***
— Ты могла погибнуть! — укоризненно произнёс Йорвет, подавая лежащей в постели Тануэн чашку с тем самым ромашково-мятным чаем. — Разве можно так собой рисковать?! — Нужно, — ответила она и сделала небольшой глоток, — если бы я не вмешалась, мы бы не выбрались, а Нир… — В курсе, — буркнул эльф, прекрасно понимая, что Тана поступила правильно, но всё ещё пытаясь донести до неё необходимость разумной осторожности. — Но всё равно это было… — Правильно, — девушка подняла голову и пристально посмотрела на него, — к тому же, я почти ничем не рисковала… я включилась в ритуал в самом конце и отдала совсем немного. Будь это не так, я не смогла бы запустить сердце Нира, когда оно… остановилось. — Знать бы ещё, почему, — нахмурился Йорвет, которому случившееся в Аэниром тоже не давало покоя. — Будь он слабаком, навигатор не разрешил бы ему в ритуале участвовать, разве не так? — Так, но… Карантир не мог знать, сколько сил потребует ритуал, ведь никогда раньше его не проводил, вот и решил, что Нир справится, — она помолчала и совсем тихо добавила, — в отличие от меня… Думаешь, я не знаю, почему королева мне участвовать запретила? Вовсе не потому, что отряду целитель нужен… Она знала, что такой силы у меня нет, вот и… — Встала в круг сама, — с неподдельным уважением в голосе закончил за целительницу он. — Не думал, что Энид на такое способна. Не в её правилах своей головой рисковать. И, похоже, моя ненависть к ней осталась в том проклятом мире. Я видел, чего ей стоило вас в Брокилон переправить, предатели так не поступают. Никогда. — Она сознание потом потеряла, — делая ещё один глоток, сказала Тануэн, — все силы истратила, чтобы Нира спасти, и совсем о себе не думала. — Ты тоже, — вернулся к началу разговора Йорвет, — не делай так больше, Тана, пожалуйста, — он осторожно взял её руку в свои, — я не хочу тебя потерять, слышишь? — Да, — чуть улыбнулась она, согретая его словами и взглядом, — но тогда иначе действительно было нельзя. Если бы я послушалась королеву, Нир не дожил бы до возвращения домой. Даже остановившееся сердце можно запустить заново, только нужно делать это быстро, если потерять время — умрёт мозг и тогда… — Мориал говорил, что будет, — скривился от неприятного воспоминания Йорвет, — немой живой труп, который ни поесть, ни до ветру сам не может. Такое только злейшему врагу пожелаешь. — Да, — кивнула она, — к счастью, Ниру это не грозит, а госпожа Эитнэ обязательно его вернёт! В нашем мире нет целителя сильнее её, а он ведь не умер, а просто… очень крепко заснул. Три дня быстро пролетят, я даже соскучиться по нему не успею. Уверенность в голосе девушки совершенно не вязалась с заблестевшими от слёз глазами и Йорвет понял, насколько сильно на самом деле она переживает за лучшего друга и как боится его потерять. Не говоря ни слова, толку от которых сейчас всё равно не будет, он придвинулся ближе и мягко привлёк её к себе, погладил по тёплой спине, путаясь в густых пушистых волосах и прошептал: — Всё хорошо будет, я знаю. А ты… молодец, что не послушалась Энид и меня, — добавил, аннулируя сказанное ранее, — иногда не командиров слушать надо, а сердце, но только иногда. — Согласна, — она шмыгнула носом, невольно прижимаясь к Йорвету теснее, — а ещё, когда Нир вернётся и силы восстанавливать будет, я хочу… маму навестить, если, конечно, Эредин разрешит. — А куда он денется? Всё равно без Нира навигатор с места не сдвинется, а в Дол Блатанна я с тобой пойду, — добавил решительно. — Давно хочу отца твоего повидать и мать, и сказать, что ты теперь моя, нравится им это или нет. — Ой, — тихо пискнула Тануэн, представив суровое отцовское лицо, — а может… не надо? — Надо. И не спорь, бесполезно, — сказал он, — давно посмотреть на них хочу и понять… в кого ты такая… красивая, — на самом деле, Йорвету безумно хотелось увидеть эльфа, ставшего не опорой, а самым страшным кошмаром для собственной дочери и от души поблагодарить его за её неуверенность в себе и страхи, до сих пор не отпустившие. Но говорить об этом Тане он не собирался. Это сугубо мужской разговор. — В маму, — в голосе девушки ясно слышалась улыбка, — на него я совсем не похожа. — Вот и посмотрю, — усмехнулся он, — а теперь давай спать, вон, зеваешь уже… — Неправда, — соврала Тануэн, прекрасно зная, что Йорвет не поверит, и услышала ожидаемое: — Врёшь. — Вру, — не стала спорить она и попросила, — только ты не уходи. — И не собирался, — устраиваясь рядом с ней на кровати, тихо сказал Йорвет. — Dearme, mo luned.***
— Ну давай, покажи мне, как дерутся Aen Seidhe, — бросил Эредин стоящему напротив него Эйлеру и крутанул лёгким мечом, который позаимствовал у Галарра, прекрасно понимая, что против его собственного оружия у юноши не будет ни единого шанса. На стороне Гласа и так было практически всё — разница в росте, силе, опыте, но они пришли во двор пустого дворца Филавандреля не сражаться не на жизнь, а на смерть, а всего лишь для первого урока фехтования. Эредин предлагал Яевинну присоединиться к ним, но тот решительно отказался, сказав, что только помешает, невольно смущая юношу. Глас спорить не стал, признавая правоту своего советника, да и предложил это, исключительно желая соблюсти приличия и не давать ни малейшего повода для ревности. Мысль о более тесном сближении с Эйлером, посетившая его в Идеальном мире и показавшаяся невероятно соблазнительной, давно перестала быть таковой, да и пришла, по всей видимости, извне. Тогда местные боги испытывали на прочность не только Мирана и Яевинна, но и его самого, заставляя говорить и делать то, чего он никогда не допустил бы, оставаясь полностью собой. Да, Эйлер по-прежнему казался ему привлекательным, но… их связь с Яевинном была гораздо большим, чем просто секс, а значит — нельзя превращать будущий урок в подобие того, который он когда-то дал Карантиру. Жаркая ночь не стоит испорченных отношений с Яевинном, да и сам Эйлер смотрит на него совсем не так, как когда-то навигатор. А значит — выбросить из головы всё лишнее и сосредоточиться на бое, тем более доспехов на нём самом нет, в отличие от юноши. Глас сам настоял на том, чтобы Эйлер их надел, опасаясь случайно ранить его, а возможно всякое, особенно если соперник столь решительно настроен. Не двигаясь пока что с места, Эредин наблюдал, как Эйлер начал медленно обходить его по широкой дуге, по всей видимости, собираясь атаковать со стороны отсутствующего глаза. Ошибка, имеющая все шансы стать роковой — нельзя недооценивать противника, даже если он кажется тебе ущербным слабосильным калекой. Эйлеру ещё предстоит этому научиться, а пока… пусть подбирается ближе, мягко, пружиняще и бесшумно ступая по истёртым камням двора. Глас терпеливо ждал первого выпада, не сводя пристального взгляда с юноши, и когда тот последовал — резкий, быстрый и точный, среагировал мгновенно, парируя удар, но не переходя в атаку. Слишком просто. Пусть покажет, на что способен, особенно если словно случайно открыться, провоцируя на следующий удар. Эйлер заглотил наживку и ринулся вперёд, вероятно решив закончить бой поскорее, ведь прекрасно понимал, насколько сильно уступает противнику. Блок. Звон скрестившейся стали. Пируэт. И короткая усмешка, скользнувшая по тонким губам Эредина: — И это всё? — насмешливый вопрос, ответом на который становятся сразу несколько быстрых ударов, заставляющих Гласа плавно отступить на пару шагов, парируя каждый и не позволяя пробить свою оборону. Слишком лёгкий клинок в собственной руке кажется почти игрушечным, но и его достаточно, чтобы удерживать вошедшего в азарт противника на безопасном расстоянии, втягивать в бой, заставляя забыть об осторожности, и бросаться в атаку, кромсая Эредина полным ярости серым взглядом. А вот это уже опасно, глупо и достойно немедленного наказания — блок, пируэт, обманчиво-неловкое движение и смертоносная сталь клинка Эйлера тут же устремляется в мелькнувшую брешь в защите Гласа, но только для того, чтобы натолкнуться на его клинок и… вылететь из руки от следующего — сильного и хлёсткого удара. Острие меча Эредина чуть касается горла юноши, а в голове навязчиво пульсирует «До первой крови?» Нет. В этот раз — нет. Это просто тренировочный бой и ничего больше. Первый урок из многих, которые он обязательно даст Эйлеру, чтобы тот смог увидеть новый мир своими глазами, в которых сейчас плещутся недоумение и злость. Его грудь ходит ходуном, тяжёлое дыхание выдаёт усталость, по лицу стекают струйки пота, а с губ срывается: — В чём я ошибся? — Во всём, — опуская меч и отступая на шаг, ответил Глас. — Не стоило атаковать с этой стороны, — он указал на прикрытый повязкой глаз. — Это не делает меня уязвимым. И не только меня. Запомни: если рана не убила воина сразу, она делает его сильнее, не веришь мне, спроси у Йорвета. — Верю, — процедил Эйлер, поднимая свой меч, — так вы просто играли со мной, да? — Не совсем, — тонко улыбнулся Эредин, — пару раз ты действительно заставил меня напрячься, — это была почти правда, но ответить иначе — значит напрочь отбить у юноши желание учиться и посеять поганое семя неуверенности в себе. — Правда, будь это настоящий бой, я не дал бы тебе такой возможности, — сказав это, Глас присел на уцелевший каменный парапет и поманил Эйлера к себе, а когда тот послушно сел рядом, спросил: — Кто учил тебя драться? — Отец… брат…* — не сразу ответил юноша, и по выражению его лица Эредин понял — обоих уже нет в живых, и, похоже, именно их гибель привела его сначала в отряд Яевинна, а потом — на Нагльфар. — Dh’oine любят устраивать погромы и убивать тех, с кем ещё вчера сидели за одним столом. Мать говорила, что мы должны с ними… сосуществовать, — это слово он выплюнул, словно наигрязнейшее ругательство, — а брат даже женился на человеческой самке. Но это его не спасло. Никого из них не спасло. — А тебя? — мягко спросил Глас, решив, что сейчас самое время узнать побольше о самом Эйлере и понять, чем он живёт и дышит. — А меня не было в городе, когда начался погром, — негромко ответил юноша, не глядя на Эредина, — я ненавидел каменные стены и куда чаще ночевал в лесу, чем дома. Так было и тогда… Правда, я не знал, что вернусь на пепелище, а дома и семьи у меня больше нет. — И что ты сделал тогда? — вопрос, на который юноше меньше всего хотелось отвечать, но… — Сбежал, как последний трус, — без малейшей капли жалости к себе, сказал он, — драпал, как заяц, до тех пор, пока не подкосились ноги. Всю следующую ночь я звал смерть, но она так и не пришла… На её месте, я бы тоже побрезговал таким… — И тем не менее, утром ты не вздёрнулся на ближайшем суку, а значит — вовсе не хотел умирать, — озвучил очевидное Эредин. — Хотел, но… решил сначала отомстить dh’oine, смыть свой позор их кровью, а сделать это в одиночку гораздо сложнее, чем в бригаде, — теперь голос Эйлера был спокойным, но боль по-прежнему не исчезла из серой глубины его глаз. — Я нашёл отряд Яевинна, и он дал мне шанс доказать, что я — настоящий Seidhe, а не трусливая мразь, способная только прятаться и лить слёзы над собственной никчёмностью. Он мне поверил… — И не только… — негромко добавил Глас, видя, как засияли глаза юноши при упоминании любимого имени. — Yea, — чуть улыбнулся своим воспоминаниями Эйлер, — хоть я был уверен, что этого не случится никогда, а его сердце принадлежит Торувьель. — Даже так? — приподнял бровь Эредин, для которого эта новость оказалась сюрпризом, такие подробности биографии Яевинна были ему неизвестны. — Далеко не всем историям о великой любви можно верить, но тогда я этого не знал и повёл себя, как настоящий идиот, — он покачал светловолосой головой, — хорошо, что он умеет слышать сердцем… Но вы хотели знать, кто учил меня драться, — спохватился Эйлер, — Яевинн был одним из учителей, а взять хоть пару уроков у ведьмака я не успел. Сначала считал его врагом, нанятым dh’oine, а потом Gwynbleidd дважды спас меня от смерти, но тогда ни сил, ни времени на фехтование уже не было. — Жалеешь? — Да, — совершенно честно ответил Эйлер. — Белый Волк — лучший мечник нашего мира. — В курсе, — скривился Эредин, — никто другой не смог бы меня убить, а у него почти получилось… — Вы… до сих пор ненавидите его? — вопрос сорвался с губ, хоть задавать его явно не стоило. — Нет, — ответил далеко не сразу Глас. — Теперь нам незачем сражаться. Zireael победила Белый Хлад и больше мне не нужна, так что Gwynbleidd может спать спокойно до тех пор, пока она не осчастливит его внуками-полукровками, уверен, что Лис работает над этим, не покладая… — он бросил короткий взгляд на смутившегося юношу и не стал договаривать. — Но от реванша с ведьмаком я бы не отказался, чтобы доказать — тогда ему просто повезло. Ну что, отдохнул? — резко сменил тему он и окинул юношу внимательным взглядом. — Тогда продолжим? — С удовольствием, — сверкнул улыбкой Эйлер, легко поднимаясь на ноги.***
Поспать подольше следующим утром Эредину не удалось. Помешала на редкость назойливая муха, избравшая местом посадки сначала его спину, потом — плечо, а после обнаглела настолько, что приземлилась прямо на нос. Крепко выругавшись сквозь зубы, эльф открыл глаз, намереваясь поскорее прихлопнуть крылатую тварь, но вместо мухи увидел сидящую на краю постели Иду. — Ты научилась превращаться в насекомых? — спросил, приподнимаясь на локте. — Нет, — улыбнулась в ответ Знающая и показала белое перо, которым и щекотала его всё это время, — ты слишком долго спишь, а я никогда не любила ждать. — Ты по делу? — утрировано серьёзно спросил Эредин, не отрывая взгляда от её совершенно нескромного декольте. — Можно сказать и так, — уже без улыбки, ответила эльфка, — Энид рассказала мне о том, что случилось с Аэниром, сам понимаешь, что я не могла оставаться в Дол Блатанна, когда ему так плохо. — Ты адресом ошиблась, — нахмурился Глас, уже решивший, что Ида явилась исключительно к нему. — Твой рыжий родич в Брокилоне, и я понятия не имею, когда Карантир притащит его обратно. Если притащит, — добавил мрачно. — Я никогда не ошибаюсь и только что оттуда. Эитнэ держит Аэнира в своей священной купели, — нисколько не стушевалась Ида. — Это что ещё за хрень? — Сердце Брокилона, единственное место, способное вернуть застрявшего на грани, — терпеливо пояснила эльфка, — оттуда есть только один путь — в жизнь. Эитнэ никогда не положит туда безнадёжного, чтобы не тратить бесценную силу зря, а это значит, что с Ниром всё будет хорошо. Я вернусь туда завтра утром, чтобы убедиться в этом лично, хочешь со мной? — Конечно, — без колебаний согласился Глас и тут же спросил: — А Карантира ты видела? — Только издали. — Ему очень хреново? — А ты как думаешь? — ответила вопросом Ида. — Он… больше похож на собственную тень, чем на живого эльфа. Не думала, что он настолько… — Дурак? — криво усмехнулся Эредин. — Он втрескался в твоего племянника по самые… и едва не похерил из-за него наше общее будущее, и если бы не Энид… — Я знаю, — чуть улыбнулась эльфка, — она рассказывала, как вас мирила. — И насколько подробно? — приподнял бровь он. — Догадайся, — ушла от прямого ответа она, — к счастью, завтра утром страдания Карантира закончатся, правда, я не знаю, как быстро Нир окончательно восстановится. Эитнэ вернёт его разум, но не силу, в Брокилоне… — Огонь запрещен. В курсе, но вернемся к тебе. Ты здесь… — По нескольким причинам сразу. Во-первых, Энид передала Тануэн мегаскоп, чтобы ей больше не пришлось мчаться к кому-либо из нас с очередной срочной новостью; во-вторых, я до сих пор толком не видела твой корабль и просто сгораю от любопытства… — А в-третьих? — начал терять терпение Эредин, в который раз очарованный манящими изумрудными искрами в её глазах. — Полагаю, это ты и сам знаешь, — негромко ответила Знающая, — и быстро придумаешь, чем занять меня, пока Аэнир… — Нахрен Аэнира, — прорычал он, сжимая её тонкую руку в своей и притягивая эльфку к себе, — а корабль я покажу тебе потом…