Выбор 2. В поисках нового мира

— Ну что, живой? — окидывая Аэнира внимательным взглядом, спросил Эредин, войдя в ольховник вместе с Идой и Тануэн. — Частично, — чуть улыбнулся в ответ юноша, меньше всего ожидавший увидеть здесь Гласа, — силы во мне по-прежнему нет, а в остальном — всё в порядке. — Ясное дело — нет, — Эредин бросил выразительный взгляд на стоящую на столе еду, — откуда ей взяться, если жевать сено и запивать водой? Но это поправимо, — он опустил на землю рядом с кроватью объёмный мешок, — здесь кое-что из корабельных запасов, это поставит тебя на ноги гораздо быстрее грибов и ягод. — Спасибо, — смущённо улыбнулся Аэнир, — но не стоило… — начал он, но был остановлен жестом Гласа: — Оставить спор, тебе ещё на сказали о двух главнейших пунктах устава моей армии? Нет? Непростительное упущение, но с твоего учителя станется, — он говорил совершенно серьёзно, но взгляд искрился ироничными искрами. — Пункт первый — командир всегда прав. Пункт второй — если командир неправ, смотри пункт первый. — Я запомню, — Аэнир невольно улыбнулся шире, — и постараюсь поскорее вернуться на корабль. — Не сомневаюсь, я знаю, что пока Эитнэ не отпускает вас отсюда, — Эредин нахмурился и хотел добавить что-то ещё, но его опередила Ида: — И правильно делает. Нир пережил не обычное магическое истощение, а кое-что посерьёзнее и должен пока оставаться здесь. Брокилон пронизан энергией жизни, лучшего места для восстановления в нашем мире действительно нет. — Ну а ты, — Глас перевёл взгляд на Карантира, — когда нормально спал в последний раз? — Не помню, — честно ответил тот, прекрасно понимая, что тёмные круги вокруг глаз выдают его с головой, — но обещаю как следует выспаться сегодня же ночью. — Верю, — кивнул, усмехаясь, Эредин, — на что-то большее его сейчас точно не хватит, так что в твоих интересах проследить, чтобы он ел не эту хрень, а то, что в мешке. — Прослежу, — чуть улыбнулся навигатор, — и надеюсь, что вскоре мы оба вернёмся на Нагльфар. Восстановить здесь магическую силу Аэнир, к сожалению, не сможет, а без этого не будет полноценного возвращения. Лишённый силы чародей подобен пустому сосуду и чем скорее он будет наполнен вновь, тем лучше в первую очередь для него самого. — Ясно. Вы, главное, Нагльфар не сожгите в процессе наполнения, — Глас обвёл обоих ироничным взглядом, — этого я вам точно не прощу. — Тана, Ида, можете поболтать с нашим воскресшим дарованием, а я пока что навещу Эитнэ, чем Дана не шутит, вдруг она передумает, когда узнает, что мы уже успели увидеть? — сказав это, он развернулся и вышел из ольховника, а обе эльфки подошли к Аэниру ближе. Тануэн присела на край постели и взяла его руку в свои: — Позволишь тебя просканировать? — спросила, глядя в глаза. — Конечно, — тепло улыбнулся он, — но сначала я хочу кое о чём попросить вас, — это было адресовано молча стоящей рядом с ними Иде: — Не рассказывайте ничего маме, пожалуйста, не хочу, чтобы она переживала… — Не сомневаюсь, — Знающая окинула его пронзительным взглядом зелёных глаз, — но ты же знаешь, Оуэнна всё равно почувствует, что с тобой случилась беда. Материнское сердце — самый лучший провидец и обмануть его… — Тогда… скажите ей, что у меня истощение было… сильное, — выпалил Аэнир, умоляюще глядя на неё, — это же правда… почти. — Нир, — Ида покачала головой, протянула руку и легко взлохматила волосы юноши, как делала ещё со времён его детства, — ты опять толкаешь меня на преступление… Обещаю, что не заговорю с Оуэнной об этом первой и попытаюсь максимально уменьшить масштаб трагедии, когда неизбежный вопрос всё же прозвучит. Надеюсь, мне сестра поверит. Особенно если разговаривать через мегаскоп, а не глаза в глаза. — Спасибо, — искренне поблагодарил Аэнир, невольно вспоминая, сколько его опасных детских шалостей остались для матери тайной с молчаливого соучастия Иды. — Я жив и почти в порядке, а значит и волноваться совершенно незачем, но ей же не пояснишь… А ещё, всё это время я пытался понять, почему это вообще случилось? Вы всегда говорили, что силы во мне достаточно, а ты, — он перевёл взгляд на Карантира, — утверждал то же самое, и до недавних пор у меня не было оснований вам не верить, но… — Я могу повторить это ещё раз, — совершенно серьёзно сказала Ида, — будь это не так, я никогда не привела бы тебя на Нагльфар, а Карантир не взялся бы обучать, верно? — навигатор кивнул, и она продолжила: — А значит, причину нужно искать не в тебе, а в самом ритуале. С позволения Энид я его изучила, и пришла к выводу — вам невероятно повезло, что пострадал только Нир. — Поясни, — почти потребовал Карантир, не раз и не два задавшийся тем же вопросом. — Он создан Знающими Aen Elle для себе подобных, а ими, если я не ошибаюсь, становятся далеко не юноши, — задумчиво начала эльфка, — ты, Нир, был самым молодым участником ритуала, думаю, здесь и нужно искать корень проблемы. К тому же, прежде тебе не доводилось отдавать свою силу кому-либо напрямую, и ты не мог знать, как делать это правильно. Тебе не хватило не силы, а всего лишь опыта, а он, как известно, дело наживное. Остальные были гораздо старше и опытнее тебя, но и они едва стояли на ногах, когда всё закончилось, а Мориал до сих пор не оклемался окончательно, да и Энид… Сохранил достаточно силы только Карантир, но… — Это заслуга учителя, а не моя, но ты права — я должен был уделить время передаче энергии, но не сделал этого, — в синих глазах навигатора мелькнуло сожаление, — что ещё раз доказывает, насколько я паршивый наставник. — Неправда, — горячо возразил Аэнир, — у нас просто было очень мало времени, а ты успел не только научить меня самому главному, но и удержал на грани, когда… — Устами младенца… — лукаво улыбнулась Ида, переводя взгляд с одного эльфа на другого, и добавила: — Услышь эту истину, Золотое дитя. А теперь я вас оставлю, не буду мешать отдыхать и набираться сил. Твою просьбу, Нир, я выполню, правду расскажешь Оуэнне сам, когда настоящее станет прошлым и уже не ранит её сердце так сильно. — Обязательно, — как можно убедительнее произнёс юноша, надеясь, что этот неприятный момент не наступит никогда, а когда они остались втроём, повернулся к Тане: — Ещё не передумала меня сканировать? — Нет, — ответила девушка, — я должна знать, что с твоим сердцем сейчас и в каком состоянии мозг. Расслабься и закрой глаза, — строго велела и Аэнир подчинился, прекрасно зная, что спорить с Тануэн бесполезно. Карантир наблюдал за процедурой молча, не сводил внимательных глаз с лица Таны, опасаясь прочесть на нём неутешительные новости и подтверждение своих наихудших опасений, но, к счастью, ничего подобного там так и не появилось. Напротив — сосредоточенность сменилась лёгкой улыбкой, словно Тануэн увидела что-то очень хорошее, а мгновение спустя она сказала: — Начать с хорошего или с очень хорошего? — Решай сама, — скрыть облегчение у юноши не вышло, а навигатор поймал себя на том, что невольно улыбнулся, услышав этот вопрос. — Твоё тело совершенно здорово, никаких сбоев в работе сердца я не нашла, да и в остальном — столь долгое пребывание на грани практически не отразилось на тебе, — задумчиво начала Тануэн. — Я могу пояснить это только силой купели, в которой ты находился, она восстановила всё, кроме магической силы. Это удивительно, — глаза девушки восхищённо засияли, — я и представить не могла, что Эитнэ настолько могущественна! Жаль, что она ревниво хранит эти знания и не делится ими с остальным миром… Я понимаю, почему это так, но сколько жизней можно было бы спасти, владей мы подобной купелью! — Возможно, Эредину всё же удастся убедить Эитнэ последовать за нами, — произнёс Карантир, — она не может не понимать, что такая сила не должна достаться dh’oine, а это неизбежно, ведь дриад слишком мало, чтобы бесконечно давать отпор целому миру. К тому же, далеко не все из них хотят сложить головы в этой безнадёжной борьбе и готовы переселиться в новый мир, как только мы его найдём. Надеюсь, Эитнэ прислушается к ним и выберет жизнь. — Было бы здорово, — вздохнула Тана и вновь повернулась к Аэниру, — а тебе осталось только силу вернуть, в остальном — всё уже хорошо и вовсе не обязательно оставаться в постели, чем больше свежего воздуха, солнца и целительной воды здешних озёр, тем лучше для тебя. — Мы собирались пойти к озеру сегодня вечером, — ответил вместо юноши навигатор, — и заночевать там же. Хочу показать Ниру звёзды Брокилона. — Отличная идея, — улыбнулась Тана, — а я буду ждать вас на корабле. И не только я. Йорвет очень переживает за тебя и остальные тоже. — Не сомневаюсь, — не скрывая, насколько ему приятно это слышать, сказал Аэнир, — передай, что всё со мной хорошо. — Обязательно, — заверила его девушка и добавила, поднимаясь с постели, — возвращайся скорее, Нир…

***

Йорвет не ошибся — разрешение посетить родителей Таны Эредин дал, не задумываясь, прекрасно понимая, что следующая такая возможность может появиться очень нескоро. А стоявшая рядом с Гласом Ида не преминула напомнить об осторожности — в Дол Блатанна по-прежнему хватает императорских шпионов, а Йорвет — далеко не рядовой скоя’таэль. — Я туда не по улицам бродить иду, — внутренне соглашаясь со Знающей, сказал Йорвет, — Тана телепортирует нас прямо в дом, а потом мы сразу вернёмся на корабль. Я понимаю, что поставлено на карту, и не собираюсь рисковать общим делом ради сомнительного удовольствия подразнить имперских ищеек. — Нисколько не сомневаюсь в твоей рассудительности, — очаровательно улыбнулась Ида, — и желаю вам приятно провести время. — Если можно так назвать знакомство с будущей семьёй, — не удержался от ироничного подмигивания Эредин, — ты ж для этого туда собрался? — Да, — не отвёл взгляда Йорвет, — я не поклонник древних традиций, но они должны знать, что Тануэн больше не одна и её есть кому защитить. Это правильно. — Не спорю, но… что если ты категорически не понравишься её папаше? — Это будут исключительно его проблемы, — кривя губы, ответил Гласу Йорвет. — Только Тане решать, кому отдать своё сердце. — Согласен, насколько я в курсе, у вас в этом плане попроще, чем среди магов Тир на Лиа, тех, не спрашивая, сводили. В интересах государства и магического совершенствования. На моей памяти только двое послали совет нахрен — Лара и Альмир, правда, ей это жизни стоило, но тут сама виновата — нечего было на обезьяний хер прыгать. — А ему? — спросил Йорвет, впервые слышащий о дрянных порядках в идеальном Тир на Лиа. — Насколько я помню — ничего, иногда на Ауберона великодушие накатывало, после ударной дозы фисштеха, — ответил Эредин, не скрывая презрения к своему предшественнику, — и он ослаблял поводок. Альмиру повезло — в нём бесценного Hen Ichaer не обнаружили, вот и разрешили жениться по велению сердца. А Карантира выручило, что я вовремя королём стал, иначе и ему подсунули бы тщательно отобранную породистую невесту. И насрать, что бабам он всегда предпочитал… — договорить ему помешал ощутимый тычок под рёбра от Иды. — Короче, я это к тому, что в нашем мире подобного дерьма никогда не будет, а за вас с Тануэн я рад, хоть и не ожидал, что ты так быстро её очаруешь. Секретом поделишься, как сумел меня обскакать? — А нет никакого секрета, — ответил скоя’таэль, для которого уже не были тайной неудачные заигрывания Эредина с Таной, ведь девушка сама рассказала ему об этом. — Нужно просто любить. — Всего-то? — недоверчиво хмыкнул Глас. — Yea. Попробуй как-нибудь, а я собираться пошёл, — Йорвет развернулся и поспешил к лазарету — сообщить Тане, что пора готовиться к путешествию, но у самой двери замедлил шаги, услышав доносящиеся из-за неё женские голоса. Один из них принадлежал Тануэн, а второй… Торувьель. Прислушиваться к чужому разговору он не стал, решив вернуться чуть позже, а пока — по-быстрому искупаться и переодеться в чистое. Не стоит представать перед родителями Таны в пыльных и пропотевших тряпках и портить первое впечатление, которое, как известно, очень трудно изменить. А между тем в лазарете действительно происходил очень важный и сугубо женский разговор. Торувьель долго не решалась сюда прийти и доверить Тане своё самое заветное желание и самую большую боль. Вся смелость и решительность куда-то испарились, а слова, всегда находившиеся очень легко и быстро, разбежались в разные стороны, не обещая вернуться. Похоже, поговорка «чужую беду рукой разведу, а своей и краёв не найду» оказалась на поверку вовсе не очередной глупостью dh’oine, а самой что ни на есть истиной, против которой, как известно, не попрёшь. И всё же она решилась, ведь от этого зависело их общее будущее с Мираном, в которое эльфка теперь окончательно поверила. Опасения, что он окажется столь же непостоянным, как Эредин, и быстро охладеет, получив своё, развеялись как дым. Миран не только ни капли не остыл после нескольких жарких ночей, а и всё чаще говорил о том, какое прекрасное будущее ждёт их в новом мире. Мечтал, глядя на звёзды, как построит их совместный дом, и никак не мог решить, достаточно ли будет всего одной детской или лучше сразу делать две. Слышать это было так приятно и… больно. Не раз и не два она порывалась сказать ему, что и одна вряд ли понадобится, но натыкалась на тёплый синий взгляд и так и не смогла разбить вдребезги мечты Мирана. Сделать это никогда не поздно, тем более, новый мир они пока что не нашли, и неизвестно, когда отыщут, и последнее, что им сейчас нужно, это дети. Воевать с младенцем на руках невозможно, а она всё-таки воин и не собирается сидеть у иллюминатора и вытирать детскую задницу, пока он рискует собой вместе с Эредином. Отговорка, конечно, так себе, и рано или поздно у Мирана обязательно возникнут вопросы, на которые ей придётся ответить. Да и разве можно скрывать такое от того, кого любишь всем сердцем, а не просто приятно проводишь время? Нет. Это нечестно по отношению к нему, а значит нужно… сходить к Тануэн и наконец-то узнать, смогут ли мечты Мирана стать реальностью или так и останутся мечтами. — Cead, — светло улыбнулась Тана, увидев её на пороге лазарета, — у тебя что-то случилось? — В том-то и дело, что нет, — тяжело вздохнула Торувьель, подходя ближе, — а надо, чтобы случилось. — О чём ты? — указывая ей на стул, непонимающе спросила целительница. — Понимаешь… — начала Торувьель, избегая смотреть в глаза Таны, — d'yeabl… да почему ж так сложно-то, а? Дело-то простое и выеденного яйца не стоит, а у меня язык в жопе, аж самой смешно… — Ну значит, вместе и посмеёмся, — Тануэн легко коснулась ей плеча, — если будет над чем, или поплачем, но вместе. — Это ты верно сказала… поплачем, потому что радоваться пока что нечему… — она на мгновение замолчала, а потом решительно рубанула с плеча: — Миран детей хочет, уже комнаты для них придумал в нашем будущем доме, а я… — Не хочешь? — негромко и мягко спросила Тана, подумав, что Торувьель пришла просить зелье, избавляющее от нежеланного плода. Приготовить такое несложно, хоть и очень не хочется это делать, ведь она училась сохранять жизнь, а не отнимать её, но… — Не могу, — прозвучало совсем тихо, а боль в чёрных глазах эльфки резанула целительницу прямо по сердцу. — Никогда не могла, хоть и хотела. Давно. Когда была совсем молодой и с Яевинном сошлась. Влюбилась в него, как ты в Йорвета, он же живая легенда, а я — обычная девка, которых вокруг него куча крутилась. И мечтала по дурости, что ребёнка ему рожу и будем мы с ним долго и счастливо, как в дурацких сказках. Только не вышло нихрена. — Вы… поэтому расстались? — осторожно спросила Тана, видя, как непросто даётся ей каждое слово. — Не знаю, — пожала плечами Торувьель, — может и поэтому, а может просто… остыли оба. Только сдаётся мне, если бы эльфёнок у нас появился, по-другому всё было бы, но… Я сначала его винила, да, видимо, зря, потому что ни от кого так и не понесла. Потом я этому радовалась даже, куда мне ребёнок? Ни кола ни двора всю жизнь, и даже койку нормальную не всегда найдёшь, живой из очередного боя вышла и то дай сюда, а теперь… Как мне Мирану сказать, что не будет у нас детей, а? И зачем я ему… такая?.. — Погоди, — видя, как заблестели от слёз её глаза, сказала Тануэн, — ты у целителя или у мага когда-нибудь с этим была? — Нет, — покачала головой Торувьель, — у нас в бригадах таких, как ты, отродясь не водилось, магов-Seidhe я не встречала, а к dh’oine в жизни не пошла бы. — Понимаю, — кивнула Тана, — и сделаю, что смогу, но сначала мне нужно тебя просканировать, согласна? — Спрашиваешь! А на кой я, по-твоему, сюда притащилась и время твоё ворую? Только… ты правду скажи. Не жалей, ладно? — попросила, радуясь, что голос не дрожит. — Обещаю, будет удобнее, если ты на мою кровать приляжешь, глаза закроешь и расслабишься. — Раздеваться надо? — вставая и быстро шагая к постели, уточнила Торувьель. — Нет, — улыбнулась Тана, — одежда магии не помеха. Готова? — Вполне, — послушно закрывая глаза и вытягиваясь на покрывале, ответила эльфка и затихла, ожидая самого важного для себя известия. Она чувствовала, как Тануэн подошла вплотную и ощутила тепло, исходящее от ладоней целительницы. Оно было мягким и приятным, как сама Тана, струилось, пронизывая живот и медленно опускаясь ниже. Это было совсем не страшно и даже приятно, почти как… Тануэн внимательно всматривалась в распростёртую на постели эльфку, тщательно сканируя её женское естество и опасаясь обнаружить там то, что нельзя будет исправить даже магией, но… Ничего непоправимого видно не было, разве что давнее воспаление, ставшее результатом частого переохлаждения — верного спутника ночёвок на мокрой и холодной земле. А если добавить сюда голод, который Торувьель раньше чувствовала куда чаще, чем сытость, ранения и кровопотери, удары, которые она не раз и не два пропускала, ведь в бою на пол противника не смотрят. Всё это вместе взятое и привело к тому, что она так и не смогла стать матерью, а значит… Яркая пульсация ослепительно-белого света отвлекла Тануэн от сканирования и заставила поднять голову в поисках источника досадной помехи. Он нашёлся быстро. Подарок Йорвета — поющий цветок сейчас пульсировал часто и ярко, а его мелодия стала намного громче, чем обычно и… немного изменилась. Он словно хотел что-то ей сказать, излучая не только свет, но и силу — мягкую и чистую, сходную с той, которой был пронизан Брокилон. Повинуясь внутреннему импульсу, Тана протянула руку, осторожно вытащила цветок из вазы и положила его на живот Торувель. Тот запульсировал чаще и запел ещё громче — незнакомая и завораживающая мелодия заполнила лазарет, а сияние становилось всё ярче, ещё немного и придётся зажмуриться, потому что… высокая звенящая нездешней красотой нота, ослепительная вспышка белого света и… тишина, а свечение уже не режет глаза, возвращаясь к тому, каким было всё это время. Так ведут себя артефакты, отдавшие накопленную силу, исполняя своё предназначение. Но кто и когда его создал и зачем отдал немертвому воплощению зла? Или… не отдал, а просто не сумел защитить своё главное сокровище? Но ответы на эти вопросы она обязательно найдёт потом, попытается установить с цветком магическую связь, а сейчас нужно вернуть его обратно в вазу, ведь именно об этом он едва слышно просит. Поставив цветок, Тана вернулась к сканированию, решив немедленно проверить свою гипотезу относительно его целительной жизненной силы и… не обнаружила никаких следов воспаления, с которым собиралась бороться при помощи эликсиров и заклинаний. — Дана… — восхищённо выдохнула она, — и всё это время я не знала, что именно подарил мне Йорвет… — Причём тут он? — сонно спросила Торувьель. — С ним я точно не… — Я знаю. Можешь открывать глаза, — велела как можно мягче и продолжила, отвечая на вопрос, ясно читающийся в чёрных глазах эльфки. — У тебя действительно были кое-какие проблемы по-женски, по большей части — несерьёзные, основные из них: голод и раны, которых больше нет, а воспаление снял… он, — она указала взглядом на, казалось, задремавший и едва светящийся сейчас цветок. — Шутишь? — недоверчиво спросила Торувьель, совершенно уверенная в том, что это просто красивая безделушка. — Разве так… — Бывает, — улыбнулась Тана, — но до сегодняшнего дня я и сама не знала, что он на такое способен. Свет видела, мелодию слышала, а силу свою он показывать не хотел, а сегодня… Похоже, именно для этого его и создали, чтобы пробуждать спящую в женщинах жизнь, исцеляя их, а потом тот колдун едва его не убил в своей поганой лаборатории. Он — жизнь и не может рядом со смертью быть, слабеет и почти умирает. — Мелодию? — переспросила эльфка, настороженно глядя на цветок. — Я не слышала ничего и заснула почти, когда очень тепло от твоей руки стало. — Не от неё, от него. Он сам тебе помочь захотел, а я всего лишь услышала, — попыталась пояснить Тануэн, всё ещё находясь во власти увиденного. — А проверить, так это или нет, только одним способом можно, но это уже не ко мне, а к Мирану, — она слегка покраснела, — но сюда ты всё же завтра зайди. Убедиться хочу, что эффект не временным, а постоянным будет, хорошо? — Как скажешь, — пожала плечами Торувьель, садясь на постели и ощущая себя как-то странно. Словно что-то извне проникло в её тело вместе с магическим теплом и растопило лёд, мешавший жизни зародиться в её лоне. — Странно всё это… Но если поможет… — Поможет, — уверенно заявила Тана, — такую силу жизни я только в Брокилоне ощущала, когда Нира сегодня сканировала. Может, когда-то цветок из нашего мира и украли, ему ведь самое место в венке Даны… — Может, ты и права, — задумчиво обронила эльфка, пристально глядя на изящные едва светящиеся сейчас лепестки, — слишком он красивый для сделанного обычным магом. Я… идти могу или… — Иди, — кивнула Тануэн, — а Мирану ничего пока не говори, скажешь, когда поймёшь — мечта его под твоим сердцем забилась. — Обязательно скажу, даже не сомневайся, — впервые с начала их разговора улыбнулась Торувьель. — До завтра, что ли?.. — До завтра, — ответила Тана, провожая её до двери.