Прах и пепел

      Первыми вернулись звуки: у нее все еще звенело в ушах. Звон был мелодичным, тихим. Если бы колокольчики умели звучать шепотом, наверное, они делали бы это именно так. И их хрустальные голоса даже складывались во что-то разборчивое:       — …сказали, что воды нет. Больше не дадут, не трать зря…       — Я из своей фляги…       — Смотри, очнулась!       Лана моргнула. Перед глазами все еще было темно, но в этот бурый полумрак вторглись взволнованные лица Эльтару и Тэссы.       — Ты в порядке?       — Где болит?       — Говорить можешь?..       Лана сморщилась и накрыла глаза ладонью.       — Не жужжите…       Они обеспокоено переглянулись.       — Она точно нас понимает? — спросил Эльтару.       — Иди в жопу, Эль, — отозвалась Лана. Звон постепенно смолкал, уступая привычным звукам военного лагеря и шуршанию ветра о стены шатра.       — В порядке, — Тэсса с облегчением улыбнулась. — Позови воителя.       Он поднялся и умчался куда-то, только хлопнул вслед полог. По лицу мазнуло знакомым рыжеватым светом. Лана приоткрыла один глаз. Тэссы рядом не оказалось. Где-то недалеко зазвенело железо.       — У тебя же вода осталась?.. Я почти всю свою извела, пока тебя обтирала. Орк там еще чашу дал, но я не трогала. Она от колдуна, ну ее.       — Какого колдуна? — вяло спросила Лана. — Который дождь звал?       — Не знаю, — Тэсса вернулась к ней, присев на колени. — Эль сказал, что колдун. Вряд ли здесь можно дождь…       Она приподняла Лане голову и поднесла к губам флягу. В рот полилась теплая вода, но до чего, оказывается, хотелось пить — Лана и не подозревала. Оторвавшись от фляги, она снова прикрыла глаза, отдыхая. Затем собралась с силами и приподнялась уже самостоятельно, прислушиваясь к ощущениям в теле и одновременно осматриваясь вокруг.       Это был не походный шатер рыцарей крови. Кажется, это вообще была не времянка. Выглядевший довольно основательным и прочным каркас из веток укрывали плотные шкуры, грубо сшитые между собой. На потолке и стенах красовались непонятные знаки. Ее доспехи черно-алой грудой задвинули в угол, рядом стояли снятые с седла сумки. Кроме этого на голом полу лежала пара соломенных циновок, одна — как раз под ней. Было жестко, но для того, чтобы совсем подняться, Лана чувствовала себя слишком слабой.       — Как голова? — деловито спросила Тэсса, завинчивая и откладывая флягу. — Плечо мы вправили, я залечила, вроде. А насчет головы не уверена. Если там серьезное, я не смогу…       — Кружится немного, — успокоила Лана и опустилась обратно на скатку. Это, наверное, была ее куртка. Пока она находилась в беспамятстве, ребята раздели ее до рубашки. Одеялом служил ее плащ.       — Не болит, не тошнит, в ушах не шумит?..       Лана снова поморщилась: звонкий голос отскакивал эхом в казавшемся опустевшим черепе. Тэсса понимающе умолкла. Нащупала ее руку.       — Спасибо… — пробормотала Лана, не зная, что сказать еще. Мысли не собирались. — А Харис цел, да?       Подруга кивнула и почему-то отвела взгляд в сторону.       — Он тебя и вытащил. Там такая вспышка была — и взрыв. Только пыль немного осела — смотрим: вроде движется кто-то. И стук копыт. А это конь твой, без седока. Я не поверила… Офицер уже поднял рог — его леди остановила… А потом — он…       Она зажмурилась и сжала ладонь. Лана молчала, ждала, пока справится. Тэссория выдохнула и снова посмотрела на нее, улыбнувшись. Только в уголках глаз блестели слезы. И взгляд странный такой — будто она все еще не верила.       — Да ладно тебе… Все же кончилось хорошо…       Тэсса опять кивнула, притянула к себе ее руку и уткнулась лицом в ладонь.       Вновь откинулся полог. Лана сощурилась на возникший под ним силуэт против света. Не узнать его, конечно же, было невозможно. Она пошевелила Тэссории челку пальцами, привлекая внимание.       Харис кашлянул.       — Вопрос не совсем уместный, но… Мозг в порядке?       Тэсса шмыгнула носом и поспешно встала.       — Признаков повреждений нет. Упала удачно.       — Я умею падать с лошади, — хмуро заметила Лана.       — Заметно, что приходилось часто.       Она насупилась, чуя сарказм. Без просьб упорхнула Тэсса, оставляя их вдвоем. Харис присел на ее место.       — Что, ругать будешь? — спросила Лана, не выдержав после пары минут молчания.       — Да я… не знаю, — ответил Харис, продолжая разглядывать ее лицо. — То ли благодарить тебя — то ли высечь…       Лана вздохнула.       — Тебе досталось от леди?       — Это меньшее, что меня сейчас волнует, если честно.       — За то, что я приказа ослушалась, или за амулет?       Харис закатил глаза.       — Ты невыносима, Эллана. Ты вообще понимаешь, что чуть там не умерла?       Она скрестила руки на груди и посмотрела в сторону.       — Но ведь не умерла же…       — Когда я принимал твою клятву следовать за мной, я не имел в виду в могилу, — сердито ответил Харис. — И когда ты сказала, что возьмешь от меня все… тоже не это имел в виду.       — Что?..       Он медленно выдохнул, чтобы успокоиться, и протянул руку к ее лицу. Лана удивленно воззрилась на него. Харис искривил губы в непонятной усмешке и осторожно вытащил прядь волос.       — Не это.       Она скосила глаза. Волосы в его руке были белыми.       Лана заморгала. Недоверчиво отобрала у него локон и поднесла к глазам. Дернула. Даже села, зарываясь в волосы пальцами и зачесывая к лицу.       — Они что, все?..       Харис кивнул.       Лана рассматривала белую прядку еще минуту. Наконец, спросила:       — Это седина?       — Вообще, не похоже, — пожал Харис плечами. — Они словно с рождения были такими — не поблекли, не поломались… Я не нашел ни одного серебристого волоска.       — Ладно…       Она упала обратно на скатку и сдула разлохмаченные волосы с глаз. Снова собрала маленький пучок в пальцах и посмотрела на фоне темного свода шатра.       — Ладно. Привыкну, — сказала Лана решительно. Потом, словно что-то пришло ей в голову, несколько переменилась в лице. — А брови у меня тоже белые?..       Харис фыркнул.       — Белые. Что еще у тебя теперь белое, выяснишь без меня.       Он поправил ей локон и посерьезнел.       — Я забрал у тебя медальон, Лана. Он тебе явно пошел не на пользу.       — Я же разрядила его, наверное, в ноль…       — Не в ноль, — туманно ответил наставник. — Но впредь ты не будешь бросаться на скверноботов… — он поднялся. — Отдыхай. Мы заночуем в лагере орков.       — Подожди!.. — Лана перевернулась набок, опершись на задрожавший локоть, и глянула, потупившись. — А ужин будет?..

***

      Оказалось, что приютили их некие маг’хары. Отходя к горам, конница наткнулась на передового разведчика местных орков. И, что бы ни думала Лана об ордынских дикарях, они успели во многом помочь здешним народам, а теперь эта помощь возвращалась к союзникам. Разведчик проводил их к заставе.       Услышав слово «маг’хары», она решила, что это еще один орочий клан. Хенета рассказывала, что у них их много, как племен у троллей. Она упоминала о какой-то разнице в традициях, но из всех этих историй Лана вынесла только, что различаются кланы в основном названиями. Это, в конце концов, было не то, что интересовало ее в первую очередь.       Удивительное открытие ждало Лану следующим «утром», когда она, немного восстановившись, выбралась из шатра первой и увидела у костра орочью женщину. Кожа той была цвета необожженной глины.       — Что пялишься? — проворчала маг’харка. — Только и делают, что пялятся… На себя б посмотрели…       — Я думала, что все орки зеленые, — выпалила Лана от неожиданности первое, что пришло в голову. Женщина остро посмотрела на нее и усмехнулась.       — А твои глаза всегда были зелеными?       Она удивленно заморгала и села рядом — ноги еще плохо ее держали.       — Ясно. То есть, на самом деле, орки — такие, как ты?       — Мы маг’хары, * — ответила женщина не очень понятно. — Только те остались, что не пошли через проклятый Портал. И то не все.       Она вернулась к прерванной разговором работе, и Лана обратила внимание, что рядом стоят корзины с белыми корнеплодами, которые орчиха чистила в уже булькающий на огне котелок. Вчера Харис приносил целую миску с чем-то похожим.       — Ужин был очень вкусный, — поспешила она похвалить повариху и замялась, подумав о том, что у них тут могут быть и дежурства. — Даже если не ты готовила. Я благодарна за кров и пищу. Она лучше, чем было в Траллмаре.       Маг’харка расхохоталась.       — Да? А приготовить поможешь?       Лана кивнула и потянула белую «морковку» из корзинки. Пальцы хоть и подрагивали, не на званый же ужин резать — справится. Но женщина посмотрела на ее руки задумчиво. Потом — в лицо.       — Ты должна быть такая бледная? Другие, вроде, поярче.       — Я потратила много сил вчера, — Лана пожала плечами. — Не физических, — она задумалась — в языке орков нужного слова не было или она его не знала. — Что-то вроде колдовства.       — Как у чернокнижников? — хмуро спросила орчиха, указав на ее глаза.       Лана покачала головой, жалея, что даже показать теперь не может.       — Нет, это, скорее, как… такое тепло внутри. Оно выходит белым и золотым… Как лучи солнца.       Она не уверена была, что женщина поняла. Но та, не спрашивая больше, сняла со своего корнеплода еще пару стружек и сунула его Лане в руки, а нечищеный забрала.       — На. И иди отсюда.       Белые морковки были очень сладкими.       Поселение, спрятанное в горах, просыпалось, и вскоре коричневых морд вокруг стало значительно больше. Что удивляло после Траллмара — не было представителей других рас вроде троллей или тауренов. Похоже, что это место находилось далеко от главных дорог.       Тем не менее, можно было считать, что им повезло: один из маг’харов вызвался проводить рыцарей крови к Тероккарскому лесу, в котором и находилась цель их похода, по короткому и наиболее безопасному пути через Полуостров. Предложение вызвало споры среди офицеров, но, в конце концов, они согласились. Только леди Лиадрин, взяв самых здоровых лошадей и нескольких опытных рыцарей в сопровождение, все же отправилась прежним маршрутом — в Соколиный Дозор. Она рассчитывала взять там летунов, чтобы быстрее добраться до таинственного Шаттрата. А кроме того — обещала договориться о поставке воды: на заставе с ней было туго, и короткий постой кавалерии сильно ударил по маг’харам.       Лиадрин не стала дожидаться, пока соберется лагерь. С малым отрядом она становилась менее заметной для врага и более быстрой. Они покинули поселение в то время, как остальные еще только сворачивали палатки.       Соколиный Дозор Лана тоже в итоге увидела, правда — лишь издали. Одинокая стройная башня высилась над низиной, салютуя разверстому небу золоченым крылом над рубиновым острым шпилем. Там была ставка син’дорай. Но они свернули на развилке в другую сторону.       После сытного завтрака на заставе Лана чувствовала себя куда лучше. Руки больше не тряслись, колени не подгибались. Ощущалась разве что вязкая отупляющая усталость, из-за чего большую часть пути через Полуостров Лана просто дремала в седле. Опал шел как-то особенно мягко, будто чувствовал себя виноватым. Встрепенулась она только как раз в виду башни, когда пришлось поворачивать.       Кроме этого ориентира вдали пейзаж мало чем поменялся, разве что горы теперь возвышались с другой стороны. Снова замаячила впереди серая стена — выходит, они сделали приличный крюк и вернулись. Вдалеке виднелись злополучные башни. Над ними Лане почудились алые флаги.       За стеной дул упругий ветер. Горный хребет здесь обрывался в пропасть, но между ними оставался узкий перешеек, по которому шла дорога.       — Отсюда путь один, не заблудитесь, — сказал проводник поставленному во главе магу. — Осторожней, там дальше логово опустошителей.       На этом они распрощались.       С нарастающим беспокойством Лана смотрела в сторону приближающейся пропасти, не понимая, что именно в ней пугает ее. Да, разлом был широк — противоположный его край терялся, сливаясь с небом… Нет, противоположный край и был небом. Черный небосвод нырял за кромку обрыва вместе с брызгами звездочек. Лана вцепилась в луку седла.       — Харис…       — Настоящий край света, да? — усмехнулся он.       — Ты знал?..       — Нам говорили, что этот мир разрушен… Но нет, я и представить себе не мог, что это выглядит так.       Все то время, что они шли вдоль обрыва, Лана смотрела во все глаза. В пустоте парили рыжие скалы, оторванные от тверди. Очень хотелось глянуть за край, увидеть, что там. Может быть — корни мира? Или такая же пустота, как под этими летающими островками, похожими на каменные айсберги в невидимом море. Но лошади не разделяли ее любопытства. Всадникам приходилось быть внимательнее, направляя взволнованных животных, и держаться поближе к надежному боку горного массива.       Скальный карниз заканчивался. Со стороны обрыва снова вставали горы — не такие высокие, как по правую руку, но успокаивающе-материальные. Здесь уже начинал вступать в свои права лес: толстые кривые деревья пробились сквозь скалы. Их ставилось больше, и изломанные колючие ветки постепенно смыкались над сузившимся ущельем, образуя естественный узорчатый купол. По земле заскользили тени. Встревоженно поднимая головы, рыцари замечали в ветвях быстрые фигуры с суставчатыми ногами. Один раз местного обитателя даже удалось рассмотреть чуть поближе: это было огромное насекомое, что-то вроде свернувшейся крючком шипастой гусеницы на четырех длинных паучьих лапах, которыми она шустро перебирала, убегая с пути син’дорай. Вероятно, эти твари, в отличие от давешнего кабана, были слишком осторожны, чтобы напасть на столь многочисленного противника — даже на своей территории.       Дорога постепенно спускалась. Становилось темнее, словно в расколотом мире источником света действительно были красные скалы. Здесь же они померкли, покрывшись ползучей зеленью или и вовсе уступив место деревьям. Даже измученные лошади пошли бодрее. В перепачканные летучей пылью лица повеяло влажной прохладой.       Это был поразительный контраст между каменной душной пустыней и тенистым лесом. Почти такой же, как между Болотом Печали и выжженными землями перед Порталом. Здесь, правда, было значительно суше болота. Кони ступали по твердой почве, под копытами ничего не чавкало. Появилась трава. Диковинные, скрученные плотной спиралью светлые стволы деревьев, пришедшие на смену черным и скрюченным, венчались высокими и плотными кронами, практически скрывшими небо. В этих кронах росли странные источающие бледное сияние плоды — то ли кристаллы. Кристаллы покрупнее торчали из земли у древесных корней. Их свет не давал сгуститься под пологом настоящему сумраку, но воздух от него становился блекло-зеленым. Лица обретали землистый оттенок, цвета тускнели. Снова клонило в сон.       Лес был тихим — если сравнивать его с нормальным лесом. Ни щебета птиц, ни шелеста листьев под ветром. Собственно, и ветра не было. Это место будто застыло в дремотный предвечерний час. Лишь изредка где-то ломалась ветка, раздавался шорох крыла или коротко кричала птица. Возможно, это действительно спускался вечер, и зверье попряталось по своим норам, но Лане лес Тероккар в тот момент показался призраком леса.       Однако в следующий миг она уловила вдалеке плеск ручья, и жутковатая тишина потеряла всякое свое значение.       Воду услышала не одна Лана. Лошади и их всадники, заметно оживившись, поворачивали головы на звук. Дорога была одна, деревья стояли плотно, поэтому пока они только ускорили шаг, чутко прислушиваясь. Вода заняла все мысли. Если ручей окажется достаточно крупным, можно будет даже наконец-то помыться. А он обязан быть крупным, если уж они услышали его, но до сих пор не видят. Может быть, это даже река…       Резкая остановка застала размечтавшуюся Лану врасплох. Придержав Опала, она недоуменно уставилась на впередиидущих. В лесу дорога заметно сузилась, и строй растянулся, поэтому, что там произошло, было с ее места не видно, как ни вытягивай шею.       — Что случилось? — Лана повернула голову к Харису, тоже привставшему в стременах. Он нахмурился и опустился на место. И ответил без тени радости:       — Опять орки.