« Пачка сигарет в моём кармане заставляет жить меня этот день. Я возьму телефон, позвоню своей маме: “Мама, почему я хочу умереть?»
Моя игра и голос разрезали тишину, а по коже пробежались мурашки от наслаждения. Мне нравился этот текст, он как ни один другой отражал мои чувства в тот момент, когда я писала его. Повторив припев еще раз, словно распробывая слова «на вкус», я запела куплет:«Пачка сигарет никогда не закончится, бросить курить, если честно, не хочется. Стены так давят меня в этой комнате: белый потолок, засыпаю в холоде. Открытые окна, в них дует ветер, я не закрывала их, я жду тепла. Мои друзья — это мои сигареты, мы с ними никогда не расстанемся.»
Я прикрывала глаза, вслушиваясь в свой голос и осознавая как сильно мне нравится напрягать связки при пении. Мне безумно нравится петь и создавать свою музыку, пусть и не такую, без которой многие люди не могут представить свою жизнь. Снова пришло время припева, а затем второй куплет, после которого должен был быть заключительный повтор припева:«Дождь за окном, сердце бьётся. Эта песня, что в ней поётся? Может быть, новый день не начнётся. Может, завтра тут выглянет солнце. Я так устала бороться. Жить — это непросто.» *
В глазах появилась влага и я сморгнула подступающие слёзы, глубоко вздохнув. Песня, написанная в тяжкие для моего морального состояния времена, словно вернула меня в то время, когда я пыталась убить себя из-за какой-то глупости. Я не успела убрать гитару, как позади меня, со стороны выхода из гаража послышались редкие и тихие хлопки. Я резко развернулась, чтобы посмотреть на того, кто все это время, оказывается, меня подслушивал. Около въездных ворот стоял высокий загорелый брюнет с длинными волосами, на этот раз собранными не в хвост, а в пучок. В белой майке, в которую сейчас был одет Ривен было немного лучше видно его многочисленные татуировки, но большая часть все равно скрывалась под тканью. — Мне понравилось, — он прошел в центр гаража, садясь за барабанную установку, которую после репетиции мы должны будем перевезти в школу. — Твоя? — я молча кивнула головой откладывая гитару в сторону. — Почему не поёшь её? Задумавшись, я пожала плечами. Действительно, почему я не подумала о том чтобы спеть её на концерте? — Наверное, это слишком личное, — стоило мне произнести фразу, как с громким хохотом в гараж ввалился Кастиэль и вслед за ним чем-то недовольный Лизандр. Сердито зыркнув на своего аловолосого друга, Лиз всё-таки не сдержался и пнул его под зад, заставляя Ривена удивленно вскинуть брови. Для Хамфри такое поведение Лизандра было очень непривычным, но я, знающая этого парня с рождения, лишь усмехнулась, вспоминая как в детстве он частенько дрался с Леем за мое внимание. Братья часто спорили с кем из них я буду играть, когда я приезжала к ним в гости. К слову, всегда побеждала дружба и я уделяла время каждому из братьев. К концу репетиции мы уставшие, но от этого не менее радостные сидели, уплетая пиццу, которую нам привезла Розалия вместе с костюмами. Мне она переодеваться запретила, чтобы сохранить интригу до самого концерта. Впрочем, играть в модный показ я и сама не горела желанием. Пока Лизандр и Ривен что-то обсуждали, а Нина утащила Розалию в дом, чтобы поболтать о «высокой моде», мы с Кастиэлем дрались за последний кусок пиццы. В общем итоге победила я, но что-то мне подсказывало, что парень поддавался. Я больше не нуждалась в дополнительных занятиях с Касом, потому как благодаря ему самому полностью догнала школьную программу. Поэтому, сразу после того, как мы отвезли барабаны Рива в школу и установили на сцене, я вместе с Лизом уехала домой, первой забегая в душ, а после сваливаясь от усталости в кровать, полностью забыв про ужин.