POV Ярослава
Вот уже минут пятнадцать я смотрю на Димин ответ. Экран телефона погасает, а я возвращаю его к жизни и снова пялюсь на буковки. Он не послал меня после того, как я сказал о школьном минете, а написал, что любит. Я не сомневался, что этот псих запросто отсосёт мне в любом общественном месте. Ему реально от меня башню сносит. А он, в свою очередь, сносит мою, каждый раз заливая в меня такой коктейль противоречивых эмоций, что меня разрывает изнутри на куски. Дима сказал, что ему раньше только девочки нравились. Почему же тогда он так спокойно относится к тому, что его влечёт ко мне? Хотя его темпераментные всплески – это далеко не спокойно. Вряд ли он всех девчонок, с которыми встречался, лупил и душил. А я… Чего уж скрывать – меня тянет к нему, как магнитом. Сердцу не прикажешь. На следующий день в школе я сел на своё привычное место, так что нас с Димой по-прежнему разделяла фигурка Кристины. Коротко завибрировал мой телефон. > Яська, сядь, как раньше, поближе ко мне > Неа. Мне и тут хорошо > Быстро сел! (Злобный смайлик) Вот в этом он не меняется. Всё ещё уверен, что может диктовать мне, как себя вести. Я сделал вид, что разминаю руки, заведя их за спину и вытянув. Убедившись, что Камушкина и никто другой не смотрит, а Плотников, наоборот, обратил внимание на мои шевеления, я грациозно отвёл средний пальчик, показав парню фак. Его глаза заметали молнии – моя дерзость всегда его выводит. Тут же пришло сообщение: > Догадываешься, куда я засуну тебе этот палец? Подразню его немножко: > Тут связь плохая. Нихуя не слышно)) > Детка, ты играешь с огнём Я немного высунулся вперёд из-за Кристинки и посмотрел на Диму. Даже страшно стало – таким жаждущим расправы был его пылающий взгляд. Меня пробрал озноб, но это было приятное ощущение, я больше не боялся Плотникова, как раньше. Он обещал не причинять мне боли. А эти игры мне нравились. Я поставил локоть на парту и подбородком упёрся в ладонь, скрывая за пальцами улыбку и иногда посматривая в его сторону. Но всё-таки за фак и неповиновение он, вероятно, придумает какую-нибудь месть. Рассудив так, я вылетел из класса вперёд всех и занял свой стул в следующем кабинете, в котором, кроме учительницы, никого не было, потому что наш второй урок у неё – первый сегодня. Но, кажется, мой побег только разгорячил Димин пыл, потому что он вошёл со свирепым видом, бросил рюкзак на свою парту и потащил меня за руку куда-то. Я упирался, скорее, по привычке, нежели от страха. - Ты идёшь со мной, иначе я тебя поцелую при всех. Мне уже похуй, - прошелестел он мне на ухо. Я внял его угрозе. Публично заявлять о том, что я теперь пидор, мне не хотелось. Снова сортир. Два парня курили там, и я немного расстроился: теперь нам не пососаться в кабинке. Но тут прозвенел звонок на урок (на предыдущем нас задержали), и ребята заторопились прочь. Дима тут же затолкал меня в нашу любимую кабиночку и напал агрессивным поцелуем на мои губы. Я сразу завёлся и, вспомнив нашу вчерашнюю переписку, проговорил, сочетая смущённый тон с наглым взглядом: - Дима. Ты обещал. В школе… Он понял и засиял торжествующей улыбкой. Доволен, что подсадил меня на себя? Терзая зубами моё ухо, он спустил мне штаны вниз и, глянув на боксёры, подъебнул: - Сегодня без зайчиков? - Соси уже, а! – вскипел я. - Что, не терпится? – дразнил Дима, опускаясь на колени. Он взял в рот, и меня закоротило. Я запустил пальцы в его волосы и перебирал их, тянул, проходился против шерсти, взъерошивал, снова приглаживал. Жёсткие, я был прав. Как же круто он это делает…***
POV Димы Яська напоил меня своим «молоком», и я проглотил всё до последней капли. Поднялся на ноги, отряхивая колени. У меня стояло колом. - А мне не поможешь? – я указал глазами на фронт работ ниже пояса. Яся расстегнул мою ширинку и просунул туда свою нежную ручку. Я не отнял у него и пяти минут, обтёр себя и его ладошку туалетной бумагой, застегнул джинсы и, чмокнув Яра, как бы между прочим, проронил: - Мог бы и в ротик взять. - Скажи спасибо, что я снизошёл хотя бы до дрочки, - заносчиво отбил он. Яська нарочно набивал себе цену. Мне захотелось проучить его, и я сделал вид, что взорвался: - Ах, вот как? Развернул блондина мордахой в стену, сдёрнул с него узкий ремень и перетянул им его запястья за спиной. Всё это время Яся мужественно молчал. Пыхтел, негодуя, но терпел. Верил, что я не причиню ему вреда. Так и есть – не причиню, но хотелось нагнать на него немного страха. Уж больно дерзкий он сегодня. - Выебать бы тебя, да смазки нет. Хотя… и так сойдёт, - рассуждал я вслух. Он мгновенно встрепенулся, запереживал за свою честь, которую, согласно пословице, надо беречь смолоду. - Чего? А ну, отпусти, сука! – задёргался, пытаясь высвободить руки из оков. Я ладонью зажал ему рот и своим весом придавил к стене, обездвиживая. - Какой пальчик ты мне там показывал? – продолжал я свой дебильный спектакль, выпятив фак перед его носом. – Этот? Значит, он и войдёт в тебя первым. Конечно, когда я писал ему об этом на уроке, я шутил и не собирался претворять угрозу в жизнь. И вообще, запугивать Ярика до смерти не входило в мои планы, но, видимо, я просто больной на голову, потому что не мог прекратить. А самым опасным было то, что я от этих телодвижений реально завёлся во второй раз, и Яся, несомненно, должен был чувствовать мой стояк, вжимающийся в него в районе поясницы. Он что-то мычал мне в ладошку, но было не разобрать. Другой рукой я оголил его попку и принялся с варварским нажимом оглаживать и раздвигать упругие полушария. Мальчик вдруг весь затрясся и жалобно заскулил. Мне даже показалось, что я довёл его до слёз, но лицо было сухим. - Светлячок, ты чего? Я же пошутил, - взволнованно залепетал я, убирая ладонь от его рта. - Них-хуя н-не смешно. Развязал меня, живо! Похоже, я перестарался. Придурка могила исправит… Я понял, что если развяжу его сейчас, он уйдёт обиженный, и хрен знает, как потом загладить свою вину. Поэтому я лишь развернул его и прижал к себе: - Прости, малыш, - я успокаивающе гладил Ясю по голове. – Перегнул палку. Меня твоя задница свела с ума ещё в первый день, но я бы не покусился на неё без твоего разрешения. Более того – ты сам должен захотеть. Меня. В себе. Прости, что напугал. Ярик стоял смирно, я боялся, что как только распутаю узлы ремня, он рванёт прочь от меня. Но, тем не менее, я натянул его джинсы, застегнул и всё-таки отвязал руки. Пока я продевал ремешок в шлёвки, Яр потирал запястья. Я взглянул на них – красные следы. - Ну вот, опять сделал больно, - я разочарован сам в себе. Покаянно взял его хрупкие запястья и поочерёдно поцеловал. Меня пугало его молчание. Что он думает обо мне? Что я урод, понятно. Что буду всегда вот так понемножку истязать его? Не знаю, я плохо контролирую себя с ним. Но я люблю его и не могу без него. Я готов хоть на коленях просить его остаться со мной. Не отсосать ему, а просто умолять. - Только не уходи, светлячок, - я опустил его запястья, но по-прежнему сжимал их одной рукой, всё ещё удерживал. – Ты нужен мне, правда. Я знаю, что я придурок ещё тот, но блядь… Я не могу без тебя. Понимаю, что любовь моя какая-то ненормальная, больная… Но, пожалуйста, не уходи от меня, Ясь. Все эти сопливые слова – это то, что со мной творится на самом деле. Я хотел, чтобы он знал, как я нуждаюсь в нём, как я слаб и болен без него. Возможно, он простит меня хотя бы из жалости. Другой рукой я за талию придвинул Яра к себе, глядя в глаза. Он внимательно смотрел на меня, выражение лица – нечитаемое, несколько светлых прядок в пылу борьбы выскользнули из хвоста и упали на его пунцовую щёку, в огромных глазах плещется жидкий азот. Я осторожно приблизил к нему своё лицо, он не пошевелился. Ещё ближе, чтобы уже преодолеть сантиметры, разделяющие наши губы, но Яся отклонил голову назад, не разрешая целовать. Не простил. Уйдёт, бросит. Может, к лучшему? Я только мучаю его всё время. Я медленно-медленно выпрямился и убрал руки. Отпустил его. Совсем. И уставился куда-то на уровень его коленей. Не могу смотреть ему в глаза, не хочу, чтобы он первым разорвал зрительный контакт, отвернувшись, уходя. Он тогда порвёт во мне что-то важное с почти физически ощутимой болью. Как жизненно важную артерию, и кровь будет хлестать, наверное, так же. Только это будет хуже, потому что нельзя будет перекрыть, остановить, спасти. Но вопреки моим депрессивным ожиданиям, Яся не сдвинулся с места, стоя всё так же вплотную ко мне. По-прежнему в полной тишине, которую нарушал лишь протекающий кран, роняющий капли, ударявшиеся с лёгким плеском о раковину, Яся коснулся моего носа кончиком своего. Легко, неуловимо мазнул снизу вверх. Но как только я сделал движение ему навстречу, он опять сдал назад. Я понял, что это игра «поймай меня», и я прощён. Хотелось разреветься от облегчения, как девчонка, но вместо этого я одним резким наскоком снова схватил желанное тело в плен своих рук и укусил Яра за нижнюю губу. Теперь ни за что не выпущу. Я целовал его так, что он задыхался, но кислорода не давал и сам задыхался вместе с ним. Яська закинул руки мне на шею, и нас затянуло в долгий, полный льющейся через край страсти поцелуй… Пока кто-то не зашёл поссать. Мы притихли, беззвучно хихикая. Я не мог налюбоваться раскрасневшимся Яськиным личиком, озарённым шаловливой улыбкой, которую вызвал, по сути, я. Мне захотелось просто обнять парня, и я устроил подбородок на его плече, закрыв глаза. Когда неизвестный покинул туалет, я предложил, не отрывая головы: - Давай прогуляем сегодня. Пойдём куда-нибудь, посидим. Я Влада попрошу, он мои вещи принесёт, а ты Кристину, чтобы на глаза Алле Анатольевне не попадаться, а то мозг вынесет. И свалим. Можно ко мне. Просто пообщаемся, не думай. Я хочу знать о тебе всё. - Будет подозрительно, что мы вдвоём сбегаем, чуть ли не за ручку держась, хотя раньше только конфликтовали. Вдруг поползут слухи, Дим? - Какие слухи, Яся? Из-за того, что мы пропустили этот урок и сбежали с последнего? И не за ручку. Каждый пойдёт своим путём, если хочешь, а потом пересечёмся. Но вообще-то я собираюсь дать всем понять, что мы с тобой поладили, - я, наконец, оторвался от него и посмотрел в глаза. – Пойдём пока в холле на первом этаже посидим, что ли. А то опять придёт кто-нибудь отлить или покурить, а потом ещё кто-нибудь и ещё, и мы так и будем тут торчать, - я усмехнулся, вываливаясь из кабинки. Ярик хохотнул, наверное, представив себе жутко романтичные сорок минут у толчка, и мы покинули это судьбоносное местечко.