Я заберу тебя с собой

- Что, будешь против нас играть, – спокойно говорит Белов, разматывая бинты. - Давай только без этого, а? – в попытке скрыть свою неуверенность, огрызается капитан. – Ты мне песенку еще про Родину заведи! Моя Родина – Литва, а не эта ваша! «И мама!»

- Эй, красавчик! – слева раздался хрипловатый женский голос. Все спортсмены, как один, повернулись. Посмотреть было на что, аж глаза разбегались. Кто-то прикипел взглядом к алой «двадцать четверке» – мечте любого жителя советов - ее полированные бока блестели словно зеркало в свете фонарей. А кого-то привлекла женщина, опирающаяся бедрами о капот чуда отечественного автопрома.

— Что, опять поругались? — как бы между прочим спрашивает мама. Сергей неоднозначно хмыкает и пожимает плечами. Он в принципе ни с кем никогда не обсуждает их с Модестасом отношения, а говорить об этом с матерью кажется и вовсе странным. — И как ты только умудрился с таким как он связаться? — спрашивает она. С таким как он, говорит она, и Сергей не может сдержать усмешку. С истеричкой, легче сказать. Будто бы он сам это не понимает, что там, с детства понимал. [modern!AU]

Закинь мяч в кольцо — я тебя поцелую.

Белов вспомнил поджарое тело литовца, покрытое золотисто-бронзовым загаром, его мышцы, которым бы мог позавидовать каждый спортсмен, его влажные медные волосы, небрежно зачёсанные назад. Он вспомнил и то, с каким рвением кинулся Модестас доставать уколы у американцев, чтобы облегчить боль Белова в коленях, и с какой нежной, почти материнской заботой поглаживал их, проводя по ним шершавыми пальцами. А как он ощетинивался, когда Гаранжин критиковал Сергея!

1. В Сергея влюбляется студент из Америки, которого он спас от машины. Сергей, в общем, не обращает внимания, Даг клеится, а Модестас навязчиво ревнует. 2. К преподавателю Илье Курякину вламывается вор, который разговаривает с сильным акцентом. В итоге оказывается, что это вообще не вор, он просто сбежал из квартиры сверху, из-за пришедшего раньше разъяренного мужа.

Серёжа боится рук Модестаса, как огня, поэтому хрипит: — Не трогай. [soulmate!au, в котором родственные души начинают чувствовать физическую боль друг друга после первого касания] [вторая часть про ваню с сашей и никак не пересекается с первой]

Модестас убьет его. Он обзовет его всеми известными ругательствами на русском и литовском. Гордые литовские мальчики не любят простых русских баскетболистов, как бы тепло те к ним не относились. Уж так устроены эти странные создания. Но у всего были исключения. Должны были быть. Целуя ниже, опускаясь к кончикам губ, Сергей внутренне молился, чтобы Модестас был исключением.