А я, пожалуй, продолжу
Касания кончиков пальцев по твоей талии
неровным дыханием,
мурашками в кожу
врезаясь,
ты будешь просить меня продолжить,
чтобы мои касания
никогда
не кончались.
Билл чувствовал легкий стеклянный холод, который ласкал его под курткой. Он распахнул глаза и поднял голову вверх, приветствуя редкие звезды и шумящие кроны деревьев. Парк пел; шелест его листьев перешептывался с неприкаянным парнем, успокаивал и ненавязчиво рассказывал чужие тайны. Сигарета между его пальцев сотлела, пока Билл убирал плеер и наушники в рюкзак. Он замер, услышав шорох где-то поодаль от него. Стало не по себе, поэтому парень закинул лямку на плечо и ускорил шаг. Стало тихо.
Вечерний сумрак вокруг него сгустился, поглощая одинокую темную фигуру. Билл побоялся задохнуться, когда в глотку буквально полилась темнота. Резкий удар заставил его уткнуться лицом в дерево. Кто-то тихо о чем-то бормотал у него за спиной. Билл попытался обернуться, но не смог, его тело буквально парализовало. Будто в замедленной съемке, бледная рука с длинными когтями порвала его плечо. Парень оказался прямо на тропинке. Он прижал ладонь к предплечью, из которого неровными струйками текла кровь. Все звуки в миг исчезли, оставляя его наедине с собой и чудовищем, склонившимся над кровавым месивом.
Оно встало возле него и ухмыльнулось. Похожее на гротескного клоуна, сошедшего с исторических полос. Билл смотрел на него в упор, не сводя взгляда. Смотрел на стекающую по воротнику кровь, на странной формы лоб, на ровные симметричные полосы грима,
украшающие его лицо.
Парень протянул руку и наткнулся на теплую, совершенно человеческую грудь, мокрую от крови. Билл поднял глаза и встретился взглядом с Греем. Он отшатнулся, но руку убрать не смог. Мужчина схватил его ладонь и сплел пальцы со своими.
«Ты мой, Билли»…
***
Билл громко всхлипнул и рывком поднялся на кровати. Сердцебиение гулом отдавалось в голове, а руки дрожали. Он порывисто прижал ладонь к плечу, все еще чувствуя, как кровь вытекает из раны. Глаза забегали по незнакомой комнате, и понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. С ужасом он осмотрел широкие шрамы на своей руке. Когда он спросил родителей о них, папа прищурился, стараясь рассмотреть, а мама растерянно пролепетала что-то про зоопарк и медведя. Теперь он понял, что они и понятия не имели, откуда такое уродство у их сына.
Парень резко подскочил, откидывая одеяло в сторону и лихорадочно начал натягивать свою одежду. Он помнил Грея из своего сна, помнил, как тот улыбался, стирая кровь со своего лица. Складывающаяся картина в его голове до жути пугала парня. Билл схватил куртку и тихо вышел из комнаты, стараясь не наткнуться на Роберта.
Он причастен. Он знает обо всем. Осознание скрутило внутренности и ударило по голове, будто тупым предметом. Парень добрался до ванной и смыл с лица кровь, которая залила всю подушку. Потом он вышел через кабинет и убежал прочь, надевая куртку на ходу.
«Это невозможно… Я не верю»… — кричал кто-то в его голове. Сигарета, вторая, третья. Пальцы замерзли, но Билл не мог спрятать их. Он помнил прикосновения окровавленных рук и нежные поглаживания Грея прошлой ночью.
Его взгляд… Билл остановился, напоминая себе о сне, где они ссорились, о том странном подвале с трупами, о происходящем в его постели и о крови. Чертова вязкая субстанция, казалось, с ног до головы покрыла тело парня. И он тонул в ней, все сильнее цепляясь за удерживающую его бледную руку в перчатке.
«Вот черт» — зашипел Пеннивайз и поднялся наверх из подвала. Он добежал до спальни и, резко распахнув двери, наткнулся лишь на пустоту комнаты и смятое одеяло. Мужчина развернулся и хотел остановить Билли, но замер и, взявшись руками за голову, громко зарычал. Он несколько раз обошел вокруг кровати и, в конце концов, сел на нее, опуская голову вниз.
Мужчина часто и тяжело дышал, а его руки были сжаты в кулаки. Он лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Неприязнь мальчишки все еще витала в воздухе, заставляя клоуна поморщить нос и провести ладонью по лицу. Пеннивайз взял в руки подушку, на которой виднелись уродливые кровавые кляксы. Он усмехнулся. Что бы он делал с мальчиком, если бы поймал? Запер в подвале? Привязал бы к кровати и измывался? В руках он себя все равно держать не может, ночью он не только себе это доказал.
Но Билл не настолько сильно испугался его действий, чтобы сбежать. Пеннивайз сам пробудил в нем воспоминания, а мальчишка не дурак, и сразу все сопоставил. Эти отрывки просто сведут его с ума, приведут к неправильным выводам. Клоун упал спиной на кровать и раскинул руки в стороны. Лицо его было крайне сосредоточенно, и он окунулся в мир Уильяма Денбро, покидая эту реальность. Стало спокойнее. Он вновь был собран, перебирая мысли и эмоции мальчика.
Билл растерялся, он больше не знал, кому верить и куда идти. То, что родители, вероятно, обзвонили уже все больницы и морги, его не волновало.
Он зашел в дом и сразу увидел Зака.
— Я сказал маме, что ты ночуешь у друга, — тихо сказал отец, — не хочешь поделиться, где ты был?
— С-снова ходил во с-сне, — ответил парень, утирая злые слезы рукавом куртки.
— У тебя что-то случилось? — мужчина забеспокоился.
— Нет, пап… То есть да, но я с-с-сам с этим разберусь, не п-п-переживай.
— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?
С кухни пришла мама. Она вытерла руки кухонным полотенцем и улыбнулась.
— Билли, ты вернулся. Как все прошло?
— Х-хорошо, мам. С-скажи пожалуйста, у н-нас в г-гостиной между диванами когда-нибудь с-стоял столик?
Женщина вздрогнула, потом ее лицо засветилось от счастья. Зак охнул.
— Дорогой, ты вспомнил! Да, стоял, он был стеклянный. Хвала богам, Билли, тебе лучше!
— Где он с-сейчас? — парень перевел взгляд на отца.
— В подвале, накрыт синей тряпкой, — отец пожал плечами, — а зачем он тебе?
— Эта «синяя тряпка», между прочим, — Сара подняла палец вверх, — когда-то была моей любимой скатертью, пока кто-то, — она сверкнула глазами в сторону Зака, — не прорезал ее ножом.
— Ну, сколько можно? Я ведь не специально!
Билл обошел родителей и направился в подвал. Он щелкнул выключателем, и тусклый свет озарил пыльное сырое помещение. Нехотя парень спустился по ступенькам и, осмотрев неровные ряды банок с соленьями, ящики, инструменты и предметы быта, наткнулся взглядом на что-то, скрывающееся за запылившейся тканью цвета сапфира.
Он глубоко вдохнул и протянул руку, замерев на мгновение. «Хочу ли я это знать»? — промелькнуло у него в голове, и Билл стянул ткань. Она заскользила по гладкой поверхности и упала на сырой пол, прямо под ноги. Парень вздохнул и прижал ладонь ко рту. На стекле во все стороны расползлись трещины, подобно паутине. И Биллу показалось, что он попался.
На ватных ногах мальчишка добрался до своей комнаты и запер дверь. Он сел на пол и лихорадочно вытряхнул содержимое рюкзака. Несколько баночек с таблетками звонко ударились о стол и поиграли внутренностями. Билл зажмурился, смаргивая слезы. Ему казалось, что такое могло случиться только с ним, и в чем-то парень был прав.
Слишком. Слишком наивен.
Слишком сильно боль сжала грудь. Билл застонал и поскреб себя по ребрам, ощущая под пальцами шершавую ткань. Из дома Грея он забрал пальто, и тот вернется. Не мог же Билл идти через весь заснеженный город в одной только футболке? Если он и умрет, то точно не от переохлаждения.
Билл с ненавистью отшвырнул от себя медикаменты, сжав в руке одну единственную баночку. Это были те таблетки, которые дарили эйфорию и поднимали настроение. «Прозак» — прочитал парень и открыл крышку. После того случая в школе Грей все-таки прописал ему антидепрессанты, но принимать указал только в самом безнадежном случае.
«Достаточно безнадежно»? Он высыпал несколько штук на ладонь и проглотил, зажмурившись. Несколько мгновений Билл сидел и смотрел в одну точку, так и не выпустив предмет из рук. В дверь постучали, но он даже не шелохнулся.
Запасной ключ он давно забрал из шкафчика отца, ведь не слишком-то хотелось, чтобы родители застали его в какой-нибудь не самый подходящий момент. В голове снова возник образ Роберта из сна. Парень потёр переносицу и вздохнул. Важным было не то, что он, возможно, когда-то знал о преступлениях мужчины, становилось тошно от того, что он так нагло играл с ним. Ведь все можно было рассказать сразу, не добивая его.
Спустя несколько минут проведенных на холодном полу, комната поплыла перед лицом, и тоска, кажущаяся такой осязаемой и всепоглощающей, отступила. Перед глазами замелькали образы, о которых Билл и не думал до этого момента. «Чего ты вообще ожидал? Воспоминаний о прогулках под луной с самой красивой девчонкой? Выходные в лесу с родителями»? Ну, а получил кадры своей жизни, наполненные хуй пойми чьей кровью, болью друзей и близких, затянувшуюся на долгие месяцы депрессию. Красавец мужчина, обхаживающий с головы до ног, оказался маньяком, похитителем и, хуже всего —
сообщником.
Слезы потекли по лицу Билла, и он со всей силы ударился головой о дверь за его спиной. Он не услышал вскрика Сары в этот момент и тихого голоса брата, все его мысли находились далеко за пределами дома. Билл старался вспомнить хоть что-то, но все было безуспешно. Только никак не мог понять мотивы
своих убийств. Ненависть к людям? Можно предположить, что он убивал своих обидчиков. Парень не мог сказать: «Это на меня совсем не похоже», потому что не знал, что вообще из себя представляет.
За все это время он понял, что с головой у него все далеко не в порядке, и случиться могло что угодно. А Грей ведь его прикрывал… Возможно, даже помогал скрывать улики и прятать тела. Как все удобно-то вышло!
Качнувшись, со второй попытки Билл все-таки смог перебраться на кровать. Эйфория накрыла его с головой, и свои проступки уже требовали ответов, крича что-то неразборчивое в его разуме. Парень достал из-под матраса нож. Он усмехнулся и покрутил его между пальцев. Этот предмет мог быть и самим орудием убийств, ведь он не помнил, чем именно лишал жизни своих жертв. Билл еще долго сидел на кровати, изредка улавливая удары в дверь и крики отца. Вот бы он обрадовался, узнай, что его сын - серийный убийца. Денбро горько засмеялся, а потом полоснул себя по руке лезвием ножа.
Пеннивайз уже, наверное, в тысячный раз нервно дернулся и втянул в себя воздух. Сейчас он допивал виски из бокала и думал, что же скажет Биллу. Отпускать мальчика жутко не хотелось, да и возможным это не было. Он уже
его. Клоун поморщился, представив, как придется свернуть ему шею, если все пойдет не так. Он вздохнул, понимая, что не сможет убить Уильяма Денбро точно так же, как не может вырвать себе руки. Было не по себе в самом дерьмовом смысле этой фразы. И вдруг в нос ударил слишком знакомый запах крови. Пеннивайз подскочил, тут же выронив стакан из рук.
Он разбился о пол, а виски растекся неровной лужицей. Мужчина прошел прямо по осколкам, ускоряясь по мере приближения к выходу. За его спиной зазвонил телефон, но клоуна это уже не волновало. Его целью был дом Денбро.
Когда ошалелый Пеннивайз ворвался в гостиную, несколькими прыжками преодолев лестницу, он наткнулся на перепуганных Сару и Зака. Женщина сжимала в руке телефонную трубку и кому-то пыталась дозвониться с шепотом: «давай же».
— Как вы… — Отец семейства сглотнул вязкую слюну, увидев Пеннивайза за своей спиной, — здесь оказались?
Мужчина даже не запыхался, хотя был немного растрепан и в одной тонкой кофте. Он молча отодвинул Зака и настоятельно посоветовал им спуститься вниз.
— Но наш сын…
— Вы думаете, если он не открывал вам час, то откроет через несколько минут? — улыбка не получилась, клоун оскалился, похожий на ощетинившуюся собаку.
— Мы никуда не уйдем! — отрезала Сара, взмахнув рукой.
Пеннивайз вздохнул и закатил глаза. Его всего потряхивало от напряжения и от такого явного ощущения крови Билла в воздухе. Она оседала на языке, и клоун то и дело облизывался. Времени на уговоры не было, но и насилие Билл бы не одобрил. Вдруг сзади послышался знакомый тонкий голос.
— Мам, пап, пожалуйста!
Они синхронно обернулись и уставились на Джорджа, будто тот был привидением. Мальчик вышел из своей комнаты и теперь ухватил отца за руку и потянул к лестнице.
— Вы не понимаете! — ребенок всхлипнул, — Билл не откроет вам двери… он ждет не вас.
— У вашего сына истерика, — Пеннивайз выдохнул, — ему нужна помощь. Позвольте сделать свою работу.
Сара перевела взгляд на мужа и, помотав головой в знак несогласия, ушла вниз. Зак пошел за ней, окликнув Джорджи, который сейчас стоял напротив Пеннивайза.
— Возможно, сейчас я совершил страшную ошибку, оставив вас наедине с моим братом, но я не смогу простить себе, если с ним что-то случится.
Пеннивайз кивнул, а потом, не сводя взгляда с лица Джорджи, толкнул дверь, вырывая из сухого дерева замок. Мальчишка охнул и, медленно развернувшись, ушел прочь. Мужчина оттолкнул от себя хлипкую преграду и бросился к сидящему на кровати Биллу, но тот резко подскочил и попятился назад.
— Не подходи ко м-мне, — прошипел мальчишка, выставив руку вперед.
— Билл… — Пеннивайз замер.
Он мельком глянул на пустую баночку из-под Прозака и нахмурился.
— Т-т-ты… — мальчик прищурился. — Зачем столько в-времени об-б-бманывал меня? Видеть тебя, на хуй, н-не хочу! Уеб-бывай!
— Спрашивай, — Грей выпрямился, — я тебе расскажу все, что захочешь.
— Да-да, с-слышал я т-твои рассказы! Побоялся, ч-что я окончательно свихнусь? В-вот оно! Д-доволен? П-почему не рассказал? — парень нервно рассмеялся, закрывая лицо рукой, — б-беспокоишься о своей шкуре? Д-думаешь, что сдам тебя вместе с с-собой…
Пеннивайз удивленно распахнул глаза и попытался приблизиться, но Билл отпрыгнул, словно ошпаренный.
— Что н-непонятного во ф-ф-фразе: «Не подходи ко м-мне», блядь?!
— Мне что-то совсем ничего не понятно, — Роберт вздохнул и сделал шаг к окну, запуская руку в волосы.
— А я-то д-думал: мои д-друзья врут мне, р-родители с-сходят с ума, т-только д-доктор понимает меня, он обо мне з-заботится, — Билл всхлипнул и сел на кровать, — как н-никто д-другой никогда н-не з-заботился. Все с-считают меня п-поехавшим, кроме него…
— Билл, так и есть.
— Сука, нет! — мальчик перевел затравленный взгляд на клоуна и вытер пальцами слезы со щеки. — Тебе п-просто страшно, что я пойду в п-п-полицию. Поэтому ты так со м-мной? Ты п-просто т-трус!
— О чем ты рассказывать собрался? — весь этот разговор рассмешил Пеннивайза.
— Тебе с-смешно? — закричал Билл, — мне, вот, ни к-к-капли! Я убил их в-всех! Мне б-больше не с-смешно!
Грей удивленно повел бровью и попытался понять, что Билл имеет в виду.
— Кого ты там убил?
— Тех п-пропавших детей. Роберт, — парень закрыл ладонями лицо и заплакал, — ч-черт бы т-тебя п-побрал! Зачем ты п-прикрывал меня? — его крупно затрясло.
Пеннивайз не верил своим ушам. Билли так истязал себя за несуществующие проступки. Это он заставил страдать своего мальчика, стер ему память, а сейчас парня мучают кошмары. Присутствие мужчины рядом сильно подрывает его психику, хотя и визуально это особо не читается.
— Скажи, они к-кричали? Они узнали м-меня? Где останки? С-скажи уже что-нибудь! — особенно громко вскрикнул Денбро и вскочил с кровати, — ты прятал их? Л-лучше бы о-остановил м-меня!
Взгляд Грея, в миг, изменился. Мужчина медленно подошел чуть ближе и шумно выдохнул, поднимая на Билла глаза. Мальчишка поежился. Это чувство показалось ему очень знакомым. Это было так, будто кто-то слишком сильный зажал тебя в углу и вот-вот вцепится зубами в глотку. Пока что Билл и не понимал, насколько интуиция не подводит его. Он весь напрягся и схватил нож с кровати, сам не зная для чего. Роберт это заметил и некрасиво ухмыльнулся. Животный ужас поглотил все его естество, и Денбро зажмурился, пытаясь прогнать наваждение.
— Ну ты и истерика, — Пеннивайз наклонил голову, не отводя взгляда, — только сумасшедший мог подумать о себе такое.
— Я недостаточно с-сумасшедший для т-тебя? — тихо спросил мальчик и вздрогнул, сильнее сжимая нож.
— Для меня — достаточно…
— Я и п-представить не мог, к-какие вещи совершил, — Билл сделал шаг навстречу клоуну.
— Ты ничего этого не делал. Все, что ты себе там напридумывал — не правда.
Парень усмехнулся.
— Ты м-меня успокаиваешь, — он криво улыбнулся, — не с-стоит, п-правда, я з-знаю, что д-делать.
От Билла веяло таким беспробудным холодом, что хотелось кричать сквозь зубы и рвать на голове волосы. Он был словно комок скребущей по стеклу боли, которую тут же хотелось выкашлять из легких, биться в конвульсиях, сжимая руки до побелевших костяшек, а потом выпустить изо рта вязкую черную жижу, которая бы растеклась по полу, являя свету скользких червей с человеческими лицами. Пеннивайз сомкнул губы в тонкую полоску и сдавленно застонал. Сейчас бесконечное отчаяние мальчишки въелось в его внутренности, проскальзывая от ладоней по тонким синеватым венам прямо к сердцу, заставляя его биться в припадке, извергая отравленную кровь в не существующий организм.
— Что ты хочешь знать? — клоун беспомощно прикрыл глаза. Он сдался напору нескончаемых страданий, которые Билл так усердно и долго прятал внутри, а теперь, приоткрыв свою душу, явил существу все, что пережил за эти годы.
Все, начиная со смерти брата, материализации своих детских страхов, липкую безысходность, когда стоишь перед двухметровым чудовищем и забываешь дышать, ведь это и не важно, он все равно прекратит это, когда ему захочется. Когда мать запирается в своей комнате и пьет, не обращая внимания на громкие раскатистые крики о помощи из комнаты старшего сына, которого она давно захоронила вместе с пустым гробом. Когда ты не видел и не слышал отца долгое время и тебя уже это не тревожит. Ненависть и отвращение от раскаленных шершавых ладоней, зажимающих твой рот, когда от его голоса хочется выблевать всю тоску. Боль от ран, шрамов, укусов, царапин, боль от удушья, от холода ночной улицы, от кашля первой сигареты, помутнение от алкоголя. Когда кто-то нежный и женственный кажется смелее и отважнее тебя потому что, ты сдался и пошел на поводу у первобытного существа, упавшего со звезд. Когда он разорвал самого родного тебе человека, а теперь ластится к твоим рукам, а тебе больше ничего не остается, как напряженно и часто дышать, потому что все еще можешь это делать, но еще секунда — и конец. Когда он вдруг уходит, оставив тебя наедине со своей же ненавистью к себе, хотя о ней не так уж сложно забыть, ведь горячее дыхание, кажется, все еще согревает шею. И, разумеется, когда ты очнулся утром и забыл кто ты на самом деле, а теперь восстанавливаешь свою боль по крупицам. Ведь она принадлежит тебе.
— Билл… — снова позвал мужчина, смотря, как крупные слезы текут по скулам, оглаживая тонкую обветренную кожу, потом падают на пол, вдруг исчезая из виду.
Это он сейчас должен гладить своего милого мальчика по лицу кончиками пальцев, бесконечно избавляя его от боли, которую сам же и причинял ради забавы.
— А дальше-то…что? — тихо прошептал парень, вопросительно смотря на клоуна.
— Что угодно. Только скажи.
Прошли какие-то ничтожные доли секунды, за которые нельзя даже как следует сомкнуть зубы или провести ладонью по желанной трепещущей груди. Билл, вложив всю свою силу, вспорол себе шею от уха до уха, не издав даже стона боли. Ведь это ощущение облегчения было не сравнить ни со ссадинами на коленях от падения на велосипеде, ни с высокой температурой. Детский сладостный восторг ударил по рецепторам Пеннивайза, заставляя того охнуть и кинуться к парню. Глаза Билла расширились, когда он увидел, как на шее Грея алым бутоном вспыхнула рваная полоса и как кровь потекла вверх по лицу, крупными рубиновыми каплями застывая в воздухе, когда тот поменял местоположение. Он хотел бы что-то сказать, но из горла вырвался только тихий булькающий хрип, а горьковатая кровь заполнила рот и потекла из него прямо на любимую черную кофту.
— Малыш… — клоун схватился за его разорванную шею, пытаясь запихнуть толчками вплескивающуюся кровь обратно. Он не обратил внимания на то, что собственная бордовая субстанция неровно затекла в глаз, заливая белую склеру полностью.
Билл смотрел на него до крайней своей адекватной мысли, пока у мозга осталась капля кислорода с последнего вдоха. А Пеннивайз все слышал и чувствовал. Он сдавленно зарычал сквозь зубы и сжал шею, заставляя рану затягиваться и сглатывать все, что из нее вытекло. Глаза мальчишки закрылись, и он впал в сон. Клоун опустился на пол, аккуратно поддерживая тело Денбро трясущимися руками. Он не мог не успеть, не мог просто стоять и смотреть, как дрянной ребенок убивает себя без его разрешения. Пеннивайз не дышал, ведь у него не было в этом необходимости, но легкие сейчас сдавило так, будто он глотнул ядовитого дыма и тот выжигает ему грудь изнутри.
Все закончилось. Непрекращающийся поток ненависти и боли, исходящий от Денбро, перестал литься отовсюду на опешившего и растерявшегося клоуна. Он, наконец, сумел собраться, а когда мальчишка болезненно дернулся в его руках, тот зашипел абсолютно по-змеиному, или как кошка шипит на своих котят, когда те выбегают поздороваться с огромным лохматым соседским псом. Преграда рухнула, и теперь осталось только ждать, когда Билл вспомнит все сразу. Тогда он либо кинется с ножом на клоуна, либо снова на себя.
Пеннивайз поднял мальчишку на руки, аккуратно убрав с лица взмокшую челку. Он был слишком зол, чтобы разразиться в сентиментальностях, и слишком беспомощен, чтобы дорвать рваную рану на его шее и отбросить голову куда-нибудь за кровать. Он так сильно изменился, будто Билл контролировал и направлял его не хуже черепахи. Мужчина медленно поднялся с пола, не сводя янтарного и красного глаза с парня. Ему казалось, что если тот очнется, то клоун снова почувствует этот компот из эмоций. Они, безусловно, были чудными на вкус и совершенно обворожительно обволакивали все его естество, но безумно сдавливали грудь, что хотелось разворотить себе ребра и выжать из собственного мяса этот яд.
Клоун уже не удивлялся случившемуся с его оболочкой. Он уже привык ничему не удивляться, если рядом находился Уильям Денбро.
Мужчина вздохнул, облизал окровавленные губы и вышел прочь из комнаты, нахождение в которой уже ледяным мхом оседало на мозгах, разъедая черепную коробку изнутри. Он спустился по лестнице, намереваясь вынести тело мальчишки из этого дома. Но клоун совсем забыл о родителях, сидящих внизу. Увидев Грея, Зак тут же бросился к нему, преграждая путь. Сара моментально закрыла ладонью глаза Джорджу, который начал отчаянно брыкаться и кричать: «что с Билли? Я хочу посмотреть!»
— Отойди… — сквозь зубы прошипел клоун, не моргая.
— У вас кровь, что там произошло? — Зак мелко задрожал, сам не зная, от чего он сейчас отступает в сторону.
— Попал под дождь.
— Вам нужно в больницу, — крикнула женщина где-то в стороне, но Пеннивайз продолжал сверлить взглядом Денбро, секунду размышляя о том, сможет ли вгрызться преграждающему ему дорогу человеку в лицо.
— Я не могу вас отпустить. Куда вы несете моего ребенка?!
— Ты не сможешь ему помочь, — мужчина прищурился, — лучше уйди, или я вырву тебе ноги. Поверь, я не шучу.
И Зак отошел, чем Пеннивайз воспользовался, не обращая внимания на крики женщины. Он осторожно уложил Билла на заднее сиденье машины и сел за руль, все время поглядывая в зеркало заднего вида. Мальчишка был сломлен, сломан и абсолютно опустошен. Его тонкие темные ресницы изредка подрагивали, уподобляясь редким зимним синицам, колыхающимся на промозглом ветру. Клоун фыркал, ругал себя, Билла, рычал на Матурина и смеющуюся Вселенную с ее мягкими звездами, падающими прямо за шиворот. Он нечаянно вернулся к своей излюбленной манере коверкать тональность голоса и распевно растягивать слова с шипящими.
Когда голова Билла коснулась мягкой подушки, мужчину, наконец, отпустило. Он приподнял мальчика за подбородок и осмотрел тонкую царапину, пересекающую его шею. Пеннивайз специально оставил ее на тот случай, если у парня возникнут вопросы. Через некоторое время на рану легла марлевая повязка, закрепленная пластырем, и «несуществующий» дом погрузился в сон, заставляя клоуна бесшумно опуститься рядом, чтобы попытаться защитить Билла, несомненно, от самого себя.
***
Клоун приоткрыл один глаз, когда услышал слабое шевеление со стороны. Мальчик открыл глаза, жадно втянул воздух в легкие, потом, прошептав: «идиот», закрыл лицо руками и тихо всхлипнул. Пеннивайз почти скатился с кровати, и его длиннющая рука касалась пола. Он замер, стараясь не повредить окружающую его атмосферу. Когда сердцебиение Билла стало тише, он перевернулся на бок и аккуратно убрал руки с лица Денбро. Мальчишка уперся в него невидящим взглядом, и из уголков его глаз скатились слезы, оставляя тонкие следы на остывшей коже.
— Я п-подвел вас, — он снова всхлипнул, — с-с-сорвался.
— Нет…нет… — шептал Пеннивайз, — почему ты плачешь? Тебе больно?
— П-п-подумал о вас п-плохо, извините меня, я п-просто не з-знаю, что на м-м-м-меня наш-ш-шло.
— Все закончилось, Билли.
Мальчишка тронул дрожащими пальцами засохшую кровь на лице Грея и повел вверх к самому веку, Пеннивайз прикрыл глаза.
— Я съел в-весь П-прозак, — Денбро сглотнул и поморщился. Рана на шее все еще неприятно саднила.
— Знаю, — мужчина виновато улыбнулся, — снотворное забыл доесть, и ноотропов пол банки осталось.
— Я очень н-напугал Джорджи?
— Я сильнее напугал твоих родителей, чем ты, твой отец меня возненавидит.
— Ч-ч-что вы сделали?
— Я пообещал вырвать ему ноги, если он не отдаст тебя мне. И он отдал.
— Н-нужно было д-д-добавить, что вы не шутите, — Билл слабо улыбнулся.
— Я так и сказал.
— Отлично, — мальчик усмехнулся, — что это б-было? С вашей шеей, когда я…с-с-себя…
— Ты съел весь Прозак. Чего еще ты ожидал?
— Если бы т-такое было в-в-возможно, я бы н-никогда б-больше не в-в-взял в руки нож.
— Какое возможно?
— Если бы м-мои раны б-были и вашими.
— Они и так мои. И меня это не тревожит, Билл.
— Почему я с-с-снова у вас? Мне н-нужно в психиатрический стационар.
— Ну, здесь я решаю, где тебе быть, поэтому ты у меня.
— Я не х-хочу в-в-возвращаться домой, можно мне п-побыть здесь?
— Ты дома, малыш. — Клоун погладил большим пальцем щеку Билла, и тот прикрыл глаза.
— Я б-больше не буду истерикой, — по-детски заверил мальчишка.
— Будь кем угодно, только не убивай себя больше.
Клоун вздохнул и сжал пальцы Билла в своей ладони. Его рука была немного шершавой и теплой, словно свежий летний мед, только что собранный с желтых полевых цветов в самый разгар утра. Он весь был такой, будто собранный из разнообразных кусков звездной пыли, склеенный невинно пролитой кровью, таящий в себе чудовищную ненависть, и способный дарить прощение самым неведанным ранее ублюдкам. В то же время, за его спиной стлалась настолько непроглядная тьма, что даже Пеннивайзу хотелось вырвать себе глаза, чтобы затмить ее своей.
Его нежные пальцы рвали лезвиями лицо клоуна, проходя насквозь его хлипкую оболочку и попадая в само сознание, только вонзи поглубже иглу. Хотя, и это было для него не сложно. Сложно было оставаться непринужденным, когда хотелось смеяться с ним в унисон, глядя на то, как забавно разрывается рот очередной жертвы с нежнейшим и вкусным мясом. Билл был таким. Он стал таким, с которым хотелось бы поделиться светом, весельем, безумием и сладкой чужой болью.
— Вы сказали, — парень осекся, — что р-расскажете все, о ч-чем я спрошу.
— Я помню.
— К-к-клоун — это я?
— Нет, Билл, это не ты.
— Х-хорошо…
— Я в-вспомню, как убивал?
— Не вспомнишь. Ты не убивал.
Мальчишка осторожно пододвинулся к горячей груди и замер, положив руку на запястье Роберта и сжав его.
— Я знаю, где п-пропавшие д-дети?
— Парят в канализации.
Денбро нервно рассмеялся.
— П-п-понятно. Я п-просто идиот, пережравший успокоительных.
— А если нет? — Грей был серьезен.
— Значит мы с-сгорим в аду.
