***
— Родж... эээ... то есть, брат? Я одобрительно кивнул. Хаас, только недавно получивший звание скриптора (и место в отряде Данса), иногда сбивался с тех обращений, которые были приняты в Братстве. К этому давно привыкли, а старшие офицеры закрывали глаза (за редкими исключениями) на эту оплошность. — Слушаю, — дружелюбно произнёс я. — Ты придумал ему имя? — Кому? — не понял я. — Щенку, — в голосе Хааса промелькнуло удивление. Я поискал глазами щенка. Тот уютно устроился в углу и, забыв обо всём на свете, занялся поздним ужином. Я решил делиться с ним своим пайком до той поры, пока не найду хотя бы одну целую банку собачьего корма. Судя по тому, как щенок нетвёрдо стоял на ногах, я переборщил, скормив ему половину порции свинины с бобами. Я пробормотал что-то невнятное и постарался сосредоточиться на своём ужине. Нет, я и не думал ни о каком имени для щенка, у меня даже мыслей таких не было. — Что-что? — переспросил Хаас. — Говорю, у меня плохая фантазия на имена, — как можно вежливее постарался ответить я. Позабыв про всевозможные правила этикета, я старался быстрее закончить с едой и покинуть столовую, чтобы замять эту тему раз и навсегда. В одиночестве, возможно, мне удастся придумать какое-нибудь подходящее имя своему компаньону. Хаас на миг задумался. — Может, я помогу? — при этих словах его лицо едва не засветилось от счастья. Мне стоило вежливо сказать ему «нет», встать и удалиться. Делать я этого не стал. В конце концов, мой сосед был одним из тех, кого я мог назвать своим другом. Поэтому, вместо слов, я лишь согласно кивнул. — Здорово! Спасибо! — казалось, ещё немного, и Хаас разорвётся от радости. Мой сосед почесал подбородок, затем бросил взгляд в сторону щенка. — А какой он вообще породы? — задумчиво спросил он. Я пожал плечами. — Не знаю. Может, в будущем вырастет во что-нибудь большое и лохматое. — Например? — Хаас не отрывал взгляда от щенка. Похоже, тот действительно объелся, если решил уснуть рядом с потускневшей от времени крышкой, которую пришлось превратить в импровизированную миску. — Например в овчарку, — я встал из-за стола и направился к щенку. Он уже успел задремать, когда я взял его на руки. Щенок беспокойно заёрзал, но глаз так и не открыл. Когда я вернулся за стол, Хаас всё ещё сидел, задумчиво глядя куда-то в никуда. — А кто такая овчарка? — негромко спросил он. — Довоенная порода, — отозвался я. Хаас почесал подбородок, глянул на щенка. — Как насчёт... — он ненадолго замялся, прежде чем продолжить, — Рекса? — Банально, — покачал я головой. — Ну... тогда... Биг Бой? — с надеждой предложил мне сосед. — Слишком длинно, — я резко шевельнул рукой, и щенок нервно заворочался во сне. Я осторожно погладил его по спине; щенок вздохнул и потёрся мордой о мой локоть. Хаас тяжело вздохнул. Видно, тот исчерпал всевозможные запасы своей фантазии. — Сдаюсь, — усталость произнёс он, ковырнув вилкой. — У меня идеи кончились. — А разве у тебя не было собаки? — поинтересовался я. Хаас нахмурился. — Ну, ты же знаешь, я всё своё детство провёл в Арефу. У нас была собака — прибилась откуда-то. Отец с мамой долго спорили, как его назвать, пока мой брат не... — О чём болтаете? — раздался голос над нашими головами. Делория. Только не он! — Не важно, — как можно равнодушней ответил я и как можно незаметней наступил на ногу Хаасу. Ещё одна порция насмешек от Делории — и моё терпение лопнет. Но мой сосед даже не обратил внимания на все намёки. — Понимаешь ли, — начал он, — мы тут выбираем имя... Я уже встал из-за стола, намереваясь, ретироваться подальше от нежеланного собеседника, когда Делория заметил на моих руках щенка. — А-а-а, вот оно что! — произнёс Делория. Сейчас я очень жалел, что взглядом невозможно никого убить. Я уже привык к несмешным шуткам своего собрата, а несколько справедливых наказаний от Данса отучили бросаться с кулаками в ответ на каждую насмешку. Сейчас, впрочем, все наставления были готовы пойти насмарку. К счастью для нас, на паясничанья Делории никто не обратил внимания. — И как же вы решили назвать его? — с притворным интересом спросил Делория. — Ну, — ответил Хаас, — мы пока толком не выбрали ничего подходящего. Когда я жил в Арефу, у нас была собака по кличке Малыш. Я подумал... что... это... подходящее имя, — последние слова он буквально выдавил из себя. Уверен, в глубине души Хаас жалел, что ввязался в такую затею, и сейчас желал провалиться сквозь землю. Сомневаюсь, чтобы это спасло от насмешек Делории. Тот снисходительно фыркнул. — Малыш? Вот серьёзно? Малыш? — он хохотнул. — И ты уверен, что когда эта козявка, — Делория небрежно махнул в сторону щенка, — вымахает в здоровенную псину, то у кого-то повернётся язык звать его «Малышом»? Да у вас обоих фантазия... — Тогда сам придумай что-нибудь получше... — пробурчал себе под нос Хаас, свирепо ковыряя вилкой содержимое банки. — Погоди, — я поднял руку, — что ты сказал? — Что у вас обоих явно плохое воображение, если вы... — Нет, ты как щенка назвал? — За весь день или сейчас? — сейчас я готов стерпеть любую несмешную шутку Делории, пусть обычно мне и хочется попросить его засунуть их себе в зад. — Сейчас, — я собрал все остатки терпения. — Ну, — Делория наигранно почесал подбородок, — дай-ка вспомнить... Ну, там, козявка... псина — Псина, — медленно повторил я, затем перевёл взгляд на щенка. Тот пискнул и дёрнул лапой. — Псина, — вновь произнёс я. А, кстати... — Знаешь, — задумчиво сказал я, — это даже хорошее имя. Для него, — уточнил я, кивнув на щенка. Хаас сначала посмотрел на меня, потом на Делорию, затем на Псину. Его взгляд вернулся ко мне. — Может, ты и прав, — махнул он рукой, не желая уточнять, кто именно: я или Делория. — Это ведь твоя собака, — устало произнёс Хаас и добавил: — Я, пожалуй, наелся, — он метнул недружелюбный взгляд Делории и встал из-за стола. Мы с Делорией проводили его взглядами. — Знаешь, — произнёс я, — спасибо. — Что? — уверен, Делория специально притворился, что не услышал меня. — Твоя помощь с именем, — как можно спокойней уточнил я. — Признаюсь, без тебя бы я не догадался. В ответ я услышал одобрительное хмыканье. Ещё немного — и Делория лопнет от гордости. Поэтому я добавил: — Спасибо тебе, Дональд. Ответом мне было молчание. Я поднял голову и столкнулся с побагровевшим Делорией. Думаю, умей он взглядом убивать, я бы давно превратился в кучку золы. Единственный, кто мог беспрепятственно нажимать на красную кнопку Делории — обращаться к нему по имени — и не бояться гнева с его стороны, был паладин Ганни. Чем, собственно, наставник Дональда и беспрепятственно пользовался. Делория свирепо оглядел меня и быстрым шагом вышел из столовой. Будь мы моложе, то наверняка бы продолжили выяснять отношения при помощи кулаков. Что ж, мы хотя бы сравнялись в количестве шпилек друг против друга.***
«Ты мёртв!» Когда я открыл глаза, то всё ещё не мог вдохнуть. Я схватился за горло. Мне казалось, что я задыхаюсь. — Ты мёртв, — что-то прохрипело рядом со мной. Я вздрогнул — и в этот момент шумно вздохнул. Отлично. Теперь осталось сделать выдох, уже медленнее. Последнее у меня не получилось. Я даже не выдохнул, скорее вышвырнул весь воздух из лёгких — только для того, чтобы жадно схватить его снова. — Ты мёртв, — что-то шепнуло во тьме. — Эй... — услышал я недалеко от себя сонный голос. — Ну дайте же поспать... — дальнейшие слова я так и не услышал. Я и не понял сразу, что всё это время разговаривал сам с собой. Я вздохнул ещё раз, но теперь медленнее. Не сразу, но ко мне пришло осознание, что это всего лишь кошмар, и сейчас я не сплю. Только чувствовал себя я отвратно и устало. Я провёл рукой по матрасу и наткнулся на что-то пушистое. Оно засопело, ткнулось холодным носом в мою ладонь и потёрлось, устраиваясь поудобнее. Псина. Я про него совсем забыл. Ночь не обещала быть тёплой, а потому я решил пристроить щенка рядом с собой. С одной стороны, я был рад, что Делория наконец-то заткнулся и хотя бы остаток вечера не зубоскалил по поводу моих «нежностей» к щенку. Но и я тогда, засыпая, боялся даже повернуться на матрасе, задавив при этом Псину. Я аккуратно провёл рукой по его шерсти. Щенок дёрнулся во сне, но не проснулся. Признаться, я и не ожидал, что вчерашний калейдоскоп событий так уморит Псину, что тот не проснётся ни от щёлканья деталей лазерного карабина, который я чистил, ни от смеха моих соратников, когда те решили сыграть в карты на сон грядущий. Я ему мог только позавидовать. Забрав оружие, я покинул спальню, в которой, до нашего прибытия, обитала лишь местная фауна да разномастные рейдеры. При заселении мы даже не церемонились с последними обитателями, и теперь те с завидным упорством пытались вернуться в своё обиталище. Сначала они попробовали вышвырнуть нас из казарм штурмом. Когда их главари поняли всю глупость этой затеи, они начали подсылать к нам диверсантов, обвязанных по уши взрывчаткой. Пока они не нанесли нам серьёзного вреда. Но это не означало, что нашему отряду было положено расслабиться и прекратить выставлять часовых. Так что я знал, чем заняться во время бессонницы. Захватив с собой карабин, я поднялся на верхний этаж, где до войны был гимнастический зал. Неделю назад мы установили небольшой прожектор: теперь часовым было легче заметить рейдера-смертника, смоги он пробраться во внутренний двор. Наверху из темноты ко мне вышел рыцарь-сержант Аткинс: сегодня была его очередь наблюдать за караулом. — Кто? — отрывисто спросил он. Аткинс предупредительно схватился за пистолет, но тут же расслабился, узнав меня. — А, — отметил он, не дав мне открыть рот. — Мэксон. Какие-то проблемы? — спросил Аткинс, усаживаясь на ветхий стул — тот жалобно скрипнул, но каким-то чудом не развалился под весом сорокалетнего рыцаря. — Нет, — ответил я. Хорошо, что именно сегодня караулом руководил не Данс. Сейчас мне не хотелось обсуждать со своим наставником что-нибудь, что выходило за рамки нашего задания. Особенно это касалось... личных для меня тем. Аткинс скептически хмыкнул: — Ну, хорошо. Может, стоит поговорить с паладином или с Коул? — Спасибо, — я старался говорить как можно безразлично, чтобы у Аткинса не возникло искушения взять инициативу в свои руки. — Но я думаю, у них самих полно дел, чтобы отвлекать их ради одного рыцаря, — последней фразе я придал беззаботный тон. Если у меня и бывали плохие сны, то не так часто, чтобы бежать жаловаться Дансу или Коул. К моему облегчению, Аткинс не стал настаивать. — Хорошо, — он залпом ополовинил бутылку с чистой водой. Немного помолчав, Аткинс перевёл взгляд на меня, ожидая, что отправлюсь в кубрик. — Что-то нужно? — Я бы хотел стать в дежурство, если позволите. — А разве ты идёшь не в последнюю очередь? — сказал Аткинс. — Ты был должен прийти сюда к четырём часам, а сейчас без половины два. Что ж, хоть немного, но я выспался. — Думаю, двух нарядов мне будет вполне достаточно. Не люблю безделье, — последним словам я постарался придать видимость аргумента. Если рыцарь-сержант скажет мне «нет» и прикажет вернуться вниз, то мне останется только выполнить приказ. Аткинс неопределённо хмыкнул и с треском сжал бутылку. — Хорошо, — сказал наконец он. — Уговорил. Только учти, — рыцарь-сержант поднялся со стула — тот вновь скрипнул, угрожая превратиться в труху. — Будешь днём клевать носом — сразу отправлю к медику. Или к паладину, смотря по обстоятельствам. Понятно? Я кивнул. — Тогда скажу Хаасу, что он может ложиться спать пораньше. Я стал рядом с одним из проёмов, который когда-то был окном. Справа бил свет прожектора, освещая двор и, в то же время, не давая лазутчику вычислить состав караула. Кто-то, не стесняясь присутствия Аткинса, прошаркал сапогами к выходу; я немного повернул голову и поймал на себе благодарный взгляд Хааса. Когда шум его шагов растаял на лестнице, я вздохнул и, перехватив поудобнее карабин, уставился в полумрак двора. Постепенно кошмар выветривался из моей головы, и я очень надеялся, что это случится ещё до рассвета. Однообразная работа, вроде караула, помогала отвлечься от своих страхов и обид, заставляя целиком и полностью сосредоточиться на задании. Думаю, я простоял полчаса или меньше, когда кто-то хлопнул меня по плечу. Развернувшись, я столкнулся с покрытым шрамами лицом Аткинса. — Напугал? — спросил он. Я покачал головой. — Вижу, что напугал, — усмехнулся Аткинс. — Ну да ладно, со всяким бывает. Тут вернулся Хаас, — добавил он, сунув мне в руки какой-то свёрток, который подозрительно шевелился. Кто-то внутри дёрнулся, едва я взял его на руки, так что свёрток едва не полетел на пол. Выругавшись на одном дыхании, я успел его подхватить. Одеяло слетело на пол, и у меня на ладонях оказался знакомый комочек шерсти... — Псина?! — выдохнул я. — А, так вот он какой, — пробормотал про себя рыцарь-сержант. — Хаас нашёл его у лестницы, — объяснил он мне. — Эта зверюшка едва парня до инфаркта не довела. К тебе хотела, — добавил Аткинс, протянув мне одеяло. Хотел... ко мне? Я посмотрел сначала на щенка, затем на командира в надежде, что это не розыгрыш. Возможно, во всём был виноват полумрак, но Псина явно притворился, что не заметил моего взгляда, а рыцарь-сержант даже не обратил на меня внимания. — Смотри, чтобы он не замёрз, — бросил он мне через плечо. — Но и во двор не забывай смотреть. Коли вызвался... Дальнейшие его слова я не услышал — Аткинс направился в другую часть зала проверить караульных. Я опустил Псину на одеяло. Потоптавшись, тот лёг на потёртую ткань, уставившись на меня. Не знаю, о чём он думал, но в тот момент я раздирался между желанием отругать собаку за то, что тот увязался за мной, куда не надо, и... гордостью? Я не мог назвать иначе это чувство: было просто приятно, что Псина здесь, рядом со мной. Я почесал щенка за ушами, тот со вздохом потёрся о мою ладонь. Как давно я соскучился по такому чувству, название которого даже забыл? Псина посмотрел на меня. И что-то внутри меня подсказало те слова, которые были... правильными. — Молодец, Псина, — произнёс я и провёл пальцами по его шерсти.