***
Дверь каюты скрипнула, открываясь, и Эредин повернул голову на звук, неохотно отрываясь от очередной бутылки, в которой напрасно пытался утопить злость, обиду и ревность. — Кого хер принёс? — грубо спросил у незваной гостьи и скривился, услышав голос Энид: — Меня. Не ожидал? — Ну что ты, — криво усмехнулся он, — я ждал, надеялся и верил, что тоска по мне пригонит тебя сюда поскорее, но даже я приятно удивлён тем, насколько сильной она оказалась. Выпьешь со мной? — предложил, указывая взглядом на бутылку и кубки. — Правда, это не вино, а настоящий уксус, и захмелеть от него не получится, только башка растрещится и замутит, как беременную бабу. — От вина ли? — садясь в кресло и поднося к губам кубок с действительно хорошим и крепким напитком, спросила эльфка. — Или от вины? — Тебе уже доложили? — опрокидывая очередной кубок, спросил Глас. — Конечно, — улыбнулась она уголками губ, — правда… далеко не всё, да и такие новости гораздо предпочтительнее узнавать из первоисточника. — А он свалил хрен знает куда. Вернее, они. Мой уникальный навигатор и его рыжая подстилка! Хороший подарок вы с Идой мне подсунули — мало того, что строптивый бездарь, так ещё и ебливый, как сто бордельных шлюх, — не выбирая выражений, процедил Эредин. Францеска поморщилась, но прекрасно понимая, что сейчас не время для лекций о правилах хорошего тона, спросила: — Это разбило тебе сердце? — Издеваешься? — оскалился он. — Я настолько похож на обманутого мужа, которому наставил рога молодой жеребец? — Ты похож на мужчину, потерявшего то, что всегда считал своим, хоть на самом деле оно таковым не было, — негромко ответила она. — Неправда, — грохнул кулаком по столу Глас. — Карантир был моим хренову тучу лет, а потом появилось это лохматое убоище и… — Твоим кем? — вопросительно изогнула бровь Францеска. — Соратником, любовником или… любимым? — Энид, — тяжеловесно начал он, — я действительно рад тому, что ты здесь, но если ты ещё раз произнесёшь это проклятое слово, я попрошу тебя уйти. — Возможно, Аэнир и подписал приговор твоей связи с Карантиром, но составил этот документ ты сам, — не тушуясь и не отводя взгляда, жёстко произнесла эльфка, — от счастья не бегут, Ястреб, и никогда ему не изменяют. Бегут от боли, одиночества, обманутых ожиданий, несбывшихся надежд и невыполненных обещаний. — Я никогда и ничего ему не обещал, — прорычал Эредин, вскакивая с места, нависая над эльфкой и хватая её за плечи. — Да что ты вообще можешь обо всём этом знать?! — выкрикнул, кромсая её взглядом, а мгновение спустя поцеловал жадно и грубо, рывком притянув Францеску к себе и не позволяя отстранится, но она и не пыталась. Женским чутьём поняла, что сейчас именно это — единственный способ заставить Гласа услышать голос разума, и плевать, что не собиралась сдаваться так скоро. Отчаянные случаи требуют отчаянных мер. Она обвила его крепкую шею руками, зарылась пальцами в густые чёрные волосы и ответила на поцелуй пахнущих вином тонких губ. Эредин отстранился совсем ненадолго и только для того, чтобы рывком спустить вниз лиф её платья и припасть губами к груди, заставляя Францеску выгнуться навстречу и тихо застонать, подчиняясь его нетерпению и силе. В ответ на её стон, Глас подхватил её на руки и опустил на постель, склонился, вглядываясь в глаза и читая в них именно то, чего желал уже так давно. Дичь сама прилетела в силок и жаждет стать его наградой, а разве можно обманывать ожидания самой красивой женщины в мире?.. … — А теперь расскажи мне всё, — потребовала Францеска, когда снова смогла говорить, а сердце больше не пыталось выскочить из груди, накрытой большой и горячей ладонью Эредина. — С самого начала. — Зачем? — хрипло осведомился он. — У всего есть начало и конец, причина и следствие, не зная первых невозможно разобраться со вторыми и найти выход из тупика, в котором мы все оказались, — пояснила она, накручивая на палец прядь его волос. — Пока что я знаю только то, что Карантир оставил тебя ради своего ученика, а это ничтожно мало и вовсе не отражает сути. — Тебе рассказать, сколько раз и в каких позах я его трахал? — насмешливо поинтересовался он. — В таком случае мы никогда отсюда не выйдем, поскольку Золотое Дитя стало моим, как только покинуло Лисью нору, и оставалось им до недавних пор. Несмотря ни на что. — А ты? — спросила она. — А я никогда не обещал хранить ему верность. И он согласился с этим. — На словах, — негромко обронила Францеска, — а на деле терпеливо ждал, когда же ты наконец вернёшься к нему навсегда, но чуда не случилось, а любое терпение рано или поздно обязательно оборвётся. — Мог бы простой уйти, — фыркнул Эредин. — Не мог. Потому что любил и прощал, надеясь, что рано или поздно ты поймёшь, почему он это делает, а ты считал это просто слабостью, — продолжила развивать свою мысль Францеска. — Тебе так было удобно, всегда иметь под рукой не только навигатора, но и любовника, не способного сказать «нет». Ваша связь была долгой, но… неполноценной изначально, поскольку он отдавал и ждал, а ты — брал и снова уходил. — Я всегда возвращался, — пробормотал Глас. — Разве этого недостаточно? — Нет, если любить так, как любил тебя Карантир. — Тебе-то откуда знать, как он… — Я видела его глаза, когда ты приглашал меня на ложе в доме Иды, — сказала она, кладя голову ему на плечо, — и я даже не знаю, чего в них было больше ревности или боли. — Как трогательно, — иронично бросил Эредин, — в твоих устах даже чушь звучит логично и мудро. Есть только одно «но» — Карантир прекрасно знал, что верность и я — взаимоисключающие понятия, но почему-то продолжал на что-то надеяться. Это глупо, Энид. — А любовь редко бывает мудрой, чаще всего она глупа, нерациональна, жертвенна и наносит куда больше ран, чем самое страшное оружие, — спокойно продолжила эльфка. — И виновных в том, что всё закончилось именно так, нет. Вы просто слишком разные, вот и всё. И нет ничего удивительного в том, что Карантир в конце концов не выдержал, и когда рядом появился тот, кто искренне полюбил его самого, он тебя оставил. Любое пламя рано или поздно гаснет, особенно если не подпитывать его, а постоянно лить в самое сердце ледяную воду равнодушия и измен. — Красиво сказала, — хохотнул он, — я аж заслушался. И попала прямо пальцем в небо, зато в самую серёдку. Срать рыжий щенок хотел на нежные чувства, ему просто нужен был покровитель, а кто ближе всего находится к трону? Правильно, навигатор, а тот и уши развесил, принял начищенную медь за золото и влез в дерьмо по самое не хочу. — Ты настолько уверен, что Аэнир — лжец? — поинтересовалась Францеска, никогда не слышавшая от Иды о племяннике ничего подобного. — С чего взял, что он… — Шлюховатый ублюдок, спящий с наставниками ради протекции? — закончил за неё Эредин. — Твой Мориал сказал. Жаль, раздавил я его игрушку, а то и ты послушала бы, какой магией занимались учитель и ученик прямо за этой стеной. — Мориал, — нахмурилась Францеска, — странно… Ида никогда не говорила мне ничего такого, а она бывала в Академии часто и всегда справлялась о племяннике. Будь он действительно таким, ей бы обязательно рассказали, исключительно из желания уязвить, сделать гадость и забрызгать грязью. — Ты хочешь сказать, что Мориал соврал, а на самом деле Идин выкормыш свят и чист, как монахиня? — скептически уточнил Эредин. — Это очень легко проверить, — чуть улыбнулась Францеска, — стоит только поговорить с юношей и заглянуть в его разум, а сделать это гораздо проще, чем убедить тебя в правоте моих слов. — Сканирование? — хмыкнул Глас. — А это мысль. Может, это наконец-то убедит тебя, что я был прав. — А если нет? Что будет, если ты узнаешь, что речь идёт не о похоти, а о настоящих чувствах? Позволишь ли тогда Карантиру быть счастливым. Без тебя. — Нет. — Почему? — вопрос был простым, но почему-то ответить на него слёту Эредин не смог, а эльфка продолжила. — Потому что любишь навигатора до сих пор и готов дать ему то, чего он столько лет ждёт? — Нет, — на сей раз он ответил не задумываясь, — потому что он принадлежит мне с потрохами. С того самого момента, как явился в мой дом на тренировочный бой! — Разве он — твой раб? Твоя собственность? Игрушка, с которой ты забавляешься, а когда наскучит — зашвыриваешь в дальний угол? — теперь она смотрела ему в лицо и сбежать от пронзительного взгляда Эредин не смог. — Он — такой же эльф, как ты и я, и имеет право быть счастливым. И если он хоть когда-нибудь значил для тебя нечто большее, чем просто безотказный зад, ты признаешь за ним право на любовь и отпустишь. — Ага, чтобы он свалил в неизвестно какой мир со своим… ученичком и выставил меня трепачом и полным ничтожеством? — яростно спросил он, снова хватая её за плечи. — А зачем ему это делать, если вся его жизнь будет здесь? Карантир по-прежнему останется твоим ближайшим соратником и другом, и поведёт Нагльфар на поиски нашего мира, — она выделила слово «нашего», — а разве не это тебе нужно? Я понимаю, как сильно пострадала твоя гордость, но разве успех общего дела не важнее наших личных желаний и чувств? — Такими темпами от моей гордости не останется нихрена, — пробурчал он. — В последнее время я только и делаю, что наступаю ей на горло. — И это доказывает только одно: ты — настоящий правитель, а не тиран, ненавидимый своими несчастными подданными, а значит, я не ошиблась, когда доверилась тебе, — она запустила руки в его волосы, притянула ближе, — покажи мне полное единство ещё раз, мой король, — прошептала, закрывая глаза и чувствуя прикосновение настойчивых и горячих губ. Проснувшись утром, Эредин сразу бросил взгляд на лежащую рядом Энид и увидел, что эльфка уже не спит, а внимательно смотрит на его обнажённое тело. — Любуешься? — спросил, усмехнувшись, он. — Да, — совершенно честно ответила она, — такого любимца Даны увидишь нечасто. Похоже, ты умудрился очаровать саму Богиню, и она щедро одарила тебя своей милостью. — Конечно, а разве могло быть иначе? — подмигнул Глас, протянул руку и провёл пальцами по щеке эльфки, скользнул по шее и груди и добавил. — А я не менее щедро поделился этими дарами с тобой, и намерен сделать это ещё не раз… — он потянулся к ней, но Францеска чуть отстранилась, вызвав на его лице откровенное недоумение. — Не сомневаюсь и с готовностью их приму, — сказала она, сжимая его пальцы в своих, — сразу после того, как верну Нагльфару его навигатора. — И довесок, — пробормотал помрачневший Эредин, — если для счастья Карантиру нужен этот… — он проглотил ругательство и продолжил, — так тому и быть. Но когда шоры с его глаз наконец-то упадут, и он поймёт, с кем связался, пусть ищет утешение в другом месте. Он сделал свой выбор. — Пусть будет так, — не стала спорить Францеска, — главное — отделить зёрна от плевел, правду от лжи и вернуть в команду мир. Ты же понимаешь, что у нас ничего не получится, если вы будете волком смотреть друг на друга и цапаться по поводу и без? — Может, мне ему ещё спасибо сказать? — иронично осведомился Глас. — Пожелать счастья, огромного, как Спираль, и свадебный подарок вручить? — Нет, для начала просто во всём разобраться, спокойно, без оскорблений и обвинений во всех смертных грехах, — совершенно серьёзно ответила эльфка. — И что-то мне подсказывает, что результат тебя скорее порадует, чем огорчит. — Порадовать меня несложно, — он провёл рукой по её бедру, — и это вполне в твоих силах… В конце концов, час-другой ничего не изменят, а вот настроение мне поднимут изрядно, и, возможно, я даже выслушаю недомерка спокойно, — говоря это, Эредин продолжал ласкать её всё настойчивее и Францеска сдалась, видя, что сегодня он настроен гораздо миролюбивее, чем вчера, и уже почти готов к диалогу с беглецами. — Воля короля — закон? — лукаво улыбнулась она. — Именно так, — ответил Глас, подминая её под себя.***
— Как странно, — нахмурилась Францеска, сжимая в руке один из амулетов Карантира, — я точно знаю, что он ещё в нашем мире, но где именно — не вижу. — И почему я не удивлён? — фыркнул Эредин глядя на её бесплодные усилия. — Лис научил его здорово заметать следы, и если Карантир не хочет, чтобы его нашли, хрен у кого что получится. А он не хочет. — Ладно, — осторожно положив амулет на стол, сказала она, — попробуем по-другому. Вспомни, где вы бывали с ним в последнее время. Это должно быть укромное и уединённое место, о котором знаешь только ты. — Лаборатория Лиса? — предположил Эредин и поморщился, — нет, не годится. Туда кого только не приносило. Брокилон? — продолжил эльф размышлять вслух. — Тоже вряд ли, там не особо укроешься, да и что он Эитнэ скажет? Ученика пришёл выгулять на зелёной травке? Стоп! Кажется, я понял, где они могут быть. Ты сказала — место, о котором никто не знает, но где мы с ним были? Есть такое. Заброшенный эльфский дворец в Темерии, но с чего ты взяла, что он может быть именно там? — Когда нужно мгновенно откуда-то сбежать, долго не думаешь — куда, а отправляешься в место, связанное у тебя с безопасностью, — пояснила Францеска. — Ты можешь показать на карте, где именно это находится? — Запросто, — усмехнулся Глас, — только местечко там то ещё, прямо посреди владений местного Лешего. — Не страшно, — улыбнулась она, — договориться с ним намного проще, чем с тобой. Пойдём к карте? — Пошли, — согласно кивнул Эредин, надеясь, что у Францески всё получится.