Выбор 2. В поисках нового мира

Одеваться и покидать постель Эредин не спешил, хоть проснулся уже давно. Зачем это делать, если скоро появится Энид и придётся снова раздеваться? И плевать, что встречать даму в полном неглиже, да ещё и лёжа в кровати — грубое нарушение правил этикета, которые ему старательно вдалбливали с детства. Правда, совершенно безуспешно. Он придерживался правил только на приёмах у Ауберона, да и то исключительно потому, что знал, как трепетно относится король к соблюдению внешних приличий. Тогда Эредин ещё не мог позволить себе такую роскошь, как утрата королевского расположения и опала. Ставить под угрозу собственное будущее ради сомнительного удовольствия эпатировать придворных — мальчишество, недостойное командира Красных Всадников. Энид его королевой не была, всего лишь одной из соратниц, а значит можно и нужно встретить её именно так, как хочется ему. И посмотреть на реакцию. Любопытно, что отразится на её лице: благородное возмущение, недовольство, смущение или желание? Последнее понравилось бы ему больше всего, а первое будет совершенно неуместно и лицемерно до тошноты, ведь он не раз видел её совершенно другой: обнажённой, раскрасневшейся, со спутанными волосами и полными страсти глазами. Ругнувшись про себя за столь несвоевременно возникшие в мыслях картины их близости, Эредин тряхнул головой и приказал себе подумать о куда менее возбуждающих вещах. Например, о вчерашнем разговоре с Мориалом. Правда, вспоминать об этом без саркастичной усмешки не получалось — слишком уж испуганно таращился на него лощёный красавец, когда Эредин без стука открыл дверь его каюты. Мориал был не один. Компанию похотливому чародею составлял… Галарр. Эльфы сидели за столом, подозрительно близко друг к другу, перед ними красовалась бутылка вина, два кубка и какая-то снедь. Находящаяся в полном беспорядке постель Мориала недвусмысленно намекала, что ночь прошла весело и бурно, и это не столько удивило, сколько позабавило Эредина. — На соратников переключился, за неимением свободных учеников? — спросил он у чародея вместо приветствия. — Надеюсь, по согласию? — Ваше… — начал Мориал, но его перебил покрасневший Галарр: — Командир, мы просто… — Трахались, — закончил за него Эредин, — понравилось хоть? Молчите? — иронично спросил, когда пауза затянулась, поскольку оба любовника словно воды в рот набрали. — По рожам вижу, что оттянулись как следует, а чтобы надолго вас не разлучать, будете теперь и в разведку вместе ходить. Хороший командир всегда заботится о своих подчинённых и делает всё, чтобы их боевой дух был несгибаем и крепок, как… — Что вы сказали? — невежливо перебил Мориал. — Со слухом плохо? Я сказал, что перевожу тебя из тыловых крыс в разведчики. Ты рад? — Конечно, — натянуто улыбнулся чародей, — это большая честь для меня, но… разве можно оставлять Нагльфар без магической защиты? Это… — Неразумно и опасно? — насмешливо подсказал Эредин. — Скажи это моим воинам, которые повидали такое, что тебе и не снилось. — Но Тануэн… — Легко телепортируется к нам, если станет настолько жарко. Или ты сомневаешься в её способностях и в том, что Карантир смог обучить её необходимым заклинаниям? — уже без улыбки продолжил он, откровенно наслаждаясь страхом, написанным на красивом лице Мориала. — Ни в коем случае! — горячо воскликнул чародей. — Тануэн — прекрасный целитель и очень талантлива, просто… — Ссышься ты из конуры этой вылезти и башкой наравне со всеми рисковать, — холодно процедил он, глядя прямо в глаза Мориала. — А придётся. Мне нужен ещё один маг в отряде, и ты им будешь, хочешь ты этого или нет. — А что скажет Карантир? — ухватился за последнюю соломинку чародей. — Вы же знаете, как он ко мне относится… — А чего ты ожидал? — в голосе Эредина зазвенела ледяная сталь. — Большое навигаторское «спасибо»? За что боролся — на то и напоролся. Тебе повезло, что я не послушал Карантира и не выпер тебя нахрен после совета. И не просто не выпер, но и даю шанс доказать всем, что ты не только шпионить, учеников трахать и языком трепать можешь, но и дело делать. Не слышу благодарности. — Спасибо, ваше величество, — выдавил из себя Мориал, отводя взгляд. — Я ценю ваше доверие и сделаю всё, чтобы его оправдать. — Не сомневаюсь, — усмехнулся он, — ладно, развлекайтесь, пока время есть, — бросил обоим, направляясь к двери и, уже закрывая её, услышал, как Галарр спрашивает у чародея: — Ученики? Шпионить? Совет? О чём это он? — Видишь ли… — начал Мориал, но слушать, что он будет молоть и как оправдываться перед любовником, Эредин не стал. Выкрутится, не впервой. Уж что-то, а врать чародей умеет виртуозно, в этом он имел несчастье убедиться лично. К тому же, он уже получил, что хотел — вдоволь налюбовался на сбледнувшего с лица Мориала и наслушался его жалких попыток прикрыть собственную трусость заботой о благе команды. Это было забавно и… мерзко. Пожалуй, действительно стоит случайно потерять чародея в одном из миров, как советовала Энид. Нельзя тащить в новый мир пороки старого — это глупо и недальновидно, и обязательно вылезет боком в самый неожиданный момент. Кстати, об Энид, которой почему-то до сих пор нет. Неужели передумала и решила не менять свои планы ради него? Это может означать только одно — он переоценил своё влияние на эльфку, а Карантир оказался совершенно прав в своих подозрениях и недоверии. Нахмурившись, Эредин собрался встать, одеться и попросить навигатора доставить его в Офир. Аэнир подождёт, успеют ещё натрахаться, любовнички хреновы — сначала дело, а потом… Додумать эту мысль до конца он не успел, равно как и подняться с постели, только одеяло откинул и таким его и увидела выходящая из портала Энид. — Так меня ещё никогда не встречали, — улыбнулась эльфка, окидывая его обнажённое тело взглядом. — Впечатляет. — Ещё бы, — ухмыльнулся он, в свою очередь оценивающе глядя на неё, — а вот на тебе слишком много одежды… — Ну, мы же в Офир собрались, — напомнила Энид, на которой в этот раз действительно было не платье, открывающее роскошную грудь, а удобный для похода брючный костюм. Он сидел на эльфке идеально, подчёркивая стройность длинных ног и соблазнительный изгиб бёдер, а вот рубашка под горло и жилет Эредину уже не нравились. Слишком много застёжек и крючков, замучаешься расстёгивать, а просто разорвать это безобразие эльфка вряд ли позволит. — Собирались, — не стал спорить Эредин и многозначительно добавил, — потом… ты задержалась, потому что выбирала одежду с максимальным количеством крючков? — Вовсе нет, — лукаво улыбнулась эльфка, — я покончила с делами и сразу отправилась сюда, а крючки… — её улыбка стала шире, — магии не помеха… Она повела рукой, шепнув неизвестные Гласу слова, и одежда тут же начала медленно исчезать, открывая его взгляду именно то, что так хотелось видеть. Магическое разоблачение — неспешное, завораживающее и возбуждающее закончилось, когда на Энид осталось только тончайшее кружевное бельё. — Так лучше? — спросила она, делая шаг к постели. — Намного, — улыбнулся Эредин, нисколько не смущаясь красноречивой реакции собственного тела на её близость, — иди ко мне, — хрипло произнёс он, протягивая эльфке руку и сжимая её тонкие прохладные пальцы в своих — привыкших к железу и горячих…

***

— Позвать Карантира сюда или сама к нему пойдёшь? — спросил Глас, лениво потягивая вино из кубка и любуясь обнажённой эльфкой, лежащей рядом. Желание было временно утолено, а несколько жарких и долгих часов превратили постель в подобие поля боя. Клочья белья Энид валялись на полу и смятой простыне, золотистые волосы эльфки были спутаны, а в глазах снова читалась та самая томность — вернейший признак того, что удовольствие было обоюдным и острым. — Он согласился поговорить? — уточнила она, садясь на постели и окидывая взглядом учинённый ими бардак. — Да. Правда… — неохотно начал Эредин, вспоминая слова навигатора, — без особой радости. — Он всё ещё мне не верит? — спросила Энид, начиная приводить в порядок волосы. — Ты и это знаешь? — Конечно, — лёгкая улыбка скользнула по её исцелованным губам, — я чародейка и женщина, а значит, прекрасно вижу не только явное, но и тайное. Впрочем, Карантир никогда и не скрывал своей неприязни ко мне. Жаль, что я до сих пор не знаю, как растопить этот лёд… — Ну да, — хмыкнул Эредин, — женские чары тут бессильны, правда? — это был вопрос с подвохом, но ответ оказался неприятным сюрпризом для него самого: — Да. Изначально именно их я и хотела пустить в ход, вскружить головы вам обоим, разделить и столкнуть лбами, если потребуется, — Энид не опустила головы и не отвела взгляда. — Я видела, как ты смотрел на меня в нашу первую встречу, а вот его холодное равнодушие меня смутило. — А потом ты увидела нас у Иды и всё встало на свои места? — Да. Я поняла, что причина его равнодушия — в нём самом, а Карантир увидел во мне соперницу и… не ошибся, — она помолчала и негромко добавила: — И продолжает видеть, несмотря ни на что. Правда, теперь речь идёт не о твоём теле и сердце, которые всегда принадлежали только тебе, а о разуме и воле. Карантир уверен, что я собираюсь завладеть ими всецело. — А это не так? — сдвинув брови, спросил Эредин. — Нет. Я уже поняла, что сделать это можно, только подчинив тебя магически, а скрыть подобное от него нельзя. Как думаешь, что Карантир сделает со мной, как только это поймёт? — Уничтожит, — прозвучало тяжеловесно и жёстко. — Именно. И я сомневаюсь, что кто-то или что-то сможет ему помешать, и меньше всего мне хочется вступать с навигатором в бой за собственную жизнь, — теперь она была совершенно серьёзна. — Боишься проиграть? — Дар Карантира — не только ключ от Спирали, но и щит, делающий его неуязвимым. Мне останется только защищаться или бежать — прекрасная перспектива для королевы, правда? — горько спросила эльфка. — Я бы сказал — блестяще паршивая, — усмехнулся Эредин. — И ты благоразумно решила не рисковать и покорять меня без магии? — О полном единстве первым заговорил ты, помнишь? — Конечно, — кивнул он. — И по-прежнему считаю, что только так мы сможем действительно объединить наши народы не на словах, а на деле. Правда, сначала нужно найти новый мир, а с этим у нас пока что проблема… То сраные боги, то дохлый колдун с ордами призраков… И хрен его знает, что ждёт нас в очередном мире. Впрочем, никто и не говорил, что будет легко, Спираль — не парк развлечений, это я прекрасно знаю. — А я нет… — негромко обронила Энид, — я никогда не покидала этого мира, хоть всегда хотела отыскать свой собственный ключ или… создать его. Кстати, ближайшие несколько дней у меня нет никаких срочных дел, и я могла бы пойти с вами в следующий мир, — предложила, словно это только сейчас пришло ей в голову, хоть на самом деле эльфка вынашивала эту мысль не один день. — Это опасно, Энид, — напомнил об очевидном Эредин. — Я знаю, но вполне способна защитить не только себя, — горделивая улыбка скользнула по её губам. — Я хочу участвовать в поисках не только золотом или советами, но и сражаться за новый дом наравне со всеми. Ты же не против? — Хотел бы я сказать «нет», — начал он, — но… оправдан ли риск? Если с тобой что-то случится, я никогда не докажу твоим сородичам, что не приложил к этому руку. Твоя жизнь слишком ценна, Энид. — И только мне решать, как ею распоряжаться, — серьёзно и весомо произнесла она, — я не могу отсутствовать в Дол Блатанна слишком долго, но в эту экспедицию отправлюсь с вами. — Будь по-твоему, но только в этот раз, — махнул рукой Эредин, решив, что это пойдёт на пользу общему делу. Пусть Исенгрим и Йорвет увидят, что королева не отсиживается во дворце, ожидая, пока ей на блюдечке с золотой каёмочкой поднесут новый мир, а рискует собой наравне со всеми. Да и постоять за себя Энид действительно может, иначе просто не дожила бы до своих лет и не стала тем, кем является сейчас. — Заодно и за своим протеже присмотришь. Я решил взять Мориала в разведку, пусть проветрится, вдруг дури в башке поубавится. — Разумно, — благодарно улыбнулась эльфка и встала, вздохнула, увидев остатки своего белья и поняв, что придётся обходиться без него, — ну что, пойдём к Карантиру, а потом — в Офир? — спросила через пару минут, потребовавшихся на магическое возвращение одежды на место. — Идём, — согласился он и начал быстро одеваться.

***

— Ты хотела знать, что случилось в замке на болотах? — Карантир отодвинул книгу, которую читал, и окинул Энид внимательным синим взглядом. — Да, Эредин считает, что я могу что-то знать об этой магии, — ответила эльфка, улыбнувшись и кивнув Аэниру и усаживаясь на стул напротив навигатора. Глас остался ждать её у штурвала, резонно решив, что его присутствие только осложнит и без того непростой разговор. — А ты знаешь? — приподнял бровь он. — Насколько мне известно, некромантию в вашем мире не жалуют точно так же, как и в нашем. И правильно делают. А теперь удиви меня и скажи, что уже встречалась с немертвыми колдунами, которые не только обманули смерть, но и сохранили могущество и обзавелись собственной призрачной армией. — Лично я… нет, — задумчиво начала она, — но отец как-то упоминал о подобном маге. Человеческом. Dh’oine так хотели обрести бессмертие, что были готовы заключить договор с любой нечистью, способной дать вожделенное. Впрочем, чего ещё ожидать от существ, травящих себя ядовитыми эликсирами, чтобы продлить свою мотыльковую жизнь и обрести новые силы и способности? — В курсе, — бросил Карантир, вспоминая, что слышал от ведьмака и Йеннифэр, когда они были невольными и, к счастью, недолгими спутниками Дикой охоты. Особенно сильно его раздражала чародейка — даже лишённая сил и памяти, она пыталась вести себя, словно королева, и только вовремя пущенный в ход кнут поставил заносчивую dh’oine на место. Покорность и молчаливость в неё пришлось вбивать, впрочем, среди Всадников всегда были специалисты по укрощению строптивых рабов, а Йеннифэр не давала им заскучать. Gwynbleidd оказался более полезен и как воин, и как источник ценной информации. Именно от него Карантир и узнал, как становятся ведьмаками и сколь страшную цену платят за это сомнительное удовольствие. Трое из десяти — это врезалось навигатору в память, равно как и описание происходящего в момент мутации. Геральт об этих разговорах, конечно же, ничего не помнил, а Карантир забыть не смог, равно как пресловутые ведьмачьи знаки, оказавшиеся столь полезными в Мёртвом мире. Впрочем, от стервозной чародейки ему тоже удалось узнать немало интересного о том, как dh’oine обучаются магии и чем платят за вожделенное могущество, доступное каждому чародею-Elle по праву рождения. Аваллак’х никогда не поил его опасными для здоровья зельями, лишающими возможности иметь детей. В этом попросту не было нужды. Навигатор до сих пор с брезгливой дрожью вспоминал нелепые попытки Йеннифэр соблазнить сначала Эредина, потом — его самого, а перед самым обменом на ведьмака — Имлериха. Гласа это откровенно забавляло — не каждый раз попадаются столь уверенные в своей неотразимости самки-dh’oine, его — раздражало и злило. Даже будь она последней самкой во всех обитаемых мирах, он предпочёл бы собственную руку телу, через которое прошли десятки, если не сотни мужчин. В его глазах черноволосая чародейка была ничем не лучше шлюхи из борделя для рабов-dh’oine, который имелся на задворках Тир на Лиа. На это пришлось пойти, поскольку рабы, даже стерилизованные, сохраняли свою похотливость и лишённые доступа к самкам становились агрессивными и неуправляемыми. Конечно, можно было и просто ликвидировать их, но гораздо дешевле и проще оказалось построить для них бордель, где озабоченные мартышки всегда могли сбросить напряжение и вновь стать исполнительными и покорными. Квиток на посещение заведения был наивысшей наградой для самцов, и они изо всех сил старались угодить хозяевам, чтобы получить вожделенный пропуск в рай. Там Йеннифэр пришлась бы ко двору и даже имела бы успех, Карантир подумывал посоветовать Эредину сдать чародейку туда сразу после возвращения в Тир на Лиа, но не успел — Gwynbleidd нашёл их и предложил себя взамен успевшей изрядно надоесть им колдуньи. А что касается Имлериха, он, похоже, вообще не понял, чего хотела от него Йеннифэр. Смотрел с высоты своего роста на её ужимки и прыжки и усмехался, поигрывая любимой булавой. Карантир прекрасно знал, о чём именно думает в этот момент соратник — вспоминает своих обожаемых суккубов, к которым питал слабость уже очень давно. Сладострастные шабаши на Лысой горе были для Имлериха настоящим праздником, в котором, к огромному неудовольствию Карантира, иногда принимал участие и Эредин. Всё это пронеслось в голове навигатора за несколько секунд, потребовавшихся Энид, чтобы продолжить свой рассказ: — А значит, ты понимаешь, что рано или поздно чародеи-dh’oine обратились бы к некромантии, к её самым чёрным страницам, которые никогда не откроет ни один здравомыслящий маг из наших народов. К сожалению, много времени им не потребовалось, чтобы начать игры со смертью. — Закончилось всё паршиво? — Очень, — ответила эльфка. — Отец рассказывал, что один из этих магов действительно вернулся в свою башню после собственных похорон, а потом туда же начали стекаться призраки, гули, полуночницы и прочая дрянь, которую он заставил служить себе. Земля вокруг башни очень быстро стала считаться проклятой, там перестала расти трава, остались только покорёженные остовы деревьев и нечисть всех мастей. — Как его победили? — задал самый главный вопрос Карантир. — К сожалению, не знаю, тогда я была ещё ребёнком и просто не запомнила бы сложных заклинаний и ритуалов. Помню только, что отец говорил: такую силу колдуну мог дать только демон, бессмертие в обмен на душу. Отличная сделка, правда, вряд ли демон сообщил, что это будет уже нежизнь. Они любят такие шутки, именно поэтому заключать с ними сделки нельзя — невозможно обмануть или обыграть порождение лжи... Отец сказал, что все книги колдуна сожгли вместе с ним самим и башней, но для этого потребовалась объединённая сила наших и людских чародеев. Лучших из них. Вернулись оттуда не все, но с той поры некромантия была запрещена, да и, к счастью, больше никто не зашёл так далеко, как уничтоженный чародей, — Энид ненадолго замолчала и продолжила: — Максимум, на что способны его современные последователи — поднять труп и заставить его говорить и подчиняться простейшим приказам. Но даже для этого требуется очень много энергии, которую в нашем мире почти негде взять. — У колдуна с проклятого болота был абсолютно непробиваемый для магии щит, — вспомнил самое неприятное навигатор. — Огонь, молнии, лёд — его не брало ничего, щит впитывал нашу силу и передавал ему. А вишенкой на торте стала мультипликация, словно призрачной орды было мало… Теперь понимаешь, почему нам пришлось бежать? — Да, но впервые слышу о таком щите… Жаль, что мы так и не узнаем, как его создавать, — сожалеюще вздохнула эльфка и напоролась на его ироничный взгляд: — Можем вернуться, если хочешь, — почти серьёзно предложил Карантир. — Я отведу тебя к замку и, возможно, тебе удастся убедить мертвеца поделиться знаниями. Кто знает, вдруг ему до сих пор не чужды желания и страсти, и он не устоит перед твоей красотой? Кстати, книга у него тоже была, но я так не успел её уничтожить. — Заманчивое предложение, но я, пожалуй, откажусь, — с лёгкой улыбкой ответила Энид. — лучше пойду с вами в следующий мир. — Зачем? — скрыть удивление и недовольство у навигатора почти получилось. — Потому что тоже хочу участвовать в поисках, разве это не ясно? К тому же, кто-то должен присматривать за Мориалом, которого Эредин собирается взять с собой. — Будешь лично пасти козла, которого привела в наш огород? — насмешливо спросил Карантир. — Да, и помогать вам, если, конечно, понадобится, — мягко ответила она и добавила: — Надеюсь, рано или поздно ты всё же сменишь гнев на милость и начнёшь мне доверять. — Возможно, — сухо произнёс навигатор и встал, давая понять, что оказавшийся совершенно бесполезным разговор окончен. — Я должен дать Аэниру зелье, позволишь? — Конечно, — эльфка тоже встала. — Мне жаль, что только зря потратила твоё время. — Не страшно, — скупо улыбнулся Карантир, — у меня его много. У нас, — добавил, бросая на юношу тёплый ласкающий взгляд. — Выздоравливай, — это Энид адресовала уже Аэниру и направилась к двери, надеясь, что визит в Офир окажется более плодотворным, чем беседа с воплощением недоверия и холодности. К тому же, ей есть что сказать Филавандрелю и его эльфам, и сделать это просто необходимо, даже если Эредин будет считать иначе. Впрочем, ему совершенно не обязательно знать, что именно она задумала.