Kinks & Curiosities

— Святые ебучие купидоны, — высказывается Юнджи. Она наклоняется вперёд и опирается лбом туда, где мягко поднимается животик Намджу. — Я люблю киску. Намджу смеётся, отпихивая голову Юнджи. — Ема, замолчи. Юнджи запрокидывает голову вверх, чтобы посмотреть на Намджу, разглядывая её сверху из-под ресниц, прежде чем опереться подбородком о живот девушки. Её губы всё ещё блестящие от выделений, и их небольшое количество стёрлось с кожи Намджу. Она морщит нос. — Нет, — утверждает Юнджи. — Эта киска прекрасна. Я собираюсь рассказать о ней миру. Намджу по-прежнему потная, её руки закинуты за голову, грудь вздымается, когда она спускается с небес после оргазма, девушка часто и тяжело дышит, когда невнятно произносит: — Ты не будешь. — Сие — если бы она уделяла немного больше внимания, то могла бы понять, — читалось скорее как вызов, чем нечто иное. Но в этот момент у Намджу есть силы, только чтобы наблюдать, как Юнджи произносит: — Иди ты, я буду, — и продолжает стучать кулаком раз несколько по стене у их кровати. — Юнджи! — рявкает Намджу. Она сжимает свои бёдра на плечах Юнджи, пытаясь заставить ту, нахуй, заткнуться, но успеха достигает, похоже, лишь в том, что заставляет её смеяться. — Чонга! — кричит та, снова стуча по стене. Намджу невероятно тщательно сопротивляется желанию задушить её, прогребая своё лицо в собственных руках. Проходит мгновение в тишине. — Агась? Их стены тонкие. Чонга, вероятно, была в наушниках, чтобы заглушить их грёбаные звуки траходрома. Намджу вроде бы хочется умереть. Это чувство усугубляется только в следующий миг: тогда, когда Юнджи открывает свой миленький маленький рот и громко кричит, Намджу уверена, что половина их жилого комплекса способна это услышать: — Ты знаешь, что киска Намджу — лучшая киска? Ещё одно затянувшееся мгновение проходит в тишине. — Вы ужасно заёбищные сожительницы, — говорит Чонга, её голос приглушён, проходя сквозь стену. — Я возвращаюсь к Овервотчу. — Извини, Чонга! — гавкает Намджу, агрессивно впиваясь в голову Юнджи, пока та гогочет в изгиб её бедра, размазывая собственную естественную смазку по её коже. — Ты ебучая угроза. — Спасибо, — отзывается Юнджи. — Я никогда не позволю тебе снова меня вылизать. Юнджи вскидывает брови, легко как никогда сдвигаясь из своего положения между бёдрами Намджу. — Не позволишь? Намджу краснеет, пытаясь сдвинуть свои ноги у плеч Юнджи, только чтобы та оттолкнула их, раздвигая шире. У Намджу в горле перехватывает дыхание, её руки в попытке спрятаться рефлекторно оборачиваются вокруг своей же груди. — Нет, — говорит Намджу. Она пытается скатиться в сторону, а Юнджи лишь крепко удерживает её бёдра на месте и прижимается своими до сих пор влажными губами к бедру девушки. По позвоночнику Намджу пробегают мурашки. Юнджи расцеловывает её бёдра, направляясь вниз, пока не появляется возможность зарыться носом в складку между пахом и бедром, её дыхание обдувает кожу Намджу. — Ты уверена? Намджу мнётся, запутываясь пальцами в волосах Юнджи. — Нет, — цедит она, слегка потянув лицо Юнджи в сторону, и наперекор поднимает бёдра напротив лица девушки. — С тобой легко, — смеясь, говорит та. Намджу мычит в ответ, а Юнджи не перестаёт широко улыбаться; и она открывает рот и прижимается своим языком к складочкам девушки. — Ебать, — бормочет Намджу, зажимая нижнюю губу между своих зубов. — Умолкни. Юнджи хмыкает напротив, прижимается губами к клитору. — Детка, — произносит она, отрываясь, чтобы пробежаться кончиками пальцев по клитору девушки и надавить ими внутрь достаточно глубоко лишь для того, чтобы та прочувствовала это. Мягкий стон бурлит в её гортани. Юнджи наклоняется вниз и прижимается в горячем, мокром поцелуе к клитору Намджу. — У тебя самая лучшая киска. Мир заслуживает знать. Намджу отрывает одну руку от своего лица и мягко стучит Юнджи по голове. Та бормочет: — Меня никогда не заставить замолчать, — прежде чем небрежно скользнуть языком по клитору. — Никогда не сдамся. Намджу хохочет.