлять угрозу для мирных жителей. — Ты издеваешься? — сорвался на крик Ге’эльс, ошарашенный услышанным. — Как ты мог пойти на это? Кто дал тебе право нарушать закон и спасать приговорённых к вечной ссылке? Кем ты себя возомнил, Креван? — Учителем, который в ответе за того, кого создал, — совершенно спокойно ответил Знающий. — Я не мог позволить, чтобы Карантир стал жертвой своей слепой и больной страсти и разделил участь Эредина. Это несправедливо. — Он убил нашего короля! По приказу Гласа или нет, но он это сделал! Его вина была доказана в суде и вынесен приговор, с которым ты согласился! — уже тише продолжил наместник, сверля Кревана взглядом. — Или… искусно сделал вид, что согласен, а на самом деле уже тогда задумал совершить преступление и пойти против воли Совета? — Я сделал то, что должен был сделать, и уверяю, что Тир на Лиа совершенно ничего не угрожает. Эредин… — Хватит, Креван! — резко оборвал его Ге’эльс. — Однажды я уже поверил тебе и даже вернул место в Совете, а ты заплатил мне за это предательством! Кто ещё знал, что эти двое — живы и свободны? И не вздумай мне врать, не вынуждай применять к тебе магическое сканирование! — Я знал, — ответил вместо Кревана бесшумно вошедший в кабинет Альмир, — а посему нет никакой нужды в опасной и противозаконной процедуре. — Ты… — протянул наместник, окидывая Альмира презрительным взглядом, — и почему меня это не удивляет? Я прекрасно помню, что ты говорил на суде, и как противился сканированию Карантира! Прикрываясь своей честностью и непредвзятостью, ты вытащил из петли опаснейших государственных преступников и помог им не только сбежать из Мёртвого мира, но и украсть Нагльфар! — Неправда, — негромко обронил Креван, видя, как вспухли желваки на щеках Альмира и потемнели от гнева его глаза. — Альмир не имеет никакого отношения к спасению Гласа и угону корабля. — И ты думаешь, я в это поверю? — сузил глаза Ге’эльс. — Твою подделку вручил стражникам Миран, напомнить, кто это, или не надо? — Не стоит бессмысленно сотрясать воздух, — холодно произнёс Альмир. — Я действительно знал о возвращении Эредина и… — Так почему немедленно не сообщил об этом?! — воскликнул наместник, делая шаг к рыжеволосому Знающему. — Как ты посмел утаить столь важную информацию? Есть только одно разумное пояснение этому: вы оба — сообщники Гласа, сделавшие все для того, чтобы он залил кровью город в попытке вернуть корону. Именно вы будете в ответе за сотни, если не тысячи погибших, когда Эредин появится под стенами с армией своих фанатичных убийц! На вашей совести будет вся кровь, страдания, боль и разрушения, которые принесёт с собой узурпатор! Вы — предатели своего народа, недостойные высокой чести быть Советниками и видеть башни Тир на Лиа, вы… — Спасли город от ужасов, столь красочно описанных тобой, — вклинился в поток обвинений Аваллак’х. — Нагльфар нужен Эредину вовсе не для штурма столицы, а для спасения Aen Seidhe от неизбежной и скорой гибели. Глас собирается сделать то, чего так и не смогли мы — сдержать слово, данное нашими предками несколько сотен лет назад. — Оставь эти сказки для дураков! — прошипел Ге’эльс. — Я слишком хорошо знаю Ястреба, чтобы в это поверить! — Ты знал его прежнего, но сейчас… — начал Креван, но наместник его перебил: — Он остался точно таким же властолюбивым жестоким развратником, готовым на всё ради трона! Я прекрасно помню, что Глас сказал, покидая Зал Суда, и что обещал, входя в портал, а ваша память оказалась непросительно короткой! Один помогает Эредину вернуться, второй знает об этом и молчит — и это Советники! Те, чья прямая обязанность заботиться о защите города и народа, открывают перед врагом ворота и вручают ему ключи от Тир на Лиа! — Прекрати, — поморщился Альмир, которого изрядно утомил бесполезный и бессмысленный разговор. — Я не отрицаю своей вины и готов понести наказание в случае, если Глас действительно атакует Тир на Лиа. Озвучивать причины, побудившие меня поступить именно так, я не стану, поскольку это сугубо личное дело. — Это и так очевидно! — окончательно потерял терпение и сдержанность Ге’эльс. — Желая порадовать супругу, ты вернул её братцу обожаемого командира и плевать, что это преступление! Воля женщины — закон, правда, Альмир? — Ни слова больше, — не скрывая угрозы, процедил Знающий. — Я никому не позволю оскорблять Дэйру досужими домыслами. У тебя нет, и не может быть никаких доказательств нашего причастия к спасению Эредина и похищению Нагльфара, а голословные обвинения недостойны наместника и будущего короля. — А это, по-твоему, что? — Ге’эльс почти вырвал «купчую» из рук Кревана и бросил Альмиру. — Чьё имя здесь указано? И не вздумай заявлять, что впервые видишь это! Миран принёс мой приказ тебе, а ты, вместо того, чтобы заставить родственника подчиниться, отдал бумагу Кревану. Создавать иллюзию на подлинном документе гораздо проще, не так ли, Лис? — Так, — не стал отрицать очевидное Аваллак’х, — за исключением одной детали. Приказ передал мне Миран, а вовсе не Альмир, который действительно не имеет к похищению никакого отношения, равно как и к возвращению Эредина. И это я уговорил Альмира ничего тебе не сообщать, дабы ты, желая обезопасить себя окончательно, не отдал самоубийственного приказа ликвидировать Гласа и Карантира, спровоцировав тем самым его ответный удар и неизбежную гражданскую войну. — Ну конечно! Конечно же, вы будете выгораживать друг друга, кто бы сомневался, — наместник зло усмехнулся, — и пытаться выставить меня идиотом, да только не выйдет. Вы совершили преступление против народа и короны и понесёте за это заслуженное наказание. Аваллак’х, Альмир, — он перевёл взгляд с одного эльфа на другого, — вы оба лишаетесь мест в Совете без права восстановления. Креван, однажды ты уже предал нас, но получил второй шанс, которым так бездарно воспользовался. Я не могу позволить, чтобы ты продолжал дышать воздухом Тир на Лиа, а посему приказываю в течение суток покинуть Aen Elle. Навсегда. Альмир, отныне твоё присутствие в Тир на Лиа крайне нежелательно, и будет лучше для всех, если ты и твоя семья уедете из столицы сегодня же. Безусловно, я мог бы собрать Совет и вынести ваше дело на всеобщее обсуждение с последующим выбором меры наказания и голосованием за неё, но в условиях неотвратимо приближающейся угрозы со стороны Гласа, это ни к чему хорошему не приведёт. Мы только потеряем драгоценное время и посеем среди горожан преждевременную и крайне опасную панику. Впрочем, если вы думаете иначе и желаете оспорить моё решение, можете подать в Совет соответствующие жалобы. — Не вижу смысла, — холодно обронил Альмир, — кроме того, Совет никогда не был для меня приоритетом номер один. Мои жена и сын будут только рады оказаться подальше отсюда, равно как и я сам. Надеюсь, это всё? — Всё, — тяжеловесно обронил Ге’эльс, — убирайтесь отсюда. Оба.***
— Прости, что невольно втянул тебя во всё это, — негромко обратился к Альмиру Креван, когда они шли к выходу из Дворца. Меньше всего я хотел, чтобы ты лишился места в Совете… — Не бери дурное в голову, — скупо улыбнулся Альмир, — ты же знаешь, что я никогда за него не цеплялся и гораздо больше люблю проводить время подальше от Тир на Лиа. Особенно сейчас, когда до появления на свет нашего ребенка осталось совсем немного. На самом деле, Ге’эльс оказал мне неоценимую услугу, подарив массу свободного от советнической рутины времени, которое я смогу провести с теми, кто мне по-настоящему дорог. — И всё же, — Аваллак’х вздохнул, — мне не стоило говорить тебе, откуда у меня дневник твоего отца. Я поступил неразумно. — Перестань, — поморщился Альмир, — Миран действительно брат Дэйры, а для наместника это — достаточное основание, чтобы сделать меня соучастником. Важно другое — я не хочу когда-либо пожалеть о том, что послушался тебя и промолчал, и если Эредин всё же вернётся и пойдёт на город, я буду первым, кто встанет у него на пути. — Этого не случится, — уверенно произнёс Креван, — Глас не станет проливать кровь Aen Elle ради короны. — Ты настолько ему веришь? — прищурился Альмир. — Я верю своим глазам, ушам и сердцу, а их невозможно обмануть словами. Тир на Лиа не угрожает ровным счётом ничего, кроме излишней ретивости Ге’эльса, желающего удержаться на троне и до сих пор боящегося Эредина как огня. Я знаю, что говорю, потому что видел это, равно как и то, что у тебя родится дочь, — Аваллак’х подмигнул Альмиру, желая хоть немного скрасить далеко не лучшие минуты в их жизни. — Дай Богиня, чтобы ты не ошибся, — чуть улыбнулся тот, — а что скажет Zireael, когда узнает, что тебя изгнали из Aen Elle? — Обрадуется, — совершенно честно ответил Креван, — по понятным причинам, ей здесь не очень уютно, да и долго сидеть на одном месте она не привыкла. Всё будет хорошо, Альмир, обещаю.