Kinks & Curiosities

— Так ты собираешься поместить это в… мой. Слова полностью замирают в горле Чонгука, когда он смотрит на маленький металлический стержень, зажатый между двумя ярко-синими пальцами. Латекс шуршит, когда Намджун перекатывает саунд между большим и указательным пальцами. — Твой член, — говорит Намджун. — Да. Он спокойно смотрит на Чонгука, присев на колени у его ног. Маленький бархатный свёрток лежит на полу рядом с бедром Намджуна, разложенный от самого тонкого к самому толстому. Они немного напоминают Чонгуку ручки кистей, которые гримёры порой приносят на съёмки, или набор крючков для вязания, что у его бабушки. Чонгук сглатывает, когда замечает, что в свёртке отсутствует один металлический стержень средней толщины. — Ты не… Я имею в виду, не лучше ли начать с меньшего. Намджун смотрит на него снизу вверх совершенно спокойным взглядом. Чонгук на самом деле не знает, как ему удаётся быть таким спокойным, пока сам Чонгук сходит с ума. — Вообще-то, нет. — Капля пота скатывается по затылку Чонгука, его нога нервно дергаётся, когда он смотрит на Намджуна сверху вниз. Он сделал бы всё для Намджуна. — Меньший более резкий и с большей вероятностью может привести к повреждению мочеиспускательного канала. И поскольку я не делал этого раньше, я решил, что будет лучше перестраховаться, насколько это возможно. Чонгук прикусывает нижнюю губу. Он кивает. — Это… это имеет смысл. Они позаимствовали с кухни стул, на котором сидит Чонгук. Он деревянный, без подлокотников, хороший выбор… вряд ли сдвинется под Чонгуком, если тот пошевелится, и не помешает деликатным движениям Намджуна. Все остальные участники до конца недели разъехались по домам навещать свои семьи. Намджун поездом уезжал на целый день, а Чонгук вернулся от родителей на два дня раньше. Специально ради этого. Потому что Намджуну хотелось попробовать. И, если отбросить беспокойство, Чонгук солгал бы, если сказал, что его хоть немного раздражает дискомфорт. — Не волнуйся. Я провёл много исследований. — Губы Намджуна растягиваются в улыбке. Он двигается, чтобы успокаивающе дотронуться до бедра Чонгука, прежде чем, видимо, осознаёт, что испачкает перчатку. Он быстро снимает её ртом и всё равно прикасается к Чонгуку. — Тебе не о чем беспокоиться. Обнадёживает. Такой добрый. Чонгук всегда испытывал большое уважение к Намджуну, но с тех пор, как они начали дурачиться вместе, уважение Чонгука только выросло. Он добрый, осторожный и чертовски извращённый (более извращённый, чем Чонгук когда-либо ожидал), но он по-прежнему осторожен, чтобы не давить на Чонгука, не ставить его в неловкое положение, не заставлять его чувствовать себя обязанным. Так невероятно привлекательно. Чонгук никогда не испытывал таких сбивающих с толку эмоций и возбуждения, несмотря на осторожные заверения Намджуна в том, что Чонгук не должен делать то, что ему не нравится. Так странно. Но, опять же, как и всё остальное между ними двумя. — Хорошо, — отвечает он, кивая. — Это не будет… Ты сказал, что не будет реально больно, верно? Намджун мычит. — Может быть немного больно. Я не уверен. Во всех описаниях, которые я читал, говорилось, что будет скорее ощущение наполненности, но может быть немного больно. Не так уж сильно. Чонгук делает вдох. — Хорошо. — И если тебе не зайдёт, мы можем просто остановиться. Не беспокойся. Боже, он любит Намджуна. Но не… не такой романтичной любовью. Было бы странно. У них двоих просто… странный секс. Иногда. Тот, где Намджун связывает его, щекочет и передёргивает ему, и тот, где Намджун сидит у него на бёдрах, играет с его сосками и заставляет Чонгука говорить унизительные вещи о себе, пока тот трётся о задницу Намджуна, тот, где… где они притворяются, что Чонгук плохой и должен понести наказание. Совсем не то, что Чонгук когда-либо думал ему понравится. По общему признанию, есть много вещей, которые Чонгук никогда бы не сделал, если бы не Намджун. — Хорошо, — говорит Чонгук. Он кладёт ладони на сиденье стула, резко втягивая воздух. Намджун терпеливо ждёт, глядя на него снизу вверх. — Это… это имеет смысл. — Ты всё ещё хочешь это сделать? — спрашивает Намджун. Чонгук кивает, упираясь пальцами ног в ковёр. — Да. — Он откидывает голову назад, пытаясь унять бешеный ритм своего сердца. — Я больше беспокоюсь о том, чтобы случайно не пораниться. Намджун мычит в ответ. — Я изучил вопрос. Я не позволю этому случиться, Кук-а. Обещаю. Чонгук делает глубокий вдох снова раз, выдыхая с такой силой, что вся его грудь содрогается, когда он это делает. Он бы солгал, если бы сказал, что не нервничает, но… нервничать не обязательно плохо. — Я больше беспокоюсь о заголовках, если мне придётся обратиться в отделение неотложки или вроде того. Намджун хихикает. — Этого не случится. Чонгук прикусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать собственную улыбку. — Участник BTS в больнице с травмой мочеиспускательного канала. Намджун смеётся. Когда Чонгук отводит взгляд от потолка и опускает его на пол, его глаза закрыты, а ямочки на щеках полностью видны. Чонгук чувствует внезапное желание поцеловать его. — BTS Чонгук пострадал в результате несчастного случая, когда мочился. Со смехом Чонгук легонько пинает Намджуна в бедро. — Они бы так не сказали, тупой ублюдок. Намджун шлёпает его в ответ, рука без перчатки громко соприкасается с бедром Чонгука. От этого ощущения по спине Чонгука пробегают мурашки. — Намджун спрашивал его об этом уже несколько недель. Не для того, чтобы продавить Чонгука, конечно. Нет, Чонгук никогда не чувствовал давления всякий раз, когда Намджун поднимал эту тему. Если быть честным, они вдвоём много говорят о сексе и— странном сексе. По крайней мере, ныне. Какие аспекты им нравятся, а какие нет. Намджун знает, что Чонгуку нравится бондаж, нравится чувствовать себя плохим, и Чонгук не сразу согласился на это — был немного напуган перспективой, если честно. Но он хотел попробовать ради Намджуна. Чонгук хочет сделать его счастливым, даже если для этого придётся немного выйти за пределы собственной зоны комфорта. Даже если для этого нужно пробовать что-то новое. Если Чонгук не врёт, он делал это для Намджуна с тех пор, как они впервые встретились. — Хорошо, — говорит Намджун, проводя большим пальцем своей руки без перчатки по всей длине члена Чонгука. Он уже наполовину твёрд, головка его члена только начинает становиться скользкой от естественной смазки. Он обхватывает пальцами собственные запястья и прижимает их к пояснице. — Просто надо довести тебя — дай мне секунду. Он, не колеблясь, открывает рот и просовывает головку члена Чонгука между своих губ. Ощущение немного шокирующее — у Чонгука напрягается весь позвоночник, дыхание перехватывает в горле. Рот Намджуна влажный и тёплый, и когда Чонгук опускает взгляд, его глаза закрыты, а рука обхватывает основание, тело настолько аккуратно зажато между коленями Чонгука, насколько это возможно, и Чонгук стонет... Намджун опускается ещё на пару сантиметров, язык пробегает по нижней стороне члена Чонгука, рука тёплая, а тупые края его зубов едва видны. Через мгновение его веки распахиваются, и он встречает пристальный взгляд Чонгука без малейшего намёка на смущение. Член Чонгука становится твёрдым, как камень, во рту Намджуна. Честно говоря, откуда вообще берутся такие люди, как он? — Вау, — говорит Намджун, отрывая рот от члена Чонгука. Его губы раскраснелись, стали скользкими от слюны и семени, зрачки расширились. В горле Чонгука встаёт комок. — Это было быстро. Чонгук кивает. — Ты горячая штучка. Это, кажется, застаёт Намджуна врасплох. Его глаза на долю секунды расширяются, прежде чем он смеётся, его щёки краснеют, когда он отводит взгляд. Что-то очень похожее на гордость поднимается в груди Чонгука, и… он не знает, как вообще возможно быть таким привлекательным будучи одновременно уверенным в себе и взволнованным. Вот и Чонгук не может понять. Намджун смеётся, прикусывая нижнюю губу. — Дурень, — бормочет он, прежде чем разорвать один из многочисленных пакетов со смазкой, лежащих рядом с его бедром — сертифицированный стерильный, как он объяснил ранее, просто чтобы полностью снизить риск заражения — и выдавить щедрое количество на головку члена Чонгука. Он сглатывает. Смазка холодная. Чонгук сидит на собственных пальцах, сердце колотится, когда он смотрит вниз на длину своего собственного члена, покачивающегося у него на коленях, головка блестит от предэякулята. Намджун собирается засунуть в него маленький металлический стержень. И это должно быть приятно? О боже. Чонгук откидывает голову назад и задерживает дыхание. Что он, чёрт возьми, делает со своей жизнью? — Ты в порядке? — спрашивает Намджун. Звук рвущейся бумаги достигает ушей Чонгука как раз перед тем, как он улавливает сильный запах спирта. Дезинфицирующие салфетки. Чонгук дрожит. Он кивает. — Да, я просто… — Он замолкает, когда понимает, что его разум полностью лишён слов. Он вздыхает, раздувая собственную челку. — Я не знаю. Намджун напевает. — Плохо? — спрашивает он. Чонгук качает головой. — Нет, — говорит он. — Просто нервничаю. Или, может быть — может быть, это плохо? Но это не так уж и плохо. Такую же нервозность он испытывал, когда впервые прыгал с тарзанки, когда впервые вышел на сцену, когда впервые полетел за границу. Это просто… нервозность. Заставляет Чонгука чувствовать себя так, словно он хочет выпрыгнуть из собственной кожи. Но всё в порядке. — Хорошо, — говорит Намджун. Он резко втягивает воздух, и Чонгук снова смотрит на него, сердце подпрыгивает к горлу, когда он видит саунд, зажатый между пальцами Намджуна, конец, блестящий от смазки, балансирующий не так уж далеко от члена Чонгука, и… — Если ты захочешь остановиться в любой момент, ты просто так и скажи. Чонгук сходит с ума. Но он всё равно кивает головой, пытаясь подавить собственную панику — он любит пробовать что-то новое, получать новый опыт. Любит делать все эти вещи лишь больше, когда с Намджуном. Всё будет хорошо. Будет не так страшно, как кажется. Обе руки Намджуна снова в перчатках. Он обхватывает пальцами головку члена Чонгука и выравнивает конец саунда с его щелью. — Не буду настаивать, — спокойно говорит Намджун. — Так что не волнуйся. Он должен просто немного соскользнуть вниз, затем я вытащу его, а затем позволю ему соскользнуть ещё немного вниз. И у него ручка на конце, так что он не может зайти слишком далеко. Хорошо, Кук-а? Это прозвище такое мягкое. Чонгук ёрзает на стуле, пытаясь принять удобное положение рук, поскольку кончики его пальцев начинают неметь. Он хочет, чтобы Намджун называл его так всё время. Вздёрнув подбородок, Чонгук кивает. — Не двигайся. — Намджун поднимает брови. — Как только я его вставлю. Понял? Его губы сжимаются во всей серьёзности, он смотрит на Чонгука с твёрдым выражением лица. Сердце Чонгука подскакивает к горлу. — Д-Да, сэр. — Он заикается. Его разум начинает немного затуманиваться. Намджун ухмыляется. — Иначе мне придётся связать тебя. Нам бы этого не хотелось, не так ли, Кук-а? Чонгук отрицательно качает головой. Ему нравится такая игра. Где они притворяются, что Намджун — тот, кто всё контролирует. Где Чонгук маленький и беспомощный и должен следовать его приказам. Где Намджун не его хён, а его сэр, у которого он должен спросить разрешения кончить. Это опьяняет — настолько, что Чонгук почти не замечает, когда холодный напор саунда касается его кожи. После этого всё происходит так быстро — переход от грозящего проникновения к ощущению саунда, проникающего в щель его члена, ощущается почти мгновенно, а затем он наблюдает, как этот тонкий металлический стержень исчезает в его теле, и он внутри него, и — Чонгук скулит. Намджун осторожно вытягивает саунд, и это странно — странно, что он покидает его тело. Чонгук никогда раньше не задумывался о том, сколько ощущений возникает в уретре, как много он сможет почувствовать, но это намного, больше, чем он ожидал, и это больно, но не сильно, просто — — Хорошо? — спрашивает Намджун. Кончик саунда находится в щели члена Чонгука, осторожно и непритязательно. Глаза Чонгука расширяются, когда он замечает, насколько шире уже выглядит щель. Чонгук кивает. — Я могу продолжить? Чонгук снова кивает, немного более отчаянно — впивается кончиками пальцев в обивку кресла, когда чувствует, как саунд снова проникает в него, скользя вниз в члене Чонгука. И он должно быть гладкий, Чонгук чувствовал их раньше, когда Намджун показывал ему коллекцию, позволил Чонгуку провести по ним руками, пробормотал что-то о том, что это игрушки для одного человека, специально для Чонгука, но в данный момент они кажутся почти колючими. Он резко втягивает воздух, когда стержень проникает глубже в него. Чонгук наблюдает, как сантиметра три металла исчезают в его члене. И это действительно немного больно, правда жжёт — но более того, он чувствует себя наполненным. Из его горла вырывается стон. Намджун поднимает брови, когда извлекает саунд из мочеиспускательного канала Чонгука, оттягивая его достаточно далеко назад, чтобы Чонгук мог видеть, как расширилась щель, зияющая вокруг пустоты, оставленной саундом. Так непристойно. — Тебе это нравится, Кук-а? — спрашивает Намджун. Чонгук прикусывает губу. У него так стоит. Стоны разрезают воздух, когда он чувствует, как Намджун ласкает его, одна рука в перчатке скользит по всей длине его члена, и — — Да. — Чувствуешь себя хорошо? Чонгук кивает. — Да, сэр, мне хорошо. Намджун хмыкает. Он крепко держит член Чонгука, когда снова вводит саунд, позволяя ему скользить всё глубже и глубже, пока сокрушительная волна тревоги не захлёстывает грудь Чонгука. Как глубоко он может войти? — Полный, — бормочет он. Слышит шум собственной крови в ушах, его член твёрдый, открытый и наполненный, пальцы ног впиваются в ковёр. Намджун смотрит на него снизу вверх, в его глазах появляется садистский блеск, от которого у Чонгука перехватывает дыхание. — Сэр, я— такой наполненный, это не— — Не что? Чонгук делает глубокий вдох. — Я не знаю, чувствую себя хорошо, я— не знаю. Он не знает, что сказать. Просто стонет, когда Намджун поднимает стержень и позволяет ему снова опуститься, мягко направляя его двумя кончиками пальцев в перчатках, поглаживая головку. Чонгук закрывает глаза, когда чувствует, как Намджун проводит пальцем по нижней части его члена, прослеживая самую заметную вену и металлический стержень сквозь кожу Чонгука, он может чувствовать его, Чонгук может чувствовать его— — Ты хочешь, чтобы я остановился? Чонгук качает головой. — Пожалуйста, не останавливайтесь, сэр. Он чувствует себя таким маленьким. Такой слабый, когда Намджун вытаскивает из него стержень, прежде чем позволить ему скользнуть обратно, как будто его трахают, но не в том месте, намного больше, чем ожидал Чонгук, и так сильно отличается. — Открой глаза. Взгляд Чонгука фокусируется прежде, чем он даже успевает подумать об этом. — Посмотри на это, Кук-а. Нежно, так нежно, он наклоняет член Чонгука назад, пока головка почти не касается его живота. Чонгук чувствует, как саунд смещается внутри него, ударяясь о стенки. Намджун выводит саунд наружу и снова вводит его, большой палец упирается в нижнюю часть члена Чонгука, и это — Пока Чонгук наблюдает, он видит, как стержень проникает под его кожу. — Такой изящный. — Его глаза так же широко распахнуты, как и у Чонгука, он медленно вытягивает саунд только для того, чтобы позволить ему утонуть обратно, проводит кончиком пальца по нижней стороне члена Чонгука, и это приятно, так странно, но так хорошо. — Заполняешь свой маленький член так полно, Кук-а. Он удерживает стержень ровно и проводит кулаком по всей длине члена Чонгука. Чонгук изо всех сил старается не двигаться. Широкая основа саунда не даёт ему раствориться в члене, когда Намджун, наконец, убирает руку, крепко удерживая член у основания, а другой рукой поглаживая его — дразня крайнюю плоть и прослеживая длину стержня, и Чонгук кончает, он собирается, но это внутри него, и — — Сэр, — пыхтит он. — Сэр Намджун, я собираюсь… Внезапно рука Намджуна замирает. — Спроси разрешения. Чонгук скулит. — Он… он внутри, сэр, я не могу— — О. — Намджун улыбается, слегка хихикая. — Да, ты можешь, детка. Ты сможешь вокруг него, обещаю. Чонгук вздрагивает. — Нет, я… ты уверен, что я не могу—? — Ты можешь. — Намджун снова гладит его член, скользя большим пальцем по головке, и Чонгук заполнен, настолько заполнен, что даже не знает, как это переварить. — Я обещаю. Чонгук делает вдох, его плечи трясутся, когда он пытается удержаться от того, чтобы не задрать бёдра вверх. Намджун выглядит так хорошо, скорчившись между ног Чонгука, так идеально, когда его руки обхватывают его член. — Тебе просто нужно спросить, Кук-а. Он делает вдох. — Пожалуйста. Намджун ухмыляется, уголки его губ резко приподнимаются. Он играет с головкой члена Чонгука, вытягивая стержень, прежде чем направить его обратно вниз. — Пожалуйста, что? Щёки Чонгука пылают. — Пожалуйста, позволь мне кончить. — Намджун наклоняет голову набок, слегка приподнимая брови. Чонгук предвосхищает его просьбу, прежде чем озвучить её. — Сэр. Намджун ухмыляется, осторожно трахая член Чонгука этим стержнем. Чонгук резко втягивает воздух. — П-пожалуйста, позвольте мне кончить, сэр, пожалуйста, я сейчас— — Давай, Кук-а. Намджун гладит его член по всей длине, крепко сжимая, поглаживая именно так, как нравится Чонгуку, и — Оргазм захлёстывает Чонгука с неистовой силой. Он смотрит широко открытыми глазами, как несколько капель спермы вытекают из его щели, пузырясь вокруг саунда и стекая по пальцам Намджуна. Это почти болезненно, такое сильное давление, когда всё его тело напрягается в оргазме, и он не может — не будет — чувствует себя так, как будто его оргазм заперт внутри него, мучительно растягивается, слишком сильное давление— Намджун извлекает саунд из члена Чонгука плавным, скользким движением. Чонгук стонет. Его сперма капает на пальцы Намджуна, а затем капает на его штаны. Это так приятно. Такое облегчение. Всё его тело обмякает, когда Намджун удовлетворённо ухмыляется. — Им требуется больше времени, чем хотелось бы Чонгуку, чтобы привести себя в порядок. Намджун тащит Чонгука до самой ванной и заставляет его пописать. Чонгук скулит об этом всю дорогу, спотыкаясь по коридору с затуманенным сознанием, одна рука Намджуна обнимает его за талию, а другая осторожно держит стержень между пальцами — сказал, что ему нужно его продезинфицировать. Однако к тому времени, когда Чонгук, наконец, может свернуться калачиком в постели, он задаётся вопросом, действительно ли все усилия того стоят. Намджун всё ещё шаркает по комнате, сворачивая маленький набор саундов, вытирая смазку и исчезая на минуту, чтобы убрать стул, спустя ещё долгое время он позволяет Чонгуку отдохнуть. Выглядит абсолютно изнурительно. Чонгук не большой фанат, но — Ему становится немного труднее переживать, когда Намджун, наконец, проскальзывает под простыни и сворачивается калачиком рядом с ним. Матрас скрипит под весом Намджуна. Сморщив нос, Чонгук хихикает. — Итак, каков твой отзыв? Он обвивает рукой талию Чонгука, крепко прижимая его к себе. Он всегда так делает после того, как они вдвоём дурачатся. Чонгук хотел бы делать это постоянно. Чонгук вздыхает. Он чувствует, как член Намджуна прижимается к его бедру, по-прежнему твёрдый. Основание его живота скручивается от восторга. — Понравилось, — бормочет Чонгук. Его рот открывается в зевке. — Сделал бы это снова. Намджун улыбается. Немного хихикает, пока проходят мгновения. Он звучит таким счастливым. — Правда? Чонгук кивает. Он утыкается лбом в плечо Намджуна, вздыхая, когда чувствует, как бёдра Намджуна толкаются вперёд. Длина его члена соприкасается с бедром Чонгука, вызывая сильное трение. Это приносит удовлетворение. Какая-то часть его радуется тому, что Намджун… Намджун считает его привлекательным. Или, по крайней мере, считает, что делать странные вещи с ним привлекательно. Чонгуку нравится, когда с ним делают странные вещи, поэтому он считает, что в любом случае в выигрыше. — Да. — Чонгук прижимается ближе к Намджуну, теплом дыша ему в шею и напрягая бедро, когда Намджун начинает тереться о него более грубо. Его движения становятся более быстрыми, более точными, его голос превращается в тихий стон, и — Он так нравится Чонгуку. — Ты был таким хорошим мальчиком, — бормочет Намджун. Он запускает пальцы в волосы Чонгука и целует его в лоб, кряхтя, когда Чонгук обвивает руками его талию и сжимает парня в ответ. — Так хорошо справился. Иногда Чонгуку кажется, что он тоже может понравиться Намджуну. Но это не нужно обсуждать сегодня. Может быть, когда-нибудь в будущем. Но не сейчас. Чонгук осторожно перекатывается на Намджуна, упираясь бедром прямо в член Намджуна. В ответ он слышит стон, пальцы Намджуна впиваются в ткань рубашки Чонгука. В данный момент Чонгук решает довольствоваться тем, что у него есть. Он наклоняется и запечатлевает мягкий, сокровенный поцелуй на изгибе шеи Намджуна. — Спасибо, что заставил меня кончить, сэр, — бормочет он. И Намджун… Намджун сжимает его так сильно, что у него перехватывает дыхание.