A Dangerous Game To Play

Tina Шеннон ехал медленно, не было никакой спешки, движения рук были лёгкими, непринуждёнными, казалось, будто Лето чувствовал машину так, как он чувствует музыку. Подъехав к моему дому, Шенн улыбнулся, свернул на небольшую тропинку и подъехал к гаражу. Поскольку дом не был напичкан современными технологиями, — никогда не понимала фанатиков техники, — гараж надо открывать по старинке, руками, поэтому Шеннон взял ключи, вышел из машины и направился в сторону гаража, делая это как-то даже по-хозяйски, будто мы каждый день вместе приезжаем домой, он ставит машину, заходим в дом, варим кофе, а потом, сидя на диване, разговариваем, слушаем музыку, смотрим телевизор или же просто молчим в объятиях друг друга. Впервые за долгое время меня наполняли такие чувства, с одной стороны противоречивые, ведь я никак не могла подпустить его к себе, но с другой — не могла опираться этой любви, противостоять самой себе, — сложно не поддаваться такой силе, которую излучает Шенн, рядом с ним можно дать слабину, легко забыться. Всегда было сложно понять, почему мы всегда ругаемся, не можем нормально разговаривать, почему мы с ним постоянно как на вулкане страстей, а ответ был прост — каждый из нас пытался показать свою силу и независимость. А стоило мне немного отступиться, позволить себе довериться Шеннону, всё стало на свои места, я сразу поняла какая я на самом деле слабая, трусливая, как сильно нуждаюсь в той мужской поддержке, защите, в самой обычной возможности прижаться, спрятаться в объятиях человека, который готов дать всё это, который готов быть якорем и для которого я готова измениться, но не потому что надо, а потому что я хочу. — Хей, ты что, уснула? — Шеннон коснулся моего плеча и, улыбаясь, посмотрел в глаза. — Мы уже припарковались. Усмехнувшись, я вышла из машины, Шеннон пошёл следом за мной. На прощание, мы обнялись, я сделала несколько шагов в сторону своего дома, остановилась и повернувшись, увидела, как Лето медленно шёл в сторону океана, засунув руки в карманы, не оборачиваясь, чтобы не давать себе надежды на что-то и не разочароваться потом. — Шеннон! Постой! — Я быстро догнала и даже обогнала его, чтобы встать к нему лицом, смотреть в карие глаза, попытаться разобрать во взгляде, что он чувствует, угадать, что думает и чего хочет или же я просто хотела убедиться, что он выслушает меня. — Слушай, раз уж не получилось в клуб, может быть, я тогда угощу тебя чашечкой кофе? — Не смешно, Тина. Пожалуйста, не стоит играть с моими чувствами, я ведь живой человек и такие игры причиняют много боли, а она долго проходит, оставляя раны на душе, которые никогда не исцелить. — Разве я смеюсь? — прикоснувшись ладонями к его щекам, я посмотрела ему в глаза и внутри всё сжалось. Его взгляд был пустым, отрешённым, будто мыслями он был где-то далеко, не было того привычного огонька, который делал Шеннона таким живым, забавным, улыбчивым, когда смеялся он — это всегда отражалось в его глазах. Его большие ладони коснулись тыльной стороны моих ладошек, а по телу прошлись мурашки, которые тащили за собой провод и пропускали через него разряд тока. — Шенн, почему мы постоянно ведем себя так, будто мы на войне, почему бы нам условно не подписать перемирие, сделать этот чёртов шаг на встречу друг другу? Прости меня за всё, прости… — Глупышка, какая же ты ещё глупенькая девочка, — его голос был таким тихим, что я едва смогла разобрать, что он говорит, но это не помешало уловить дрожь в его голосе. — Я устал любить без ответа, устал от всего, но я не устану повторять, что люблю тебя. Пусть это звучит, как несуразица какая-то, пусть я кажусь тебе глупым, но мне всегда было плевать, что обо мне подумают, я делаю и говорю то, что думаю, то, что хочу. Ничего не говоря, я решила поддаться течению, не сопротивляться, последовать совету Джареда, и наконец-то, позволить себе любить, быть любимой, позволить себе такую роскошь как доверие, которое всегда было, есть и будет хрупким, как хрусталь, который легко разбить, но невозможно склеить. Обняв Шеннона за шею, поцеловала его, сердце начало биться быстрее, сильнее, ноги подкашивались, казалось, что ещё секунда и я упаду, но Шенн крепко держал меня в своих объятиях, перебирая инициативу в поцелуе на себя. Невозможно передать весь спектр чувств, который сейчас салютом взрывался внутри, но это точно что-то невероятное, такое, что я не чувствовала даже, когда встречалась с Томми, — это что-то новое, немного пугающее, но в то же время такое, что хочется нырнуть в омут с головой, невозможно противостоять этому. Разорвав поцелуй, я крепко схватилась за плечи Шеннона, прикасаясь к его лбу своим, жадно хватала воздух ртом, пыталась привести дыхание в норму, а Лето всё так же обнимал меня, я видела, как он улыбается, прикрыв глаза, будто смакует этот момент, наслаждается им — мы счастливы, здесь и сейчас. Не проронив ни слова, Шеннон берёт меня за руку и ведёт к океану, отдаляясь от дома всё дальше и дальше, а шум воды был всё ближе и ближе. Мы сделали ещё один шаг, как за нашими спинами раздался взрыв, который, наверное, мог бы снести всё вокруг в радиусе нескольких десятков метров, но к счастью всех, всё осталось целым, (построили дома на славу, видимо), и только нас немного отбросило взрывной волной. Спина начала болеть, за шиворот футболки попала целая куча песка, даже голова начала болеть от всего этого; Шеннон приподнялся на локтях, отплёвываясь от песка, упал на спину и тяжело вздохнул. Наверное, оказаться унесённым взрывной волной не так уж и плохо, если ты остался жив, пусть и с ушибами, но вот мне повезло всего лишь на половину — взорвался мой дом, а вместе с ним и моя новенькая Тойота Королла. Внутри будто всё оборвалось, я не верила своим глазам: дом горел, как спичка, языки пламени будто смеялись надо мной, но больше всего я не верила своему счастью, потому что, если бы не Шеннон, я бы точно сидела внутри и меня бы уже не было на этом свете. Долго не думая, Лето вызвал пожарных, которые вместе со скорой приехали довольно быстро, но тушили огонь слишком долго — от дома остался только каркас, если это так можно было назвать, а я осталась без жилья, выброшенная на улицу, как котёнок, единственное, что меня радовало, так это то, что Джаред забрал мои документы, видите ли ему захотелось лично купить билеты для перелётов во время мини-тура. Любит всё контролировать, в этом весь Джей. Пока пожарные возились с огнём, а копы расспрашивали Шенна, врачи осматривали меня, что невероятно бесило. — Я в полном порядке, отстаньте! — рявкнула я на парамедика, тот косо посмотрел на меня, мол, какого хрена орёшь, дура? — Извините. Я правда в порядке. Нервы. — Вы хозяйка дома? — ко мне обратился офицер полиции, держа в руках открытый блокнот. Что ему надо, я думала Лето всё объяснил, но тем не менее, я утвердительно кивнула. — Расскажите мне подробно, что вы делали, когда вернулись домой. — Я только приехала с работы вместе с другом, мы решили немного прогуляться, отошли и тут вот это всё, — я показала рукой на то место, где раньше стоял красивый небольшой домик. — Не понимаю, как это произошло, я ведь всё выключала перед выходом, проверяла. — Скорее всего, утечка газа, — прозвучал за спиной голос, я обернулась. Пожарник снимал перчатки и смотрел на меня. — Мне очень жаль, но от такого никто не застрахован. Единственное, что меня смущает, взрыв не был слишком сильным, ведь, как правило, утечка газа должна быть очень большой, чтобы случился взрыв, и если такой случается, то он наносит больший ущерб. Но я не уверен, ведь всякое случается. Надо детально всё проверить, тогда будет известно более точно. Извините, но мне пора. Пожарник удалился, а полицейский ещё минут двадцать задавал мне глупые и ненужные вопросы. Неужели он думает, что я сама сожгла свой дом? Бред! — Поехали ко мне, тебе надо отдохнуть. Шеннон коснулся моего плеча так неожиданно, что я содрогнулась, но почти сразу расслабилась. Стало так обидно, грустно, усталость, будто битой ударила по голове, что я просто не выдержала, повернулась к Лето лицом, обняла его и заплакала. Ну не бывает у меня всё хорошо! Если что-то наладилось, то что-то обязательно развалится, и опять размажет меня, напомнит, что я не могу быть счастлива, что у меня никогда ничего нормально не будет. — Тише, тише, Тина, — лёгкие поглаживания по голове и спине расслабляли, я понемногу успокаивалась, здравое мышление возвращалось ко мне. — Поехали, такси ждёт. Shannon — Поживешь пока что у меня. Если не захочешь — попросим Джареда, поживёшь у него. Думаю, он не откажет тебе. На самом деле, я не хотел отпускать её, не хотел, чтобы она жила у моего брата, я жутко ревновал Тину к нему, мне всегда казалось, что между ними нечто большее чем дружба, а рассказав брату про свои мысли по этому поводу, услышал только его смех — я просто накручивал себя. Мне казалось, что я настоящая сволочь, потому что даже немного радовался тому, что всё так случилось, но, тем не менее, мне было жаль Тину — она осталась без собственной крыши над головой. Пока она была в душе, я сварил кофе, разогрел картошку с мясом и поставил на стол — голод не тётка, всё-таки. Тина спустилась на кухню в моём банном халате, который на ней не просто висел, она едва не утонула в нём, волосы были мокрыми и торчали в разные стороны — впервые вижу её настолько домашней, что даже не сразу поверил собственным глазам. — Пахнет вкусно, — Тина улыбнулась и присела за стол, взяла вилку с ножом, отрезала небольшой кусочек мяса и отправила его в рот. На её лице появилась улыбка. — Вкусно. Ты сам готовил? — Ну, приходится как-то выкручиваться, не всё же время в ресторанах питаться, хотя так проще — посуду за собой мыть не надо. Мы засмеялись в унисон. Обстановка была такой лёгкой, непринуждённой, что в это совсем не верилось, казалось, будто это какой-то сон, который закончится, как только я проснусь, а просыпаться совершенно не хотелось. Закончив ужин, Тина принялась мыть посуду, чем вызвала у меня хохот — ещё никто не мыл посуду в моём доме, кроме меня или мамы, которая любила гостить у меня. Девушка недовольно фыркнула, но продолжила своё занятие, пока не закончила убирать на кухне. — Спокойной ночи, Шеннон, — Тина поцеловала меня в висок и отправилась наверх. Я ещё вышел на улицу, закурил и смотрел на звёздное небо ЛА. Этот взрыв не давал мне покоя, что-то в нём казалось странным, но это пища для ума не на ночь. Утро вечера мудренее. Вернувшись в дом, я запер все двери, поднялся в спальню Тины, укрыл её немного лучше, пошёл к себе с мыслями, что начну разбираться во всём с утра.