Мои учитель истории — педофил!

Пипин Короткий [12:08] Знаешь, ты такая беспалевная. Я же вижу, что ты списываешь. Хотя бы спрятала телефон под партой что ли ради приличия. Истеричка [12:08] Тебе кажется. Пипин Короткий [12:08] О ДА, СЕРЬЕЗНО? Убери телефон, пока двойку не влепил. Истеричка [12:09] Ой, не строй из себя буку, ты мешаешь мне писать контрольную. Пипин Короткий [12:09] И как ты думаешь, ЧТО я поставлю тебе за списанную работу? Истеричка [12:09] Ах так, да? И как ты думаешь, дам ли я тебе сегодня вечером? Пипин Короткий [12:09] Резонно. Истеричка [12:09] Справедливо. Поэтому, если хочешь ужин при свечах с продолжением, ПЕРЕСТАНЬ МНЕ ПИСАТЬ Или помоги Пипин Короткий [12:10] С чем? Истеричка [12:10] 4, 7, 10, 11, 17 и 28 Пипин Короткий [12:10] Ты смеешься? Там же легко. Я вижу, как ты закатываешь глаза. Истеричка [12:10] Просто. Помоги. Мне. Пипин Короткий [12:11] [вложение] Видно? Истеричка [12:11] Да, спс Пипин Короткий [12:11] И эта вся благодарность? Истеричка [12:11] Мне отсосать тебе перед всем классом? Пипин Короткий [12:11] Было бы неплохо :) Пипин Короткий [12:12] ЭЙ, Я ЖЕ ПОШУТИЛ У тебя, кстати, в сочинении фактическая ошибка, я мельком глянул Истеричка [12:12] Шути аккуратнее, ты ведь знаешь, что я могу В этот раз я просто попросилась выйти, но кто знает, что будет в следующий... Пипин Короткий [12:12] Ты невыносима. Истеричка [12:12] Расслабься, тебе придется потерпеть меня еще пару месяцев. Пипин Короткий [12:12] А потом что? Истеричка [12:13] Не буду больше маячить у тебя перед глазами. Поступлю в какой-нибудь залупный универ в двух часах езды отсюда, и мы не сможем видеться так часто, как сейчас. Пипин Короткий [12:13] Что, и там охмуришь молоденького препода? Истеричка [12:13] Вообще-то, ты сам меня охмурил, когда предложил выпить с тобой кофе И в Сеульском государственном одни стариканы преподают, за кого ты меня принимаешь? Пипин Короткий [12:13] Знаешь, если честно, меня очень обидели твои слова Истеричка [12:13] Ой да ладно, я не считаю тебя стариканом, тебе ведь всего 28 лет :) Пипин Короткий [12:14] Да я не об этом. Истеричка [12:14] А о чем тогда? Да ладно тебе, я пошутила про «не дам» Пипин Короткий [12:14] Нет. Я не про это. Просто выслушай. Пипин Короткий [12:15] Ты очень дорога мне. Всегда была и, наверное, всегда будешь. Мне нравится проводить с тобой время наедине и ловить твои короткие взгляды во время занятий, будто мы с тобой знаем о чём-то секретном, о чем не знает никто. И мы действительно знаем. Мне нравится видеть, как ты дуешься и хмуришь брови, нравится видеть весь спектр твоих эмоций, и я вообще не уверен, что когда-либо чувствовал к кому-то такую привязанность. Истеричка [12:15] К чему ты это? Пипин Короткий [12:17] Я устал ловить твои короткие поцелуи в лаборантской и легкие касания на переменах, я устал скрываться. Устал от того, что ты не можешь познакомить меня со своими друзьями и родителями, боясь, что я могу им не понравиться. Почему тебе не все равно на мнение остальных? Почему? Ты что, так несчастна со мной? Истеричка [12:17] Боже, что ты несешь? Конечно нет, мне с тобой хорошо, не говори ерунды Пипин Короткий [12:19] Мы и так с тобой часто торчим у меня дома, почему ты не можешь просто переехать ко мне после окончания? Почему мы не можем жить вместе? Разве я многого прошу? Я хочу однажды встать на одно колено, как это делают в тех сопливых фильмах, которые ты заставляешь меня смотреть каждую субботу, и попросить тебя стать моей женой. А ты сейчас говоришь так, будто после выпуска мы с тобой расстанемся. Истеричка [12:20] Тэхён. Выйди, пожалуйста. Хочу поговорить с тобой. — Почему ты так думаешь? — первый вопрос, который я задала, когда Тэхён зашел в лаборантскую, прикрыв за собой дверь, ударил прямо в цель и заставил его сердце болезненно ёкнуть. Повезло, что до конца урока оставалось еще десять минут, а его кабинет находился прямо напротив, что сэкономило кучу времени для разговора. В глубине души я надеялась, что наш серьезный разговор не продлится больше получаса, но что-то подсказывало мне, что так просто это не закончится. Слова Тэхёна дали мне хлесткую пощечину, заставив убедиться в серьезности его отношения ко мне и задуматься о своих собственных чувствах. В последние дни он был словно сам не свой, часто хмурил брови и подолгу смотрел мне в глаза, будто пытаясь найти там ответ на какой-то свой вопрос, который то ли не мог задать, то ли просто не хотел услышать на него ответ. Это не могло остаться незамеченным, потому что его меланхоличная аура с каждым разом всё разрасталась и сильно мешала мне не только заниматься, но и жить в целом. Казалось, что эта вязкая, хмурая атмосфера вокруг него хотела захватить меня в свои сети, однако сам Тэхён на фразу «что, блять, с тобой не так, ты меня пугаешь» отмахивался и отвечал, что все нормально, отворачивая к окну свой пустой взгляд с просто огроменными мешками под глазами, появившимися в результате продолжительной бессонницы. Только вчера у меня всё же получилось выкрасть время, чтобы купить для него патчи. Я не вижу смысла раскидываться громкими словами о любви, когда и без того мы оба знаем, как он дорог мне и что я забочусь о нем сильнее, чем о ком-либо. Тэхён и сам, казалось, давно должен был понять и свыкнуться с тем, что зачастую мне бывает сложно выражать свои эмоции и говорить о своих чувствах. Однако оказалось, что именно этого ему и не хватает. — Разве я даю тебе поводы для сомнения? Почему ты думаешь, что ты мне не нужен? — Потому что так и есть, — тихо отвечает он, подходя к столу, за которым уселась моя безответственная задница, и слегка присаживается на его край, скрещивая руки на груди и отвернувшись от меня. — Ты не прав, сказать почему? — Попробуй, — безучастно бросает он, пялясь куда-то в стену. Опять этот тупой взгляд, который стал меня напрягать еще неделю назад. Когда Тэхён не хочет, чтобы я смотрела в его глаза — единственное слабое место, которое выдает его с потрохами, — он разрывается на части. Внутри бушует огонь — Тэхён чувствует себя максимально уязвимым, а снаружи словно покрывается иголками, будто заковываясь в железную броню — и всё, нет его. — Да это же смешно! — я потираю руками лоб. — Я хочу быть с тобой, мне с тобой хорошо. Я счастлива, и никогда ни с кем другим так же счастлива уже не буду. Да, я понимаю, что ты устал «играть в шпионаж» и скрываться, но Тэхён. Знаешь же, что мы скрываемся потому, что ты вообще-то трахаешь свою ученицу– — Пока что, — прерывает он. — Пускай даже так, но в данную секунду я всё еще твоя ученица, — тянусь к его ладони и беру её в свои руки, подношу к губам и целую разбитые в кровь костяшки пальцев от стычки со стенкой после небольшой ссоры на прошлой неделе. — Болит? — Нет, — холодно бросает Тэхён, полностью расслабив руку, и отдает мне её в свободное пользование. — Я не хочу, чтобы кто-то врывался в наш мир, понимаешь? Мне комфортнее, когда никто не знает о моей личной жизни, — начинаю жалобно скулить, а он и глазу не повернет в мою сторону. — Обещаю, я познакомлю тебя и со своими друзьями, и со своими родителями, просто не сейчас. Не в контексте «это-мой-учитель-и-мы-встречаемся», а как человека, с которым я хочу провести ближайшую вечность. Тэхён думает, что всё это ненадолго и несерьёзно, что я по дурости и неопытности связалась с ним, наплевав на существенную разницу в возрасте, которая волновала, казалось, только его одного. Мне было абсолютно плевать на цифры, которые по итогу не будут играть никакой роли через каких-то десять лет. Сейчас, да, возможно, они вызывают небольшие трудности, но ничто не может помешать мне быть счастливой и наслаждаться этим временем, пока есть такая возможность. — Посмотри на меня, пожалуйста, — еле слышно мой голос дотрагивается до ушных перепонок моего глупого парня и по совместительству школьного историка, который очень часто выводит меня из себя, заставляет злиться и обижаться на незначительные вещи, без спроса крадет мои поцелуи каждый день и бережно хранит мое сердце в своих теплых ладонях. Тэхён, стиснув зубы, нехотя поворачивается. Он доверяет мне сильнее, чем кому либо, хотя казалось бы — кто я такая? Какая-то больная на голову соплячка из выпускного класса, которая скорее напоминает белую крысу, нежели серую мышь, почти на две головы ниже него самого с язвительными шутками про члены и иногда повторяющимися приступами панических атак. Вот такую меня он любит: с мешками под глазами, вечно уставшую, нудную, слетевшую с катушек, вредную истеричку с отвратительным чувством юмора, не любящую стелиться под кого бы то ни было и говорящую всё, что только придет на ум. Вот у такой меня он украл первый поцелуй, стоя прямо под мягким светом фонаря после очередной встречи в книжном. Вот такую меня он впервые затащил в кровать и открыл новые ощущения, которые вряд ли с кем-то еще я смогу почувствовать. Вот такой мне он читал перед сном параграфы скучных учебников и целовал в лоб перед сном, а потом стоя топлес с растрепанными пшеничными волосами варил ароматный кофе, запахом которого пропахла вся моя одежда. — Тэхён, ты... правда хочешь, чтобы я к тебе переехала? — пытаюсь заглянуть в глаза, но он смотрит куда-то в пол, всячески избегая контакта. Глаза Тэхёна — его запретная зона, которая словно открытая книга оголяет его душу и выставляет напоказ все чувства, которые тот так стремится скрыть ото всех, прячась за маской серьезности и хладнокровия. Во взгляде прячется маленький мальчик, которого так хочется окружить заботой и защитить от всей жестокости этого мира. — Что за глупый вопрос? — начинает раздражаться и снова отворачивается. — Не заставляй повторять это снова, я уже всё сказал. — Значит да? — Да. Хочу. Ведет себя как маленький, капризный ребенок, не более. Тэхён привык получать всё и сразу, быть всегда первым, самым важным и единственным — других вариантов априори быть не может. Его лидерские качества сидят уже у меня в печёнках, и иногда хочется задушить его ночью, лишь бы не бесил своим тупым желанием стать затычкой для всех бочек мира, но при каждой такой мысли, при одном только взгляде на него я тут же растекаюсь как клубничное мороженное от вида любимых черт лица, и поэтому приходится лишь нежно поцеловать его в уголок губ и отвернуться к стенке, проклиная его прекрасные родинки на всех возможных языках. — Я даже не думала над этим, — говорю честно, — мне казалось, что тебе в напряг, что я постоянно кручусь вокруг тебя. — Ты совсем с ума сошла? — Тэхён резко разворачивается всем корпусом и смотрит с неким снисхождением, хотя всем своим видом он показывает, как раздражен. — Я тебе когда-то говорил об этом? — Ну, ты всегда недовольно цокаешь, когда я туплю или задаю глупые вопросы. — Дура. — Ну вот опять, — закатываю глаза и недовольно цокаю, а Тэхён вдруг подходит ко мне вплотную, присаживаясь прямо передо мной на корточки. Он смотрит снизу вверх, оценивая весь вид и ракурс с высоты своего взгляда, останавливаясь на долю секунды подольше на задравшейся больше обычного юбке. Крепкими руками обхватывает мои бедра, поглаживает их, чувствуя мягкость кожи. Давненько мы с Тэхёном не развлекались, и, может, поэтому он ходит такой грустный и поникший, хотя скорее всего это связано по большей части с нашим сегодняшним разговором и его страхом, что в один прекрасный день я могу разлюбить его. — Не смотри снизу вверх, так у меня второй подбородок видно. — Не, ну точно дура, — его рука медленно, но целенаправленно лезет под велюровую юбку своей любимой ученицы, и я чувствую, что сейчас задохнусь от нехватки воздуха. Ощущение прикосновений Тэхёна сквозь тонкую ткань кружевного белья приносило неописуемое наслаждение, и я инстинктивно заерзала, раздвинув ноги пошире. Да при виде двух расстегнутых пуговиц на рубашке Тэхёна, из-за ворота которой игриво выглядывают ключицы, у приличной половины школы коленки раздвигаются автоматически, и данную функцию, к сожалению, отключить нельзя, разве что если только силой надеть на него зеленый бесформенный бабушкин свитер с узкой высокой горловиной, которая то гляди задушит. Ну как он мог подумать, как вообще смог допустить мысль о том, что я смогу расстаться с ним? Я на секунду представила, как выглядела бы наша совместная жизнь: секс в душе и на кухонном столе, теплые объятья по утрам, совместная готовка. Мое сознание рисовало в голове картины, как он помогал бы мне с учебой, стоя за моей спиной, и целовал бы в макушку ранним утром, как я ждала бы его с работы в домашних тапочках и позволяла бы ему лежать на своих коленках после тяжелого дня, как мы смотрели бы сериалы часами и заказывали бы пиццу, как я через прикосновения передавала бы всю свою любовь, не говоря ни слова. Внизу живота всё начинает гореть и пульсировать, когда Тэхён, стянув красные трусики, дотронулся до разгоряченной плоти. Локтем упираюсь в стол и прикусываю кулак, пытаюсь не взвыть. Ким Тэхён, ну что же ты творишь, паскуда? Этот дьявол слишком виртуозно владеет не только своим языком, но и длинными пальцами, свойственными иметь разве что пианистам. Тэхён будто нащупывает выключатель, и мне моментально срывает башню — его руки заставляют меня извиваться не хуже любой кобры под руководством его флейты. Звенит звонок, но историк и не думает прекращать свои брачные игры, и меня резко прошибает. Дверь-то он не закрыл, и если сейчас кто-нибудь без стука зайдет в лаборантскую, то нам обоим лучше сразу менять фамилии и уезжать в другую страну, если, конечно, Тэхёна не успеют скрутить за совращение своей ученицы. — Тэхён, мне уже плохо, — я откидываю голову на спинку стула и изо всех сил впиваюсь ногтями в край письменного стола, чувствуя, что чем дальше это продолжается, тем большего я хочу. — Странно, а я думал, что делаю тебе приятно, — произнес Тэхён и вдруг резко остановил свои ласки, оставляя меня максимально неудовлетворенно выгнуть брови и заёрзать на стуле, — к тому же за тобой должок, ты помнишь? Нашел что припомнить, да и еще с таким видом, будто ему не понравилось. Подумаешь, поигралась с членом во время урока, с кем ни бывает? Раздается стук в дверь, и я быстро прихожу в себя, встрепенувшись, пока Тэхён быстро капитулируется под стол. Создается явное ощущение дежавю, только на этот раз мы поменялись ролями, и в данный момент он в более выигрышной позиции, нежели я. Спустя долю секунды дверь распахивается, и в кабинет влетает запыхавшаяся миссис Пак — молоденькая завуч, которая в открытую флиртует с Тэхёном, а иногда даже и у меня на глазах. — А где Тэ...мистер Ким? — быстро произносит она как скороговорку, впопыхах оглядывая маленькую каморку, и, не найдя предмет своего поиска, останавливает свой взгляд на мне, слегка его прищурив, и демонстративно поправляет очки. — Э-э, не знаю, скоро должен... — тут Тэхён решает оторваться на полную катушку, когда вводит внутрь моей вагины один палец, мгновенно выбивая меня из колеи, и заставляет буквально охуеть от происходящего, запнувшись на половине фразы, — прийти. — А ты что тут делаешь? — с подозрением спрашивает она, выгибая бровь, пока я изо всех сил стараюсь не застонать, ведь Тэхён явно не настроен сдавать позиции. Я инстинктивно начинаю подергиваться, закрывая рот кулаком и прикусывая кожу чуть ли не до крови. Эта фифа мне никогда не нравилась, от неё всегда за километр веяло излишним самолюбием, а пренебрежительное отношение к окружающим и надменный взгляд только отталкивали от неё всех, кроме Тэхёна, считавшего её ответственной и трудолюбивой, хотя по факту она всего лишь зазнайка. — Готовлюсь к олимпиаде по истории, — сквозь зубы проговариваю я, когда Тэхён подключает второй палец к процессу. Чертов дьявол, демон, сам Сатана. Он не представляет, на каком волоске мы оба сейчас висим. Мои щеки горят алым пламенем, температура тела подскочила на пару градусов, и, клянусь, я никогда так не хотела, чтобы его член оказался внутри меня именно в эту секунду прямо на глазах этой мымры. Плоть прерывистыми движениями сжимает пальцы Тэхёна, которые осматривают её стенки изнутри, и если он сейчас не остановится, то я точно не выдержу такой пытки. — Паршиво выглядишь, — в её голосе слышится нескрываемая ирония в перемешку с презрением. Ну что, Тэхён, неужели она все еще тебе нравится? — Да, я похоже заболела, у меня жар, — историк на какое-то время вытаскивает пальцы, давая мне шанс выровнить ситуацию и не спалиться. — Лучше не подходите ко мне близко, боюсь вас заразить. — Да ты сама как ходячая зараза, знаешь ли, — брезгливо подмечает она и делает шаг назад, увеличивая моё желание втащить ей. Тэхён мгновенно избавляет от возможности сказать что-то колкое в её адрес, возвращаясь к процессу совращения своей ученицы, подключая при этом третий палец, намереваясь, похоже, либо спалить нас с потрохами, либо просто разорвать меня. — Ты как-то слишком часто крутишься вокруг мистера Кима, — мысленно я вспоминаю все возможные проклятия в адрес вышеупомянутого историка, и молю несуществующего бога дрочки, чтобы миссис Пак завалила свое очаровательное лицо и поскорее свалила уже отсюда к чертям собачим, потому что еще немного и моё тело начнет биться в характерных конвульсиях. — Не забывай, что ты еще школьница, а то, я смотрю, уже на учителей заглядываешься. Не заставляй меня принимать радикальные меры, я не хочу вызывать твоих родителей. Надеюсь, ты меня поняла. Передай мистеру Киму, что я его искала. Чао, крошка. Если бы не вовремя накатившая волна оргазма, я бы вцепилась в её волосы или хотя бы крикнула что-то обидное на прощанье, но, видимо, волей случая — а точнее Тэхёна — мне таким образом заткнули рот. Мы только что прошлись по охуенно тонкому льду, и было бы неплохо на самом деле больше такой экстремальный опыт не повторять, но, зная тягу Тэхёна к азарту, он скорее лишь подольёт масла в огонь. Боюсь даже представить, что будет, если такие наши шалости однажды вскроются. В лучшем случае этот балбес полетит с работы. И как его это не волнует? Он наконец-то вылез из-под стола и выпрямился во весь рост. — Фух, шея затекла, — жалуется он, разминаясь, — ну ты как там? Лучше бы тебе, Ким Тэхён, заткнуться, иначе, клянусь, я убью тебя. Сердце всё еще бешено колотится, будто готово выпрыгнуть. Выброс адреналина нарушил не только сердечный ритм, но и дыхание, и создалось впечатление нехватки воздуха. — Ты — придурок, кто вообще так делает? Не могу поверить, он только что показал мне язык. — Ты, например. — Почему ты не дал мне ей втащить? — огрызаюсь я, скрипя зубами. — Она слишком много говорит. — В первую очередь потому, что она — твой завуч, а тебе нужна хорошая характеристика, — снисходительно окинув меня своим взглядом, поясняет он, заправляя прядь моих волос за ухо, правда безрезультатно — она всё равно падает на лицо. — Ревнуешь? — К ней? Пф, — я пригладила юбку и нахмурила брови, показывая всю серьезность, — она просто бесит меня. Как её вообще к работе с детьми допустили? — Она работает не с детьми, а с бумажками, — Тэхён пожимает плечами. — На самом деле, знаешь ли, мой член сейчас достаточно напряжен, поэтому пойдем скорее домой. Кстати, открой второй ящик. Он кивнул в сторону отделения в столе возле меня. — Зачем? Что там? — Не задавай лишних вопросов, просто открой. Я не уверена, но... Наверное, Тэхён — просто удивительный. Не представляю, как можно с каждым днем влюбляться в него сильнее, с каждым вдохом ловить покалывания в области сердца, как можно снова и снова пытаться убежать от этого давящего грудную клетку чувства, правда безрезультатно. Это похоже на то ощущение, когда весь день проводишь лежа на кровати в комнате, куда попадает минимальное количество света сквозь плотные темные шторы, и никуда не нужно идти. Форточка открыта, ветер играется с тюлем и щекочет твою кожу, а ты лежишь, вдыхаешь свежий воздух, заполняешь им все легкие, пока на фоне играет любимая песня, с которой ассоциируется весна, начало чего-то нового и неописуемое желание просто жить, и так давит грудь от мысли о чём-то важном и нужном, что аж дышать становится трудно. Так хорошо, что аж плохо. Так нравится, что причиняет боль. Вечность я готова потратить на то, чтобы слышать его хрипловатый низкий голос, любоваться его длинными ресницами и наблюдать за сосредоточенным лицом во время уроков. Безумное наслаждение мне доставляет улыбка на его лице, когда он беззаботно общается со своими друзьями, если берет меня с собой в какой-нибудь бар. Я влюблена в те искорки в его глазах, когда он рассказывает своим приятелям обо мне, о моих успехах или планах, о том, как гордится мной, о том, как рад, что у него есть я, и лишь сильнее начинает искренне радоваться, чувствуя понимание и принятие со стороны близких ему людей. Тэхён замечательный. Когда злится и ударяет со всего размаху кулаком в стенку, когда занят работой и сосредоточен до чертиков, когда варит кофе по утрам, когда сонно целует в уголок губ, когда смущается из-за сказанных чуть ранее мыслей и чувств, когда скидывает смешные картиночки и орет с них как гиена, когда ведет себя безответственно и безрассудно, когда не знает, как успокоить, и начинает глупо шутить и гладить по голове, когда откидывается на спинку стула и оголяет шею, когда тратит уйму времени на походы по магазинам со мной и заставляет перемерить половину бутика, когда грустит из-за брошенных на улицу котят, когда кладет полотенце в сушилку, как только я иду в душ, чтобы потом укрыть и согреть — он замечательный. — Скажи, что ты шутишь, — я поднимаю ошарашенный взгляд на историка и теряюсь в словах, совершенно не зная, что стоит сказать. — Ну, совсем скоро твой день рождения, — Тэхён пожимает плечами и совершенно равнодушно скрещивает руки на груди, будто бы каждый день делает мне предложение и это уже считается обыденностью, — поэтому я подумал, что уже могу узаконить наши отношения, так ведь? — Блять, Тэхён, ты конченный, — вырывается у меня, когда я всё-таки нахожу в себе силы, чтобы подобрать с пола упавшую челюсть и открыть маленькую коробочку. — Ты совершенно и абсолютно конченный! Внутри обитой красным бархатом коробочки, закрепленное между подставочками кольцо со всего размаху врезало мне хлесткую пощечину. Это правда происходит, это действительно самое настоящие свадебное кольцо, которым этот старый дед любезно решил убить меня. Из белого золота с синим камушком в центре — сухой минимализм, как я люблю. Идиота кусок, что же он творит? — Если я конченный, то почему ты от меня не уходишь? — задумчиво произносит Тэхён, запрокинув голову к потолку. Узоры там красивые, замысловатые, сама люблю на них поглазеть. — Нет. — Что нет? — Я не могу выйти за тебя замуж, — закрываю коробочку и аккуратно кладу на стол чуть поодаль. Чувствую, что сейчас разобью ему сердце, но я так не могу. — Что? — Тэхён резко разворачивается ко мне лицом, и я слышу, как что-то внутри его груди трескается. — Почему? — Тэхён, пойми, я хочу быть с тобой, хочу жить с тобой, хочу однажды стать твоей женой, — перевожу взгляд с коробочки на него и вижу выгнутые брови и сжатые в тонкую линию губы, которые слегка дергаются, будто он сейчас расплачется, как маленький мальчик, которого ударили, — но я слишком молода для замужества. В мои планы не входило выходить замуж раньше двадцати пяти, рожать детей и сидеть дома. Тэхён, сейчас не время. — О боже, — он тяжело вздыхает и в одно мгновение всё напряжение с его лица пропадает, Тэхён расслабляет плечи и потирает переносицу. — Никто не принуждает тебя завтра же идти в загс и рожать. Я прекрасно знаю о всех твоих планах на будущее, о том, что ты хочешь отучиться и самореализоваться, и я готов поддерживать тебя во всем. Сам всё прекрасно понимаю. — Если ты всё понимаешь, значит и осознаешь, потому я отказываю. — Ты любишь меня? — резко спрашивает Тэхён, смотря мне прямо в глаза, и создается ощущение, что он сейчас прожжет во мне дырку. — Что за глупый вопрос? — смущаюсь, отводя глаза, и пытаюсь спрятаться от его выжидающего взгляда. Тэхён всеми силами пытается вытянуть из меня хоть какое-то словестное доказательство тому, что он мне нужен и важен, но он и представить не может, насколько сильно это смущает. Сразу начинаешь чувствовать себя маленькой девчонкой, кричащей о вечной любви к мальчику из соседнего класса, которого забудет максимум через месяц, и от этого хочется треснуть себе по лицу за такую излишнюю инфантильность. — Да или нет? — Да, да, — срываюсь я, — да, черт возьми! Перестань спрашивать это снова и снова, ты сам знаешь ответ. — Иногда я в этом сомневаюсь, — честно признается Тэхён, и я прекрасно понимаю причину его сомнений, но ничего не могу с этим поделать. — Пожалуйста, не сомневайся во мне. — Не давай поводов для сомнений. Может я просто не умею любить? Нет-нет, дело точно не в этом. Я люблю его, я понимаю это, просто делаю это не так, как он хочет, а по-своему. Так, как не может делать никто. Я люблю его, черт возьми, всей своей душой и готова сделать все ради его счастья, кроме, разве что, признаться в этом. Признаться — значит проявить слабость, открыть свою уязвимую сторону и подставить её под удар. Я не хочу, чтобы моя любовь к нему становилась рутиной и обыденностью, я хочу признаваться в своих чувствах тогда, когда действительно чувствую безграничную любовь к нему, когда изнутри меня разрывают на части стаи бабочек, когда становится нечем дышать, когда я готова стать уязвимой и когда буду уверена в том, что это не причинит боль. — Это кольцо — лишь доказательство моих намерений, — продолжает Тэхён. — И, кроме того, данный аксессуар сразу же оттолкнет от тебя нежелательных личностей, которые вдруг захотят залезть к тебе под юбку. Антивирус от мужиков, проще говоря. Хочу, чтобы все знали, что ты — моя. Поженимся тогда, когда будем готовы к этому, а пока позволь мне просто надеть это кольцо на твой палец. — И стать твоей невестой? — Да. Без слов протягиваю ему коробку с кольцом, а за одно и руку. Стараюсь не смотреть на него, потому что чувствую, как начинают алым пламенем гореть щеки. Тэхён аккуратно берет мою ладонь в свою и, не торопясь, надевает кольцо на безымянный палец, нарочито делая это медленно, чтобы будто растянуть удовольствие от данного процесса. Он слегка наклоняется и подносит руку к своим губам, целует тыльную сторону ладони так нежно и ласково, что его поцелуй напоминает скорее прикосновение бабочки. — Ну вот, теперь можно идти домой, — выпрямившись, произносит он, потянув меня за руку, чтобы я встала. — К этой грымзе зайти не хочешь? — безучастно спрашиваю я, разглядывая кольцо на своей руке, и до конца не могу поверить, что это действительно произошло. — Нет, а зачем? — Она может тебя уволить. Кольцо сидит как влитое, будто бы его делали специально под параметры моего безымянного пальца. Мысленно я уже представила в своей голове картину, как приду к матери и с порога вброшу, что выхожу замуж за своего историка и съезжаю хрен пойми куда, и примерную её реакцию. Но, кажется, это последнее, о чем я сейчас должна думать. В крайнем случае, если начнет бухтеть, сделаю отвлекающий манёвр и ткну в лицо колечко — она сразу потеряет связь с реальностью и, как ворона на блестяшки, накинется рассматривать презент, напрочь позабыв обо всем, что я говорила. — В таком случае скажу, что был занят своей невестой, — хмыкает он, собирая какие-то вещи перед уходом: зарядку там, тетрадки, презервативы из ящика, — тогда она точно отстанет от меня со своими дешевыми подкатами. Кстати, трусики надеть не забудь. — Упс! — И поторопись. Мой член уже давно жмёт штаны, трахаться хочу.