Такие разные, но одинаковые.

За пять лет до событий, описанных в прологе.

Я ненавидела всё, что меня окружало. Я ненавидела всех, кто меня окружал. И больше всего, конечно же, я ненавидела саму себя. Моё состояние многие бы описали как моральное самоуничтожение. Так, к примеру, иногда говорила и моя мать. Возможно, это было похоже на что-то вроде обычной подростковой депрессии, которой страдал каждый второй подросток. И моя «депрессия» не была ничем сверхъестественным. Просто она длилась уже третий год. — Лиана, ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? — строгий мужской голос пробивал на мурашки. Мне всегда становилось не по себе в присутствии Филиппа. И еще я его искренне ненавидела. Впрочем, как и всё остальное в этом идиотском мире. — Нет, — честно ответила я, переведя взгляд на отчима. — Разве я делаю это когда-нибудь? — Значит, ты пропустила мимо ушей то, что в женское училище тебя уже зачислили? — моё спокойное лицо за считанные секунды вспыхнуло гневом. — Какого чёрта?! — я встала с дивана, на котором только что сидела с закинутыми на стол ногами. — Мама! — словно ураган «Катрина» я помчалась в сторону кухни, где мама что-то готовила. Приятный запах еды разносился по всему первому этажу нашего дома.     Ворвавшись в кухню, я снова окликнула мать. — Мам, что за хрень?! — в таком состоянии подбирать нужные слова мне совершенно не хотелось. — Я не собираюсь уезжать в другую страну, лишь для того, чтобы окончить последний год учёбы в какой-то непонятной школе.     — Ты поедешь, Лиана, — вошедший вслед за мной Филипп сложил руки на груди, а я с ненавистью принялась разглядывать его побагровевшее от злости лицо. Казалось, ещё чуть-чуть и у него из носа и ушей повалит пар. Наши препирания, которые длились почти полчаса, ему, кажется, надоели. Он уже даже не пытается быть таким сдержанным как обычно. — Ты можешь хоть иногда не спорить с родителями?     — Серьёзно? — я издала смешок, а на лице заиграла привычная ухмылка. — Ты не мой отец.     Мужчина потёр переносицу, предварительно сняв очки и прикрыл глаза, пытаясь выровнять раздражённый тембр голоса, а затем уже относительно спокойно продолжил: — Пора прекращать эту дискуссию, ты едешь в Германию и учишься там под присмотром мадам Ноэль, и это не обсуждается. Мы с матерью хотим немного отдохнуть, а одним вам с Рейчел оставаться нельзя.     В кухню, весело улыбаясь, забежала маленькая девчушка с куклой барби в руках. Её светло-русые курчавые волосы, собранные в два милых хвостика, болтались во все стороны, придавая её виду ещё больше очарования.     — Ты не можешь позаботиться о себе, не говоря уже о твоей младшей сестре.     — Я и не просила оставлять Рейчел со мной, — я закатила глаза. — Просто оставьте меня в покое и делайте что хотите. Остальное уже мои проблемы, — я уселась на мягкий диванчик, снова закидывая ноги на стол, что стоял рядом. Не самая удобная поза, но зато я знаю, что это бесит Филиппа больше всего.      Рейчел схватила со стола две печеньки и убежала в свою комнату играть в куклы. Пожалуй, она была единственным человеком, которого я не так уж и ненавидела. Хотя нет, не единственным. Есть ещё Лизандр и Лей.    Когда моя сестра убежала в свою комнату, Филипп перевёл строгий взгляд на меня, снова обращая внимание к моей скромной персоне.     — Ты не останешься здесь одна, я не хочу, чтобы твоя мать волновалась и издевалась над телефоном, названивая тебе каждые полчаса, чтобы проверить не сделала ли ты что-нибудь с собой, — я неосознанно потёрла запястье руки и натянула рукав кофты до кончиков пальцев. — И убери ноги со стола, мы здесь едим, если ты не забыла, — снова нацепив на своё лицо безразличную гримасу, я закатила глаза, но ноги со стола всё-таки скинула.     Я вздохнула и решила, что пора переводить разговор в более мирное русло, чтобы это не дошло до очередного скандала. Но Филипп решил не давать мне шанса высказаться и снова заговорил:     — Иди собирай свой чемодан, завтра мы все выезжаем в аэропорт, — я со злостью вскочила из-за стола и с капелькой надежды посмотрела на мать. Она непринуждённо кивнула и мягко улыбнулась. Мне ничего не оставалось делать, кроме того, как подняться в свою комнату.     Забежав в самую дальнюю комнату коридора — свою спальню, окна которой выходили на задний двор с бассейном и большой яблоней, я достала из шкафа большой кожаный рюкзак.     Я не хочу ехать в Германию. Я не хочу жить с мадам Ноэль. Я не хочу вообще ничего, лишь то, чтобы все от меня, наконец, отстали.     Вытряхнув из школьного рюкзака все ненужные вещицы, я спихнула в него все свои документы, включая школьные, несколько денежных купюр, парочку наборов струн на электрогитару и медиатор. Ещё пару футболок, джинсы и черную пачку мальборо.     Подойдя к окну, я открыла его и выкинула туда рюкзак. Только вскарабкалась на подоконник, осмотрев всю территорию на наличие охраны и желая спуститься из окна по дереву, как в дверь раздался стук.     Соскочив с подоконника, я быстро закрыла окно и открыла шкаф, вытаскивая из него чемодан и создавая видимость того, что собираю багаж на завтра, аки послушалась «папочку».     — Лиана, — в комнату вошёл Филипп, закрывая за собой дверь. Он прошел в самый центр спальни, усаживаясь на край кровати. — Не злись на нас, ты ведь знаешь, что мы хотим сделать тебе только лучше.     — Конечно, — усмехнулась я, бросая в чемодан футболку и поворачиваясь к мужчине лицом. — Именно поэтому вы отправляете меня в чужую страну, на языке которой я даже не говорю. Конечно я буду чувствовать себя там прекрасно.     — Лия, я просто хотел сказать, что несмотря на мою строгость к тебе, я люблю тебя не меньше матери, — Филипп прикрыл глаза и надавил пальцами на веки. — Просто пойми, что таким образом мы заботимся о тебе.     — Вы заботитесь лишь о себе, Филипп, — я выделила его имя интонацией, показывая, что не отношусь к нему как к своему родственнику. Скорее считаю его посторонним, кем-то вроде своего отца, который ушел от матери к другой женщине, когда мне было всего два года. — И ты не любишь ни меня, ни Рейчел. Ты точно такой же как и бывшие мужья моей матери. Ты поступишь точно также как и они: поразвлекаешься, а как тебе надоест или узнаешь о беременности, сразу же свалишь, — я снова отвернулась от отчима, чтобы не показывать слёз, которые стали накапливаться в уголках глаз.     — Я сделал предложение твоей матери не для того, чтобы когда-нибудь её бросить. Просто пойми, что я не желаю зла ни тебе, ни твоей сестре, ни, тем более, Люсие, — Фил глубоко вздохнул и вышел из комнаты.     Пьер по началу тоже мне уделял внимание как родной дочери, показался приличным и очень добрым мужчиной. Но когда мать от него забеременела, он сказал, что женат и ушел от нас. У него уже было трое детей и он даже оставил денег, чтобы мама сделала аборт.     А теперь, когда Рейчел уже исполнилось пять лет, мама снова выходит замуж. И за кого? За этого упрямого, невыносимого ублюдка, который всегда пытается держать всё под контролем и не дает и шагу ступить без разрешения.     Я перекинула через плечо чехол со своей гитарой и вылезла в окно, забираясь на яблоню. Через пару минут я уже твёрдо стояла на земле и отряхивала рюкзак от грязи.     Из гаража я выгнала свой байк и откатила его как можно дальше от ворот дома, чтобы никто не услышал шум мотора. Не верится, что я уезжаю отсюда.